Марина Комарова
Будьте моей вдовой

Император-Солнце всегда платит за работу. И теперь только один путь – выполнить её. Отказ не принимается.

Глава 5. Храм бога-тени и утренние новости

Утро было томным.

Я сидела у окна и наслаждалась видом осенней улицы. Мне подали кофе и газету. И…

По факту всё так и было, только опустим тот момент, что у меня нещадно болела голова, поэтому кроме как сидеть и пялиться прямо перед собой, ничего не получалось.

Кофе я сделала сама, обжёгшись и трижды выматерив всех, кто только пришёл на ум. А газету притащил в зубах Изя, бессовестно прокомпостировав зубами в самых интересных местах. Например, на последней странице, где обычно публиковали фотографии красивейших юношей и девушек Шавасаки. Читатели их внимательно изучали и голосовали, после чего в конце года выбирались Госпожа и Господин Шавасаки. Я бы с удовольствием посмотрела на красавиц и красавцев со всех сторон, но Изя… гад.

Девушки меня могли интересовать чисто с эстетической точки зрения, а вот молодые люди…

Изя запрыгнул на стол, пошевелил усами и деловито направился ко мне.

– Страница восемь, тебе туда, – сообщил он.

Я хмуро глянула на кота. Вчерашняя попытка связаться с сестрой Мэйдо бесславно провалилась. Временами бывает, когда адресат попросту не может принять ваш призыв и вся ментальная связь летит цукам под хвост. В результате вы имеете головную боль, отвратительный привкус во рту и желание убивать.

Я перелистнула газету на озвученную страницу – спорить с Изей не было никакого желания. Заголовок в центре заставил меня поперхнуться кофе.

«У подножия Хи-ямы при загадочных обстоятельствах погиб Алон Ноах».

Я закашлялась, а потом махом опустошила чашку.

– Водички? – любезно предложил Изя.

Я замахала руками и быстро пробежала глазами по строкам. Прогулка по историческим местам, обвал, гибель.

Сплетя пальцы, я откинулась на спинку стула, быстро соображая. Места… Есть там старинный храм, больше ничего не припомню. Ну, виды красивые, это само собой. Алону стало скучно, и он решил прогуляться под горой и посетить древний храм?

Обвалы с западной стороны Хи-ямы дело обычное, тут никого не удивишь. Другой вопрос, какого туда понесло наследника Запретных артефакторов?

Я снова просмотрела статью. Про опознание тела ничего не сказано. Специально или просто нечего сказать?

– Есть, о чём задуматься, да? – поинтересовался Изя, пытаясь опустить лапу в плошку со сладостями. За что тут же схлопотал по ушам, презрительно фыркнул и повернулся ко мне задницей, демонстративно задрав хвост.

– Есть, – коротко сказала я. – Кажется, я вдова. Но узнаю́ об этом из газет.

– А ты ждала письма с секретным посыльным? – фыркнул кот.

Я свернула газету в трубочку и постучала ею по ладони. Хороший вопрос. На самом деле ничего не ждала, просто не думала, что всё произойдёт настолько быстро. Если Алон решил, что пора официально преподнести миру свою смерть, то так тому и быть. Теперь бы только определиться как себя вести. Страдать на публику или скрываться?

Хорошо бы второе, но нужно будет уладить юридические вопросы. К тому же родители Алона вряд ли не пожелают переговорить со своей невесткой. Или всё же не пожелают? Вопрос у нас-то серьёзный.

Я встала и направилась к выходу из комнаты. И в дверях столкнулась с Тэ. В голове даже зазвенело. Он охнул и отшатнулся, потирая лоб. В синих глазах мелькнули растерянность и непонимание.

– Вот тебе и доброе утро, – заметила я, чуть поморщившись.

– Прошу прощения, Марджари, я не хотел вас…

– Все вы сначала не хотите, а потом «ой, так получилось», – фыркнула я и, не дав ему возразить, указала на место за столиком. – Садитесь, я сейчас приду.

И прошла мимо, выйдя на кухню, отметив, что у парня и правда виноватый вид. Кажется, он не собирался как-то членовредительствовать хозяйке этого дома. Ну ничего, переживём.

