Марина Кейлина
20 прошлых жизней. Регрессивный путь самопознания
Лавандовая ведьма
Ещё одна жизнь с эпизодом инквизиции была вскрыта в рамках обучения на углублённом курсе регрессии, как показательный сеанс. На этот раз наказание оказалось несмертельным, но запечатывающим мои возможности для проявления в жизни и работе. Опять же я попросила поискать прошлые жизни, которые сказываются на моих страхах в проявлении себя. Мне было важно понять, почему я боюсь общаться открыто с людьми. И однозначно, это было не беспричинно.
Этот показательный сеанс проводила мой учитель Диана Орлан и его даже можно прослушать на YouTube. Для этого отсканируйте QR-код.
В этом погружении мы попали в средневековую Францию в жизнь травницы Лауры. Так удивительно вспоминать о том, как готовить травяные мази, настойки. А самое интересное – средневековое изготовление эфирного масла лаванды (кстати, одно из моих любимых растений не просто так). Но однажды по доносу Лауру назвали ведьмой из зависти к её свободной и интересной жизни. И инквизиция посчитала своим долгом покарать обнаруженную ведьму через публичное наказание…
Также в этом сеансе было возвращение в пространство «Жизнь между Жизнями», где мой Наставник Души помог раскрыть более подробное понимание этой прошлой жизни и осознать её влияние на жизнь сегодняшнюю. Благодарю его.
М: Не сильно холодно, я босиком. Тело женское, среднего роста.
Р: Как одета примерно?
М: Какое-то простое платье коричневое и фартук.
Р: Какого цвета фартук?
М: Тоже коричневый, немножко светлее, клетка мелкая.
Р: Что скажешь про волосы – собранные или распущенные?
М: Они как будто распущены, но при этом присобраны косынкой или платком.
Р: Сколько тебе лет примерно?
М: Около 40.
Р: Ты знаешь своё имя?
М: Пришло «Лаура».
Р: Лаура, можно я буду тебя так называть?
М: Да.
Р: Скажи, пожалуйста, Лаура, что у тебя сейчас на душе, если прямо в глубине тебя поискать? Спокойно ли тебе в этот момент жизни?
М: Беспокойство.
Р: О чём?
М: У меня на руках синяки… как будто кандалы были.
Р: А сейчас их нет?
М: Сейчас нет.
Р: А ты можешь ещё чуть-чуть в тело вчувствоваться? Может быть, ещё где-то были или кандалы, или следы?
М: На ногах тоже… на лодыжках синяки.
Р: Это свежие синяки? Это было недавно?
М: С неделю назад.
Р: Неделю назад. Хорошо. Сходим назад и поизучаем. Но пока, Лаура, расскажи, куда ты идёшь по этому лугу? Ты куда-то направляешься? Прямо, левее, правее?
М: Я в раздумьях о том, как мне уйти из этих мест.
Р: В чём сложность уйти из этих мест, от чего уйти или куда уйти?
М: От чего… Это как клевета… У меня такое ощущение, что меня оклеветали, поэтому я была в кандалах, и мне жить здесь, в нашем поселении, небезопасно дальше.
Р: Лаура, давай пойдём назад и посмотрим, что же произошло. Иди, пожалуйста. Скачок во времени назад. Я посчитаю до трёх, ты переместишься назад, чуть больше чем за неделю до этих событий. Раз, два, три. Смотри со стороны, что происходит?
М: Это наша площадь в поселении. Я не знаю, как это называется…
Р: Люди есть?
М: Да. Это как публичное наказание.
Р: Найди человека, который отдал приказ «наказать».
М: Это священник.
Р: Расскажи, какой он?
М: Он не местный священник, он такой… гордец, получает удовольствие, когда мучает кого-то.
Р: Почему именно ты ему попалась, почему он мучает тебя, знаешь?
М: Потому что сказали, якобы я занимаюсь колдовством.
Р: А ты колдунья?
М: Нет.
Р: А кто ты, Лаура? Давай назад ещё чуть-чуть, ещё раз?
М: Я – травница.
Р: Ты – травница. Пойдём назад, мы потом вернёмся на площадь. Давай ты сделаешь ещё один скачок во времени в спокойную обстановку до этого, когда священник ещё не имел к тебе никакого отношения, ты занималась своей обычной деятельностью. Иди назад. Раз, два, три. Как ты живёшь?
