Марина Сергеевна Дунаева
Барышня во Франции

Глава 1

Медовый месяц во Франции, начался ранним утром на Варшавском вокзале, зная, чем все обернется, осталась бы в России. Только в то необычайно, холодное августовским утром, было радостно и тепло. Тело согревала накидка подбитая мехом, а душу любимый мужчина, который не выпускал руку из теплой ладони.

К собственному вагону Большаковых, мы подъехали на карете, стоял он в глубине и был скрыт от посторонних глаз. “Еще одна небольшая привилегия мира имущих”, – сказал Алексей. Раньше думала, что личный вагон на железной дороге, это нереальная затея. Куда проще выкупить купе или св по нужному маршруту в текущей момент, но это уже был совершенно новый уровень для меня, и совершенно привычный для Алексея.

В вагоне была полноценная гостиная, спальня, уборная. Конечно это далеко не современные поезда с душем, феном в каждом вагоне, где простота и экономия пространства побеждали. Это была роскошь, в отдельно взятом месте, для узкого круга людей, что могли себе это позволить и позволяли. Не нужно было ходить к гадалке, чтобы понять, кто занимался внутренним оформлением. Конечно, Елизавета Алексеевна, кажется была бы воля свекрови, она бы и Рембрандта повесила тут, но картины не было. Стены отделаны плотным, темно вишневым бархатом. Резная мебель из красного дерева, пара кресел и диван, с обивкой из золотого шелка. На полу пушистый ковер. В спальне напротив преобладали светлые оттенки, но все с теми же золотыми нитями были пронизана ткань на стенах и изголовье кровати. Был и будуар в стиле ампир. В душе периодически вспыхивали протесты, что нельзя же жить бесконечно в музее. Когда за окном по-прежнему ходят, люди которым откровенно говоря повезло меньше, но протесты становились, все мягче… а волнения часто улетучивались головы. Постепенно стала привыкать к тому, что сейчас доступно все! Наверное, какими-то поступками, не знаю правда в какой жизни – это заслужила!

Вагон дернулся, пошатнувшись, – Нас сейчас выкатят из тупика и прицепят к основному составу, – сказал Алексей просматривая бумаги. Варя налила кофе, и ушла разбирать вещи в спальню.

Сидя напротив окна, наблюдала, как медленно катится вагон, появился перрон, как и в будущем там толпился разношерстный люд, уезжающие, провожающие, носильщики сновали туду-сюда с гружеными до верха тележками, плач детей, лай собак. Знатная дама, в шляпке с густой вуалью, торопливо идет по перрону, выражение лица собрано, впереди грузчик с нагруженной до верха телегой, полосатые чемоданы, шляпные коробки составляют всю поклажу, дама машет рукой и что то говорит, периодически посматривая назад, отставая на пару шагов идет мужчина в дорожном костюме, в руке саквояж, под руку держит девицу. Девушка не поспевает из за платья и периодически, переходит на бег. Следом, в том же темпе мужчина и женщина, одеты в форменные платья, наверное слуги. Женщина руководит всей процессией, словно ледокол посреди Антарктики. Улыбнулась мысленному сравнению.

–Что вас так развеселило? – спросил Алексей отодвинув, шторку со своей стороны.

– Видите, женщину в черной шляпке с вуалью?

– Да. Это супруга капитана первого ранга Семенова, но как видишь, дома живет генерал. – сказал Алексей. – Пробивная женщина, а Павел Сергеевич, спокойный и кроткий человек. – добавил Большаков.

– Заметно. – ответила Алексею, и муж вновь погрузился в бумаги. Вагон остановился и качнулся. Раздался скрежет металла.

– Нас прицепили, – все так же не отрывая взгляд от документов сказал Большаков.

Люди торопливо рассаживались по вагонам, постепенно на перроне становилось все меньше людей, последние объятия. Запели сирены, поезд дернулся и начал потихоньку набирать скорость, проходя мимо провожающих, что продолжали махать вслед.

Вокзал остался позади. Алексей, сказал, что путь до Парижа примерно пятьдесят два часа, если все пойдет в штатном режиме. А это полные два дня вместе. Чему нисколько не расстроилась, немного узнав темпераменте мужа.

В голове никак не укладывался факт, что свадьба прошла без сюрпризов. Иван не выскочил из-за колонны, и Серафима "настоящая" тоже не появилась.

Наверно, можно было наслаждаться жизнью, но внутри, что то не давало покоя.