Подхватив с полки подготовленные плошки с рисом, фрукты и зелень, я задумалась. Так, а что же это у нас получается? Не дай боги, кто-то решит посмотреть, как живёт безутешная вдова Ноаха, и что он обнаружит? Юного… любовника? Сына лучшей подруги? Мальчика, который попросился переночевать, чтобы укрыться от бури ночью?

Надо с этим что-то решать.

Я вернулась и поставила еду на стол.

Тэ увлечённо читал газету.

М-да, я совершенно безмозгло оставила её на столе. Впрочем, ничего особенного он там не вычитает.

И всё же интересно… Я задумчиво рассматривала парня. Красивый. Личина, конечно, это дело само собой разумеющееся, но так уж сложилось, что маги не могут полностью изменить внешность человека. То есть хоть что-то от истинного облика да останется. Теперь бы угадать, что именно. Мальчик явно не из простых: и осанка, и манера держаться, и движения, и общение.

Тэ почувствовал, что его разглядывают и, подняв голову, посмотрел на меня. Судя по взгляду, его мысли были очень далеко. Но потом парень спохватился и кивнул.

– Да, благодарю за хлопоты.

И снова взглянул на колонку с некрологом. В синих глазах мелькнуло что-то странное. Я затаила дыхание. Почему-то казалось, что сейчас может произойти нечто важное.

– Марджари, как вы думаете, – тихо начал Тэ, – это правда?

И указал на заголовок.

– Что именно? – уточнила я, занимая место за столом.

Прислушавшись к звукам, доносившимся с кухни, довольно улыбнулась и щёлкнула пальцами. Домашние духи, тихонько ворча и вспоминая всю мою родословную, изящно внесли в комнату чайник и набор с чашечками.

У меня тут намечается кое-что более интересное, чем беготня на кухню за приборами.

Тэ задумчиво пронаблюдал за тем, как всё опустилось на стол. Не выказал ни капли удивления, из чего я сделала вывод, что бытовая магия ему не в новинку.

– Обвал у Хи-ямы, – задумчиво произнёс он.

Я удивлённо приподняла бровь. Уже будучи готова услышать про смерть Ноаха, услышала совсем иное. Поняв, что пауза затянулась, только пожала плечами и взяла чашечку с благоухающим напитком.

– Бывает. Почему нет?

– Хотя бы потому, что неделю назад туда были направлены джапонские маги, чтобы провести ритуалы и укрепить гору.

– А… откуда вам это известно? – вкрадчиво поинтересовалась я.

Все эмоции, которые были до этого на лице Тэ, схлынули в один миг. Кажется, кто-то сообразил, что проговорился. Тем не менее, он с потрясающей грациозностью подвинул к себе плошку с рисом и взял в руки деревянные хаси.

– Видите ли, Марджари, с этим связана моя работа, – наконец ответил он.

– Та, из-за которой вы оказались у меня?

Он неопределённо качнул головой.

– И да, и нет. К сожалению, при всём желании я не могу рассказать правду. Ловушки, настроенные на истину и мою ауру, могут зафиксировать моё местонахождение. Поэтому обо всём вам может рассказать сестра Мэйдо.

Я поджала губы. Чем глубже в пещеру, тем толще цуки. Нехорошо. Очень нехорошо. Такие ловушки действительно есть. Пожалуй, одни из самых мерзких изобретений, которые только могло придумать человечество и все, кто ему способствует.

Надо только ждать, когда Мэйдо свяжется со мной сама.

Но всё же я сделала ещё одну попытку:

– А письменно?

Тэ отрицательно помотал головой.

Плохо. Совсем плохо. Что лишний раз доказывает, что Тэ из рода Мин – не простой мальчик, который по недоразумению связался с чем-то нехорошим, а вполне себе весомая фигура, на которую потрудились навешать ловушки ауры.

– Ладно! – Я хлопнула ладонью по столу, Тэ невольно вздрогнул. – Что вы умеете делать?

– Простите? – осторожно уточнил он.

– Делать, – повторила я, ослепительно улыбнувшись. – Надо чем-то отрабатывать крышу над головой и рис на завтрак.

В первый миг синие глаза Тэ округлились от удивления, но на его губах тут же появилась усмешка.

– Не любите лентяев, Марджари?

