Марина Кистяева
Рожденная в полночь
– Не веришь, что ты моя дочь? – и снова демон обошёл вокруг Ланы, на этот раз сузив личное пространство. – Я легко тебе могу это доказать, дитя моё.
Его голос обволакивал, и Лана подумала, что Зидан пытается на неё воздействовать гипнозом. Она напряглась и мысленно приказала себе не поддаваться. Он ей ничего не сделает, не посмеет. А если решится – она найдет возможность противостоять ему.
Негативные эмоции сильнее охватили Свету, и, будучи миролюбивым человеком, она внутренне почувствовала, что от Зидана ей следует держаться подальше. Он оказывает на неё негативное влияние. Она тотчас вспомнила, что ей говорили про нефилимов. А именно о том, что они сеяли смуту и вражду.
И сейчас, смотря на демона, Лана понимала, почему её предки-сородичи были обижены на отцов, бросивших их в младенческом возрасте.
– Мне ничего не надо доказывать, – сказала Лана и посмотрела в темные глаза Зидана. – Я верю, что ты мой отец. Ты в начале знакомства сказал про нашу кровь… Что ж, я признаю, чувствую, что мы связаны с тобой. Но это ничего не значит. Для меня кровное родство – не самое главное в жизни. Двадцать четыре года я привыкла считать, что у меня нет отца, что он бросил меня, а мама, не выдержав горя и отчаяния, не смогла смириться с потерей и умерла при родах. Единственным близким человеком для меня была бабушка. Она – моя семья. И всё.
– Это ты сейчас так говоришь, дитя моё… Позволь мне доказать обратное… Позволь мне поближе показать свою жизнь. Я уверен…
– Я уже видела поближе твою жизнь, Зидан, – впервые Лана назвала его по имени, и ничто в её душе не дрогнуло, дочерние чувства не проснулись. – Вчера. В тот момент, когда под воздействием вашей магии и пособничества было совершено нападение на Карданов. У меня до сих пор в ушах стоят предсмертные крики отчаяния, а перед глазами то и дело возникают искореженные тела пострадавших. И сегодня. Я тоже видела твою жизнь. Её оттенок на многие года застынет в глазах Лукаса и Анны. И это только те вампиры, которых я успела узнать. А сколько погибло тех, кого я не знаю и уже никогда не узнаю? И это твоя жизнь, Зидан? Ты наслаждаешься, причиняя страдания другим? Строя козни?
– Я не строю никаких козней, поверь мне, – голос демона приобретал всё большую бархатистость, и теперь Лана не сомневалась, что он пытается её гипнотизировать. И она порадовалась, что у него ничего не получается. Она не чувствовала никакого вторжения в своё сознание, её мысли оставались трезвыми и девушка объективно оценивала ситуацию. – Меня бессовестно оклеветали. Ланочка, твоя дружба с князем Сандровским плохо на тебя влияет.
Лана усмехнулась и расслабилась. Напряжение покинуло её.
– Я сама решаю, с кем мне водить дружбу. А если ты вспомнил, что отец должен следить за кругом общения своего ребенка, то поспешу сообщить, что ты опоздал как минимум на десять лет. Зидан, и, прошу, перестань меня гипнотизировать. На меня не действует гипноз.
Её последнее признание поколебало уверенность мужчины. Видимо, он не ожидал, что она поймет о его действиях. И на мгновение Лане показалось, что в глазах демона промелькнуло нечто отдаленно напоминающее уважение.
– Да ты полна сюрпризов!
– Не ты первый пытаешься меня гипнотизировать, Зидан, и я рада, что не восприимчива к вашим маленьким хитростям.
– Ты ещё не знаешь, какими маленькими хитростями обладаешь, – не без иронии заметил демон и остановился напротив Ланы.
– И не желаю знать.
– Это ты говоришь так сейчас… Когда же придёт время…
Лана уверенно покачала головой. У неё создавалось впечатление, что он её не слышит.
