Мари Лайт
Один тёплый взгляд
Пролог
Ник. Ник. Ник.
Знаешь ли ты, куда приводят чувства? Я отвечу тебе. В грёбаный ад.
Знаешь, как там живётся?
Я знаю. Потому что каждый день живу в аду. Каждый день не могу выбраться из огня, пожирающего душу. Я засыпаю и просыпаюсь с уродливой болью в груди. Я дышу болью.
Боль.
Боль.
Боль.
Некоторые думают, что любовь целительна. Любовь спасает мир. Любовь – это всё…
Чушь собачья.
Любовь губительна. Любовь – разрушительный конец. Любовь только приносит боль. Любовь – это, мать твою, испытание болью.
Перед тем как уснуть я пишу тебе «спокойной ночи». Пишу, как люблю тебя. Жду ответа.
Но ответа нет.
Я ненавижу каждый день, проведённый без тебя.
Я засыпаю вечером с телефоном в руках в надежде, что меня разбудит звонок. Мне снятся сны, где ты уходишь, а я ищу тебя. Ищу везде, но не могу найти. Ты исчез.
Я просыпаюсь рано утром. На часах – 6:20. С бьющимся сердцем я проверяю твои сообщения – пусто.
Ничего. Ничего. Ничего.
На глазах наворачиваются слёзы. Плечи сотрясаются от рыданий. Я плачу так сильно и громко, что могут услышать соседи через тонкие стены. Но мне плевать, что подумают соседи.
Я не должна плакать.
Но я не понимаю, как сердце может выносить такую боль и продолжать биться. Почему мне так больно? Потому что ты не отвечаешь на сообщения? Или потому что ты исчез из моей жизни? А может, и то, и другое.
Я устала от слёз. Устала, что каждый день мне приходится плакать. Я пытаюсь заснуть, но… Слёзы, слёзы, слёзы. Я задыхаюсь от них. Я никогда в жизни столько не плакала. Не знаю, что в тебе такого, что заставляет меня реветь целыми днями напролёт.
Я не в порядке. Со мной всё плохо.
Всё очень плохо. Вернись ко мне, Ник. Пожалуйста, вернись…
Я больше не хочу плакать…
Но я знаю, что впереди ещё много слёз.
1
Ньюбери, Англия
Все мы в чём-то сомневаемся. В правильности решения. В правильности выбора. В правильности жизненного пути.
И я не исключение. В последнее время я постоянно сомневаюсь. Сомнения тяжело искоренить. Они преследуют тебя, где бы ты ни был, в какой бы ситуации не оказался.
Мне срочно нужна эта работа!
Я уверена, что приняла верное решение.
По крайней мере, я пытаюсь себя в этом убедить. В конце концов, когда ты делаешь выбор, а сомнения пытаются взорвать мозг, всё, что можешь сделать, – так это поглубже вдохнуть и принять новую реальность. А моя новая реальность такова: я по уши в долгах. Маленькое кафе, в которое я вложила всю душу, прогорело.
Поэтому – да. Мне нужна работа. Именно поэтому я оказалась здесь, в Ньюбери, в девяноста километрах от Лондона. Из-за работы.
Стою перед воротами старинного особняка и сжимаю ручку большого чемодана. Сердце отчаянно стучит, и я жалею, что не приняла успокоительное.
Ворота увиты алыми розами. Выглядит очаровательно. Огромное озеро за особняком простирается с одного края участка до другого. В середине июня Ньюбери утопает в цветах и смотрится очень живописно. Здесь холмистая местность и много лесов.
На секунду меня охватывает паника и хочется попросить неразговорчивого таксиста отвезти меня обратно на вокзал. Хочется прыгнуть в первый поезд до Лондона и вернуться домой.
Но уже слишком поздно.
Не успеваю нажать на звонок на воротах, как они со скрипом распахиваются. А через минуту меня приветствует улыбающаяся пожилая женщина. Полноватая, с коротко подстриженными темными волосами и добродушными карими глазами, она напоминает мою давно умершую бабушку.
– Здравствуйте, мисс. Я миссис Джойс. Вы всё-таки приехали. Как мы рады вас видеть! – Голос женщины звучит настолько приветливо и ласково, что я сразу успокаиваюсь. Не о чем переживать.
– У меня встреча с мистером Кристенсеном. Я – Эрика Лир.