– Не перевариваю, – с такой же усмешкой ответила я.

Он хмыкнул, на какое-то время сбрасывая образ невинной незабудки, а потом кивнул.

– Понимаю. Думаю, мне есть чем помочь вам, ши-хотори.

О как. Внимательный. Заметил мой перстень. Сомневаюсь, что Мэйдо распространялась бы о специфике моей профессии. Создавать урны может и обычный человек, просто он не запечатывает их нужным образом и не наполняет чжу.

– И чем же?

Тэ молча поднял руку. По линиям его ладони засверкала сапфирово-синяя чжу, густая, сильная, даже на расстоянии кружащая голову. Я с трудом сдержалась, чтобы не присвистнуть.

О… о боги! Да это же целое сокровище! Силы хрупкого с виду юноши воистину бездонны! Неудивительно, что на него накинули ловушки! Кажется, я серьёзно встряла, приютив его у себя. Тут в один прекрасный момент под дверью может нарисоваться целый род и потребовать выдачи своей ценности.

В то же время жадность и искреннее восхищение такой мощью шептали в два голоса, что мальчишку надо прятать так, как не прятала ничего в своей жизни. Можно за всю жизнь не заполучить такого союзника, а тут он попал ко мне в руки сам!

В голову пришла мысль, что Мэйдо не просто так направила его ко мне. Ох, не просто! Это женщина определённо что-то знает!

– Устроит? – мягко поинтересовался Тэ, от которого не укрылась моя реакция.

– Устроит, – кивнула я, стараясь не показывать, что судорожно соображаю, где бы взять масштабный заказ.

Пока что, тьфу-тьфу, все здоровы (ах, какая жалость!), поэтому ничего толкового в голову не приходило.

В итоге пришлось пригрузить парня бытовыми делами вроде мытья посуды и уборки после завтрака. А что? Должно же быть и какое-то моральное удовольствие. Сначала наблюдать, как вытягивается его лицо, потом – как двигается тело.

Так-так, бытовыми делами он явно не занимался. Но это ничего, у меня все быстро привыкают, что легко не будет. Даже Изя наловчился таскать газеты и сплетни, чтобы хозяйка не пилила за ничегонеделание. Поначалу Изя отгавкивался… то есть отмявкивался, что коту в принципе не положено служить на благо человека. Потом язвил: «Да заведи ж ты себе мужика!» А после понял, что ни мужик, ни статус кота его не спасут. Поэтому хочешь или нет, а вставай утром и бегом за свежей прессой.

Я тем временем подошла к шкафу и достала карту Шавасаки. Самое время посмотреть, где находится ближайший храм Кагеноками. Хочешь быстрее услышать голос сестры Мэйдо – попроси об этом её любимого бога. Насмешник с теневыми руками переменчив в настроении, как ветер на море. Но всё же он любит тех, кто не боится задавать вопросы.

Стоило только определиться с местоположением нужного храма, как за окном раздался стук. Я резко обернулась и увидела зависшую в воздухе призрачную птичку. Каждое её перо горело зелёным пламенем – цветом чжу рода Ноах.

* * *

Вечерний Шавасаки смеялся, горел бумажными фонарями, пах сладостями и специями. До Недели духов осталось немного. Подготовка идёт полным ходом. Совсем скоро ёкаи будут выходить под руку с людьми из баров и закусочных, а эстри являться прямо в спальни, считая, что пришло время поговорить о грехах.

Я накинула капюшон и нырнула в Цветочный переулок. Как раз загляну к господину Исудзу и потом направлюсь в храм. Разговаривать с богом-тенью лучше спустя час-два после полуночи. Именно в это время он готов слышать своих подданных.

А ещё… снова возникло ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Я чуть нахмурилась и осмотрелась. Однако… нет, никого не видно. То ли нервы расшалились, то ли наблюдатель мастер своего дела.

Ладно, пересижу у Исудзу, заодно и посмотрим, насколько терпелив мой преследователь. Если, конечно, мне не кажется.

В «Ночной закусочной» было тихо и уютно. При виде меня господин Исудзу улыбнулся, одним движением загасил сигарету и разгладил ладонью белый фартук.

– Добрый вечер, госпожа Шитара. Да будет ваш путь освещён всеми богами, – улыбнулся он.