– Зидан! – прервала она его излияния, и её голос звенел от внутреннего напряжения. – Ничего не будет! И ты должен это понять! Я не брошусь к тебе в объятия и не стану интриговать во благо твоим планам!
– О, дитя моё, не кипятись! Я понимаю, что сейчас в тебе говорит обида. Ты обижена на меня за то, что я бросил твою мать… Но сама подумай, какая может быть совместная жизнь у смертной женщины и бессмертного могущественного существа?
Лану покоробило слово «могущественный». Зидан тонко давал понять, что с ним лучше не ссориться, и ей стоит быть благоразумной и принять его, что она делать не собиралась. Чем больше она разговаривала с ним, тем сильнее у неё возникало желание уйти, оборвать разговор, да и общение в целом.
– Но зато ты был не против связи с моей мамой. И ты заранее знал, что оплодотворишь её и бросишь!
– Не стоит вдаваться в дебри давно минувших лет! Что было, то кануло в Лету, Светлана! Главное, что мы обрели друг друга!
Последние слова вызвали смех у девушки, и она больше не сдерживала негативных эмоций:
– Зидан, ты слышишь, о чем я говорю? Я говорю, что не желаю с тобой общаться! И мне всё равно, что ты мой отец! И я буду очень благодарна, если ты оставишь меня в покое! Навсегда. Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать о тебе. Хотя в последнем я сильно сомневаюсь… Пока ты и другие заговорщики не получат желаемого, кровь продолжит литься.
Всё это Лана выпалила на одном дыхании и поёжилась. Дождик продолжал моросить, к нему присоединился и порывистый ветер, но она не сомневалась, что мерзнуть начала не из-за погоды. Её сковал внутренний холод. Она разговаривала с Зиданом, а сама всё больше переносилась в детские и подростковые годы. Ночные страхи тех далеких лет опутали её, а перед глазами мелькали картины, где испуганный угловатый подросток-девочка дрожала в темноте от страха и вздрагивала от каждого шороха. И эти шорохи не были её фантазией.
Они были реальностью.
Тени, посланные заботливым отцом, медленно ввергали её в пучину безумия. И не окажись с ней на тот момент заботливой бабушки, ещё неизвестно, к чему бы привела «забота» Зидана.
– Кровь будет литься и без меня, – оскалившись, бросил Зидан. Он в мгновение ока сбросил «добрую» маску и показал истинное лицо. Оно посерело, в воздухе запахло серой и пеплом, глаза налились кровью, а клыки удлинились в несколько раз и стали длиннее вампирских. Среди длинных волос Зидана Лане показалось, что появились два небольших бугорка – демонические рога прорывались наружу; и девушка пришла к выводу, что он перестал контролировать свои эмоции, и под воздействием ярости его истинная сущность рвалась наружу.
Смотря на метаморфозы, происходящие с Зиданом, Света почувствовала, как холод отступает, а кончики её пальцев странно защипало, точно мелкий электрический заряд прошёлся по ним. Что это такое? Та самая загадочная сила? Лана быстро-быстро заморгала ресницами, чтобы скрыть охватившее её волнение. Ей не хотелось, чтобы демон что-либо узнал.
Её растерянный вид он истолковал по-своему и зло продолжил:
– И ты отказываешься от моего покровительства, Светлана? Ты только посмотри на себя! Твоё лицо говорит за тебя! За глупой бравадой скрывается щенячий страх! Ты дрожишь, как осиновый лист! Без меня ты так и останешься бестолковым ничтожеством! Или ты, наивная, полагаешь, что князь Сандровский оставит тебя при себе? Будет покровительствовать? Более того, женится?
Его слова ядовитым раствором впитывались в кожу Ланы. Он едва не брызгал слюной, и отрава пропитала воздух. Лане тотчас захотелось выйти из беседки и дождем смыть неприятные ощущения. Его слова про то, что она полный ноль, ничтожество, не ранили её, она всегда адекватно оценивала свои возможности и значимость для окружающих и считала, что в жизни у неё присутствует стабильность. У неё была любимая работа, которой, кстати, следует заняться вплотную, как только она вернется в Россию. Студенты с удовольствием посещали её лекции, и среди коллег она снискала уважение.