М: Я живу одна в уединении… вот ещё почему они так говорят… потому что я не замужем. Здесь боятся женщин… Якобы, если не замужем, значит, замужем за дьяволом… что за глупости…
Р: Расскажи о своём жилище, какое оно? Видишь его?
М: Да, это городской дом, два с половиной этажа. Он не принадлежит мне целиком, но как будто две комнаты на нижнем этаже – мои. Я живу здесь, как будто мне подарили это жильё…
Р: Ты говоришь – ты травница? Как же ты в городских условиях занимаешься травами?
М: Я ухожу из города за травами.
Р: Давай найдём какую-то твою типичную прогулку за травами, выход твой. Мне очень интересно, далеко ли это место, где травы растут, от самого города?
М: Да, я ухожу иногда на несколько дней.
Р: А ты идёшь так же, как шла, босиком?
М: Нет, сейчас у меня кожаные такие… на завязках… типа ботинки.
Р: Удобные на ощупь?
М: Ну они мягкие такие, удобные. Кожаная мягкая подошва.
Р: В руках что-нибудь есть?
М: Да… типа посоха, я опираюсь. И корзина в другой руке.
Р: Корзина из чего сделана?
М: Плетение.
Р: Сама делала?
М: Ну, я как будто умею делать, но это не я делала.
Р: И какое сейчас время дня? Ты когда идёшь за травами?
М: Я выхожу рано утром.
Р: Знаешь, куда идти, да? Привычно?
М: Да.
Р: Давай сейчас сделаем небольшое путешествие. Пойди по этой дороге. Очень интересно, как ты идёшь, о чём мысли, о чём чувства твои?
М: Я люблю ходить, мне нравится на природе уединение.
Р: Есть люди, с которыми ты обычно общаешься, кроме природы? Есть кто-то дорогой для тебя?
М: Нет.
Р: Иди. Ты идёшь за травами. Долго там идти? Еще бы город узнать. Как ты его воспринимаешь сейчас, рано утром?
М: Ещё не совсем светло, сумерки утренние… И в основном ещё все спят.
Р: А здания в основном такие же, как твоё? Такие же двухэтажные? Или какие-то другие?
М: В основном да, есть одноэтажные. Мощёные улицы камнем круглым – валуном. Но это как бы достаточно такая цивилизация…
Р: Вот ты идёшь, идёшь, наверное, где-то город закончится. Ты куда пошла сейчас – левее или правее?
М: Я, как правило, по главной улице иду. Выхожу… Здесь есть что-то типа ворот, как граница города.
Р: Они сейчас открыты?
М: Да.
Р: И ты можешь спокойно выйти, а потом спокойно зайти, правда?
М: Да, да.
Р: Никакой охраны?
М: Нет, ничего такого. Просто как отметина границы.
Р: Хорошо, выходи. Ты выходишь из города. Расскажи, пожалуйста, что меняется в обстановке?
М: Я иду по дороге, я люблю уходить.
Р: И куда обычно идёшь?
М: Горно-холмистая местность какая-то, я туда иду несколько дней.
Р: Где ты будешь ночевать?
М: Просто… тепло… Я ночую в поле.
Р: Привычно для тебя так, да?
М: Да. У меня есть покрывало.
Р: Хорошо, иди дальше. Давай теперь чуть-чуть ускоримся, и ты придёшь на то место, где ты собираешь травы в эти дни. Раз, два, три. Нырни, пожалуйста, в ощущения, Лаура, прямо изнутри… Почувствуй, как это – собирать травы? Ты уже не первый раз это делаешь, ты любишь это делать. Как тебе сейчас?
М: Я сижу на поляне на своём привале. Солнечно, солнце греет. Пустынно.
Р: Какой сейчас месяц года, как тебе кажется?
М: Июнь.
Р: Какие травы в июне будешь собирать? Опиши их немножко.
М: Тысячелистник. Что-то ещё с длинными листьями, мята. Какие-то цветы жёлтые, мелкие.
Р: Пахнут?
М: Да… Какие-то кругленькие, беленькие… Ромашка.
Р: Куда ты их складываешь, куда собираешь?
М: Я вяжу пучки, я складываю их в корзину. Я ещё связываю длинную ленту из пучков. Это длинные травы, которые, как тысячелистник, не помещаются в корзину, и я их связываю в ленту пучками, а потом просто надеваю эти ленты на плечи.
Р: Много трав соберёшь в этот раз, как тебе кажется?
М: Как обычно.
Р: Подскажи, Лаура, зачем ты так много трав собираешь? Ты потом с ними что-то делаешь?
М: Да. Я торгую ими.
Р: Не надо их перерабатывать никак?
М: Сушу. Иногда делаю смеси, перетираю в ступке.
Р: Ты понимаешь, что с чем сочетается, да?
М: Да. Настойки из перетёртых трав, мази на воске.
Р: Скажи, а кто тебя учил вот этому?
М: Бабушка.
Р: Бабушки уже нет в этот момент?
М: Нет.
Р: Но ты умеешь.
М: Да.
Р: Скажи, пожалуйста, а тысячелистник для чего обычно служит? Как бы ты его применила?
М: Я вижу, что я дым из тысячелистника использую. Эти пучки, которые связаны, сушатся, и я поджигаю их, окуриваю.
Р: А зачем?
М: Полезно. Листы крупные, с ладонь. Они вот так растут… Мелкий жёлтый цветок, как метёлка. Цветок – ядовитый. Ствол растения – колючий немножко, мелкие колючки.
Р: И в той полосе, где ты живёшь, такое водится, да? Такое найдёшь?
М: Да, только надо отойти от города туда, чуть выше, к горам.
Р: То есть в зависимости от того, куда ты пойдёшь, разные растения растут?
М: Да. У нас тут разное. Равнина – тут одни растения, потом есть лесистая часть. И я иду туда, ближе к горам.
Р: Есть у тебя какое-то любимое растение, которое очень хочется пособирать?
М: Лаванда.
Р: Ооо, ты улыбаешься… Лаванда… Дойди, пожалуйста, до лаванды, если она там есть.
М: Она в поле.
Р: А что тебя так радует в лаванде?
М: Запах… Так бабушка моя пахла – лавандой.
Р: Давай ты сейчас напитаешься лавандой, возьми это как ресурс. Впитывай, впитывай, впитывай. Трогай. А цвет какой у лаванды?
М: Серебристо-фиолетовый. Я её собираю в такие пучочки.
Р: Что будешь делать с лавандой?
М: Я, оказывается, умею дистиллировать масло.
Р: А у тебя есть специальные приспособления?
М: Да, есть – кастрюля. У меня есть и колба. Но она малого объёма, только для каких-то редких растений. А для лаванды – кастрюля большая с крышкой. Я разжигаю костёр, в кастрюлю помещаю лаванду с водой, воды немного, чтобы чуть-чуть прикрывало. Мне специально делали эту кастрюлю, крышка плотно защёлками защёлкивается и там есть отвод. Он идёт как трубка, не пойму материал. Вроде какие-то части металлические, а где-то что-то типа резины. Я не знаю, что это… И так она идёт через ёмкость с водой… Там как будто оседает что-то… масло оседает. А потом есть ещё один отвод с краником. Масло оседает в ёмкости, я открываю краник и сливаю его.
Р: И что получается? Что из крана течёт?
М: Из крана – эссенция.
Р: Густая или не очень?
М: Достаточно густая, как жидкий мёд, чуть жиже. Цвет – немного желтоватый.
Р: Как потом будешь использовать?
М: По-разному. Смешивать можно, в мазь кинуть на основе воска. Воск, жир. Она ароматическая такая мазь. Можно использовать в крем, на другой основе, жир. Мыло. Мыло я сама не варю, я отдаю для мыла масло, я продаю его.
Р: Что людям больше всего нравится?
М: Просто ароматическое масло в чистом виде. Они его берут, наносят на шею. Ароматическое.
Р: Как духи?
М: Да, это масло, как духи.
Р: Видишь, как много ты умеешь! Хорошо. Ты направлялась к горам. Что там интересного, что привлекает твоё внимание?
М: Я получаю удовольствие от спокойствия. Я сижу на солнышке, я вяжу пучки, но при этом отдыхаю.
Р: Отдохни, наберись сил. Посмотри, как она вяжет пучки. Наверное, это уже отточенное мастерство.
М: Да, бечёвкой раз-раз, обмотала несколько раз и какой-то узел специальный, они потом легко отматываются.
Р: Куда сложишь потом – в корзинку?
М: Нет, они не поместятся. Я их так просто смотаю и на плечо.
Р: Хорошо. Вот такая у тебя вылазка за травами. Напиталась, вдохнула запах трав, воздух приятный… И сейчас мы переместимся снова вперёд. Иди, пожалуйста, в тот момент, когда, как ты говоришь, тебя оклеветали. И вот она – площадь, где идёт публичное наказание. Важны все детали. Смотри со стороны. Раз, два, три. Переместись, пожалуйста, расскажи мне, что происходит?
М: Меня женщины оклеветали. Потому что я не знала, что они завидуют моей свободе, они привязаны к домам, к семьям.
Р: Ты с ними как взаимодействовала, с этими женщинами?
М: Да особо никак, просто иногда им продавала то, что им нужно было, и всё.
Р: То есть ты им продавала, они с удовольствием покупали, а потом?..
М: Да, зависть.
Р: Зависть? И что же они сделали?
М: Зависть к тому, что я сама живу, сама зарабатываю, зависть к тому, что я могу уходить из города в любой момент.
Р: А что они сделали? Давай проследим? Надо было кому-то что-то сообщить или куда-то прийти? Что они сделали?
М: Ха-ха! Они считают, что я могу совращать мужчин.
Р: Аааа… Вот ты какая… А ты совращаешь мужчин?
М: Нет, мне это не надо.
Р: Тебя вообще мужчины не интересуют, да, Лаура?
М: Да особо нет.
Р: Тебе хорошо жилось без семьи, без мужчин?
М: Да.
Р: Но они этого не понимали?
М: Нет. Они говорят, что когда я ухожу из города, что, якобы, я там встречаюсь с мужчинами города.
Р: Аааа… Вот ты чем занимаешься!
М: Да уж (смеюсь с печалью).
Р: А ты можешь как-то доказать свою невиновность, оправдаться?
М: Я не могу, потому что нет свидетелей.
Р: Давай найдём момент, когда происходит что-то пиковое, очень важное для тебя. То есть тебя оклеветали, и кто-то начинает принимать меры. Найди, пожалуйста, что происходит?
М: Да, они написали сообщение, письмо. Несколько человек сговорились, они злые от своей жизни «счастливой», они сговорились от зависти. Они написали письмо в Епархию.
Р: Письмо видишь? На чём написано письмо?
М: Да, жёлтая такая бумага.
Р: А чем написано?
М: Пером.
Р: И цвет чернил?..
М: Чёрный.
Р: Там прям текст идёт внутри, да?
М: Да.
Р: Ну прочитай, пожалуйста, текст. Выхвати взглядом. Просто понять буквы, язык. На что похоже?
М: Мне почему-то кажется, что это французский.
Р: Можешь прочитать какое-то одно слово? Выхвати взглядом.
М: Не понимаю, как-то в целом расплывается текст.
Р: Хорошо. Большой текст? Или там коротко написано?
М: Сейчас… Около 10 строчек.
Р: Ммм… Им хватило 10 строчек, чтобы на тебя наговорить…
М: А смысл в том, что они сообщают, что в поселении живёт ведьма, совращающая мужчин, не замужем, уходит из города и за городом прелюбодействует.
Р: А подпись есть?
М: Тут они написали свои имена… список.
Р: Ты даже знаешь имена?
М: Бэлла. Какое-то странное имя… Офьета, что-то такое… Мария… Виолетта… Шесть, что ли…
Р: И куда пришла бумага? Давай посмотрим путь этого письма.
М: Они отдают почтальону письмо, запечатанное восковой печатью. Он доставляет в главный город письмо, в другой город.
Р: Крупный город?
М: Да, крупный город.
Р: И куда попадает письмо?
М: Это какое-то здание церковное, но не церковь. Это как обитель.
Р: Кто-то прочтёт это письмо?
М: Да, они передают сначала младшему послушнику, а на письме прямо написано «Кардиналу».
Р: Ты видишь надпись?
М: Да, есть печать, и написано, что письмо для кардинала.
Р: Ты знаешь имя кардинала?
М: Нет. Я никогда этим не интересовалась.
Р: Скажи, а до кардинала всё-таки дойдёт или это письмо для другого ранга?
М: Его открывают раньше, послушник несёт его в канцелярию. Вижу человека-писаря, который пишет. Он вскрывает письмо…
Р: Какая реакция?
М: Реакция – вспышка гнева.
Р: Что дальше?
М: Дальше он несёт письмо старшему – епископу.
Р: Ты его вначале видела, да? Когда я тебя спрашивала…
М: Это он приехал, да.
Р: Епископ… Посмотри в глаза человеку. Расскажи про этого человека.
М: Он жёсткий, он любит власть. Он получает удовольствие, когда чувствует свою силу.
Р: Никого тебе не напоминает из других жизней, по ощущениям?
М: Нет.
Р: Итак, епископ будет принимать меры… Чуть-чуть ускоримся. Давай проследим, в какой момент он решил осудить женщину на именно такое публичное наказание. До приезда или после приезда в тот городок?
М: Он решает сразу. Он загорелся желанием ехать. Он давно был в нашем городе. Он загорелся желанием ехать и показать себя, утвердиться в своей власти.
Р: То есть это ему самому было выгодно. Да?
М: Ну да, как самоутверждение.
Р: Он как-то добрался до города, да? Как добирается?
М: Они едут с делегацией, несколько военных – охрана, а он – в карете.
Р: Карета лошадьми запряжена, да?
М: Да. 4 лошади. Чёрная карета.
Р: Быстро доедет, наверное. Сколько ему надо времени?
М: Сутки.
Р: И вот он приезжает… Дальше ему нужно куда-то заявлять о своём приезде?
М: Да, он идёт в местную церковь к пастору.
Р: Какие реакции у пастора, посмотри?
М: Он испуган. Он в растерянности от такого визита высокого сана.
Р: Он знает про Лауру?
М: Да, мы знакомы.
Р: Что дальше?
М: Он испуган, но он ничего не может сделать. Он не в силах влиять. Он боится заступиться, иначе он тоже пойдёт под наказание, и его снимут с должности.
Р: Давай чуть-чуть вперёд, на несколько часов вперёд. Расскажи, что дальше?
М: На главной площади есть небольшая возвышенность – помост. Он говорит свою гневную речь.
Р: Кто – он? Тот, кто приехал? Послушай его речь.
М: Да. Он так эмоционально, со злостью, говорит: «Честные жители, в нашей общине – отродье дьявола, ведьма!».
Р: И люди слышат это всё?
М: Да. Люди собрались. Они слушают. Кто-то испуган. Те, кто писали, радуются. Но при этом они тоже несколько испуганы такой мощной реакцией на их письмо.
Р: А где ты сейчас, Лаура?
М: Я дома.
Р: Дома? То есть ты не слышишь эту пламенную речь?
М: Нет, я занималась своими делами.
Р: Ты дома, ты в городе, тебя можно найти. Так, хорошо. Дальше смотрим? Иди сейчас в самый проявленный момент, что-то происходит?
М: Он закончил свою речь, и он вместе со своей охраной горделиво шествует, охрана – сзади.
Р: Куда?
М: Кто-то показывает, где мой дом. Какой-то мужчина. То есть ему как будто приказали показать, и он бежит, прислуживает. Показывает, где мой дом.
Р: Вот они приближаются к твоему дому… Сейчас очень внимательно смотрим детали. Они приближаются. Видишь их?
М: Я увидела в окно, что какая-то толпа двигается. У меня сначала интерес и какая-то опаска, что это там творится?
Р: Вот они ещё ближе подходят, дальше?
М: Они выбивают дверь, даже не стучась, сразу вышибают.
Р: Ты бы не открыла им?
М: Я бы открыла.
Р: Ну понятно. Они решили выбить дверь.
М: Они даже не пробовали с добром войти.
Р: Вот они выбили дверь. Дальше? Как ты реагируешь?
М: Я испугана.
Р: Где ты в этот момент?
М: Я недалеко от двери, тут моё рабочее место, я сидела за столом, работала с травами, смеси делала.
Р: Что там у неё внутри? Страх?
М: Страх, непонимание от того, что происходит. Шок… что это? Он кричит.
Р: Кто кричит? Епископ? Что он кричит?
М: Да. Вменяет так властно. Говорит: «Именем Церкви, отродье дьявола, я заключаю тебя под стражу!».
Р: Хорошо. Сейчас со стороны смотри, мы всё-таки досмотрим, чем там всё закончилось. Под стражу – это как? Её какие-то люди окружают?
М: Да, его охрана, с которой он приехал (4 человека), они подходят и надевают на руки и на ноги кандалы.
Р: Посмотри на кандалы – какие они, из какого они материала?
М: Это металл тяжёлый. Закрепляется как две пластины, посередине такая пластина для рук и ног, такие вот кругляши, две такие, они, как тиски, сжимают руки и ноги точно так же. И здесь такие отверстия, туда вдеваются болты закручивающиеся.
Р: То есть это похоже на колодку такую?
М: Да, они плотно так закручивают и руки, и ноги. И от них цепями соединяются руки и ноги. Две цепи соединяются в одну, ещё и на шею надевают.
Р: Ты ходить-то сможешь?
М: Тяжело идти, ноги связаны, переставляешь их, раз-раз, как пингвинчик.
Р: А конец этой цепи, он болтается или кто-то его держит?
М: Его держит охранник. Он как-то подёргивает. «Пошли!» – говорит.
Р: Скажи, а то, что на шее, тебя никак не сдавливает?
М: На шее более-менее свободно, но оно тяжёлое. Цепь идёт к кандалам на руках от шеи, туда прицепляется.
Р: Ещё чуть-чуть потерпи, мы сейчас дойдём. Давай ускоримся. Пусть она придёт туда, куда она должна была прийти. Мы уже знаем с тобой, что дальше она освободится от этих кандалов. Это не конец, будет продолжение. Ну давай посмотрим, что ж там на площади произошло. Со стороны.
М: Там, на помосте, на этой возвышенности, где он говорил свою речь, пока его не было, установили колодки деревянные.
Р: И Лаура когда пришла, что с ней?
М: Сняли с рук и шеи, на ногах колодки оставили. И в эти деревянные колодки – руки и голову.
Р: И зачем тебе надо так стоять на площади? В чём смысл всего этого?
М: Они говорят, чтобы я раскаялась в содеянном. Это, якобы, для того, чтобы я раскаялась и призналась в том, как я совращала мужчин.
Р: Так, что будешь делать, Лаура?
М: Мне не в чем раскаиваться.
Р: Ты им скажешь что-то в ответ?
М: Говорю, что мне не в чем раскаиваться.
Р: И как они реагируют?
М: Они не верят, издеваются.
Р: А толпа? Это Епископ, да, я понимаю. А толпа?
М: У меня ещё неприятная такая вещь – они срывают платье с меня.
Р: Что чувствуешь сейчас? Нырни в неё. Ныряй в Лауру. Должны быть эмоции. Ищем! Ищем! Ищем! Я вижу, что ты почти плачешь.
М: Ну мне больно и обидно (плачу).
Р: Что бы ты сделала телом? Хочешь отбиться?
М: Я хочу раствориться.
Р: Раствориться – это я понимаю. Что-нибудь ещё? Кулаки не сжимаются никак?
М: Сжимаю.
Р: Ударила бы, если бы можно было? Убила бы, растерзала?
М: Сжать хотела, сдавить.
Р: Сдавить что или кого?
М: Кого-нибудь…
Р: Мне слово нужно какое-нибудь. Сдавить? Раздавить?
М: Раздавить, да.
Р: Представь, что ты животное, какое-нибудь сильное животное! Какое?
М: Слон.
Р: Ты бы раздавила этого обидчика? Сдавила? Чем?
М: Ногами.
Р: Вот так, раздавила бы. Давай, повторяй за мной фразы. Я признаю свой инстинкт раздавить и то, как он обеспечивает мою безопасность.
М: Я признаю свой инстинкт раздавить и то, как он обеспечивает мою безопасность.
Р: Я признаю разницу между инстинктом раздавить и моей личностью.
М: Я признаю разницу между инстинктом раздавить и моей личностью.
Р: Я признаю разницу между инстинктом раздавить и моей безопасностью.
М: Я признаю разницу между инстинктом раздавить и моей безопасностью.
Р: Я позволяю себе раздавить просто потому, что я так чувствую.
М: Я позволяю себе раздавить просто потому, что я так чувствую.
Р: Может, не просто раздавить? Может, ещё что-нибудь?
М: Я со стороны смотрю, мне так проще.
Р: Молодец. Что, Лаура, со стороны?
М: Её, можно сказать, обесчестили, когда в такой позе сорвали платье. И она вынуждена так голышом стоять посреди площади в этих колодках.
Р: Это позор! Ну что, там зародился твой страх быть непринятой? Или ещё что-то?
М: Да, то есть это несправедливость.
Р: Что чувствуешь к этим людям ко всем?
М: Непонимание.
Р: И если б можно было сказать без цензуры, что бы ты им сказала?
М: Я даже говорю: «Я не понимаю, почему вы это делаете? Я делала для вас добро!». Я лечила их и лечила их детей, они приходили ко мне. Даже эти женщины приходили ко мне за тем, что им было нужно.
Р: Неблагодарные, да?
М: Ничего другого чужого я не брала!
Р: Я невиновна.
М: Я невиновна.
Р: Ты сейчас освободишься из кандалов, я правильно поняла, Лаура?
М: Да.
Р: А как так произойдёт?
М: По велению Епископа меня должны держать так 5 суток. Если я раскаюсь, то раньше меня отпустят.
Р: А ты раскаешься?
М: Мне не в чем раскаиваться. Но я вижу, что меня на третьи сутки уже отпускают, меня не держали 5 суток.
Р: С тебя сняли всё?
М: Да.
Р: Как тело себя чувствует?
М: Обессилена.
Р: Конечно… Сейчас дыши, ладно?
М: Меня освободили раньше, потому что наш пастырь всё-таки разговаривал…
Р: Заступился?
М: Ну, он пытался к разуму взывать, чтобы сжалились. Меня снимают раньше, на третьи сутки. Тело уже висит, сил нет.
Р: Идти можешь, Лаура?
М: Нет, меня на носилках несут.
Р: Куда тебя перенесут?
М: Домой.
Р: Домой… Дома стены помогают. Сколько тебе надо времени, чтобы восстановиться?
М: Я вижу, как пастырю нельзя было ко мне прийти, он хотел мне помочь. Ему нельзя, потому что сказали бы, что я его совратила. Он попросил женщину одну меня обмыть, одеть.
Р: Отлежишься. Дыши. Да, Лаура. Мы понимаем… Марина, отделись от неё немножко. В этот момент тело восстановится. Лаура живая. Жизнь продолжается.
М: Где-то двое суток прошло. Эта женщина меня кормила бульоном. Одела меня во что было. На вторые сутки я встала. Ушла за город.
Р: Вот! Там мы тебя увидели с синяками, да?
М: Да.
Р: Иди. Давай. За город. Ты же знаешь, природа тебе всегда давала ресурс. Пусть она и сейчас тебя наполнит ещё немножечко.
М: Я стою босиком на поляне, ощущаю землю. Я понимаю, что я больше не смогу жить в этом городе после этих событий. Мне надо уходить куда-то, но я не знаю куда.
Р: А какие у тебя варианты?
М: Я подумывала о том, что, может быть, стоит закончить жизнь самоубийством. Или просто уйти, куда глаза глядят… Я не знаю. Я в раздумьях.
Р: Ну, подумай, стоят ли эти люди того, чтобы ты заканчивала жизнь?
М: Нет, я думаю, что нет, конечно. Думаю, что надо уйти.
Р: Чем пахнет сейчас луг, где ты находишься? Говоришь – ранняя осень.
М: Да, начало осени. Трава жухлая уже.
Р: Почувствуй силу земли под босыми ногами.
М: Ветерок такой. Немножко прохладно уже.
Р: Мы пойдём в ещё одну точку во времени. Переместись, пожалуйста, в самый последний момент жизни Лауры. Вперёд, вперёд, вперёд. Смотри со стороны, хорошо? Последний день её жизни. Как он проходит? Сколько ей лет? Где она? Просто как кино. Опиши, пожалуйста.
М: Это другой город. Даже не город, а маленькое поселение.
Р: Чем занимается? В последний день жизни… Уже, наверное, возраст, да?
М: Да, в районе 60 лет. Но это много для этого времени.
Р: Там поспокойнее?
М: Да, я вижу, что меня держит за руку мужчина.
Р: Какой мужчина, какие у вас отношения?
М: Как-то странно… вроде как он и друг, но вроде как и муж. Как будто, когда я сюда пришла, мы встретились, и я осталась у него.
Р: Ну, и отлично.