– Добрый, господин Исудзу. Да царят рядом с вами покой и уют, – кивнула я. – Как ваша госпожа?

– Вашими стараниями. Просила передать привет и что не стоит торопиться на Облачные острова – там сплошные сплетники.

Я рассмеялась и заняла место за столом.

– Благодарю. Передавайте ей тоже. И, конечно, учту пожелание. А ещё… можно мне удон с курицей и хариру в хлебной пиите?

Господин Исудзу снова улыбнулся.

– Одну минуту. Ваш аппетит всегда радует.

Я только хмыкнула. Как, скажите на милость всех богов, может не радовать острый суп харира, поданный в хлебной тарелке-пиите? Или удон с овощами и курицей? А ещё кофе со специями и сладким рисовым колобком, в котором персиковое варенье?

Возможно, кому-то покажется, что для женщины я слишком много ем. Но кому кажется – пусть катится к подземным цукам. На этом весь разговор заканчивается.

Исходящие чудесными ароматами блюда оказались передо мной. Я сложила ладони в жесте благодарности, а потом шустро подхватила стоявшие неподалёку деревянные хаси. Некогда выдерживать паузу и ждать, пока харира немного приостынет – время поджимает.

Пока я ужинала, в «Ночную закусочную» начали подтягиваться посетители. Искоса наблюдая за ними, только диву давалась, насколько разные люди бывают у господина Исудзу. Ремесленники, актёры, счетоводы, документаторы, продавцы… Кто забирал еду с собой, кто садился пропустить стаканчик пива, кто брал цилинь и устраивался в уголке.

Смерть Алона Ноаха пока не обсуждали. Что ж, уже неплохо. Наследник Запретных артефакторов был весьма далёк от Шавасаки. Вот случись, например, беда с сыном мэра – тут бы заговорили со всех сторон. А Тлен-Авив есть Тлен-Авив, точно так же как и прекрасная далёкая Джапона. И не так важно, что обе страны находятся рядом.

Расплатившись, я выскользнула из закусочной.

На улице заметно похолодало. Чем ближе к ночи, тем чётче осень заявляет свои права на города и деревни. Постояла немного, пытаясь почувствовать, есть ли направленные на меня взгляды. Вроде бы нет… Я покрутила на пальце перстень ши-хотори, на всякий случай наполняя его чжу. Если что, можно будет ударить силой, чтобы обездвижить врага.

Решив, что не стоит проходить по центральной площади, я скользнула влево, ныряя в переплетение улочек. Местные жители знают десятки путей, которыми можно добраться в любую точку Шавасаки. Пускай я не родилась тут, но кое-что тоже знаю.

В итоге, спустя полчаса, я оказалась на окраине города. Здесь было намного тише. Храм Кагеноками находится неподалёку от самой Хи-ямы.

Я задумчиво посмотрела на вершину горы, скрытую тучами. Есть легенда, что там собирались боги и демоны, чтобы поиграть в гомоку и попить вина. Но так как Кагеноками успел первым застолбить это место, то и находится тут только его храм.

– Ну-с, Мардж, у нас теперь одна дорога, – пробормотала я себе под нос и быстрым шагом направилась к храму, освещённому жёлтыми бумажными фонарями.

Стоило только ступить на дорожку, выложенную цветными плитками, как со всех сторон начали доноситься шепотки. По спине пробежали мурашки. Я нахмурилась и шумно выдохнула. Так, не обращать внимания.

Тени здесь двигались не так, как в других местах. Они были живыми. Шептали, шипели, смеялись, манили. Слуги Кагеноками похожи на своего господина. Ничего постоянного и чёткого – всегда сплошное движение.

Я приблизилась к храму, подняла голову и посмотрела на изогнутую крышу, на которой сидел серебряный дракон О-рюу – вечный спутник Кагеноками.

– Что вас привело, госпожа? – раздался чей-то тихий голос.

Повернула голову и встретилась взглядом с сухощавым мужчиной в оранжевых одеждах. На его лице мало морщин, однако в тёмных глазах светится воистину огромная мудрость. Жрецы Кагеноками бреют головы налысо, носят на запястьях и щиколотках чётки из тёмно-серого камня и держат в памяти сотни мантр великого бога-тени.

