Марина Павельева
Огненная буря в стакане
– Вот ведь незадача, – вздохнул душа, жалея неизвестную ему купеческую дочь. – Не повезло девахе.
– Да как сказать, – хмыкнул в бороду Рыбич. – Не зря она на суше столько времени провела. Лечиться от бесплодия с помощью кольца Живы пыталась. Сама. Изучала старинные ворожейские заговоры. Хорошо, что до темного обряда не успела добраться. Но выяснила одно интересное свойство. Если парень кольцо на палец девице наденет, то будет любить ее вечно, пока та сама его не отпустит, коли надоест.
– Ух ты, – оживился душа, поняв, что наконец-то они добрались до самого главного. – Неплохое такое свойство.
– Ага. Не то, что неплохое, козырное, – поддакнул ему Рыбич. – Им она и воспользовалась, когда в следующий раз из омута сбежала.
– Вот ведь шельма, – хохотнул душа. – Подпортила она тебе нервы-то.
– За что и получила, – рассердился хозяин озера, но увидев округлившиеся глаза собеседника, пояснил. – Не от меня, от судьбы-злодейки. Темный заговор ворожеи на ней по полной отработал. И в следующий раз жизнь на суше у нее не задалась, хоть и куролесила она тогда знатно. Замуж уж не выходила, а по питейным заведениям да с мужиками разными вдоволь нагулялась, пока болезнь нехорошую не подцепила. А как гнить начала, конец один – ко мне в озеро. Только вот нет-нет да и вспомнит свои былые похождения и русалкам рассказывает. Нашлась и такая, которая решила ее совету последовать.
– Евлампия, – догадался душа талисмана.
– Она, – согласился Рыбич. – После возвращения Лукерьи я кольцо отобрал и в своей сокровищнице в тайной пещере на дне мутного омута спрятал, – прислушался к тишине, покрутил головой по сторонам, удовлетворенно хмыкнул, поняв, что никто их не подслушивает, но на всякий случай понизил голос. – Туда даже сомы не заплывают. Откуда чертовка узнала, что оно там, ума не приложу. Думаю, опять без Лукерьи не обошлось. А тут твой красавчик с удочками нарисовался да вляпался в трясину у берега, которую я специально развел, чтобы парни больше к озеру не подходили. А когда я его вытаскивать начал, оказалось, она его уже поцеловала, как только луна появилась. Сам знаешь, что летом так бывает. И Солнце еще светит, а Луна уже выглядывает. Пока я Евлампию хватился, она уж улизнула.
– Так он же ее любить должен вечно и ходить за ней как неприкаянный, – удивился душа. – А тут в мою хозяйку влюбился. Что-то тут не сходится. Не пойму чего. Не пояснишь? Наверняка еще какой-то секрет есть.
– Да нет секрета. Ты, похоже, невнимательно слушал, – попенял ему Рыбич. – Ведь если русалка того, кто кольцо ей надел, сама отпустит и снова поцелует, освобождая от клятвы, то тот больше не будет от нее зависеть.
– Ха, – хмыкнул душа и с укором сказал. – Этого ты не говорил. Я всегда внимательно слушаю.
– Говорил, что можно парня освободить, – заспорил с ним Рыбич.
– А что снова нужно поцеловать, не говорил, – не согласился душа, но спорить не стал. – Ладно, проехали. Основное понятно. Выходит, Евлампия нашего Сашеньку от себя освободила. Приятно слышать. А сейчас-то что случилось? Почему он теперь к другой прилип? Кольца ведь у нее нет, как я понял.
– Нет. Оно так с Евлампией и ходит где-то. Я и сам сначала не понял, что произошло, потому и отправил вас к друзьям, а сам к Лукерье кинулся и Авдотью заговорщицу прихватил. Там и выяснил, что вышло.