Но слова про Сандровского…
Тут она ни в чем не была уверена.
С его появлением у неё на квартире, её жизнь изменилась на сто восемьдесят градусов, смешав хорошее с плохим, а черное с белым. Они были знакомы меньше недели, но по тем чувствам, что она испытывала, когда думала о нем, или когда он был рядом, она не могла определиться, что хотела от него.
Замуж за Велеста?
Всегда быть рядом с ним?
В горе и в радости?
Во здравии и болезни?
Просыпаться и засыпать с ним?
От одной мысли, что подобное возможно, мурашки возбуждения пробежались по спине Ланы. Она не задумывалась ни о чем подобном, потому что в глубине души знала, что Велест не способен быть с одной женщиной.
Слишком красив.
Слишком богат.
Слишком сексуален.
У Карданов она видела, какими вожделенно-жадными взглядами провожали его женщины. Он проходил мимо, а они поворачивались за ним вслед. Ему стоило слегка кивнуть головой, сказать пару слов, и каждая из них последовала бы за ним. Ревность неприятно кольнула Лану.
Вчера, когда она позволила себя укусить, её чувства открылись. Интимный кровавый поцелуй отчетливо дал ей понять, что она не просто привязалась к Велесту и нуждается в нем, как в защитнике и проводнике среди бессмертных. Она полюбила его. Её любовь ещё была осторожной, неуверенной, робкой, но она пробивалась сквозь страх и жестокость окружающего мира. Для неё это чувство не стало откровением, скорее, осознанием неизбежности. То, как она сразу потянулась к Велесту… Как волновалась за него… Как вверила свою жизнь в полное его распоряжение…
И Лана не хотела губить это чувство. Она ещё не знала, к чему оно приведет, сделает ли её самой счастливой молодой женщиной или, напротив, заставит обливаться кровавыми слезами, но определенно была рада, что испытает его.
Любить князя Сандровского – трудно, но очень волнительно.
И страстно.
Лана смело встретила злой взгляд отца.
– Зидан, тебе не стоит волноваться о свадебном подарке. Если мы решим связать свои судьбы, ты не будешь в числе приглашенных на торжество.
Что заставило Свету сказать эти злые слова, позже она не сможет вспомнить. Но, как известно, слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. И её слова возымели эффект разорвавшейся бомбы.
Зидан рассчитывал, что если дочь не бросится к нему в объятия, то хотя бы, под воздействием гипноза и его авторитета, покорится и пойдет за ним, позволит сделать своей марионеткой. И он никак не ожидал, что она встанет в «позу», более того, посмеет ему перечить. Из его груди вырвался предупреждающий рык, рога стали удлиняться, лицо исказилось и прямо на глазах стало менять форму.
– Ничтожество! – пророкотал демон, увеличиваясь в размере и, казалось, заполняя всё пространство беседки. Вокруг него образовывался густой липкий туман, затягивающий Свету внутрь. – Что ты о себе возомнила, маленькая дрянь? Да я тебя растопчу одним прихлопом! Ты захлебнешься своей желчью! И будешь на коленях умолять, чтобы я признал тебя и помог! Ты…
Как-то само собой получилось, что Лана, чувствуя приближение бури и исходившей угрозы, выбросила руки вперед. Её тело затрясло, и последнее, что она запомнила, перед тем как потерять сознание, было свечение, отражающееся от её ладоней…
Глава 15
– Эй, воробышек! – её легонько хлопнули по щекам, отчего Лана негромко застонала.
Приятная темнота поглотила её и не желала отпускать. В голове стоял шум, он гудел, и девушка поморщилась от боли в задней части затылка. Её ресницы затрепетали, и она поморщилась.
– Лана, ты слышишь меня!
Голос извне звучал настойчиво, не позволяя ей снова провалиться в темноту. И он очень смахивал на насмешливый голос Бориса Сандровского.
Она снова застонала и через усилие открыла глаза.
Так и есть. Рядом на корточках сидел Борис, следы от вчерашнего нападения полностью исчезли с его лица, выглядел он бодро; единственное, что изменилось с последнего их общения – был взгляд. Если раньше вампир смотрел на неё зло, то теперь в его темных глазах застыла благодарность и беспокойство.
– Отлично! Давай-ка, воробышек, приходи в себя поскорее, а то сейчас твой ненаглядный примчится сюда и решит, что я причастен к твоему грехопадению! – он говорил насмешливо, но интонация в его голосе звучала по-доброму.
Лане удалось улыбнуться.
– Что произошло? – спросила она хриплым голосом и откашлялась. Во рту всё пересохло, точно она не пила дня два.
– Ты благополучно грохнулась в обморок.
– Это объясняет, почему у меня болит всё тело, – Света выпрямила спину и поняла, что сидит на полу в беседке. Никого, кроме Бориса, больше не было. – А где… Зидан?
Она огляделась по сторонам в поисках демона.
Лицо Бориса тотчас ожесточилось, и показались кончики клыков. Всё тело напряглось, готовое к внезапной атаке и обороне.
– Кроме твоего запаха, в беседке присутствует запах демона, но я решил, что здесь был кто-то из приглашенных Кардана. Когда я увидел вспышку, то сначала решил, что это молния или зарница. Но грома не слышно. Решил проверить, зашёл в беседку и увидел тебя, лежащую на полу. И знаешь, Светлана, от тебя исходило свечение.
Последнее предложение он сказал тоном, подразумевающим, что от неё последует объяснение. Лана посмотрела на руки – белые, с прозрачной кожей, и не увидела в них ничего нового.
Потом перевела взгляд на вампира и негромко сказала:
– Я нефилим. Дочь Зидана. И, кажется, во мне просыпаются сверхъестественные силы.
– Чтооооо?..
У Бориса от удивления отвисла челюсть, и он по инерции немного отодвинулся от девушки, сдвинув брови на переносице, и с недоверием посмотрел на Лану. Причем, наверное, его взгляд очень сильно был похож на взгляд Светы, когда она первый раз увидела Велеста. То же удивление, то же недоверие.
– Нефилим? – переспросил, уточняя Борис, поднялся, выпрямившись во весь рост и предлагая руку девушки.
Та приняла помощь без всякого колебания. После того, как она позволила пить ему из вены, страх перед грозным бессмертным улетучился. Его шрамы носили след пережитых страданий, и, возможно, когда-то она узнает их происхождение.
Ладонь Бориса оказалась теплой и надежной. Но он, как только помог ей подняться, отпустил руку девушки, точно не желал лишних прикосновений.
– Скорее всего, да, я оказалась нефилимом, и только что между мной и Зиданом произошла небольшая схватка. Мы беседовали, он разозлился и на моих глазах стал превращаться в… демона, которого изображали на средневековых гравюрах. И он хотел… Одним словом, я не совсем поняла, что он от меня хотел, но от него стала исходить угроза. И как-то само собой получилось, что от моих рук стала исходить энергия. А дальше я ничего не помню, видимо, упала в обморок, – объяснила девушка, и её слова прозвучали как нечто само собой разумеющееся.
– Интереееесно, – протянул Борис и на мгновение задумался. Лана попыталась определить по его лицу, о чем он подумал и что решил, но оно застыло и стало непроницаемым. – Значит, подружка моего брата принадлежит к исчезающему виду бессмертных? И поэтому никто из нас не мог точно определить, кто ты?
Лана пожала плечами.
– Получается, что так. Но я ещё до конца не могу осознать кто я, и каким образом мне строить дальнейшую жизнь…
Девушка не ожидала, что разоткровенничается с Борисом. Ещё вчера она старалась держаться от него в стороне, теперь смотрела на него, как на равного. И в этом не было ничего странного.
Борис хмыкнул.
– Этот вопрос тебе следует адресовать Велесту.
Лана невольно покраснела.
– При чем тут Велест?
– При том, воробушек. Неужели ты думаешь, мой брат будет таскать за собой каждую красотку, которая побывала в его постели?
Лана покраснела ещё сильнее. То, что она стала любовницей Велеста, не было ни для кого секретом, но, между тем, этот факт или то, как его истолковал Борис, неприятно кольнул её, и она снова вспомнила слова Зидана. Что она ждала от их связи? На этот вопрос не готова была ответить.
– Он мне помогал выяснить, кто я, – Лана сделала попытку оправдать их отношения, на что Борис откинул голову назад и иронично рассмеялся.
– Велест не помогает просто так! А тем более женщинам! Это не в нашем стиле, милая! Если только…
Его смех резко оборвался, и он стал необычайно серьезным. Борис посмотрел на неё так, точно увидел нечто необычное, впервые встречающееся в его долгой жизни.
То, что он оборвал предложение, сильно взволновало Лану, и она подалась вперед. Борис не просто так замолчал. Он посчитал, что информация предоставляет ценность для брата.
– Если только что? – настойчиво спросила девушка, рассчитывая на взаимную откровенность.
– Забудь, – резко бросил мужчина, тоном давая понять, что настаивать не имеет смысла. – Вы сами разберетесь с Велестом. Мне стоило понять раньше… Ладно, пока оставим разговор. – Он выглянул из беседки и продолжил: – И я предлагаю вернуться к остальным. Похоронная процессия подходит к завершению. И кое-кто начинает сильно нервничать, потому что ты находишься вне обозрения.
Лана почувствовала сильную досаду на то, что Борис оставил её вопрос без ответа. И одновременно испытала облегчение, оттого что они смогли поговорить, и он ни разу на неё не зарычал и не пообещал скушать на десерт. Ещё она обратила внимание, что когда он повернулся к ней не изуродованной щекой, то его лицо стало выглядеть очень привлекательно. Мужественные черты лица, полноватые губы, высокие скулы… Красота его лица могла бы завораживать. И снова Лана задалась вопросом: что же в прошлом случилось с Борисом?
– Мне стало дурно на процессии, и я ушла.
– И сразу оказалась в обществе Зидана? Черт возьми, неужели у этого сукина сына может быть ребенок? Да ещё дочь! Уму непостижимо! Значит, когда-то он был ангелом и пал… Ещё интереснее! – Борис говорил, скорее, себе, чем Лане. Когда они стали выходить из беседки, он резко обернулся и бросил: – И, кстати, воробушек, спасибо, что спасла мне жизнь.
Где-то на полпути, Борис незаметно исчез, и к Велесту Лана подошла одна.
Как только она оказалась рядом, он моментально встал за её спиной, отгораживая от любопытных глаз. Теперь, когда похоронная процессия закончилась, к ним снова стали проявлять интерес. Анна и Лукас принимали соболезнования и благодарили, что знакомые и друзья пришли почтить память их дочери. Все были сдержанны. Пряча взгляды от родителей, многие спешили покинуть поместье, в котором до сих пор чувствовался запах крови, несмотря на тщательную уборку и идущий дождь.
– Ты встречалась с Зиданом, – безапелляционно сказал Велест, раскидывая над головой Ланы зонт. Сам он до этого стоял под дождем, прохладные капли успокаивали его и не позволяли разбушевавшимся эмоциям вырваться на свободу.
– Да, он снова проник на территорию Карданов, – подтвердила Лана и с облегчением прижалась спиной к груди Велеста. Ей было всё равно, что подумают окружающие. Сейчас она наслаждалась мощью мужчины и его присутствием. Что-то в глубине души радостно возликовало от стремительных действий Велеста, то, как он дал понять окружающим, что к ней не стоит приближаться с дурными намерениями.
И, наверное, впервые Лана подумала о том, что Велест практически ввел её в своё окружение. Не зря же на этом заострил внимание Борис.
Велест напрягся, его рука властно обхватила талию Светы, а ладонь по-хозяйски легла на её живот. Через мокрую одежду Лана чувствовала исходящее от него тепло. И кто сказал, что кожа вампиров холодная?
– Искал тебя, – он не спрашивал, а утверждал.
– Скорее всего. Нам необходимо было встретиться.
– Он хотел, чтобы ты пошла с ним? – спросил Велест, не осознавая, что его сердце перестало биться в ожидании ответа. То, что Лана сейчас находилась рядом с ним, было ему недостаточно. Он хорошо помнил о её желании вернуться домой. С обретением отца, могущественного демона и очень влиятельной фигуры среди людей, понятие её дома может кардинально измениться.
– Да.
– А ты?
Тук.
– Я сказала, что не пойду. Что не желаю поддерживать отношения с человеком, который играл со мной в кошки-мышки на протяжении двадцати четырех лет.
Тук-тук.
Сердце мужчины снова забилось и погнало кровь по жилам с новой, удесятеренной силой.
Мужчина, сам того не осознавая, испытал ни с чем не сравнимое облегчение.
Когда Лана ушла в беседку, он хотел последовать за ней, предполагая, что Зидан воспользуется шансом, что она одна. Но Велест сдержал порыв. Он чувствовал, что стоит дать девушке возможность самой определиться. Его вмешательство может привести к нежелательным последствиям. А именно – Лана решит, что он давит на неё, взбунтуется, и согласится пожить с Зиданом. Тот же в свою очередь не упустит возможности заполучить Лану в полное распоряжении, он найдет множество возможностей исказить реальность и показать ей лживые представления о мире бессмертных.
Находясь на похоронах и в который раз убеждаясь, что даже их жизнь не может длиться вечно, Велест отчетливо осознал, что не хочет, чтобы Лана оставляла его. Их поездка в Вену принесла результат, она выяснила, кем является, и теперь у неё открывались новые горизонты, которыми она распорядится по своему рассмотрению.
В груди разрасталось адское пламя, стоило ему представить, что слова Ланы о не желании быть с ним – правда. Пусть они были сказаны в запале ссоры, но они раскаленным железом вгрызлись в его мозг. Он должен удержать её рядом с собой! Должен! Он никуда не отпустит её!
И…
Снова удерживать её с помощью угроз? Чувствовать её страх? Увидеть в глазах ненависть? Велест был уверен, что Лана возненавидит его, если он лишит её свободы. И уже не будет прижиматься к нему доверчиво, как сейчас. И тем более не позволит пить свою кровь.
Воспоминание о сладком вкусе её крови до сих пор кружило ему голову. Он никогда не пил ничего слаще. Её кровь не только насытила его, она вливала в него силу, наполняла тело энергией. И позволяла думать, что Лана его.
Моя.
И так должно остаться.
А для этого ему предстояло решить вопрос, который никогда ранее не вставал перед ним… Князю Сандровскому было жизненно необходимо, чтобы Лана сама захотела остаться с ним. Не потому что он сильнее, яростнее, влиятельнее, и может удержать ей силой.
А потому что она в нем нуждалась бы.
Как женщина.
Как любовница.
Как жена.
Как любимая…
Мощное тело Велеста содрогнулось, и титаническим усилием воли он не сжал хрупкое тело Ланы сильнее, не сломал ей ребра жесткими собственническими объятиями. В эту секунду он поклялся себе, что больше никогда не причинит ей и малейшей боли, постарается не давить на неё, не навязывать свою волю. Хотя зная свой крутой нрав, с последним будет справиться тяжело. Демоны внутри него слишком сильны и агрессивны.
Но он с ними справиться.
Ради одной её улыбки.
– Велест, я же все эти годы думала, что схожу с ума, – между тем неожиданно выпалила она и вцепилась руками в его ладонь. Она понимала, что похороны – это не то место, где стоит делать подобные признания, но её прорвало. Ей требовалось высказаться. И именно Велесту. – Я чувствовала, что за мной наблюдают! Ночами я не могла спать, потому что всей кожей ощущала постороннее присутствие в комнате! Ребенком я была уверена, что под кроватью и в бельевом шкафу обитают чудовища! – Лана истерически усмехнулась. – И я оказалась права! Моё безумие имело реальную основу! Это ОН… Он контролировал меня, желая знать, как я живу! Его тени были рядом со мной… Куда бы я ни шла, они шли за мной…
– Тише, Лана, успокойся, не накручивай себя.
От признания девушки на лбу Велеста выступили капельки пота, смешавшиеся с дождем. С одной стороны, её признание послужило заживающим бальзамом на его мечущуюся душу и вселило надежду, что их связь не прервется по возвращению в Россию. С другой стороны, он кожей чувствовал отчаяние маленькой Светланы. Психика людских детишек подвержена многим травмам и страхам. И её слова – тому подтверждение. Велесту доводилось встречать сошедших с ума людей, и от одной мысли, что Света могла оказаться в их числе, ему хотелось немедленно разыскать Зидана и перегрызть ему глотку. Не оставалось сомнений: ему будет что предъявить при встрече. И то, что встреча состоится, не вызывало сомнений.
Лана задрожала сильнее, не то ли от прохладной погоды и моросящего дождя, не то от пережитого.
– Я не могу успокоиться, Велест. Такое ощущение, что мою душу вытащили наружу и вывернули наизнанку. Причем не только вывернули, но и вываляли в грязи. И что он от меня хотел? Неужели на самом деле думал, что я приму его? – она говорила прерывисто, едва не задыхаясь. – Я ненавижу его! Ненавижу! Я никогда не думала, что скажу так о своем отце, но… Какой, к черту, он мне отец! Он – демон! И пусть катится к своим приспешникам в ад!
От волнения она повысила голос, и некоторые вампиры стали бросать на неё недоуменные взгляды. Ещё накануне о Лане поползли слухи. С какой стати князю Велесту Сандровскому опекать её? Кто она такая? Многие вампиры чувствовали, что она не просто человек, но и не могли с точностью сказать, кто она такая. А всё, что не понятно, интригует.
Темная лошадка в стане Сандровских.
К чему бы это…
– Он уже там, Лана, – Велест успокаивающе погладил её по животику и поправил зонт. – И там останется навсегда. Если ты не захочешь его больше видеть, то, я обещаю, не увидишь.
Его слова заставили Свету обернуться, и когда взгляды встретились, то она поняла, что он абсолютно серьезен. В его глазах она прочла не только обещание, но ещё нечто новое, чего раньше не замечала. Он смотрел на неё… с нежностью.
Сначала Лана не поверила, ей показалось, что она ошиблась. Велест меньше всего ассоциировался с нежностью. Но потом девушка мысленно обозвала себя глупой гусыней. Разве Велест сейчас не обнимает её с трогательной нежностью, отгораживая от остального мира? Разве он не приходит к ней на помощь, стоит ей только его позвать? Такое случалось и уже не раз. Она не задумывалась об этом, но между ними образовывалась связь, не только физическая, но и ментальная.
– Я не хочу его больше видеть, Велест, – твердо сказала девушка, принимая окончательное решение.
– Ты в этом уверена?
– Как никогда.
– Просто помни, Лана, что какое бы ты ни приняла решение, я поддержу его.
Предложение Велеста для неё не стало неожиданностью. В глубине души она надеялась услышать подобные слова. Но теплота от ощущения, что она не ошиблась, затопила тело и сделала ноги ватными.
– С…спасибо… – её голос дрогнул, а глазах появились непрошенные слёзы.
– Лана, не вздумай плакать. Всё образуется. Я рядом.
Лана не успела ничего сказать, потому что заметила, что к ним направляется Лукас Кардан. Лицо отца погибшей девушки осунулось, глаза ввалились, и в них застыло отчаяние.
– Лукас, прими мои самые искренние соболезнования, – Велест отошёл от Ланы, вручив ей зонт, и обнял Лукаса за плечи. – Мы не оставим смерть Софии не отомщенной.
– Я знаю. И рассчитываю на вас.