Вы никогда не увидите, чтобы жрец Кагеноками вышел из себя или повысил голос. Служители бога несут себя с таким достоинством, что впору позавидовать самому императору-Солнцу. Другой вопрос, что, обратившись к кому-то из храма бога-тени, вы никогда не получите ответа свысока и не почувствуете себя ниже. Жрецы всегда умеют расположить к себе и поговорить так, будто насквозь видят вашу душу и точно знают, что должно помочь.

– Добрый вечер, служитель, – почтительно поздоровалась я. – Да пребудут с вами мир и покой. Мне нужно обратиться к Кагеноками.

Он несколько секунд смотрел на меня, потом кивнул и поманил за собой.

Я молча последовала за жрецом. Только задержалась немного у входа, чтобы бросить мелкую монетку в чашу для подношений. Монетка тут же вспыхнула фиолетовым огнём, давая понять, что храмовые духи приняли моё внимание.

Меня провели в специальную комнатку для обращений к богу.

Здесь царит полумрак. Свечи… свечей было много. Пламя отбрасывало причудливые тени, которые танцевали под неслышную музыку, сплетались друг с другом, вырисовывая воистину фантастические фигуры.

Алтарь Кагеноками вырезан прямо в стене. На высоких подставках возложены дары в виде фруктов, сладостей и джапонского рисового вина. Магическое фиолетовое пламя горит ровно и спокойно, ничего не освещая, только лишь указывая на присутствие здесь божественной сущности.

Лицо статуи Кагеноками можно рассмотреть лишь частично. Но мне это не надо. Я прекрасно знаю, что в его глаза нельзя смотреть, потому как у тени нет дна. Черты острые и хищные. Губы улыбаются странной улыбкой, насмешливой, тёплой и жуткой одновременно. Мочки ушей немного удлинены, потому что в них продеты тяжёлые серьги в виде пагод света. Поговаривают, что однажды Кагеноками поспорил со своим братом, богом света Кагаяку и проиграл. На что спорили достопочтенные боги – истории не известно, но сохранилось предание, что за проигрыш Кагаяку потребовал, чтобы брат носил на себе нечто, обозначающее свет. Так появились серьги-пагоды. Кагеноками просто не мог подойти к выполнению этой задачи без присущего ему желания поставить всё с ног на голову.

В комнате вдруг стало холоднее. Неведомо откуда взявшийся ветерок пробежал по моим ногам. Я осмотрелась – никого.

Прямо в голове раздался смех. Такой тихий, бархатный, мелодичный. Я резко повернула голову и посмотрела прямо в глаза статуи бога-тени. И тут же пошатнулась, понимая, что это было лишним. Дерзость хороша, но не стоит переступать границ допустимого.

Поэтому я медленно опустилась на колени и склонила голову.

– Да будет твоя тень темна и густа, да не коснётся её свет, – прошептала, прикрывая глаза.

Снова порыв ветра, и со всех сторон донёсся шипящий смех теней. Мне стало немного не по себе.

– Не может быть тени без света, – со всех сторон прозвучал до безумия прекрасный голос. – Зачем ты пришла, ши-хотори?

Голова пошла кругом. Невесомые пальцы скользнули по моей спине, посылая ледяную волну по позвоночнику. Губы подло онемели, и я поняла, что не могу сказать ни слова. Мысли крутились с бешеной скоростью. Сам Кагеноками решил со мной поговорить? Ого, это серьёзно. Что же спросить, что…

Я глубоко вдохнула ставший вдруг горячим воздух. Спокойно!

– Хочу попросить тебя, Кагеноками, помочь связаться с сестрой Мэйдо – твоей служительницей.

Сзади фыркнули, лёгкий ветерок коснулся моих волос.

Пафосных обращений теневой бог не переносил, поэтому я и не сказала ничего вроде «великая тень» или «тень на все времена».

– Мэйдо жива, здорова и ровно в послеобеденный час отправилась в глухую горную деревеньку, чтобы передать местным мою благодать. Свяжешься с ней, как вернётся.

Так, это не очень хорошо.

Я склонила голову ниже.

– Мне очень нужна её помощь, – всё же тихо произнесла. – Возможно, от её слов будет зависеть безопасность одного человека.

Смешок, еле различимый шелест, задумчивое постукивание.

– Ну, раз ну-у-ужна… Можно попробовать. Только вот скажи, что ты мне сможешь дать за помощь, Марджари Шитара?

Я быстро прикинула варианты. Нужно быть осторожнее с формулировками.

– Всё, что пожелает Кагеноками в рамках моих возможностей, – ответила ему.

Он рассмеялся.

– Приятно иметь дело с умными людьми. Даже немного начинаешь жалеть, что не так часто блуждаешь среди смертных.

«Врёт, – тут же осознала я. – Врёт и не краснеет. Всё в этом мире отбрасывает тень, а значит, у Кагеноками в любой момент доступ есть ко всему живому и неживому в этом мире».

Теневые руки легли на мои глаза, скрывая окружающее. Сердце заколотилось как бешеное.

И в следующую секунду земля ушла из-под ног.

Глава 6. Закрытый город

Снежные вершины под лучами солнца сверкали всеми драгоценными камнями из короны императора-Солнца. Казалось, именно здесь собрали все ценности мира и подняли так высоко, чтобы можно было только любоваться, но вот подняться…

Наверное, эти горы, где расположился Закрытый город, были одним из самых красивых мест на свете, в которых мне удалось побывать. Потому что когда просто стоишь и смотришь на это сияние, кажется, что готов признать мощь богов и…

– А… апчхи! Бр-р-р!

Абура спешно растёр покрасневший нос руками и натянул ниже меховой капюшон.

Я закатил глаза. Вот только настроишься на прекрасное и невообразимое, как обязательно найдётся тот, кто всё испортит.

– И не надо делать такое выражение лица, – тут же пробурчал мой напарник. – Ты знаешь, я не люблю всю эту зиму, снег, лёд, холод и онемевшие пальцы.

– Ты же ёкай, – заметил я.

– Я сообразительный ёкай, – ни капли не смутился Абура. – А сообразительные существа, будь то люди или ёкаи, прекрасно понимают, что тепло – это лучшее, что могли придумать в этом мире за цукову кучу лет!

Возражать бессмысленно. К тому же тут и правда было холодно. Спасало то, что шли мы быстро, и голова занята более серьёзными проблемами, чем холодный ветер и щиплющий щёки мороз.

Я прищурился, разглядывая долину, окружённую суровыми вершинами. Закрытый город уютно спрятался от чужих глаз, но я уже бывал тут однажды, поэтому знаю, куда смотреть.

Бело-золотые крыши пагод сияли под солнцем. Незнающий человек может решить, что это всего лишь игра света и тени, но мои губы дрогнули в едва заметной улыбке. Вот они – Ворота фениксов, через которые впускают людей из большого мира.

– Спускаемся, – тихо сказал я. – Чем раньше мы поговорим с матерью рода, тем лучше.

– С этой старой стервой? – возмутился Абура.

Я начал осторожно спускаться по узкой дорожке, стараясь не наступить на шатающиеся камни.

– Как непочтительно. Уважаемая Баожэй из рода Мин – солидная женщина с несколько… непростым характером в самом расцвете лет.

И стерва. Но об этом лучше не говорить в здешних местах. Неведомо, кто из горных духов бежит рядом и подслушивает разговоры чужаков.

Как бы мне этого не хотелось, но начинать поиски нужно именно из Закрытого города. Старший сын императора-Солнца Тхэмин, талантливый целитель и хранитель чжу, пропал неделю назад. К делу подключили всех, кого только можно.

Но готов поставить свою катану против чего угодно – далеко не каждый сыщик сможет войти в Закрытый город. Род Мин слишком пристально следит за тем, перед кем отворяются Ворота фениксов. Чужаков здесь не любят давно и искренне. Я бы ничем не отличался от остальных, если бы однажды не спас одного человека. Принадлежащего к роду Снежных целителей, но никогда целителем не бывшего.

Сердце кольнуло.

Я нахмурился. Этого ещё не хватало. Всё прошло и превратилось в прах. Нечего вспоминать.

Позади раздался вопль Абуры, и он тут же на скорости кубарем прокатился мимо меня. Призвав Трёхликого и всё своё терпение, я рванул следом за напарником. Просил же смотреть под ноги! Не-е-ет, это не наш стиль! А вот гундеть и страдать, это всегда пожалуйста.

Абура самозабвенно вопил, периодически натыкаясь на камни и собирая шишки. Я нёсся следом, перепрыгивая ямки, лёд и корни деревьев. Никогда не думал, что ёкай может катиться на такой скорости!

– А-а-а! Спасите! Я больше не буду подглядывать за девочками из четвёртого домика! И жрать сладкие рисовые пирожки на ночь! А-а-а!

Я поймал его за шиворот, но пальцы не успели как следует ухватиться за одежду, а нога соскользнула вперёд. В результате мы оба рухнули прямо к Воротам фениксов, только я сумел задержаться, а Абура со всей дури впечатался в лазурный небесный металл.

Вмиг послышались удары в гонги, и с мест стражей спрыгнули гигантские снежные тигры. Белые шкуры, расчерченные серебряными полосами, были неуязвимы для мечей и стрел. Жёлтые глаза зверей недобро щурились.

Я быстро швырнул Абуру себе за спину и закатал рукав, открывая левое запястье.

– Именем Снежного демона, Хозяйки Закрытого города и долгом крови прошу меня впустить и не причинять вреда моего спутнику. Мы пришли с добрыми намерениями.

Моё запястье окутала ослепительно-синяя молния, подтверждая правдивость слов. Когда-то род Мин дал позволение приходить на свои земли, напоив меня своей чжу.

Тигры замерли, втянули воздух, чтобы запомнить наш запах. Один из них недовольно заворчал, понимая, что добыча ловко выскользнула невредимой.

Ворота медленно распахнулись.

Я закусил губу, понимая, что стоит лишь ступить в Закрытый город, как сразу же нужно будет принять его правила. Там надо вести себя так, как принято у Мин. Всё, что было известно ранее, теряет собственную силу.

– Абура, – позвал я, – пошли.

Тот уже отряхнулся от снега, снова замотался в капюшон и шарф и спешно потопал за мной.

Едва мы прошли через ворота, как прямо перед нами из воздуха соткалась сапфировая фигура в длинных одеждах. Лица, скрытого тканью, было не разглядеть – служители предпочитают скрывать свой облик. Дети людей и духов часто выглядят весьма… необычно.

– Приветствую в Закрытом городе, господин Накаяма, – произнёс он звенящим голосом. – Что вас привело к нам?

Абура стоял за моей спиной и тихонько сопел. Ему явно не нравилось происходящее, но выхода не было. Нужно стоять и молча слушать.

– Благодарю за встречу, дух-хранитель, – ответил я. – Мне нужно видеть госпожу Баожэй.

Дух замер.

Наверное, ещё и хмурится. Жаль, ничего не видно. Но это не беда. Я кожей чувствую изумление от моих слов.

Однако делать шаг назад уже поздно. Сказанного не воротишь, а уходить ни с чем – слишком большая роскошь.

– Могу ли я поинтересоваться целью вашего визита, господин Накаяма? – спросил дух. Вроде бы нейтрально, но если что пойдёт не так, то ему только пальцем поманить – и снежные тигры кинутся на нас.

– Речь пойдёт о Тхэмине-целителе, – немного нехотя сказал я. – Дело государственной важности.

Откуда-то налетел ветер. Дух замер, будто прислушиваясь к чему-то. Потом кивнул.

– Мать рода примет вас. Прошу следовать за мной.

Я едва удержался, чтобы не усмехнуться. Так-так, все слышат, все всё знают. Очаровательное место. Бросил быстрый взгляд на Абуру, безмолвно предупреждая, что не стоит болтать и уж тем более называть достопочтенную Баожэй старой стервой. Она ведь может и обидеться.

Дух повёл меня к дому матери рода. Он двигался легко, практически плыл над землёй. Я шёл следом, за мной плёлся Абура, которому явно очень хотелось высказаться, но было нельзя.

Дома в Закрытом городе либо одно- либо двухэтажные. Строить выше просто неразумно. В доме матери рода может поместиться несколько семей – сделано это для того, чтобы во время проведения важных ритуалов можно было всем разместиться без проблем.