– Да, да, мисс Лир. Он уже ждёт вас в кабинете. Пойдёмте. – Она подхватывает мой чемодан и бодро катит по дорожке.
Территория оказывается больше, чем я ожидала. Особняк окружён просторным садом с величественными деревьями и ухоженными газонами. Повсюду клумбы с цветами, аллеи, пышная зелень, греческие статуи и фонтаны.
Иду за миссис Джойс, раскрыв от восхищения рот. У загадочного особняка фасад в стиле георгианской архитектуры, с изысканной резьбой и высокими колоннами.
Владелец усадьбы, должно быть, чертовски богат.
У меня, конечно, были сомнения насчёт работы, когда я впервые откликнулась на вакансию в приложении. Требовалась ассистентка-секретарь с разговорным датским языком. Идеально подходило для меня. Ведь я проучилась несколько лет в Дании.
Сомнения вызывала баснословно высокая зарплата. Контракт заключался на полгода, в течение которого я должна была жить в особняке и быть секретарём его владельца.
Но почему они платили так много?
Не то чтобы я жаловалась. Мне нужны деньги. Срочно. Бизнесвумен из меня вышла никакая. Но всё же – зарплата велика до подозрительного.
Я вздыхаю.
Мысль о кафе понижает градус моего и так паршивого настроения. Я наивно надеялась, что близка к успеху. Погналась за мечтой открыть собственное кафе. И что в итоге? Все надежды рухнули, и я потеряла веру в себя.
Миссис Джойс распахивает дверь в огромный холл, и я попадаю в райский сад, где царят гармония и безмятежность. Высокие потолки создают ощущение величавости. В центре зала – фонтан из белого мрамора. Такое чувство, будто я попала в сказку.
Слева кухня, справа гостиная. Впереди – лестница на второй этаж. Я прямо ощущаю атмосферу роскоши.
– Добро пожаловать, мисс Лир. Вон тот коридор ведёт в обеденный зал для официальных приёмов, оранжерею, библиотеку, – рассказывает миссис Джойс, словно экскурсовод. – Спортивное крыло на втором этаже. Там есть спортзал с беговыми дорожками, зал для йоги, скалодром и дорожки для боулинга.
Ничего себе! У меня нет слов.
– Я присмотрю за вашими вещами. Вам прямо по коридору и налево. Оттуда вдруг слышится грубый мужской голос:
– Проваливай отсюда!
Открываю рот в удивлении. Улыбка миссис Джойс становится настолько широкой, что она теперь может конкурировать с известными клоунами цирка.
У меня так и закрадывается мысль: что-то тут нечисто.
– Давайте я покажу вам кабинет. – И, взяв меня под локоть, миссис Джойс идёт по коридору. Мимо нас проносится женщина лет сорока пяти. Шатенка. Вся в слезах. Кажется, она вышла именно из кабинета.
– Нам точно туда?
Миссис Джойс нервно смеётся, подталкивая меня к двери.
– Точно. Точно. Не переживайте.
– Вы уверены, что ему нужна ассистентка?
– Конечно нужна, – кивает она, словно болванчик на пружинке. – Главное – много не болтайте! Он такое не любит. Видите ли, мистер Кристенсен – замкнутый человек. И ведёт достаточно уединённый образ жизни. Но при этом есть в нём какое-то природное обаяние, от которого никто не может устоять. Все предыдущие ассистентки быстро влюблялись в него, таскались за ним и очень ему досаждали.
Что за бред.
– А может, это он приставал к невинным девушкам?
– Кто? Мистер Кристенсен? У него есть красавица невеста. Правда очень ревнивая. Ей везде мерещится измена. И они постоянно ругаются из-за новеньких секретарш. А эти дурочки так и липнут к нему. И он сказал, что его уже порядком достало их внимание. Прямо так и сказал. Поэтому и уволил всех горничных, нескольких секретарш и даже Кэрол.
– Кэрол?
– Она только что пробежала мимо нас. – Миссис Джойс неодобрительно покачала головой. – Я думала, что хотя бы Кэрол задержится на должности. В конце концов ей уже за сорок, есть ребёнок. А нет. И она туда же. Влюбилась в мистера Кристенсена и совсем потеряла голову.
Да что там сам Адонис во плоти?
Мне уже не нравится всё это. И странный работодатель тоже вызывает большие сомнения. Но мысль о деньгах не даёт покоя. Если буду жить в особняке, то затраты минимальные, а значит, с такой зарплатой я смогу быстро погасить кредиты и почувствовать себя свободной.
– Миссис Джойс… – У меня слишком много вопросов к ней. Но она толкает меня в кабинет. Дверь захлопывается за спиной.
И вот я стою перед руководителем, который явно не ждёт новых сотрудников. Нервно поправляю волосы, забранные в длинный рыжий хвост, и поднимаю глаза.
Он сидит за столом, уставившись в какие-то бумаги. Я на негнущихся ногах подхожу ближе. Тереблю тонкую золотую цепочку на шее. Мистер Кристенсен даже не поднимает голову. Я слегка кашляю, прочищая горло. Он продолжает упорно меня игнорировать.
– Мистер Кристенсен…
Наконец он отрывается от бумаг и поднимает голову.
Мысли мгновенно испаряются.
Тело каменеет на пару секунд.
Сердце пронзает такая боль, что мне становится плохо.
Я в ужасе пячусь к двери.
– Миссис Джойс быстро нашла замену в этот раз. Но вы кажетесь слишком молодой для такой работы. Вам около двадцати?
– Двадцать пять.
– У вас есть опыт?
Шумно выдыхаю, пытаясь скрыть обуревающие меня эмоции. Жду несколько секунд, пока не вернётся способность думать.
Николас Кристенсен чертовски привлекателен: тёмно-русые волосы, пронзительные голубые глаза, твёрдый рот.
Он красив. Сексуален. Харизматичен.
И я его ненавижу.
Ненавижу звук голоса с хрипотцой, обволакивающий разум.
Ненавижу его уверенность.
Ненавижу широкие плечи и мускулистую грудь, которую обтягивает чёрный пиджак. Помимо пиджака, он одет в белую рубашку, джинсы и кроссовки «Найк»…
Давно забытая злость вспыхивает где-то глубоко внутри и раскалённой лавой проносится по венам.
Как я могла совершить такую ошибку?
Я и подумать не могла, что он и есть тот самый Кристенсен. В конце концов, это весьма распространённая фамилия.
Как он оказался в Англии? Точнее, как он оказался в таком маленьком городке, как Ньюбери?
Невольно отмечаю, как изменилось его лицо за три года. Теперь у него жёсткая мимика человека, привыкшего повелевать: неспособного на нежности, неспособного любить, улыбаться. Вид у Ника угрюмый и мрачный, словно он несёт на своих плечах тяжёлый груз. А в глазах словно отражается затяжной дождь и молнии, пронзающие тьму.
Шагаю назад и утыкаюсь спиной в дверь. Нащупываю ручку. Поворачиваю её, вежливо улыбаясь. В голове – чёткий план. Я собираюсь смыться отсюда. Я на это не подписывалась.
– Кажется, я совершила ошибку. Простите. Я не должна быть здесь.
Приоткрываю заветную дверь, готовая выскользнуть наружу и покинуть особняк.
Раз и навсегда.
– Стойте, – приказывает Николас.
Замираю на месте. Он не повышает голос, но в тоне чувствуются стальные нотки. – Миссис Джойс прикончит меня, если вы сбежите, не проработав и пары дней. – В его голосе слышится насмешка. – Как вас зовут?
Теряю дар речи от охватившей меня злости. Чувствую себя уязвлённой и разбитой.
– Не знаете, как меня зовут, значит?
– Извините, ваше резюме мне ещё не успели передать.
Холодный бесстрастный тон заставляет напрячься. Помимо воли из груди вырывается истерический смешок.
Этот придурок правда не помнит меня? Или делает вид, что не узнал?
Николас приподнимает брови.
– Вы в порядке?
В порядке ли я?
Какой, к чёрту, порядок, если я сейчас взорвусь, как пороховая бочка? Меня трясёт. Встреча с Ником вызывает не только злость и ненависть. Встреча с ним пробуждает старые чувства. Неукротимую страсть. Тоску по тёплым рукам, скользящим по моему обнажённому телу.
Мой взгляд прикован к скульптурно очерчённым губам Николаса, от которых веет грехом.
Ладно. Если он притворяется, что не помнит меня, я подыграю.
– Всё хорошо. Меня зовут… Эрика Лир.
– Тогда присаживайтесь. Давайте приступим к собеседованию.
Ноги меня больше не держат. Я подчиняюсь и сажусь в кресло.
– Итак, мисс Лир. Я – частный ювелир, и у меня своя мастерская. Наш бренд называется NКК Jewelry. Мы ежедневно получаем множество заказов на создание уникальных украшений. Каждый год мы участвуем в международных ювелирных выставках, часто посещаем выставки в Копенгагене, Лондоне, Нью-Йорке и Гонконге. Бренд ещё молодой, ему три года, но мы уже добились определённых успехов. В числе наших клиентов известные политики, актёры и модели. У нас есть сайт с онлайн-магазином и странички в соцсетях. В ваши обязанности входит вся административная работа. Что-то вроде секретаря, переводчика и личного помощника в одном лице. Нужно вести странички в соцсетях, отвечать на вопросы клиентов, посещать со мной выставки в Дании и так далее. Я понятно объясняю?
– Вполне. Думаю, что достаточно квалифицирована для такой работы.
– Вы говорите по-датски?
С трудом сдерживаюсь, чтобы не двинуть ему в одно место. Ведь именно он учил меня языку. Николас вдруг подаётся вперёд, и в ноздри ударяет едва уловимый аромат одеколона.
– Да.
Он спрашивает меня по-датски, где я учила язык. Без запинки отвечаю, что три года назад жила в Дании, поэтому быстро освоила язык. Николас удовлетворённо кивает.
– Отлично. Вы можете начать с завтрашнего утра.
– Извините. Я должна подумать.
Встаю со стула.
Я была уверена, что похоронила все чувства к нему. Я была уверена, что обо всём забыла. Но теперь, когда он рядом, я уже сомневаюсь.
Жить с ним под одной крышей?
Шесть месяцев?
– А что тут думать? Зарплата высокая, – резонно замечает Николас. – И вы мне нужны. Сотрудников в особняке катастрофически не хватает.
– И чья в том вина? – вырывается у меня.
Николас поднимает брови, губы слегка сжимаются, но он пропускает замечание мимо ушей.
– Так вы согласны на условия?
Я медлю с ответом. Буду идиоткой, если соглашусь. И буду идиоткой, если не соглашусь. Одна часть меня требует уходить отсюда поскорей. А другая часть, более разумная, твердит, что мне нужны деньги. И это сейчас важнее, чем мои разбитые, никому не нужные чувства. С обещанной суммой я смогу погасить долги – и ещё останется. Я знаю, что пожалею об этом. Я открываю рот, чтобы отказаться, но произношу лишь одно слово:
– Да.
Николас задерживает на мне взгляд и говорит:
– Вот и прекрасно. Жду вас завтра в девять.
Он встаёт из-за стола, давая понять, что беседа окончена. Я тоже встаю. Он протягивает мне руку. Я с опаской гляжу на его огромную ладонь.
Не хочу рукопожатий. Слишком хорошо помню, как тело реагирует на его прикосновения.
Я теряю волю, оказываясь в его полной власти. Каждый его шаг становится центром моей вселенной, притягивает меня к нему с непреодолимой силой. Я становлюсь марионеткой в его руках, танцующей под его мелодию.
Протягиваю руку, и он сжимает её в своей ладони. Его кожа тёплая и немного грубая на ощупь. Сердце чуть не выпрыгивает из груди.
Боже.
Три года.
Три года я не испытывала подобных чувств. Когда теряешь ощущение реальности и погружаешься в мир, где существуют только двое.
– Тогда увидимся, мисс Лир… – Он немного медлит и говорит:
– Есть еще кое-что. Не знаю, как вам сказать. У меня постоянно возникают проблемы с помощницами. Они проявляют… скажем так, слишком много внимания к моей персоне. Раньше у меня была прекрасный секретарь, которая никогда не переходила границы. Но она сейчас в декретном отпуске. Поэтому мне нужна замена. Мне очень её не хватает. С ней было легко работать…
Внутри у меня всё кипит от возмущения. Кем он себя возомнил? Ненависть к нему становится ярче. Я сжимаю кулаки и подчёркнуто вежливо отвечаю:
– Не волнуйтесь, мистер Кристенсен. Я никогда не перейду границы. Можете быть спокойны. Для меня вы – всего лишь работодатель. Не более.
– Спасибо, мисс Лир. Рад слышать.
– Да. Меня интересует только работа, – повторяю я ещё раз немного раздражённо.
– Отлично. Тогда до встречи.
Только выйдя из кабинета, могу вздохнуть с облегчением. Прислоняюсь к двери и закрываю глаза.