Глава 2

Следующие два дня, проходили однообразно, завтраки, обеды и ужины, неторопливые прогулки вдоль перрона на остановках. Длинные ночи, где Алексей принадлежал только мне, днем же дела и личный помощник, забирали все время. Тоже медовый месяц, периодически произносила с возмущением.

Поезд медленно подъезжал к перрону, небольшую площадь освещали тусклые фонари, это последняя стоянка перед Парижем в Берлине, на улице стемнело и шел мелкий дождь, это заставило остаться в вагоне. Сидя перед окном, смотрела на людей, что выходили из здания вокзала. В толпе мелькнула знакомая фигура, подумала, показалось, но нет на перроне вместе молодым мужчиной стояла Серафима. Девушка собиралась сесть в тот же поезд. Вся жизнь промелькнула перед глазами. Понимала, не столкнемся, но факт находится рядом, вывел из равновесия.

Алексей сидел за столом и не заметив волнения на моем лице, разбирал корреспонденцию, с помощником, которую только, принес один из служителей поезда.

Вроде бы ничего такого, можно было подумать, что могу встретиться с Серафимой, но в такие совпадения не верила! Тем более по первичной версии, Михаила Семеновича, дочь уехала в Китай, но никак не в Берлин.

Почему, она тогда тут?! Едет в одном поезде с нами? Сидеть на месте, уже не могла кресло до этого очень комфортное, как будто единовременно вставили тысячи иголок. Встала и отмерила несколько кругов.

Муж внимательно посмотрел, но ничего не сказал, продолжая обговорить дела с помощником. Стараясь не привлекать внимание Алексея, ушла в спальню, где могла ходить сколько угодно и избавиться от лишних расспросов. Спустя полчаса, поезд тронулся, но спокойнее от этого не стало. Тревожные мысли надежно заякорились в голове.

Видимо помощник Алексея ушел, Большаков зашел в спальню и обнял меня со спины.

– Что произошло?! – прошептал тихо на ушко. – Серафима Михайловна, на тебе лица нет. – спросил более настойчиво.

Большаковская манера обращения, то на вы, то на ты сохранилась и после свадьбы, даже успела привыкнуть.

– Ничего такого, что бы заслуживало вашего внимания. – сказала, пытаясь, съехать с темы. Хотя, до жути волновала эта ситуация в целом.

– Если, это ничего страшного ростом, метр шестьдесят со светло-русыми волосами и в голубой шляпке, что зашло в соседний вагон третьего класса в Берлине, то это тоже видел. – сказал, с сарказмом в голосе и приблизился ближе.

– Как?

– Когда, любимая женщина беззаботно смотрит в окно, а потом резко меняется в лице, точно открылся вход в преисподнюю. Это подозрительно и естественно посмотрев в окно, увидел причину волнения. – посмотрела на Большакова. – Да, только нужно было отправить несколько срочных телеграм до отправления поезда. – поджала губы. – Но теперь, сново с вами.

– Серафима Михайловна вам нечего волноваться, сегодня девушку видел значительно ближе. По правде говоря, если бы вы не появились, до сих пор носил статус холост. – проговорил Алексей согревая дыханием шею.

Повернулась и посмотрела в глаза мужу, нахмурив брови. Алексей только рассмеялся. В дверь зашла София, – Извините! – произнесла и выскочила за дверь. – Девушка плохо переносила дорогу, и большую часть пути помогала Варвара, а Софью практически не видела. Даже стали закрадываться самые худшие предположения.

– Стой, – только и успела сказать, но служанки уже и след простыл.

– Даже, служанки от вас убегают Серафима Михайловна! – проговорил в шутку Алексей.

– А что будет, если узнает? – спросила у Большакова.

– Ни чего! – ответил спокойным тоном, продолжил видя, что ответ не устроил. – Серафимочка, душа моя, если и дальше будешь, так вздрагивать от каждого шороха и каждого человека, что может узнать или сказать, что ты это… – он не договорил фразу, сбившись, природная интеллигентность, и сдержанность, дали о себе знать. – То через пару месяцев превратишься, как бы это мягко сказать в истеричку. Уже договорились, что я не спрашиваю. Совру если скажу, что не хотел бы знать правду. Насколько болезненной не была, это лучше, чем смотреть по ночам на тебя спящую и строить догадки. Кто и откуда? Но, уважаю, твой выбор сделанный до нашего знакомства. Стать другим человеком и обещал, что не буду спрашивать. А обещания привык держать. Так будь этим человеком! У тебя за спиной, весь капитал Большаковых и все наши связи, а тебе страшно, от появлении твоей тени?

В дверь постучались, – Войдите, – сказала, и видела, что Алексей, что-то еще хотел сказать, но оборвала мужа на пол слове, Большаков был прав, как всегда, а вот я пока не вывозила эмоционально эту ситуацию.

Вошла Варвара, – Серафима Михайловна, там какая-то девушка передала вам письмо! – сказала служанка, протянув смятый конверт. Трясущимися руками взяла письмо. В голове, все смешалось. Руки не слушались.

– Серафима, вдох выдох, успокойся! – мысленно дала себе установку и посмотрела на Алексея. Муж с интересом смотрел за моими действиями.

Не знала, что делать, только сжала злосчастный клочок бумаги в кулак.

После смерти сначала родителей, а потом и бабушки, которые заботились, решали все проблемы, точнее папа был просто добрый, а все вопросы решали мама с бабушкой. Эти сильные женщины, говорили, что когда-нибудь стану главой семьи, а пока маленькая девочка, и нахожусь под опекой, даже когда исполнилось восемнадцать лет ничего не изменилось. Всегда думала, что это когда-нибудь, не наступит никогда или через много, много лет! А потом их резко не стало, за короткое время осталась одна, совсем одна! Светка учила ходить в магазин покупать порошок по акции и оплачивать квитанции. Удивляясь неприспособленности к жизни. Повторяя, “Что взять внучка профессорши!” Что говорить, если не знала, размера одежды и обуви, что носила, про это знали мама и ба, а в круг моих обязанностей входило быть хорошей девочкой и учиться. И я училась. А потом наступила другая школа, не знаю, чтобы делала без Светки. – улыбнулась своим мыслям, – И вот потихоньку стала осваиваться, с жизненными уроками, мне начинает нравится самостоятельность, постепенно понимаю, чего была лишена все эти годы. Как попадаю сюда. Тут противоположная ситуация, папа решает все, а мамы в принципе и нет, и вроде бы можно расслабиться, доверить другим людям свою жизнь и более того эти люди готовы все решить, но… только почувствовала вкус свободы, который имеет явное послевкусие ответственности за решения принятые и непринятые.

В мозге случился коллапс, вроде надо жить и наслаждаться, предоставив все проблемы решать мужу, который стоит рядом, молча терпеливо ждет, пока закончу размышлять и открою наконец это письмо!

– Серафима Михайловна… – подал голос Большаков, – От того, что вы активно мнете сейчас этот жалкий конверт в руках, буквы там не сменят направление, а вот разобрать написанное может быть затруднительно, если письмо плохо просушили. – видно ангельскому терпению, иногда приходит конец. Посмотрев на Варвару взглядом показала, что может быть свобода. Девушка, поклонилась и вышла. Поезд сильно затормозил и не удержавшись, должна была упасть, но Алексей подхватил. Выругался вслух! Первый раз, кстати слышала такие слова, и сел в кресло усадив меня на колени.

– Серафимочка, прочитай уже, и тогда будем думать, в зависимости от содержания, что делать! – а вроде бы, как учила бабушка, должна решать проблемы самостоятельно, но в тоже время они же и не давали этого делать. Алексей, притянул ближе.

– Серафима, иногда кажется, что ваша голова вот-вот лопнет от сомнений и противоречий, в таких двояких ситуациях! – кивнул на письмо, – Второй раз вижу, чтобы вы так мучались. Первый когда были в кабинете с Иваном, в день рождение.

Положила голову на плечо, – Серафима, – проговорил Алексей и положил на руку с письмом свою ладонь. – Если страшно, дай мне прочитать и решить вопрос самостоятельно! – настойчиво проговорил Алексей.

– А я? – спросила поднимая голову с плеча.

– А ты будешь просто наслаждаться нашим свадебным путешествием. – сказал Большаков, и погладил по руке. – Дай мне письмо. – проговорил и хотел забрать письмо.

– Нет! Сама!

– Тогда открывай.

Сделав глубокий вздох и сев удобнее на коленях Алексея развернула письмо, достаточно большое по объему убористым почерком была исписана вся страница.

И начала читать.

Серафима Михайловна Большакова!

Звучит!

Когда-то мечтала выйти замуж за графа и мечты оказывается, могут сбываться, пусть только с моим именем!

Пишу вам и называю Серафима, не зная вашего настоящего имени! Поэтому обращаюсь официально… Что бы сказать, спасибо… благодаря тому, что вы так удачно появились в моей судьбе, я получила долгожданную свободу, от семейных уз.

Папенька хоть и назначил небольшое содержание, но денег вполне достаточно для скромной жизни с ЛЮБИМЫМ мужем.

Да, путешествую третьим классом в жестком общем вагоне, а не в личном как вы! Не ношу титула графини и о моем приезде не трубят все газеты Европы. Просто живу. Счастливо и радостно, чего и вам желаю.

Прошу забыть о моем существовании, как старательно пытаюсь забыть о вашем, и прошлой жизни. Письмо пишу для одной цели, чтобы вы не предприняли никаких мер в отношении нас, как это было с Иваном.

Надеюсь, на ваше доброе сердце и холодный рассудок. Буду благодарна за понимание!

Ответа не жду! Достаточно того, что мы доедем с супругом до места, нетронутыми.

С наилучшими пожеланиями А. Т.

Дочитала и опустила письмо, вслух на дореволюционном русском читала отвратительно.

Глава 3

Алексей, внимательно посмотрел и говорит, – Теперь понимаю, почему за все время не получил ни строчки на родном языке. – не ответила мужу, только тяжело вздохнула.

– Не хватало, что бы Большаков подумал, что писать умею только на английском! Но оправдываться не стала. Акулина, конечно занималась со мной, но как можно освоить за пару недель, то что другие учат годами? – подумала. – По прибытию, нужно будет возобновить уроки.

А граф откинулся на спинку кресла и потер переносицу. – Зря, вы любимая Серафима так переживали и оттягивали прочтение письма. Эта девушка, как и вы просто хочет жить, с мужем. Давайте отправим пару сотен золотых в знак примирения и забудем, как страшный сон.

– А если понравится, получать деньги, просто так или мужу понравится? Начнут писать на постоянной основе письма, в надежде на продолжение благотворительных пожертвований! – возмутилась потрясая письмом.

Алексей прикрыл глаза. – Серафима, не понимаю, девица четко написала, что хочет жить с мужем. Рада, что выделили хоть какое-то содержание! И просит, чтобы про нее забыли! Все!

– Алексей, это сейчас хочет жить с мужем. Любовь, морковь и все такое! А что будет если ему или ей надоест эта идиллия в шалаше и захочется дворец?

Большаков рассмеялся в голос. – Серафима, не понимаю, как может надоесть законный супруг?! – только опустила глаза, ругая себя за длинный язык, не подумав в каком веке живу, но Алексею нужен был ответ. Большаков аккуратно пальчиком дотронулся подбородка и подняла голову, смотря в глаза произнес.

– В тех местах, откуда пришла это в порядке вещей, менять жен и мужей, когда проходят чувства? – вы бы видели смятение в глазах Алексея. Зажмурилась боясь реакции и только кивнула.

Большаков тяжело вздохнул, и больше не сказал ни слова. Вновь откинулся спиной на кресло, еще раз тяжело выдохнул и почувствовала как тело сначала напряглось, как струна, а потом также резко расслабилось.

Приоткрыла глаза и продолжая сидеть у мужа на коленях. Стала рассматривать лицо, веки немного дергались и были закрыты, руки лежали расслабленные на подлокотниках. На первый взгляд, человек был расслаблен, но казалось, что в этот момент Большаков принимал, какое-то очень важное решение. Дыхание мужа было глубоким и спокойным.

Открывает глаза и смотрит на меня.

– Серафима, может, стоит обсудить и расставить все по своим местам? Опустила голову, разные мысли крутились в голове. Дух противоречия разрывал на две части с одной стороны бабка ведунья с другой человек в рыбьей чешуе из сна, второй говорил, “Делай как чувствуешь”, бабка же твердила “Не говори ничего!” – и как тут разобраться, что говорить и что делать?

Алексей, терпеливо ждал и легонько гладил по спине.

Вдох выдох, открываю глаза и поднимаю голову, смотрю мужу в глаза. – Что именно ты хочешь знать?

Алексей изучающе посмотрел, и проговорил спокойным голосом.

– Откуда ты?

– Я племянница, Михаила Семеновича!

– Допустим, – проговорил и улыбнулся, – Где до этого жила?

– В монастыре?

– Каком? – тут легенда посыпалась, в очередной раз закрыла руками лицо и покраснела. Ну что сказать не умела врать от слова совсем.

Вдох выдох!

Алексей, терпеливо погладил по спине и проговорил, – Уже лучше, давай попробуем еще раз, только правду.

– А если не понравится правда?!

– Уже говорил, но повторю снова, что приму любую правду.

– На сколько любую? – уточнила у мужа.

Большаков тяжело вздохнул, – Готов ко всему, вплоть до портового барделя, хотя такие как вы Серафима, туда не попадают. Вы уже моя жена, любимая! – добавил. Взял в руки ладошку и поцеловал. – И не планирую разводится даже если, как где-то там принято, в случае угасания чувств. Единственный вариант у вас получить свободу. Стать вдовой. Вы же уже знакомы с личностями на окраине города?

– Откуда вы про это знаете?

– Неужели, вы думали, что кучер не расскажет куда вас с маменькой возил? Знаю, что не ваша была инициатива.

Еще раз тяжело вздохнула, – А при чем тут ведунья и вдова?

– Все знают, что там можно купить всякие снадобья, а где есть снадобья там есть и яды. – сказал Алексей, – Но давай возвратимся в сегодняшний день.

– Тогда пообещай здесь и сейчас, то что скажу, никому, ни при каких обстоятельства не расскажешь!

– А кто еще знает о том, что хочешь сказать? – спросил Алексей.

– Только Михаил Семенович.

– А Степан? – спросил.

– Нет, Степан думает, что свалилась с неба! – Алексей рассмеялся в голос. – Как вам это с Михаил Семеновичем удалось?

– Так получилось, – сказала и вздохнула. – Хотя в этом и есть доля правды.

– Интересно. Хорошо Серафима, обещаю, что от меня никто ничего не узнает.

– А еще, просто поверишь, тому что скажу и не станешь проверять.

– Хорошо.

В вагон постучались.

– Войдите.

– Серафима Михайловна, обед готов подавать?

– Да, Варвара неси. – сказала девушке и та скрылась за дверью. Хотела встать с колен Алексея, но Большаков удержал.

– Нет, давай закончим, то что начали.

– Хорошо, – сказала равнодушно и села удобнее, сделала глубокий вдох и сказала. – Я из будущего, точнее из две тысячи двадцатого года. – на лице у графа растянулась, очень глупая улыбка. – Поэтому можно сказать свалилась, прямо с неба. – Большаков, который был готов к барделям, совершенно был не готов к такой информации, улыбка ушла, Алексей потер переносицу, видимо, сейчас пытался, как то уложить мои откровения в те знания, что жили в голове. Вопросов не было, я встала, чтобы занять хоть чем-то руки. Пока те безбожно тряслись, дожидаясь хоть какой то реакции, после первого шока.

Открыла сундук с серебром, чтобы накрыть на стол. В поезде было откровенно скучно, и часто помогала Варе, тем более приятно было делать хоть что -то.

Раскладывая серебро, посматривала на Алексея, что продолжал сидеть скрестив руки в замок, сосредоточенно смотрел в одну точку и молчал. Так прошло минут десять. Варвара уже принесла ужин, мы сервировали стол.

Отпустив девушку, подошла к Большакову. Нужно было, вывести мужа из этого спящего состояния, что ни разу не пошевелился и, по-моему, даже не моргал.

– Алексей Егорович, пойдемте обедать. Все остынет. – и прикоснулась к руке. Дернулся словно очнувшись ото сна.

– А что там будет? – сказал, зачарованный!

– Все будет хорошо!

– А война будет?

– Алексей, в России постоянно воюют, то с внешними врагами, то с внутренними. О чем вы говорите? – сказала с возмущением в голосе, и отошла.

– Говорю, о той, что может разрушить дело и привести к нищете.

– В ближайшие десятилетия нет! – коротко ответила.

Муж встал и подошел ближе. – Алексей, понимаешь теперь почему не хотела говорить?

– Теперь понимаю, что с твоими знаниями, можем построить еще больший капитал и уберечь наших потомков от многих проблем.

– В нем говорил предприниматель, которых истребили после революции. – подумала.

– Везде соломку не подстелишь! – коротко отрезала. И показала, что должен помочь сесть.

Поезд медленно раскачивался из стороны в сторону, мы сидели молча за столом, есть не хотелось. Внутри все сжималось в то же время чувствовала, что поступила правильно. Больше не нужно было договариваться с совестью и врать самому близкому человеку. В этот вечер Алексей ни сказал больше не слова, в будущем бы сказали ушел в свои мысли.

Ближе к обеду следующего дня приехали в Париж. Алексей, по-прежнему был погружен в мысли и всю ночь прокрутился без сна. Большакова не трогала. Попробовала поставить себя на его место и не смогла найти ответа, как реагировала. Не было сомнений, что Алексей сдержит слово, в честности уже убеждалась не раз, в конце концов и его имя могло пострадать. И неизвестно, чем закончится если люди узнают, что супруга графа пришлая, как назвала ведьма.