Закрытый город сам по себе светлый. Снег скрипит под ногами, дети смеются, взрослые с интересом смотрят на меня и Абуру. Все Мин стройные, жилистые и светловолосые. Кажется, что снег с вершин гор навсегда подарил цвет всем своим детям. А, может, это дело рук Снежного демона, который никогда не спускается с гор, но при этом держит в руках нити душ каждого целителя.

Я повернул голову вправо и увидел в отдалении на уступе одинокий дом с загнутой крышей, и дым, который поднимался от горящего у входной двери костра. Его пламя перламутровое, колдовское, сладкое. Каждый, кто хоть раз грелся у него, уже никогда не станет прежним.

«Не все Мин беловолосые, – шепнул внутренний голос. – Есть рыжие и проклятые, желанные и сумасшедшие».

Я резко отбросил эти мысли в сторону. Не сейчас. Не об этом нужно думать.

– А поесть нам дадут? – шепнул на ухо Абура. – Я готов потерпеть без вкусного-вкусного масла, променяв его на мерзкую человеческую еду.

– Поголодаешь, – улыбнулся я так, что он резко заткнулся, перехотев умничать.

Мы преодолели узкие улочки, спустились к центральной площади, где вопреки морозу звенели струи фонтана. Мать рода любит красоту и экзотику, поэтому не жалеет чжу для воды в холодный день.

Пагода Баожэй впечатляла. Бело-золотая, словно слепленная из снега и солнечных лучей, не дающая отвести взор.

Я на несколько мгновений замер, любуясь представшей красотой. Всё же мастера Мин знали своё дело. Для главы рода постарались от души.

В дом нас провёл слуга.

– Мать рода позовёт вас, – сказал он. – А пока отдыхайте, грейтесь и приходите в себя. Обед вам принесут.

– Благодарю мать рода и её слуг, – ответил я, едва заметно склонившись.

Слуги госпожи Баожэй – не последние люди, поэтому лучше лишний раз сказать спасибо. Никогда не знаешь, чем обернётся следующий шаг.

В выделенной нам комнатке было тепло. Если меня не подводит память, где-то рядом должны быть горячие источники. Я бы не отказался посидеть в бочке с ароматной водой, расположенной в месте с видом на заснеженные вершины, расслабиться после дороги сюда и, чем цук не шутит, поспать.

Только вот всем этим можно заняться лишь после беседы с матерью рода. Тут вообще большая удача, что она согласилась принять меня сегодня. Видимо, Мин хорошо помнят того, кто спас жизнь их шаману.

– О-о-о, – простонал Абура, радостно плюхаясь на футон. – Да благословят боги того, кто придумал греющие кристаллы. Думал, что превращусь в ледышку, пока мы дойдём.

– Если бы ты шёл быстрее, таких мыслей бы не возникло, – заметил я.

– Зануда, – насупился Абура. – Это ты у нас герой и всё такое, а я простой Абура-акаго, я люблю поесть и поспать.

Я не успел что-либо ответить, потому что в дверь постучали.

Слуга принёс еду. Что ж… мясо в кисло-сладком соусе, рис, маринованный перец и свежезаваренный чай оказались очень кстати. Настолько, что Абура осоловел и даже заявил, что ему это местечко нравится.

Я сидел на циновке, скрестив ноги и прикрыв глаза. Привести мысли в порядок, разложить всё по полочкам, выстроить вопросы по очерёдности. Баожэй хитрая лисица, она так может закружить-завертеть, что не вспомнишь, зачем вообще пришёл. А тут ещё и такое дело. Тхэмин – сокровище рода. Его мать погибла при обвале, но об этом стараются не говорить. Полукровка Снежных лекарей, который долгое время жил во дворце. Его пропажа – серьёзное дело.

И если это происки врагов, тогда Мин сами предложат помощь. Но если его укрывает сам род… Это уже очень большие проблемы. Они скорее закопают меня прямо тут, у аккуратного порожка в дом матери рода, чем дадут хоть что-то узнать.

О развитии событий по второму сценарию думать не хотелось.

Я сделал глубокий вдох.

Не знаю, сколько прошло времени, но в какой-то момент в комнате раздался голос духа-хранителя: