Дом слепых – Марина Ахмедова

Расстроила меня эта книга. Вроде всё в ней хорошо: и сюжет продуманный, и драмы в меру, и нагнетания обстановки, и тема интересная, и даже магического реализма «напущено», но… Но. Иногда мне кажется, что литературу не должны писать профессионалы. По крайней мере, литературу такого рода. Роман выглядит слишком продуманным, выверенным до частей, слишком гармоничным. И это тот редкий случай, когда гармония и равновесие вовсе не нужны.Судите сами. Журналистка из горячих точек пишет о том, что неплохо знает – об ужасах войны. В городе Грозном на площади Минутка стоит дом слепых, которых обещали эвакуировать во время бомбежки, но забыли про них и оставили в руинах здания. Слепые и двое с половиной зрячих (а ещё собака с щенятами, что немаловажно) прячутся в подвале. А тут ещё снайпер, возомнивший себя богом, так что локальный апокалипсис во всей красе. И все жители дома слепых по своему уже разбитые и плохо склеенные люди, все интересные, но… Опять это но. Есть какая-то особенная штука в русской женской прозе, которую словами не выскажешь, нона есть у всех авторов-женщин во всех произведениях. И здесь есть, и от этого тоскливо.Есть в романе сильные моменты, но не цепляют они. Напомнило Улицкую: нельзя так писать выверено о войне, нельзя так расчётливо продумывать каждый шажок. Конечно, автор мне ничего не должен. И произведения о войне я очень люблю, причём совершенно разные. А вот такие не люблю. Лучше бы это был драный и неровный роман, лучше бы в нём были неувязки, лучше бы в нём был невнятный язык. А пока не лучше, пока никак. Впрочем, любителям женской прозы могу посоветовать, очень типично и неплохо.

Когда закончится война, на входе в город нужно поставить огромный черный обелиск, такой, чтобы со всех сторон был виден, чтобы до небес доставал. Памятник всем погибшим – и мирным жителям, и солдатам, и всем-всем-всем…Чтобы все приходящие в город издалека видели его и каялись.

–В чем?

–В том, что спокойно жили в своих городах, пока мы умирали, – серьезно и звонко проговорил Иса, – в равнодушии.

Как многое хорошее, эта книга случилась со мной совершенно случайно – я набрела на книжный лоток thankyou, выгребла из кошелька оставшиеся деньги и унесла эту и еще 4 книги домой. Когда я читаю что-то подобное, то я спокойна за русскую литературу и очень неспокойна за мироустройство.

Площадь Минутка в городе Грозный. Там стоит дом. Ну то есть там еще много домов когда-то было, но интересует читателя только этот. Это, собственно, и есть дом слепых. Никакая не метафора, там действительно живут слепые. Это вам не то чтобы пугающий Метерлинк с маленькой, но очень убедительной пьесой про слепых, которую я до сих пор вспоминаю с содроганием. Тут сурового реализма в избытке, достатке, я бы даже обвинила Марину Ахмедову в чрезмерности, да вот не выходит – все как раз очень соразмерно. А ты в ужасе закрываешь глаза и хочешь куда-нибудь убрать книгу – только вот жизнь от этого никуда не денется.

Роман очень плотен, осязаемо пространственен и вообще осязаем чрезвычайно – пахнут лепешки, заканчивается вода, где-то лежат пластиковые бутылки, холод, сырость, голос радио, сказка про Эния, мир без начала и без конца. Повседневный быт нескольких человек, забытых властями в городе, где с одной стороны – самолеты, с другой – снайпер. Кажется, что пугающее пространство подвала – хуже уже не станет. Но короткая прогулка Люды по городу убеждает – бывает и страшней, просто человек такое вообразить не может, а оно бывает. Я еще долго буду вспоминать руку с кирпичом хлеба. Или отпечаток звездочки у Люды на колене.

Страшное свойство хорошей прозы в том, что конца у нее не бывает – жизнь не имеет каких-то конечных радостных или безрадостных точек, она обязательно покатится дальше. Это, пожалуй, самое страшное – что некоторые вещи не имеют конца.

Взрыв… Еще взрыв… Бегают солдаты, кричат и рвут на себе волосы женщины над трупами детей и мужей. Мужчины нервно сплевывают на землю и пальцами поигрывают по стволу автомата… Грозный… Какие ассоциации у вас с этим городом? У вас, люди, которые благодарны судьбе, что живут в мирной стране ,что небо над их головами не сверкает от пуль и бомб. Название города нагоняет неуютное чувство причастности и хочется забыть, переключить канал. Там живут люди, они до сих пор живут, несмотря на годы войны. И жили они под пулями, в полуразрушенных домах. Жили, потому что привыкли. Пешки в игре великих мира…

Название обманывает с первой же страницы – это не очередная история об обездоленных в приюте-интернате. Это выживание слепых в жестоком мире. Когда вокруг война, но зорко лишь сердце. Когда слепые живут в душном отсыревшем подвале вместе с несколькими зрячими, разной верой, разными мировоззрением. Они живут, питаясь мучными лепешками вперемешку с побелкой и пылью. Они выходят на улицу под прицелом снайпера, потому что снайпер «делениями на линзе … измерял величину душ прохожих. Но не размер определял людскую судьбу, а то, что сидящий на крыше был богом». Жить хочется, плясать и под пулями будешь. Обычные люди. Такие как мы. Со своим прошлым. Прошлое осталось в Грозном, еще не разрушенном. Еще цветущем.

Мне кажется, что автор задает немой вопрос читателю: за что все это было? Есть ли Бог? Какой он? Почему наказывает или дает испытание? Почему с одними людьми такое бывает, а с другими нет? Она не вызывает чувство жалости к своим героям, она констатирует факт. Смотрите, читайте, такое может быть за кадром кинохроники. Город может быть и с живыми пострашнее Припяти и Чернобыля. Потому что люди могут быть ужаснее диких голодных зверей. Но есть надежда на лучик солнца и каплю весеннего дождя. Главное, хотеть и верить…