Рыбич поднялся, отряхнул сухую траву, прицепившуюся к штанам, стал нервно расхаживать взад-вперед перед собеседником, пытаясь сформулировать свои мысли более четко, чтобы тому стало понятно. Потому что пока выяснял сам у двух русалок, что те натворили, у него чуть мозг не вскипел. Сначала от их обрывочных фраз, в которых ничего не было связного, а затем от злости, когда понял, что случилось. Наконец, заговорил, когда дед в красной рубахе стал хмыкать «ну, что там?», подгоняя его:
– Авдотья вчера увидела твоего красавчика и вспомнила его. Ведь они вместе с Евлампией договорились, что сбегут из озера, сначала одна, затем другая, когда первая к озеру вернется и второй кольцо отдаст. А та не вернулась до сих пор. Почему? Авдотья само собой не знает. И тут твой снова заявился и в воду полез. Да еще явился с… – хотел сказать «с девкой», но посмотрев на деда, не стал, ведь теперь Анька это тоже он. – С хозяйкой твоей. Поняла, что тот свободен от русалочьей клятвы, вот и поцеловала его в надежде, что обернется девицей и без кольца. Но план не сработал. Полнолуние-то еще не наступило. Как Авдотья мне плакалась, хотела она всего лишь найти Евлампию и узнать, что с ней сталось. Хитрит, конечно.
– Знамо дело хитрит, – поддакнул ему душа, тоже поднялся с земли и, положив руку на плечо Рыбичу, остановил его нервные расхаживания. – Остановись, у меня в глазах от тебя рябит.
– Ох, да, извини, – повелитель рыб встал напротив собеседника, схватился за бороду и стал ее гладить, успокаиваясь. – Взбесили меня эти мокрицы. Хочу засушить их на солнце, чтобы другим неповадно было меня ослушиваться. Да жалею, дурех. Ладно, решу, что с ними делать. Потом.
– Надеюсь, – вполне серьезно сказал душа.
И Анька поняла, что он одобряет наказание непослушных русалок самым жестоким образом. Вот ведь, не совсем он и душка, как ей казалось до сего времени. А с другой стороны, сами виноваты. Нечего к людям лезть и ее Сашечку к себе приманивать. Вот и вторая прицепилась, хотя по прошлым рассказам Дюхиной Лены ему хватило и одной. Услышала Рыбича:
– Разозлилась Авдотья, что не вышло с поцелуем, решила последовать совету Лукерьи и заговор на него наложить, чтобы в полнолуние его к озеру снова подманить. А пока раздумывала делать или нет, эти тут развиться начали и позы разные пробовать. Завидно ей стало, ну и решила из вредности воспользоваться заклятьем, которое навсегда целованного к озеру привязывает. Мерзкая штука. И снять проблемно. Опять Лукерья наследила. Из закромов моих вытащила и дурехе подсунула.
– Та-а-ак, – медленно протянул душа талисмана, почесал седую бороду под подбородком и сказал раздраженно. – Пора тебе их наказать. Да хорошенько. И нечего жалеть. Вон какую докуку тебе устроили, злыдни.
– Накажу, непременно, – согласился Рыбич. – Только вот в чем проблема-то нарисовалась. Заклятье я снял вчера…
– Как снял? – удивился душа, перебивая собеседника. – А чего тогда парень-то в неадеквате? Что-то темнишь ты, голубчик, – и пристально уставился в глаза Рыбичу.
– Снял, это точно. Только часть, не все, – потупился хозяин омута. – Сам сначала не понял, как так вышло. Никогда у меня подобного не было.
– Ну и что же тогда приключилось? – насторожился душа. – Не нравится мне все это, ох как не нравится.
– И мне не нравится, но суть такова, что… – Рыбич замолчал, обдумывая какими словами сказать ему о приговоре Ксандру, почесал затылок, стряхнул невидимый мусор с головы.
– Да не тяни ты, – начиная злиться, подстегнул его душа. – Быстрее говори, а уж там решим, что дальше делать со всем вашим семейством.
– А ты не наезжай, – тоже обозлился Рыбич. – Сам я с ними разберусь, и не твое дело, как наказывать буду, – но увидев нехороший огонек в глазах оппонента и понимая, что ссора с потомком Стрибога обернется для него большими неприятностями, даже страшнее, чем ослушание русалок, взял себя в руки. Он помнил, как тот гонял на озере двухметровые волны и грозился осушить водоем, организовав торнадо. И в том, что Стрибожьич так сделает, Рыбич не сомневался. Поэтому, с трудом погасив свой гнев, продолжил более миролюбиво. – Извини, вспылил. Не будем ссориться, хорошо?
– Не будем, – согласился душа. – Этим делу не поможем, – уселся обратно на траву, вытянув ноги, сорвал длинную травинку и стал ее жевать, но сморщившись, сплюнул. – Горькая, зараза, – поднял голову, рассматривая собеседника. – Выкладывай, Рыбич, не тяни.
– Сейчас расскажу, – повелитель рыб подошел к озеру, зачерпнул рукой воду и ополоснул лицо, повернулся к душе талисмана, у которого уже заканчивалось терпение, и начал говорить. – Заклятье притяжения я могу снимать. С трудом, с огромной тратой энергии, но снимаю. В моих силах это сделать. Хотя и редко, но русалки чудят, так что слова противозаклятья знаю наизусть. Вот и вчера стал делать как обычно. А поцелуй-то на лбу парня все горит и горит. Теперь понимаю, что каким-то образом к нему вернулся старый приворот от прежней русалки, Евлампии. Что-то между этими заклятьями пересеклось и в таком виде замкнуло. А так как кольцо Живы еще у нее, то приворот этот я снять не могу, он сильнее меня.
– Вот черт, – присвистнул душа. – Не было печали, русалки накачали, – задумался. – Не слыхивал я о таком. Сильна видно сила Живы в кольце, коли не в твоей власти парня от любви привороженной избавить. Раскудрит-мадрит. Что ж делать-то?
– Ну, что делать, что делать… Искать надо тебе Евлампию и уговаривать, чтобы она его снова поцеловала и отпустила. Только так. Иначе мальчишка опять будет к ней привязан. И ему найти ее надо. Иначе высохнет от любви неразделенной. Помрет, другими словами, – Рыбич с опаской посмотрел на собеседника и глубоко вздохнул. – Вот такая докука случилась.
– Легко сказать, найди. А как? Я даже не знаю, как она выглядит и где сейчас находится. Россия-матушка велика, – дед в красной рубахе запустил пятерню в свою бороду, запутался в ней пальцами, плюнул в сердцах, дернул и чуть не взвыл от досады. – Задачка-то не из легких, – повторил слова Рыбича, сказанные им в начале разговора, поняв, наконец, их смысл.
– Но чем смогу, помогу, – ответил повелитель рыб. – Приду в яви к вам и принесу из чистого родника заговоренную воду, которой, плеснув на прежнюю русалку в человеческом облике, можно хвост вернуть. А когда его увидишь, сразу и определишь, кто она.
– Это хорошо, – повеселел душа. – Это дело. Только вот, чтобы плеснуть на русалку, надо саму ее найти. А как? Какая она была? Как выглядит?
Но ответа Анька не разобрала. Берег с двумя бородатыми дедулями внезапно растаял в какой-то серой мгле, и она услышала уже наяву, как кто-то громко ругался. Она прислушалась и поняла, что верещала Вовина подруга и громко выспрашивала всех, кто «сожрал целый батон и целую банку тушенки, а ей теперь не из чего кашу варить».
– Вы вчера со своей мадамой тут оставались, когда все спать ушли, – накинулась она на Ксандра. – Значит, вы и схомячили.
Анька поняла, что на него, потому что тут же услышала его ответ:
– Не брали мы ничего. Мы на озеро ходили, а потом спать сразу легли. Так что нечего на нас наговаривать. Ищи среди тех, кто после нас тут оставался.
Анька подумала: «Хорошо, что Ксандр вчерашней ночи почти не помнит». Ведь она совала ему батон, и он видел, как она рыскала в сумках с едой. Или может выдавать ее не захотел? Но все равно хорошо. Открыв глаза, осмотрелась. В палатке уже никого не было, а она лежала, уткнувшись в подушку, заботливо подложенную ей ушедшим Ксандром. Все-таки не забыл о ней, заботится. Однако проблема оставалась – нужно избавить его от русалочьего поцелуя и сделать это как можно скорее. Она сладко потянулась, нашла свои кроссовки у входа, оделась и вылезла наружу.
Вне палатки, несмотря на раннее утро, было уже жарко. Ярко светило солнышко, нагло пробиваясь сквозь зеленую листву березок на опушке, где они установили свой лагерь для ночлега. Кто-то уже купался, кто-то пошел вдоль кромки леса посмотреть, не созрела ли земляника, а противная скряга, Вовина подруга, вместе со Славиком готовила на костре завтрак.
– Это я съела, – подойдя к ним, призналась Анька. – Жутко есть захотелось. Не знаю почему. То ли природа так повлияла, то ли ночь на озере, – посмотрела Славику в глаза, намекая, что он должен знать, почему она перенервничала.
Тот сразу же понял этот взгляд и стал защищать ее перед девушкой, открывающей банки с тушенкой:
– Любочка, голубушка, ну чего ты расшумелась? Ничего ведь страшного не случилось. Мы и из двух банок отличную кашу сварим.
Та зыркнула недобрым взглядом на Аньку, но ничего не сказала, отвернулась и стала помешивать почти сварившуюся гречневую кашу с кусками говядины. А Славик заговорил снова, оправдывая Аньку:
– У нас еще полно еды, чего ты к тушенке-то прицепилась? Мало ли кто есть захочет. Его что, голодом морить? У нас не средневековье…
Анька, слушая, как он ее защищает, подумала: «Здорово, когда руководитель группы перед тобой в долгу, – вспомнила, как спасла ему жизнь весной, и тут же задала себе вопрос. – А почему она меня невзлюбила? Когда я в маршрутку садилась, даже не поздоровалась, только буркнула вслед за всеми – Люба. Теперь-то запомню, как ее зовут. Может она и есть та самая Евлампия? А что? Запросто. Купаться, кстати, вчера в озеро со всеми не полезла. С чего бы, а? Хотя Вова ее звал. Странно. Побоялась, что хвост вернется? Хотя не понятно, с чего бы он вернулся? У нее же кольцо Живы, а с ним на нее ничего не действует, только вода родниковая с заговором Рыбича. А с другой стороны, Люба эта могла не пойти купаться по вполне естественным причинам, случающимся с девушками раз в месяц. Так что, черт его знает».
И тут у Аньки в голове мелькнуло озарение – кольцо! Кольцо на пальце! Ведь по нему она запросто может русалку отыскать. Только вот ерунда какая – Анька не знает, как оно выглядит. И где же этот Рыбич? Обещался ведь придти. Она повертела головой по сторонам, но никого из посторонних не увидела. Заметила только краем глаза, что Ксандр отважно купается вместе с Дюхой и Леной, как будто и не было вчерашнего кошмара. Опять все забыл? Здорово. И что теперь? Одной ей все разруливать что ли?
– Вам помогать не надо? – спросила Славика в надежде, что тот откажет, и она побултыхается в озере вместе с остальными. Ну а что? Жизнь продолжается, и стоит ею наслаждаться в полной мере.
– Нет, мы уже все сделали, – отозвался Славик. – Иди к своему, – мотнул головой в сторону Ксандра, собрался отвернуться, но не удержался и спросил. – Не боится теперь рыбу-то ловить?
Анька пожала плечами, буркнула «пока не знаю» и поскакала на берег…
Оставшееся после купания, завтрака и сборов в дальнейший поход время прошло обычно. За завтраком болтали о новых планах, о жизни, еще о чем-то насущном. За сбором палаток – вообще ни о чем, просто перекидываясь дежурными фразами. Ксандр к удивлению Аньки вел себя как ни в чем не бывало. Болтал с друзьями, смеялся, один раз подавился кашей и долго кашлял, пока она шлепала ему по спине. На таинственное озеро его не тянуло, и о ночном кошмаре, казалось, он совсем забыл. Только иногда как-то странно оглядывался по сторонам, как будто пытался что-то отыскать. Но это быстро проходило, и Анька почти успокоилась на его счет. Только одно ей не понравилось – когда она прикасалась к его руке, он как-то отстраненно смотрел на нее и убирал руку. И чувствовалась какая-то холодность по отношению к ней. Видимо так поцелуй русалки давал о себе знать.
«Ну, ничего, ничего, – думала Анька, надевая рюкзак на спину. – Найду я эту заразу и всю чешую у нее на хвосте выдеру. Только бы найти. Дождешься ты у меня, – мысленно погрозила незнакомке кулаком. – Всю охоту тебе отобью за чужими парнями гоняться». Оглянулась назад, все еще ожидая прихода Рыбича, но никого не увидев, побрела вслед за группой туристов, выстроившихся парами и довольно бодро зашагавших по грунтовке в сторону, указанную Славиком.
Глава 10. Как же снять заклятье?
Догоняя ушедших далеко вперед Дюху, Лену и Ксандра, кстати, ни разу не оглянувшегося на нее и не поинтересовавшегося, идет ли она за ними, Анька думала о том, как найти эту чертову русалку в человечьем обличии. Наверняка зовут ее совсем не Евлампия, а как-нибудь по-модному, по-современному. Интересно, как сейчас новорожденных называют? Анька ничего об этом не знала, потому что до сего момента ни разу не задумывалась о будущих детях. Подружки в основном тоже были бездетными в виду своей молодости.
«Надо в интернете посмотреть, – подумала она. – Или у знакомых спросить. Только вроде ни у кого наследников не предвидится. Иринка с мужем почему-то тянут, хотя вряд ли стоит в институте пупсов заводить. Катюха замуж вообще не собирается, да и не нашелся еще такой богатырь, которому по плечу будет это сокровище… О, точно! У Лены с работы жених есть, вроде замуж собиралась, как рассказывала. Да и Сашечкины друзья Стекловы тоже скоро поженятся. Наверное, стоит у них узнать, думали ли они об именах будущих детей. Хотя нет, сейчас как-то неловко об этом спрашивать. Они же еще не женаты», – заключила она и прибавила шагу, потому что никак не могла догнать даже последних в веренице туристов, Вову с Любой, которые разговаривали друг с другом на повышенных тонах.
О чем они ругались, Анька прислушиваться не стала, решив, что это их личное дело. Тем более Люба ей не нравилась, и если они ссорятся, то поделом ей, жадюге. Видимо характерец у нее не из легких, так что фиг с ней, сама напросилась, наверное. Небось, Вова запал только на ее стройную фигурку с тонкой талией, которая отлично выделялась серой трикотажной футболкой в обтяжку. Да и толстая коса до пояса, собранная из копны волос цвета хорошо прожаренного кофе, тоже смотрелась эффектно, хотя украшала не слишком симпатичное лицо. А вроде у него была жена? Или Анька что-то путает?
Она быстрым шагом проскочила мимо них, догоняя Ксандра и его друзей, которые шли молча. Подбежав, спросила недовольно:
– Вы меня не потеряли?
– Нет, конечно, – отозвался первым Дюха, оглянувшись на нее. – Мы думали, ты устала и потом нас догонишь, не стали тебя торопить.
– У нас никто не теряется, – пояснил Ксандр, как будто читал лекцию перед учениками. – Если идем в поход группой, то за всеми следим, – но за руку, как было в начале похода, брать ее не стал, хотя она попыталась сунуть ему свою ладошку.
– Да и кричать тебя было лень, жарко уже с утра, – добавила Лена, вытирая платочком пот со лба, и они снова пошли молча.
Аньке ничего не оставалось, как вышагивать вместе со всеми по дороге, идущей теперь через довольно густой лес. Справа и слева возвышались высокие сосны, среди верхушек которых только изредка пробивались солнечные лучи, поэтому особой жары не чувствовалось, и почему Лене было жарко в лесной прохладе, ей не понятно. Хотя все бывает. Может она просто устала тащиться по неровной, иногда с огромными ямами, песчаной дороге уже больше часа без привала. Но все же Анька не удержалась и задала вопрос, недавно засевший у нее в голове:
– А вроде Вова был женат? А тут с этой Любой хороводится.
На нее с удивлением посмотрела Лена, затем ответила.
– Нет, он не был женат. Ты что-то путаешь. У нас только Славик женат и Настя с Димой, вот те, которые впереди идут. Мы вот скоро будем, – счастливо улыбнулась и ущипнула Дюху за бок, отчего тот смешно отпрыгнул от нее, видимо боясь щекотки, и сделал два огромных прыжка вперед, убегая от них. – Вот дурачок, – сказала ласково, смотря ему вслед.
За ним неожиданно последовал Ксандр, прибавив шагу и обгоняя девчонок, посчитав, что бабские разговоры о женитьбе ему не интересны. К тому же у него сегодня было странное ощущение, как будто он что-то забыл и не мог вспомнить. Какой-то частичный пробел в памяти о вчерашней ночи, проведенной с Аней на таинственном озере, после чего он чувствовал какой-то внутренний дискомфорт, какую-то непонятную пустоту, которую не могла заполнить даже любимая. Причем спросить об этом Аню ему почему-то не пришло в голову. Он хотел разобраться в этом чувстве, и неразговорчивость Дюхи его вполне устраивала, а болтовня девчонок отвлекала.
Анька посмотрела ему вслед, как и Лена своему, но той ласковости, какая светилась в глазах подруги, у нее не было. Только тревога за будущее любимого, как впрочем, и за их общее будущее. Будут ли они вместе после того, как все закончится? Да и закончится ли? Никакой определенности в этом у Аньки не было, что беспокоило ее все больше и больше.
– Красивый он у меня, – отвлекла Аньку от раздумий Лена. – Правда?
– Что? – переспросила она. – А-аа, ну да, красавчик.
– Я как увидела его, сразу решила, что будет моим. Как говорится, влюбилась с первого взгляда.
– Прикольно, – отозвалась Анька. Она уже слышала эту историю, как Лена сначала познакомилась с Ксандром, а потом ушла от него к Дюхе. Ничего интересного. Так бывает сплошь и рядом, когда друг твоего парня неожиданно оказывается более впечатляющим. Аньку больше интересовала Люба. – А я решила, что Вова был женат и развелся, а теперь с этой… – она задумалась, как назвать его девушку, потому что хотела сказать «курицей», но спохватилась, ведь та могла быть подругой Лены.
– С этой курицей? – усмехнулась собеседница, как будто угадав Анькины мысли. – Мне она тоже не нравится. Что-то пыжится все время, изображает из себя красоту не писанную, а сама ничего собой не представляет. Только Вове и нравится. Не знаю, что он в ней нашел? Хотя, если подумать, он и сам не подарок.
– А мне показался нормальным парнем, – вышагивая в ногу с Леной, проговорила Анька, смахнула со лба пот, теперь почувствовав, что ближе к полудню становилось жарко даже в лесу. Захотелось спрятаться от высоко поднявшегося над горизонтом солнышка, которое стало чаще проглядывать сквозь кроны сосен. – Жарко-то как.
– Ага, – согласилась с ней Лена и замолчала, надвинув по самые глаза светло-бежевую бейсболку.
Затем стащила с козырька и надела солнцезащитные очки на пол-лица, которые в лесу были практически не нужны. Анька удивилась, но кто знает, какие у нее причуды. Наверное, Лена пряталась от солнца, чтобы лицо не сгорело. Ведь у нее скоро свадьба, а блондинка с красной мордашкой будет смотреться на фотографиях не очень эффектно. Правда не понятно, зачем она купалась в платке, тоже надвинутом на самые глаза, ведь так ничего не видно, а остальная часть вместе с носом все равно может сгореть. Но спрашивать об этом не стала. Если той нравится так купаться, то какое ей до этого дело?
– А тебе Вова тоже не нравится? – спросила, продолжая разговор.
– В целом, как ты сказала, нормальный парень, деловой и много знающий. Ты вчера успела в этом убедиться, – хихикнула Лена. – Но он страшно не любит, когда с ним спорят. А ты вчера довела его почти до белого каления. Вот сегодня Любка на вас с Ксандром и взъелась. В общем, два сапога пара.
– Понятно, – Анька немного помолчала, рассматривая травку, приминаемую кроссовками, потом задумчиво произнесла. – Небось, тоже скоро поженятся…
– Ну не знай, – тут же отозвалась Лена. – Они уже год знакомы, с прошлого лета, а разговоров о свадьбе как не было, так и нет.
– С прошлого лета? – как зомби повторила за ней Анька, подумав, что дата очень интересная, ведь именно тем летом от Рыбича сбежала Евлампия. Как странно. Переспросила. – Точно с лета?
– Да. С тех пор живут то вместе, то разбегаются, – кивнула Лена и оглянулась назад, чтобы посмотреть, далеко ли объекты их разговора. А то подслушают, как она нелицеприятно о них отзывается, и будут потом дуться. Убедилась, что те далеко, но голос понизила, почти зашептала. – Ему уже тридцать скоро, жениться давно пора, да вот тянут чего-то. Видимо ужиться не могут. Убедилась ведь, какая она вредная?
– Угу, – протянула Анька, снова задумавшись о русалке.
С одной стороны, дата знакомства Любы с Вовой сходилась со временем побега Евлампии. С другой стороны, по идее он должен быть к ней привязан и любовь до гроба, а что-то у них не получается. Жить вместе не могут. С третьей стороны, Анька слышала, что парни после приворота никуда от своих половин не уходят, только все равно на свободу рвутся, как будто жизнь у них не настоящая. Может и тут такая же ерунда? Хотя как на самом деле бывает после приворота, она не знала, а теоретические знания из интернета и от подруг истиной в последней инстанции не являются. Посему выходило, что Люба запросто может быть той самой русалкой.
Кольцо! Почему Анька, когда пробегала мимо них, не посмотрела на ее руки? Вот, блин, теперь мучайся, жди, пока на обед не остановятся. Ну да ладно, недолго осталось. Интересно, а какое оно, это кольцо? Тоже с вензелями и замысловатыми переплетениями, как у нее на талисмане? Она помнила, что и амулет Велеса, такой же. А у Живы? Эх, как жаль, что нет под рукой интернета. Забрались они так далеко от жилья, что и связи мобильной нет. Она убедилась в этом еще утром. Вытащила на всякий случай телефон из кармана, проверила. Нет, нету. Телефон пишет «только 112». Зараза. Еще и Рыбич обманул. Вот где его носит?
– Мы тоже с Андреем в том году познакомились, а вот до свадьбы добрались, – рассуждала тем временем Лена. – А чего тянуть, если уже год вместе живем и ни разу не поссорились?
– Тоже год? – опять переспросила Анька. До нее стали доходить слова подруги. Ведь и она тоже знакома с Ксандром с того года. Вот черт. А если это она? Анька пристально посмотрела на Лену. – Вы все что ли в том году познакомились?
– Не все, конечно, – засмеялась Лена. – Вот ты только в этом. Кто-то раньше, кто-то позже, – затем повернулась к Аньке и, увидев, что та очень пристально ее разглядывает, нахмурилась и спросила. – Что-то не так?
«Конечно, не так!» – хотела воскликнуть Анька. До нее только что дошло, что и Лена может быть потенциальной русалкой. Смущает только одно – она купалась на озере, значит, не боялась Рыбича, что он ее узнает и в озеро обратно загребет. А Люба не купалась. Опасалась? Опять все мысли наперекосяк.
– Скоро к роднику придем, к цели нашего похода, – сказала Лена и помахала в ответ Дюхе, который остановился у собравшейся группы и махал ей, чтобы они шли быстрее.
На безымянном пальце левой руки, которой она махала своему будущему мужу, красовалось небольшое золотое колечко с какими-то вензелями и синим камушком в центре. У Аньки округлились глаза, и она, не мигая, уставилась на ее руку, пытаясь разглядеть, что там изображено. Может это буква Ж, что значит Жива? Неужели она ее нашла? Так просто?
Лена повернулась к Аньке, чтобы что-то сказать, но увидев, как та пристально наблюдает за ее левой рукой, поднесла к ее носу кольцо, с удовольствием посмотрела на него сама и сказала:
– Красивое, правда? Андрюшка перед самым походом подарил в честь нашей помолвки. Ну, то есть сначала сделал мне предложение, а теперь додумался кольцо купить. Смешной. Я у него и не просила. Но все равно приятно. Вот и не снимаю его теперь ни на кухне, ни в походе.
– Красивое, – разочарованно повторила за ней Анька, потому что Лена русалкой не оказалась. Потом спохватилась, что своим кислым видом оттолкнет подругу и с энтузиазмом, на который была способна в этот момент, произнесла. – Очень красивое, с вензелечками и камушком.
– Да, это мой любимый аквамарин. Морской цвет. Мне очень нравится. Андрюшка сам выбирал. Я даже удивилась, что он догадался, как я буду рада, – стала рассказывать Лена о подарке.
А Анька огорчилась, что ее надежда рухнула в одно мгновение. Хотя, чего она ожидала? Что вот так с ходу найдет эту Евлампию? И вообще, почему она решила, что эта мокрица будет среди ее знакомых? Переклинило ее что ли? Скорее всего, та давно сбежала отсюда подальше, тем более вряд ли пошла бы снова в эти места, чтобы случайно не нарваться на своего так называемого папеньку в лице Рыбича. Явно нет. Ну да ладно. Хорошо, что Лена отпадает. А то что бы Анька сказала потом Дюхе и Ксандру, когда она ей на ноги водицы заветной плеснет? Вот был бы прикол! Представив Лену с хвостом русалки и обалдевшие лица парней, Анька немного развеселилась. «Тем не менее, – подумала она, – не буду сбрасывать со счетов Любу. Все-таки подозрения на ее счет у меня имеются. Главное, проверить, есть ли у нее кольцо».
Девчонки подошли к основной группе, окружившей Славика, и остановились около Дюхи с Ксандром, которые так и молчали до сих пор. Славик подождал, пока до них дошагают Люба с Вовой, и объявил:
– Вот и цель нашего похода. Святой источник. Вон там, если кто не знает, – он показал рукой на небольшой спуск слева от дороги, – мы и будем его обустраивать. Сделаем сруб, расчистим место. Купель сделать на этот раз не успеем, значит позже. Может, в августе сюда придем…
– Почему ты считаешь, что сегодня купель не успеем? – недовольно перебила его Люба. – Я только ради этого сюда шла, чтобы в источнике искупаться, – и в приказном порядке объявила. – Делайте сразу все.
– Мы просто не сможем. Из-за того, что на болото нарвались и лишний крюк отмотали, – стал оправдываться Славик. – Форс-мажор, – невинно улыбнулся, раскинув руки в стороны.
– Сам виноват… – начала было зудеть Люба, но ее одернул Вова, что-то прошептав на ухо, и она замолчала.
Видя, что больше претензий нет, и остальная группа с ним согласна, Славик снова стал командовать.
– А сейчас выберем для стоянки место поровнее и обустроимся. Сначала обед, а потом все остальное, – и как заправский вождь махнул рукой, указывая путь, произнес со смешинкой. – Вперед, мои сподвижники! Вас ждут великие дела!
Пройдя еще немного, туристы остановились на довольно ровной площадке недалеко от дороги, почти на самом краю небольшого оврага, внизу которого пробивался родник и тек куда-то дальше, образуя небольшое озерцо, больше похожее на заросшее болото. Парни в виду разделения труда стали устанавливать палатки, а девушки занялись приготовлением обеда. На этот раз «на кухне» руководила Лена, потому что Люба, скорчив недовольную гримасу, заявила, что свое она отработала. Поэтому очередь других. И с ехидством посмотрела на Аньку.
А та заметалась, не зная, что делать и за что схватиться, ведь она в походе ни разу не готовила, тем более на такую ораву. Но тут Лена взяла за руку растерявшуюся подругу и остановила ее. Потому что увидела, что Анька уже собралась бежать к сумкам с едой и смотреть, что там осталось и что можно из этого приготовить с абсолютно безумным выражением лица и округлившимися глазами.
– Не переживай, мы все сделаем, – сказала ей Лена. – У Славика есть меню, по которому продукты закупали, так что все просто. Там у него расписано, что на обед, а что на ужин. Сейчас возьмем у него бумажку и начнем готовить.
– Вот, блин, – выдохнула Анька и благодарно посмотрела на Лену. – Я чуть не окочурилась от страха, – увидев, как та улыбается, намного расслабилась. – Я так-то готовить умею, меня мама научила. Только с вами в первый раз, поэтому для меня все новое. И никто ничего не объяснил, – она повернула голову в сторону Ксандра, который с невозмутимым видом втыкал в землю стальные крючки с привязанными к ним веревками палатки. – А мог бы.
Лена тоже посмотрела на Ксандра, и какая-то волна беспокойства прошла по ее лицу. Она задумалась о чем-то, разглядывая его, но быстро пришла в себя, сбрасывая оцепенение. Сказала стоявшей перед ней Аньке:
