Марина Кистяева
Его невеста
Глава 3
Это было восхитительно.
Наташа лежала на полке и едва ли не постанывала от удовольствия.
Она предварительно кинула на него белоснежное полотенце, за которым пришлось снова выбежать в предбанник. Ната любила лежать на досках, но тут передумала. Мало ли какие нравы у хозяев. Да и у той же Доминики.
Девушка поддала пару и теперь наслаждалась полной расслабленностью. Она подложила руки вперед и легла на них лицом вниз.
Хорошо…
В голове ни одной мысли. Такая приятная и очищающая пустота.
Телу с каждой секундой становилось всё легче, приятнее. Девушка вздохнула, зажмурившись. Дышать становилось тяжелее, и Ната перевернулась на спину.
Если Ника не появится в ближайшие пару минут, Наташе придется выйти в предбанник. Она давно не была в парилке, и слишком долгое пребывание – чревато. Немного переведет дух и снова вернется.
Наталья уперлась руками в полок, присев.
– Ух…
Да, пришло время выйти.
Как раз вовремя, потому что Нате послышалось, что скрипнула дверь. Девушка прислушалась. Точно, сразу же раздался легкий хлопок.
Наташа улыбнулась и снова расслабилась, закинув голову назад. Доминика сейчас к ней присоединится. Тогда она минуточку подождет. Может, даже и с ней немного посидит. А уже потом они вместе потрещат в предбаннике.
Дверь открылась, принеся поток свежего воздуха. Наташа, продолжая сидеть с закрытыми глазами, проговорила, едва размыкая губы:
– Ну, наконец-то…
Она рассчитывала услышать в ответ веселый задорный ответ, какую-то шутку, но ничего не последовало.
Сначала Нате даже показалось, что она могла ошибиться, и никто к ней не зашел. Мало ли что почудится от резкой смены температуры. В груди тревожно кольнуло.
Ната распахнула глаза и… зажала рот рукой, чтобы не завизжать.
Сердце не просто зашлось от испуга и страха, оно на несколько бесконечно долгих секунд перестало биться, а потом забилось, как штоломное.
В шаге от двери стоял мужчина.
Не Доминикана.
И даже не её брат, которого она запомнила по фото.
Другой…
Совершенно незнакомый.
И абсолютно голый.
Время остановилось.
За те короткие мгновения, что длилось молчание, расслабленный мозг Наты запечатлел всё.
Первое – мужчина тоже был удивлен, увидев её. Он нахмурился, губы поджались. Точно так же закаменели плечи. Литые. Широкие. Не разработанные в спортзале и не сделанные с помощью стероидов, а данные природой-матушкой. Такая же крепкая шея. Высокий рост. Не меньше метра восьмидесяти пяти, а то и больше.
Длинные мускулистые ноги, широкий торс. Без единого намёка на жировые отложения. Темные волосы на груди, убегающие вниз.
Наташа не рассмотрела лица. Не увидела ни единой черты.
Полок располагался таким образом, что при входе в парную взгляд сразу же останавливался на нем. И сейчас получалось, что Наташа лежала ногами к входу. То есть мужчина видел её бедра, грудь…
Всю её.
Дальше – хуже.
Не понимая, что происходит, и кто к ней вошел, полностью дезориентированная, напуганная, плохо осознающая, что делает, Наташа, кое-как сведя колени вместе и одновременно пытаясь прикрыть и грудь, и лоно, попыталась встать с полка. Она не знала, куда и как побежит, как обойдет этого голого амбала, что по-свойски зашёл в парную. В голове стоял такой сумбур, смятение, что ничего не воспринималось адекватно. Пульс подскочил и теперь бился где-то в горле, мешая дышать. И действовать тоже.
Мужчина, продолжая хмуриться, сделал шаг вперед, тем самым подталкивая её к более активным действиям.
Кто он такой?..
Кто?!
Где Доминика?
Почему он вошел сюда?
Как…
Десяток вопросов и ни одного ответа.
Ната соскочила с полка, но не учла, что пол скользкий. Она рассчитывала на чудо.
Отголосками сознания понимала, что влипла.
По самое не хочу.
И что мужчина в одной бане с ней – это не чертово совпадение!
Это подстава.
Чистой воды.
Боль резанула сердце, раздирая его на мелкие кусочки.
Страх с новой силой хлынул по крови, леденя её.
Её изнасилуют.
Здесь и сейчас.
Разложат прямо на полке.
И никто, ни единая душа не придет на помощь.
И если даже она выберется из парной, то что дальше…
Что…
Кругом снег. Лес.
И ни единой души, кто на её стороне.
Ната соскочила на пол, едва не споткнувшись.
– Пожалуйста… Пожалуйста…
Она не знала, что говорить. Не знала, что предпринимать.
В памяти всплыли страшилки. Например, про то, что когда важные личности освобождались с зоны, им приводили девочек. У всех разный заказ. У кого-то – опытная путана, у кого-то – девственница.
И ничто не имело значения. Ни сопротивление последней. Ни слезы, ни мольбы.
Этих нелюдей даже раззадоривало сопротивление. Ломка. Они втягивались в игру.
Конечно же, кто у нас мужчины по своей природе? Хищники. Долбаные охотники, что загоняют жертву в ловушку, в капкан, из которого та, как бы ни старалась, выбраться не сможет. Только силок на шее затягивается сильнее.
Мужчина повернул голову, и Нате показалось, что его верхняя губа слегка приподнялась. Сейчас девушка, наконец, смогла рассмотреть его лицо. Про такие лица говорят: выточены из камня. Идеальное определение. Другой ассоциации и быть не может. Не идет в голову. Скуластое, с квадратным подбородком, который даже ухоженная борода не скрывала.
Ухоженная…
Ната цеплялась за мелочи. Значит, не зэк. Не зэк же, правда?
Сердцебиение ещё усилилось. Хотя куда уже…
Уши заложило, в голове зазвенело.
Как же она вляпалась… Наивная дура.
Мужчина не говорил ни слова.
Ни единого звука не издал.
Лишь пристально смотрел на неё.
Взгляда не сводил.
Но что самое ужасное для Наташи – он начал возбуждаться.
Она, хоть старалась и не смотреть ниже прокаченного и идеально проработанного торса, но краем глаза всё же видела встающий член.
Большой…
Господи…
Пожалуйста… Пожалуйста…
Крупная дрожь сотрясла её тело.
Нет… Нет…
Она бредит.
Она угорела и, скорее всего, уже находится на пути в больничку. Где-то рядом сидит обеспокоенная Доминикана, держит её за руку, гладит по голове и шепчет, что всё будет хорошо. Что она обязательно поправится и просит простить её, что не углядела. Что пришла слишком поздно. Но ей обязательно окажут медицинскую помощь, а уже завтра они полетят домой, к ней в квартиру.
Среди снега, леса и, как ей думалось, уединения, ничего хорошего ей ждать не следует.
Подобная надежда промелькнула в её глазах и унеслась со скоростью света.
Потому что нереально было принять за иллюзию надвигающегося на неё мужчину.
Ната запаниковала ещё сильнее, выставив руку вперед.
Не до стеснительности сейчас. Никак…
Остановить бы его. Хотя бы ненадолго. А потом проскользнуть мимо. А потом…
Сейчас было не до наготы и стеснительности. Мужчина слегка наклонил голову, и уже откровенно угрожающая гримаса образовалась на его лице. Её невозможно было с чем-то перепугать. Он сердился.
Нет…
Он был в ярости.
И эта ярость в данный момент оказалась направлена на неё.
Если бы Наташа столкнулась с ним десятью минутами ранее в предбаннике, перед тем, как полежала на полке, отдавшись власти пара, что затуманил голову и ослабил тело, у неё было бы больше шансов. В данную минуту, несмотря на то, что она пыталась активировать все внутренние ресурсы, у неё выходило плохо.
Она ни разу в жизни не стояла перед мужчиной голой. Это раз. Легкий туман в голове и слабость – два. Страх подкашивал ноги и мешал думать – три.
Всё играло против Наты.
И да – она ни разу в жизни не видела обнаженного возбужденного мужчины.
– Это ошибка… Я приехала с Никой… С Доминиканой, хозяйкой дома… Ай!
Ей всё же следовало быть осторожней. Не направлять всё внимание на надвигающуюся угрозу, но и помнить о безопасности. Она позабыла, что находится в бане. Что пол мокрый. Что, потеряв бдительность, очень легко поскользнуться.
Что с ней и случилось.
Он наступал.
Она отступала.
К стене за спиной. Куда угодно… Лишь бы подальше. Лишь бы иметь возможность убежать. Скрыться.
И в какой-то момент потеряла устойчивость.
Мир продолжал обрушиваться на неё.
Когда падаешь, всегда страшно. Всегда адреналин подскакивает, а сердце сжимается. Всегда интуитивно опасаешься, что при падении что-то себе сломаешь.
Ната вскрикнула, пытаясь устоять.
Упасть ей не дали.
Лучше бы она упала.
Потому что мужчина оказался рядом слишком быстро.
И среагировал так же.
Схватил её за руку, которую поймал в воздухе, дернул на себя и так же быстро, не позволяя Наталье перевести дыхание, развернул её к себе спиной, а потом так же, не давая опомниться, слегка надавил на позвоночник между лопатками.
Ната пошатнулась и не поняла как, но оказалось, что она уже стоит, упираясь руками в полок.
А голый незнакомец – за ее спиной.
Она чувствовала его дыхание на своей разгоряченной коже…
Пока только дыхание.
Наталья зажмурилась. Руки настолько ослабли, что едва слушались её. Она с нарастающим отчаянием вцепилась в деревянный настил, не замечая, как ломает ногти.
Ногти – последнее, о чем ей следует беспокоиться.
Её сейчас изнасилуют.
Слезы потекли по щекам, и она судорожно всхлипнула. Потом ещё раз.
В школе им преподавали основы безопасности жизнедеятельности, где рассказывали, как вести себя, если окажешься захваченной в заложники. Именно так себя Ната и ощущала. За её спиной стоял не человек. Нелюдь. Любой нормальный мужчина понял бы, что она трясется от страха, что она не та, за кого её принимают. Нельзя настолько правдоподобно сыграть роль случайной девушки.
Но тому, чьё дыхание обжигало лопатки, было наплевать.
Ната всё больше и больше убеждалась, что её первая гипотеза верна.
Он – преступник. И ему всё равно, кого брать. Лишь бы было женское тело рядом.
А ещё татуировки… Много тату.
Господи…
– Прошу вас… Пустите…
Она произнесла это тихо-тихо.
Надежда умирает последней – так говорят?
Если захватил в плен, попала в заложники, напали – нельзя злить. Первое правило. Следует вести себя, как можно незаметнее, создавая иллюзию покорности и невидимости. И тогда, возможно, тебя не тронут.
У Наты поджималось всё: все мышцы, каждая клеточка наполнялась страхом и безнадежностью. Ей не выбраться целой…
А живой?..
Осознание того, что к ней никто не придет на помощь, накрыло лавиной. Ни Доминикана, ни её брат, которого, возможно, и не было на территории. Ни, тем более, охрана с управляющим.
Ник-то.
Её подставили.
Подложили.
Отдали на растерзание.
Наташа задышала ещё глубже.
Так…
Соберись.
Соберись!
Насилие – ещё не конец. Десятки и тысячи женщин, к сожалению, сталкиваются с насилием и двигаются дальше. Есть специализированные учреждения. Она молодая, у неё гибкая психика.
Она справится.
И снова едва не взвизгнула, когда мужская рука коснулась шеи.
То, что стоящий за спиной мужчина обладал недюжинной силой, сомневаться не приходилось.
Теперь часть её Ната испытала на себе.
Его пальцы не то, чтобы причиняли ей боль.
Они её парализовали. Лишили возможности двигаться. Подчинили своей воли.
Одно неосторожное движение – и ей сломают шею.
Конечно, Ната преувеличивала. Никто ей шею ломать не будет. Но, как известно, у страха глаза велики, и девушка уже придумала себе всё, что можно и что нельзя.
Она застыла. Не шевелилась.
Нельзя…
…злить…
…нервировать…
…нельзя…
Но с дрожью она поделать ничего не могла.
Секунда одна за другой перетекали в вечность.
Мужчина за спиной не двигался. Ничего не делал.
Одного его присутствия хватало, чтобы у Наты всё скручивалось внутри от напряжения и дикого страха.
А потом внезапно давление с шеи исчезло.
Ната сначала не поверила.
Осторожно, стараясь не делать резких движений, обернулась.
Мужчина, продолжая яростно дышать, отчего его грудь ритмично поднималась и опускалась, сделал шаг назад. Ещё один штрих – он сжал руки в кулаки.
Ната продолжала стоять.
Он – тоже.
И буравить её взглядом, что обжигал и оставлял на девушке невидимые следы.
Больше медлить Наташа не стала. Она понимала, что с ней играются.
Плевать…
Лишь бы выбраться.
Она не собиралась ждать, когда её снова схватят.
Побежала в сторону двери и не сразу поверила, что её никто не преследует.
Только когда оказалась в предбаннике, осознала, что за ней никто не ринулся.
Её… отпускают?
Серьезно?
Она не могла поверить в свою удачу. Но испытывать судьбу не решилась.
Как натягивала халат, не попадая в рукава, не помнила.
Помнила, как сунула ноги в валенки и схватила фуфайку.
Но на этом её везение закончилось.
Дверь паровой открылась, и снова вышел незнакомец.
Вот и всё…
Рано она порадовалась.
У Наташи в очередной раз закончилось дыхание. Нет-нет… Нет!
Её же отпустили! Он не мог передумать! Не мог!
Или… мог?
В парной душно, а в предбаннике приятная температура, невысокая влажность, да и диваны имеются. И стол. И кресла.
Да много чего.
Наташа медленно, точно перед ней появилась ядовитая змея, которая в любой миг могла броситься на неё, покачала головой.
Мужчина, продолжая щуриться, схватил полотенце и обмотал его вокруг бедер.
Слезы покатились по щекам Наты. Она жалобно всхлипнула, подняла руку и сжала полы то ли фуфайки, то ли халата.
Пусть теперь на них была одежда.
Пусть…
Атмосфера не изменилась. Напротив, продолжала накаляться. В воздухе повисло непередаваемое напряжение, с которым Наташа ни разу не сталкивалась ранее. Ещё немного, и она не выдержит – потеряет сознание, и там уже всё гори синим пламенем.
Поддаваться отчаянию – последнее дело, но когда ты оказываешься запертой в клетке с диким хищником, сложно сохранять благоразумие. Наташа всегда считала себя смелой девушкой. Хорошей. Она никому не делала зла намеренно, так за что с ней поступили подобным образом?
Вопрос, на который она никогда не узнает ответа.
Мужчина продолжал на неё смотреть. Его лицо не предвещало ничего доброго.
Ната перевела взгляд с мужчины на дверь.
Совсем немного… И, если ей повезет, она успеет.
Она же успеет, правда?
Ната больше не смотрела на мужчину. Она потеряла связь с действительностью, руководствовалась инстинктами. Сейчас главенствовало желание жить. Выбраться отсюда, во что бы то ни стало.
И она, путаясь в собственных ногах, не чувствуя пола, не помня, как переступала, рванула к двери.
На свободу…
Лишь бы выбраться из чертовой бани и в дом! Где есть телефон. А там… Там она что-нибудь придумает.
Ната толкнула дверь и выскочила во двор. Её снова никто не остановил, не задержал.
Она не оглядывалась назад, схватилась за перила, потому что покачнулась и вдохнула полной грудью. Получилось не сразу. А потом ледяной воздух опалил легкие и коснулся мокрых волос.
Черт… Волосы. Точно. И… Господи, о чем она думает? Почему стоит?
За спиной послышался шум. Неясный, тревожный. Словно уронили скамью или ещё что-то. И сразу же более громкий, как будто эту самую скамью швырнули в стену.
Шум послужил катализатором для Натальи, она отмерла и побежала дальше, к большом дому. Он рядом, совсем. Только почему ей кажется, что она топчется на одном месте? Не двигается…
Ната потянула на себя входную дверь. Та с трудом поддалась. Руки дрожали, не слушались. Лишь оказавшись внутри, в тепле, и прислонившись спиной к двери, она зажала рот рукой.
Что происходит…
– Ника! – закричала девушка, но из горла вырвался лишь хрип. Ната прокашлялась и позвала снова: – Ника! Мать твою…
На её крик никто не отозвался.
Ни единой души.
Потому что в доме никого не было.
Ната в этом не сомневалась.
И всё же надежда умирает последней.
Не разуваясь, спотыкаясь и кое-как удерживая себя на ногах, Ната бросилась к двери. Полы намокшего халата мешали передвижению, но девушка не спешила избавляться от одежды. Та была единственной её защитой.
Переставляя руку и цепляясь за перила, Ната упрямо поднималась наверх. Туда, где находилась комната Доминиканы. Напротив – её.
Но сначала она заглянет к подруге…
Заглядывать не пришлось.
Дверь в комнату Ники была распахнута. Уперевшись рукой в косяк, Ната невидящим взором оглядела комнату. Зажмурилась, проморгалась и заново посмотрела.
Покрывало, которое сдернули второпях с кровати, свисало, распахнутые полки комода и отсутствие розового чемодана – вот что увидела Наталья. Быстро же Ника действовала, оперативно. А если вспомнить, то видела ли Ната, как та раскладывает вещи? Лишь часть косметики выставила на комод да банные принадлежности достала, чтобы создать видимость.
Ладно… Ладно… Ната, соберись.
Что сделано, то сделано. Ей сейчас надо думать не о том, что её предала единственная подруга, а о том, как выбраться. Уехать. А ещё прикинуть, хватит ли ей денег, чтобы вызвать такси. Должно хватить.
Главное – попасть в город. Там Ната будет действовать по обстоятельствам. Что-нибудь придумает. Обязательно.
Лишь бы выбраться…
Она развернулась на негнущихся ногах и направилась в свою комнату. Надо действовать быстро. Очень.
Пока ОН не передумал.
Что мужчине от неё надо – Ната не знала и не хотела знать. Он отпустил её. Пока что… Она хорошо помнила его взгляд. Как и зарождающееся возбуждение. Её привели к нему. В этом Ната не сомневалась. Зачем-то Доминика пошла на такие ухищрения. Для чего?
Слабость во всем теле не позволяла двигаться быстро. Ната вошла в комнату, скинула фуфайку, халат. Надо привести себя в порядок… Надо… Хотя бы немного, чуть-чуть. Она кинулась к бельевому шкафу, распахнула дверцы, достала оттуда нижнее белье, теплые штаны, свитер. Где носки? Черт! Черт… Обойдется без них! В конце концов, есть валенки.
Никогда в жизни девушка не одевалась так быстро. Руки плохо слушались, одежда сбагривалась, сминалась. Ната снова и снова одергивала её, не замечая, как та промокает. С волос капало. Про них не подумала. Пришлось сбегать в ванную и хоть немного просушить их.
Сколько прошло времени с тех пор, как девушка выбежала из бани? Десять минут? Полчаса?
Наташа потерялась во времени.
Где её телефон? Надо определить точное местонахождение и вызвать такси. Пока машина едет, она соберет чемодан. И, возможно, позвонит в полицию. Пусть её заявление не примут всерьез, но у неё, если что, будет хотя бы небольшая подстраховка.
Наташа оглядела комнату. Сердце по-прежнему закатывалось в груди, волнение крыло по всем фронтам.
Где же телефон… Она его оставляла на тумбе, рядом с кроватью. Да. Точно. Но сейчас его там не было.
Девушка заставила себя остановиться посреди комнаты и уже более внимательно осмотреться.
Нет. Телефона нигде не было.
Глава 4
Стационарные тоже не работали.
Когда Наташа поднимала трубку, она уже знала, что не услышит гудки.
Так… И что дальше?
В доме оставаться – не вариант.
Мужчина рано или поздно придет сюда. За ней.
Его ярость схлынет, и он захочет воспользоваться предложением.
Ната пыталась сообразить, что делать дальше, и ничего в голову не шло.
Оставалось лишь одно – идти пешком. Попытаться выйти на трассу. А там…
Наташа понимала, что это было безумием чистой воды.
Незнакомый город, даже не город – район. Кругом лес и снег.
Но она решила всё же попробовать. Возможно, рядом где-то есть город или деревня. Если родители Ники… нет, Доминиканы жили тут долгое время, значит, поблизости должна быть какая-то инфраструктура. Магазины или ещё что-то.
Люди, у которых будет телефон.
Натянув шапку по самые глаза, запихав всё ещё влажные волосы под неё и под куртку, Ната, волоча за собой чемодан, вышла из дома и осторожно осмотрелась, прислушиваясь.
Тихо.
Так тихо, что собственное дыхание оглушало и казалось неимоверно шумным.
Больше никого и ничего.
Происходящее было странным до ужаса. До внутренней дрожи.
Неужели Доминикана и её брат не могли пойти путем наименьшего сопротивления? Почему именно она? Если они преследовали цель угодить тому темноволосому незнакомцу, то зачем проворачивать столь сложную комбинацию? Приглашать её, врать…
Зачем? Сейчас рынок интимных услуг настолько широк и разнообразен, что можно найти девочку на любой вкус и кошелек. У Доминиканы и её брата нет проблем с деньгами.
Ната решительно сошла с крыльца и направилась к двери. Нечего теперь размышлять что да как. Пустое это. Они сделали то, что сделали.
Пошёл легкий снег. Кружил и мягко опускался на землю.
Точно, как в сказке…
Со стороны бани тоже не доносилось ни звука. Наташа с трудом сдержала себя, чтобы не побежать бегом, когда проходила мимо строения. Где охрана? Где управляющий, про которого говорила Доминикана? Неужели все уехали вместе с ней? И был ли тут брат?
Холод медленно подбирался к коже Наты. Она поежилась, повела плечами.
Ничего… Ничего… Она справится.
А вот и ворота. Автоматические, через которые ей не выбраться. Но есть же ещё и калитка! Ната направилась к ней, дернула, и та, на удивление, поддалась. Неужели ей повезло, и хозяева забыли запереть дом?
Девушка потянула калитку на себя. Вот и всё! Она на свободе. Теперь всё будет хорошо, и возбужденный незнакомец остался в прошлом.
Ната переступила через небольшой металлический порожек и…
Если она думала, что ничто уже не сможет её удивить и повергнуть в больший шок, панику, она ошиблась.
Захотела увидеть людей?
Как там говорят? Бойтесь своих желаний, они могут осуществиться?
Её желание исполнилось.
Через дорогу, которую уже частично замело, стояли люди.
Много людей.
Человек тридцать, не меньше. Они воспринимались тенями, потому что одеты были во всё черное. Как пилот Виктор Данилович. И Нате на мгновение показалось, что он тоже там. Среди них.
И люди, оцепившие дорогу, – ещё полбеды. Полукруг, через который не пробраться.
Были ещё животные. Наверное, собаки. Волкодавы или какая-то другая порода. Огромные, стоящие рядом или за спиной каждого незнакомца.
Ната впала в ступор.
Это какой-то сон… Кошмар… Точно. Она всё-таки угорела.
Потому что то, что она видела, никак не воспринималось сознанием.
Словно кадр из фильма хоррор. Лес, снег и люди-тени, что пришли на зловещую мессу.
Ната попятилась назад.
Её не выпустят…
Нет.
Она захлопнула калитку и прислонилась к ней спиной.
Что, черт побери, происходит? Кто все эти люди?
Зачем её сюда привезли?
Они чего-то выжидали.
Но чего?
В голове Наташи зазвенело от напряжения, и мороз начал восприниматься иначе. Более колко, более зло.
Надо возвращаться в дом. Иначе она замерзнет.
Всё потом… Возможно, завтра. Возможно, через час. Она подумает… обязательно… Но потом…
Ната сделала шаг, второй. Третий более неуверенно. Перед глазами всё поплыло, и девушка вынуждена была присесть на корточки, иначе потеряла бы сознание.
– Наташа, дыши, – проговорила сама себе, едва размыкая губы.
Если упадет в обморок – замерзнет. Сто процентов.
Или кто-то о ней позаботится?
Для чего-то она нужна.
Или кому-то…
Ната уперлась рукой в снег. Потом осторожно, не делая резких движений, зачерпнула пригоршню и умылась.
Холодно.
Надо дойти до дома. Отогреться.
Остальное – потом.
Ната всё же дошла. Идея убегать из дома сразу после бани оказалась плохой, организм отреагировал на стресс неадекватно. Откровенно говоря, на что она рассчитывала?
Глупо.
В доме было тепло, и лишь войдя, Наташа почувствовала, как её сотрясает мелкая дрожь. Ей нужен чай. Да. Точно. Желательно, с лимоном и медом.
Или снова в баню. Прогреться.
Не хватало еще разболеться. Тогда она ничего не сможет предпринять.
Ей бы телефон… Всего один звонок.
Оставив чемодан, Ната начала раздеваться. Сняла пуховик и повесила его на вешалку, прислушиваясь к звукам в доме.
Вроде бы никого. Не слышны ни разговоры, ни шаги, ни какие-то другие звуки.
Только Ната об этом подумала, немного успокоившись и решив, что у неё есть некоторое время, чтобы прийти в себя, как услышала хлопок, характерный для закрывающейся двери. Доминика что-то говорила, что можно выйти во двор с кухни.
У Наташи всё оборвалось внутри.
Кто пришёл в дом? Доминика? Сомнительно, но вероятность существовала. Бывшая подруга всё же прониклась тем, что натворила, и надумала исправить? Ната не настолько наивна. Тогда кто?
На ум приходило два варианта.
Первый – кто-то из тех, кто оцепил дом.
Второй – незнакомец из бани, ради которого, собственно, всё и затевалось.
Теперь Ната не сомневалась, что её привезти в этот дом для него.
Проведя рукой по лицу и размазывая не растаявший кое-где снег, Наташа посмотрела в сторону кухни.
Он там.
Она слышала, как он ходит. Гремит посудой.
Секунда сменялась другой.
Наташа выдохнула, мысленно перекрестилась и направилась в сторону кухни.
Она не знала, что скажет. Не знала, что предпримет. Главное хотя бы что-то делать, а не забиваться, как мышь в нору.
Ната не скрывалась, не шла на цыпочках. О её присутствии и так знали.
Стук собственного сердца отдавался в ушах.
Мужчину она увидела сразу же.
Он стоял, уперевшись раскрытыми ладонями в край столешницы кухонного гарнитура. Смотрел он вперед, в стену, выложенную кафелем, и создавалось впечатление, что происходящее или то, о чем он думает, сильно ему не нравится. Плечи напряжены, вся мощная фигура застыла, точно перед прыжком.
Темные волосы мокрые – значит, недавно вышел из бани.
На мужчине были надеты свободные спортивные штаны и серая водолазка, плотно облепившая мокрое рельефное тело.
Наташа сглотнула вязкую слюну, сама того не желая.
– Добрый… – слова давались и подбирались с трудом, – вечер.
Особенно, учитывая, что они – Наташа и незнакомец – видели друг друга голыми. А она ещё и лежала с разведенными в стороны коленями на том несчастном полке.
Интересно, он рассмотрел?
Её?
Ната одернула себя. Какие бредовые мысли приходят в голову, когда паника захлестывает с головой!
Мужчина сначала никак не отреагировал ни на её слова, ни на её появление.
Как стоял, так и продолжил стоять.
Лишь задышал чаще. Глубже. Резче.
Неприятные мурашки прокатились по телу Наташи, и девушке снова захотелось убежать. Развернуться на пятках и сигануть в комнату, запереться на замок, подставить к двери кресло, чтобы затруднить вход в спальню.
Этот… войдет. Дверь, кресло, замок, другая мебель – для него не проблема. Наташа и сама не знала, откуда в ней возникла эта уверенность.
Стало только хуже.
И девушка продолжала стоять и ждать реакцию на свои слова.
Она же должна быть!
Хоть какая-то!
Им надо поговорить. Вернее, Наташе надо объясниться. Рассказать, что она ничего не знает, не в курсе, зачем её привезли сюда и подложили ему.
Почти подложили… Но не в этом суть!
Мужчина долго не отвечал, и Наташа уже пришла к выводу, что он не услышал её слов. Глупо, конечно, и всё же…
А потом мужчина медленно повернул голову в её сторону.
Лучше бы не делал этого.
Лучше бы стоял, как и раньше, смотря вперед.
Сейчас Ната имела возможность лучше рассмотреть внешность мужчины. Тяжелый квадратный подбородок, нос с горбинкой, широкие брови, сведенные на переносице, глубоко посаженые глаза. Уши странной формы. Лишь спустя несколько секунд Ната вспомнила, как кто-то из парней в универе рассказывал девчонкам, что после того, как сломали ухо на тренировке, оно стало немного приплюснуто и деформировано. У незнакомца были аналогичные уши.
Спортсмен? Или всё же зэк?
Только бы не последний… Наташа очень боялась столкнуться с голодным до женского тела бывшим заключенным.
Он снова смотрел на неё с приглушенной яростью.
Зло.
Наташа поёжилась и облизнула пересохшие губы, мимолетно отметив, как у мужчины, в свою очередь, дернулась верхняя губа.
Девушка, чтобы как-то скрыть увеличивающуюся с каждым мгновением нервозность, быстро заговорила:
– Я приехала с Доминиканой. Мы прилетели с ней… Она сказала, что дом принадлежит ей. Я не знаю, правда или нет… Ещё она сказала, что в доме мы будем одни. Она и я. Всё. И что для нас истопили баню, и я могу помыться. Попариться. Когда вы вошли… Я думала, это она. Мне ничего про вас не говорили. И ещё…
Наташа не договорила, потому что мужчина оттолкнулся ладонями от столешницы и повернулся к девушке, и той сразу же захотелось выбросить руку вперед, предупреждая, чтобы он не подходил к ней.
Она же объяснила! По крайней мере, попыталась.
Мужчина выпрямился, и у Наты по спине прошелся холодок.
Как он на неё смотрел!..
На Нату мужчины смотрели по-разному. Кто-то равнодушно, оценивающе, кто-то заинтересованно. Или как пилот, слишком пристально, с каким-то подвохом. Этот же смотрел так, что становилось дурно. Тошнота снова подкатила к горлу.
Незнакомец смотрел с ненавистью. С яростью. Так, что сразу же захотелось развернуться и бежать, сверкая пятками, как она это сделала с час назад. Какой час… Меньше. Минут тридцать не прошло, судя по тому, как начали у неё постукивать зубы, а внутренняя дрожь заметно усилилась. Ей сейчас не помешали бы чай и теплый плед.
А не вот это всё.
Непонятное.
Пугающее.
Ната тихо выдохнула и, не дождавшись ответа, негромко продолжила:
– Это ваш дом, правильно? Доминика мне соврала? Я с радостью уехала бы, но…
Тут она не договорила, потому что мужчина прищурился и сделал шаг вперед. Причем порывистый, словно что-то невидимое, злое толкало мужчину вперед.
Ната сразу запаниковала и выставила руку вперед:
– Подождите, пожалуйста! Выслушайте меня, прошу вас! Я тут случайно! Я не знаю, что вам сказали про меня… Я ни на что не соглашалась! Тем более, на имтим с незнакомцем! Прошу вас… Стойте, где стоите! Я пытаюсь объяснить вам… Я… я… я очень хочу уехать, но у меня забрали телефон, я не могу вызвать такси и…
Она говорила впустую. Её не слышали. А если и слышали, то не обращали внимания на её бессмысленный лепет.
– И там… там мужчины странные… с животными. Может, охотники. Но… Помогите мне, пожалуйста.
Она и сама не верила тому, что говорила.
И про охотников, кстати, тоже.
Но что-то надо было говорить… как-то останавливая его.
В голове снова красным пламенем пронеслась мысль, что мужчина очень фактурный даже в одежде. Девочки с универа пищали бы от восторга от такой сногсшибательной харизмы.
Ната не хотела думать, как бы она отреагировала на мужчину, познакомься они при других обстоятельствах. Не до мужчин ей как-то было, хотя в глубине души ей хотелось отношений. Но не разовых, не ради того, чтобы заполнить вечера и, периодически выбравшись в кино, заканчивать свидание сексом. Она настраивала себя на другое. На «раз и навсегда».
Мужчина по-прежнему молчал, и его молчание с каждой минутой опускалось на плечи Наташи неподъемной глыбой. Может, он не из России и не понимает русского? Она говорит, а он не в курсе?
Хотя… Ната, обнимая себя за плечи, силясь сохранить тепло, посмотрела снова на него, и что-то ей подсказало, что мужчина отлично её понимает.
Глаза полыхали всё той же яростью.
Почему он злится?
– Одолжите мне, пожалуйста, телефон, я вызову такси и уеду.
Ей было самой смешно. Привезли её на вертолете, а отсюда она собирается уехать на машине? Ната адреса даже не знала и боялась подумать о сумме, которую объявит таксист. Если, конечно, найдется отчаянный, кто в намечающуюся непогоду согласится ехать за тридевять земель.
Чем расплачиваться будет? На карте у неё скоплено двадцать тысяч. Всё. Этого хватит? Девушка надеялась, что да.
