Марго Лурия
Жертва
Проснувшись, я услышала, как кто-то копошится внизу, и сразу же зарылась в одеяло, смакуя предвкушение от сюрприза. Я воображала себе столько вариантов того, что Макс мог подготовить для меня, даже подготовила речь, выражающую удивление. Не в силах больше томиться, я умылась, накрасилась и надела лёгонькое платьице, подчёркивающее фигуру, но скрывающее намерение выглядеть торжественно с самого утра.
Спустившись вниз, я замерла в оцепенении. Гостиная была украшена фотографиями зверских убийств, а посередине комнаты привязанный к стулу, как я в ту ночь, сидел мой отец. Он был весь в крови и гематомах, взгляд опущен, а рот перевязан скотчем. Подняв голову, он на секунду задержал на мне взгляд, будто вспоминая, кто я, но, не став кричать, тут же снова поник. Борясь с бурным сердцебиением, я сделала шаг к отцу, но остановилась, почувствовав тепло сзади.
– Доброе утро, детка. Как спалось? – его тихое рычание, словно из преисподней, обдало меня холодом.
Обернувшись, я бросила на него полный недоумения взгляд. Мужчина стоял чуть поодаль, застывший как статуя, с довольным видом кота, который принёс мышь хозяину с боязнью грызунов.
– Что происходит? Как он здесь оказался? – мой голос дрожал, и я почувствовала слабость.
– Папочка искал тебя. – Макс прошёл мимо меня и подошёл к отцу, скалясь и гипнотизируя его будто охотник. – Я решил ему помочь.
– Как ты нашёл его? – колени задрожали, и я стала переминаться с ноги на ногу, лишь бы это было незаметно.
– Так ли это важно, дорогая? – у него в руке сверкнул нож. – Успокойся. – прошептал он, а я не поняла, кому он это сказал, мне или отцу. – В последнее время мы не очень ладили. И я решил сделать тебе подарок, о котором ты мечтала и который смог бы передать, как сильно я не хотел бы терять тебя. Как сильно я ценю нас. – мой призрак провёл лезвием по лицу пленника, словно гладил его, как хищник, играющий с едой.
– Ты решил убить его? – испугано сорвалось с моих уст.
– Нет. – Макс подошёл ко мне и свободной рукой погладил по плечу. – Я решил подарить тебе эту возможность. – он протянул мне нож, перевернув рукоять в мою сторону.
– Что? – я отстранилась, не в сила контролировать своё тело. – Нет!
– Ты ведь сама говорила, что зарубила бы его топором, если бы встретила. Вот ты его и встретила. Разве ты не хочешь отомстить ему за всё? Чтобы он почувствовал, каково это быть жалким и беззащитным. – мужчина стал делать мелкие шаги в мою сторону. – Он ведь заслужил этого. Ты знаешь, что я прав. И ты хочешь этого, так сделай же. – его рычание стало громче. – Стань наконец хозяйкой своей жизни. Не позволяй ему вечно преследовать тебя.
– Я… я не могу. – мне захотелось убежать от них обоих так далеко, насколько это было возможно.
– Значит, всё, что ты говорила, было неправдой? – доносилось мне в след, когда я обернулась в сторону кухни и обнаружила отрубленные пальцы прямо на обеденном столе.
– Я… нет. – голова закружилась, я схватилась за лоб. – Но я не могу так.
– Как? – раздалось прямо у меня за спиной, я резко развернулась и застыла, позабыв как двигаться.
– Убивать. – ответила я, почувствовав нарастающее давления в глазах. – Это неправильно!
– А то, что сделал он, правильно? – его шея, казалось, вот-вот разорвалась бы от напряжения.
– Нет! – слезы хлынули, замазав всё вокруг. – И он должен заплатить за это! – ком в горле сдавливал слова, что я хотела произнести. – Но…
– Не твоей рукой… – завершил он.
– Я действительно хочу доказать ему, что он не властен надо мной! – я кричала, будто хотела заглушить мысли. – Но, если я сделаю это, значит ему удалось превратить меня в монстра. – я осеклась, всё больше подаваясь эмоциям.
– В такого как я. – спокойно произнёс мужчина.
– Ты тоже можешь стать лучше. – прохлюпала я, в надежде поправить своё и без того шаткое положение.
К моему удивлению, а этот мужчина ещё мог меня удивить, он рассмеялся, да так громко, что у меня уши заложило. Он отвернулся и побрёл к нашему гостю медленно словно получал удовольствие от каждого шага.
– Ты меня всегда поражала, Марта. – говорил он, не глядя на меня. – Всегда такая добрая, но при этом хочешь оставаться честной. Презираешь и ненавидишь людей, но забиваешь в угол каждый раз, когда можешь поставить их и себя на место. – он бросил пренебрежительный взгляд на отца, когда подошёл к нему вплотную. – Это лицемерие. Ты не добрая, Марта. – он обошёл свой подарок, и встал сзади. – И отмыть свои мысли от грязи тебе уже не удастся. – запрокинув голову отца, он приставил к его горлу нож. – Ты такая же, как и я. – и быстрым движением перерезал горло, закрыв глаза. – Но только постоянно лжёшь себе и всем вокруг. – Макс ещё какое-то время держал голову, пока жизнь постностью не покинула тело, затем отбросил её, вытирая нож рубашкой. – Твой мир – это картонные стены и выжженная земля, которую ты каждый день поливаешь, в надежде вырастить цветы. Но они всё не растут. И ты прячешься в коробках из иллюзии, что это всё вина отца или моя. – от его слов мне стало жутко, и я бросилась к входной двери, в надежде убежать от проблем, но он догнал меня, стукнул головой о стену и прижал к ней, навалившись всем телом. – Ведь это я сделал тебя такой, не иначе. Так почему тебе не убить хотя бы меня, ведь я не даю твоим цветам вырасти, так ведь, Марта? – он кричал мне на ухо, обжигая дыханием. – Почему я должен побуждать тебя к каким-то действиям, ты же хозяйка своей жизни?
Картинка перед глазами поплыла, а голос звучал где-то далеко. Пытаясь справится с тошнотой, я сфокусировала взгляд и первое, что увидела, тело отца с перерезанной глоткой безжизненно размякшего на стуле. Кровь залила его одежду, ковёр и даже попала на диван, стоявший не так далеко. Я давно его не видела, но лицо ничуть не изменилось, всё такое же противно надменное, хотя смерть ему была явно к лицу. Повернувшись к Максу, который все ещё сдерживал меня, я перестала сопротивляться и уставилась на него.
– Скажешь, я не прав? – спросил он, ослабив хватку.
– Ты прав. – ровно ответила я, давясь своей жалостью. – Я слабая и глупая. Заточила себя во лжи и лицемерии. Но я не хочу убивать. – слезы снова покатились по щекам. – Я лишь хочу любить тебя и быть в безопасности. Разве это трусость? – навзрыд прокричала я.
– Ты же хочешь жить в реальном мире, где каждый день нужно бороться. – его тон бил меня равнодушием.
– Но я не хочу. – я ударила его кулаком в грудь. – Я хочу просто жить. Прости меня, если обманула тебя. – раскинув руки, я замерла. – Сделай то, что должен.
Сердце остановилось на миг, когда я наконец осознала, к чему мы пришли после стольких месяцев метаний. В голове всплыли слова любимого:
«
– Предлагаю тебе организовать некий союз, где мы будем срывать друг на друге злость, принуждать. Переделывать под себя, и вечно слушать, как прошёл день.
»
Тогда я не восприняла его слова в серьёз, но теперь понимала, насколько он был прав с самого начала. Он всегда был честен со мной, пока я стоила планы и игнорировала очевидные вещи, он терпеливо ждал моего пробуждения каждый раз, пока я упорно, из раза в раз, надевала на голову колпак, лишь бы ничего не замечать. В тот момент я чётко ощутила, что тянула на дно своего возлюбленного, и единственным решением было убить меня, дав ему возможность освободиться от оков, ведь иначе, я бы уже не оставила его, не смогла бы.
– Хочешь, чтобы я убил тебя? – задумчиво спросил он.
– Если это освободит тебя… – я закрыла глаза. – Я хочу, чтобы ты был свободен от моих заблуждений. – приняв свой конец, я была готова к расплате. – Прости меня… – я лишь надеялась, что он поцелует меня на прощание. – Я люблю тебя…
14
(Макс)
Я никогда не верил в любовь, лишь секс и интерес, который неизбежно угасал, когда ты ощущал себя скованным, вели меня после того, как я остался один. Счастье – это заблуждение, и со свободой они не совместимы. Ненавидя условности, которых было сполна в этом мире, я отрекался от любых связей, которые открывались мне, и не давал заточить себя ни в одном месте мира. В прочем я и раньше не был приземлённым, но привязанность всё же обременяла меня. Семейные узы – пожалуй самая ужасная обуза неоправданная ничем. Не скажу, что я рад был её лишится, но, определённо, ощутил силу, подпитываемую безграничной свободой. Чтобы выжить, я отказался от чувств и стал блуждать в потоке истин, открытый новому и неизведанному. Я не был чудовищем, но, совершенно точно, считался им в глазах многих.
Но, впрочем, любой нормальный человек, рано или поздно, добровольно прощается с истинной в пользу иллюзий и заблуждений, в надежде встретить спокойную старость не в одиночестве. А вот я и подумать не мог, что окажусь в сетях того, о чём давно позабыл и давно отпустил, чувств, к которым не был готов.
Забавно, как быстро мы забываем о вещах, которые когда-то будоражили нас, унося почву из-под ног. Не так давно я лишился целого мира и был раздавлен, как жалкий червяк, но позабыв об этом, стал холодным камнем в стоячей воде. Пока эта дрянная девчонка не заставила меня почувствовать что-то кроме холода, вызвав гнев, по которому я изрядно соскучился. Она раздражала меня больше, чем кто-либо за всю жизнь, но именно она заставила моё тело дышать. Это был любопытный опыт для меня, и я впустил дьяволицу в свою жизнь, желая приручить её и себя. Но теперь всё вышло из-под контроля, и никто из нас уже не контролировал ситуацию. Когда я успел забыться? Как я мог допустить подобное? Грязная девка испортила мою жизнь, превратив в раба, который приносил подношения. Я мог бы убить её и всё вернулось бы на круги своя, но почему-то до сих пор не сделал этого. И даже теперь, когда она стояла передо мной без сопротивления я мог покончить с этим абсурдом, но нет, рука тряслась, грудь сдавливало, пока я пытался сделать рывок. Лишь одно движение, способное всё изменить. Почему не получалось?
Я устал, очень устал, и хотел убить её, но уже не мог, надо было сделать это раньше…
Моё тело не слушалось хозяина, одолеваемое сомнениями, которые я не мог понять головой. Я к ней привязался? Я её любил? Это слово «любовь» давно мне было чуждо, если вообще знакомо. Моя сестра сказала бы, что я на это не способен, но возможно и она не так хорошо понимала этот мир. Моя сестра. На мгновение её образ застыл перед глазами, наполняя сердце желчью, отчего желудок заныл. Она предала меня, а я предал её, разве не в этом смысл любви, отдать право на свою свободу другому человеку? Одна мысль об этом вгоняла меня в дрожь, как же мне не хотелось признавать, что я погряз в этом болоте, из которого нет выхода. Эти две девчонки, никогда не встречавшие друг друга, но так похожие, поглотили и изуродовали меня. И самое страшное, теперь я не хотел терять это гнетущее чувство.
Закрыв глаза, дабы не проронить правды, я отпустил руку вперёд, давая ножу выбирать самому свою цель. Глухой стук. Её дыхание сжало моё сердце, обливая кислотой. Я открыл глаза, поймав её беспомощный образ, прижавшийся к стене. Рукоять торчала из стены между её рукой и телом, даже не порвав платья, которое не вздымалось. Бледное лицо блестело от слез, она словно уже умерла по своей воле. Мне захотелось ударить её, чтобы она открыла глаза. Моё дыхание сотрясало стены и раздувало волосы проклятой дьяволицы.
– Как ни странно, кукольный мир поглотил нас обоих. – произнёс я, разрезая колючими словами глотку.
Не открывая глаз, она упала на меня, как бездушная тряпка. Её стон пронёсся по телу разрядом тока, когда я схватил девчонку и прижал к себе, я бы лучше раздавил её, но, напрягая мышцы, держал наши тела на расстоянии, позволявшем не сломать ей кости. Когда она отстранилась, то взглянула так, словно я был целым миром её маленькой души, а я подумал, что, с удовольствием, выколол бы ей глаза, лишь бы не видеть больше этого щенячьего восхищения.
Не произнеся ни слова, мы принялись устранять беспорядок, я занялся её отцом, а она убирала и накрывала на стол. Прихватив пальцы со стола, я закатал в мешки остатки папочки и закопал их во дворе под палящим солнцем.
– Всё хорошо? – спросила Марта, когда я зашёл в гостиную, прикидывая масштаб работы, старик не хило так попортил ковры.
– Естественно. – я бросил на неё короткий взгляд, пока она накрывала на стол.
Но стоило мне попасть в капкан её магнетизма, тут же стал его рабом. Она напевала какую-то мелодию, порхая на кухне, и расставляла на столе посуду. Я подошёл сзади и стянул из тарелки оливку.
– Не таскай! – крикнула она на ухо. – Скоро будет готово!
– Как скажешь.
Я сел напротив, наблюдая за каждым движением, и пытался понять нахожусь ли в плену. Я не был для неё мужем или защитником, не потому что не мог, она знала это и все равно приняла меня. Её загадка убивала моё любопытство.
– Я хочу, чтобы ты ощущала себя в безопасности. Хочу подарить тебе это спокойствие. – произнёс голос, доносившийся изнутри меня самого.
Марта обернулась, бросив все занятия, и уставилась на меня:
– Тогда ты должен понять. Мы похожи, но я не такая как ты. – тон девушки был жёсток, кажется, она многому у меня научилась. – Не нужно пытаться сделать из меня… – она замялась в паузе. – Кого-то другого.
Не знал, подумала ли она о моей сестре в этот момент или говорила в общем, очевидно их что-то связывало, но мы оба видели и чувствовали больше, чем говорили. Я не ответил на её слова, не знал, что, да и нужно ли было вообще говорить. Наконец Марта закончила накрывать на стол, достав из холодильника торт с кривыми краями и подтёками. Она сказала, что сделала его сама, а я подумал, что это даже как-то мило что ли… Мы сидели в окружении фотографий зверских убийств, которые я просто скачал из интернета, чтобы настроить её на нужный лад, так сказать обёртка для её подарка. За нами было много крови, а в воздухе витал запах мяса, но торт, что она приготовила был, на удивление, очень вкусным, и мы как будто забыли обо всем и просто наслаждались ужином.
15
После того, как Макс не убил меня, я была на седьмом небе от любви, каждый раз, когда он был рядом. Конечно, он не стал чувствительным и романтичным, но я знала, ему пришлось многое преодолеть в тот день, и меня распирало от восторга перед его признанием. Я была готова отдать свою жизнь ему в руки, и скорее всего он тоже хотел этого, но не смог, и теперь как будто пытался понять и осмыслить свои изменения, перестав при этом постоянно склонять меня к чему-то. Как-то раз мы даже в прямом смысле сели за стол переговоров, чтобы обсудить допустимые компромиссы, на которые каждый из нас мог пойти. Он сказал, что ему не нужны друзья, и он против моих, но, если мне необходимо периодически куда-то выбираться, он готов был рассмотреть условия. Алекса забраковал сразу, сказав, что убьёт его, если увидит. На счёт Анны тоже был против, но я подумала, чтобы найти новые знакомства, мне необходимо было воспользоваться старыми, а она отвалится сама, когда поймёт, что не нужна мне. Решили оставить его квартиру в городе, как островок одиночества, но и я захотела место для уединения, так что пришлось замурованную комнату на втором этаже оборудовать под мастерскую для работы и хобби, в которую Макс отныне заходить не мог. Так же договорились иногда проводить свидания, чтобы лучше узнать друг друга и компенсировать недостаток романтики для меня. Оказалось, несложно решать проблемы путём переговоров, и, хотя чужая голова всегда потёмки, Макс, казалось, стал получать удовольствия от отношений.
Впереди нас ожидала проверка на прочность, ибо мы собирались с Анной пойти в клуб. Я предупредила её, что не хочу видеть Алекса, соврав что он обидел меня, на что она даже не стала расспрашивать. Мы поехали в то же место, где были в прошлый раз, потому что оно приглянулось моей соседке, и зашли туда так же без проблем, но уже по знакомству Анны. Вероятно, она помнила, с кем переспала тогда, и решила воспользоваться связями, иначе я не понимаю, зачем нужно было возвращаться туда, где ты облажалась и могла наткнуться на того, кто мог тебя скомпрометировать. Впрочем, она уже мне опротивела на столько, что было всё равно. И весь вечер я всеми силами пыталась от неё отделаться, подсаживаясь и начиная разговор со всеми подряд. Но люди вокруг были уже достаточно пьяны и разговоры, хоть и незатейливые, не клеились, а Анна не упускала возможность схватить меня за локоть или дёрнуть к себе, чем уже откровенно начинала раздражать.
– Я так рада, что ты позвонила. Ты совсем отдалилась. – всё повторяла она, судорожно затягивая меня своими щупальцами.
«Ага» – подумала я. – «Мы ведь так сблизились до этого»
– Работа, что поделать. – пожала я плечами. – Главное, что всё-таки удалось.
– Главное, не напиваться, как в прошлый раз. – пошутила она, на что я, не ответив, проронила в сторону смешок.
– Алекс сказал, что у тебя парень появился. А ты всё не рассказываешь. – я не могла понять, чего она добивалась, ей что, совсем одиноко?
– Нам потребовалось время, чтобы привыкнуть друг к другу. – осторожно ответила я.
– И как, получилось?
– Да. – я сделала глоток напитка, пристально глядя на собеседницу, которая, кажется, сомневалась в моих словах.
– Почему же ты его не позвала? – попыталась подловить Анна.
– Он работает. – её язвительность меня не пробивала. – К тому же, не любит такие места.
– Познакомишь? – она наклонила голову и прикусила губу.
– Как-нибудь… обязательно. – нет.
Спустя час танцев, алкоголя и моих попыток познакомится с кем-то кроме отсталых придурков, Анна всё же напилась и начала приставать ко всем подряд. Откуда у неё это подсознательное желание изменять под алкоголем? Муж же её нормальный парень, в прочем, его никогда не было рядом, да и домашней Анну тоже не назовёшь, только если ленивой. Её поведение меня достало, я взяла её за локоть и вывела из клуба.
– Что ты делаешь, эй? – она брыкалась как рыба, выброшенная на берег.
– Ты ведёшь себя как шлюха! – я сжала её локоть как можно сильнее, чтобы почувствовать вкус боли и власти.
– И что? – промямлила она, закатывая глаза.
– И что? Тебе не стыдно?
– Почему мне должно быть стыдно? – словно героиня подросткового сериала, которой запрещали ходить на вечеринки, она выглядела глупо.
– Может, потому что у тебя есть муж! – я срывалась, не обращая внимания на то, что нас кто-то мог услышать. – А ещё тебе уже было стыдно в прошлый раз!
– Какая разница? Это не твоё дело!
– Ты права, не моё. Но ты просто меня бесишь! – я швырнула от себя её руку. – И не надо потом говорить, что я от тебя отдаляюсь! Ты мне противна! – она весь вечер липла ко мне, а теперь ведёт себя так, словно я за ней бегать должна.
– Кто бы говорил. – девчонка лишь рассмеялась. – Забитая овечка, которая пытается найти друзей, потому что боится оставаться одна из-за того, что в башке у неё пусто! – язвила она заплетающимся языком.
– А у тебя видимо между ног пусто, раз ты так стараешься туда кого-то пристроить?
– Вот и не говори, что у нас нет ничего общего. – теперь уже я смеялась на её жалкие попытки сравнить нас.
– Если ты так предаёшь своего близкого человека, что уж говорить обо мне, зачем я тебе вообще тогда? – я отошла на несколько шагов, лишь бы не подцепить грязную мерзость, исходящую от неё.
– Почему тебя так беспокоит состояние моего мужа? – спросила она, полагая своим пьяным мозгом, что выводит меня на чистую воду.
– Тебя же оно не беспокоит. – лишь заметила я.
– Смотри на тех парней. – она указала на компанию молодых юношей, стоявших за несколько метров от нас. – Один из них смотрит на тебя. Давай же Марта, я не хочу ссорится с тобой из-за пустяков. Давай развлечёмся, один тебе, один мне. Никто не узнает. – она молила, схватив меня за руку, как ребёнок.
Не дав ей договорить, я ушла обратно в клуб, не желая больше видеть её грязное лицо. Но гнев переполнял мои лёгкие настолько, что платье вот-вот порвалось бы. Заказав у бармена двойную порцию коктейля, я прильнула к стакану в надежде заглушить непреодолимое желание свернуть шею моей подруге. Когда жар в груди стих, ко мне подошёл какой-то паренёк и предложил выпить с ним, я отказалась, но он настойчиво приблизился ко мне и стал напористо предлагать уединится. Рядом было столько людей, но ни один из них даже не заметил опасность, которой я могла подвергаться. Потеряв контроль, не от страха, а скорее от гнева, я схватила с барной стойки нож для колки льда и махнула им перед его носом, затем отрезала пуговицу с его рубашки, стерев ухмылку с лица. Спустя пару секунд его и след простыл, а я, все больше теряя разум, двинулась к выходу. На улице было уже не так много людей, стало прохладно, и шёл мелкий дождь. Обойдя клуб, будто следуя зову, я вышла к бакам у запасного выхода, но осеклась за пару метров. Анну, прижав к стене, трахал одни из тех парней, которых она предлагала мне, грязно, не издавая ни звука, они как собаки тёрлись возле мусора. Она заметила меня, но прерываться не стала, а когда он закончил и оставил её, закурив, подошла ко мне:
– Ну что? Передумала? – кокетливо спросила она.
– Какая же ты грязная мразь! – прорычала я, теряя душу, но услышала в ответ лишь звонкий смех.
– А ты что? Зачем ты сюда пришла?
– Хотела тебя зарезать. – я потрясла перед её лицом своим оружием.
Разглядев мою игрушку, Анна снова засмеялась, потягивая дым, но через мгновение её смех прервался, а взгляд последовал за сигаретой, выпавшей из руки, когда я ткнула её ножом между рёбер.
– Грязный конец для грязной шлюхи. – процедила я, пока она стекала по моему лезвию.
Её глаза потухли так быстро, будто жизни к них никогда и не было. Я смотрела, не отрываясь, на картину, что сама нарисовала, пока паника не подступила к горлу, и тогда я достала телефон и набрала номер…
16
– Помоги мне, пожалуйста. – прошептала я, когда гудки оборвались.
– Что случилось? – прозвучал напряжённый голос Макса.
– Я скинула адрес. Приезжай прямо сейчас. – я не стала ничего объяснять и сразу положила трубку.
Он приехал через двадцать минут, всё это время я стояла недвижимо, боясь издать звук.
– Марта? – послышалось сзади, и меня тут же обдала волна облегчения.
Мужчина подошёл, оглядев место преступления.
– Я убила её. – пояснила я, когда почувствовала на себе недоумевающий взгляд.
– Это я понял. – он присел на корточки, чтобы получше разглядеть мою работу.
– Она трахалась здесь с кем-то. – мой голос не выражал беспокойства, и лишь небольшая дрожь по телу, которую я списывала на холод от дождя, могла выдать мою слабость. – Пыталась затянуть меня в своё болото. – я рявкнула от омерзения.
– Я тебя умоляю. – Макс поднял на меня глаза, и я увидела, что ему было весело. – Скажи, что ты хотя бы дала ей кончить.
Я бросила на него укоризненный взгляд, давая понять, что время для шуток он выбрал неподходящее. Но его похоже не трогала моё беспокойство, он поднялся, и мы минуту молча глядели на Анну, дух которой уносило дождём.
– Что делать теперь? – нарушив молчание, я засуетилась и стала ходить из стороны в сторону, скрестив руки на груди.
– Хочешь, чтобы я поведал тебе о специфике будней маньяка? – он приподнял бровь, заражая своим спокойствием, и я остановилась.
– Не оставлять же её здесь?
– Говоришь она трахалась с кем-то? – я кивнула. – Можно оставить. Только орудие протереть. – он вынул нож, торчащий из трупа, и начал тщательно протирать его салфеткой, что была в кармане брюк.
– А камеры? – не унималась я.
– Они здесь не работают. – ответил мужчина, не отрываясь от своего занятия.
– Серьёзно? – вероятно он сам был здесь не раз, может даже на моём месте.
– Это маленький городок. – держа рукоять салфеткой, он вонзил нож обратно тело. – Здесь всё создано для того, чтобы выращивать всё новые поколения психов.
Он взял меня за локоть и повёл в сторону машины, я покорно подчинилась, не в состоянии быстро реагировать, и то и дело оборачивалась на оставленный нами бардак. Была глубокая ночь, дождь стал расходится, поэтому на улице не было ни души, в машине я постоянно озиралась по сторонам. Как только мы оказались дома, я рухнула на диван, заляпанный кровью, и растворилась в, давившей на грудь, тревоге. Мне не хотелось плакать, хотя от слез стало бы легче, сердце никак не могло успокоится, ноги стали ватными, а мысли танцевали в голове, сменяя друг друга. Рукав платья был влажным и пах кровью, за окном сверкала молния, а на губах ещё ощущались брошенные слова.
Неожиданно рядом сел Макс, перестав быть призраком, от чего я невольно дёрнулась.
– Хочешь поговорить? – он выглядел обеспокоенным, на сколько это было возможно.
– Я сделала глупость? – спросила я, поразмыслив.
– Смотря, чего ты хотела. – он протянул мне кружку с напитком. – Если заткнуть её, тогда да, ты перестаралась. – глотнув, поперхнулась, это был виски. – А если избавиться от въедливой бактерии, тогда…
– Ты оправдываешь убийство?
– Ну, во-первых, дорогая, ты не с тем человеком это обсуждаешь. – он издал смешок, продолжая говорить серьёзно. – А, во-вторых, надоедливый скот убивают. – развалившись на диване, он выглядел невероятно уверенно, как тогда в клубе, только взгляд был не поникший. – Это закон природы. К тому же, ты вполне могла оказаться на её месте. – он наклонил голову вперёд. – Знаешь сколько там ублюдков ходит?
– Таких как ты? – сделав пару глотков, я расслабилась.
– Именно. – спустя мгновение он посерьёзнел. – Просто давай ты больше не будешь туда ходить? – произнёс он жёстко, но не приказывая.
– Но мне нужно как-то иногда развлекаться. – я отставила стакан. – Мы же договаривались!
– Приводи гостей домой.
– Ты же убьёшь всех, кто тебе не понравится. А это кто, все? – от возмущения я начала активно жестикулировать.
– Уверен, мы что-нибудь придумаем. – Макс силился сохранить спокойствие, и пока это ему удавалось.
– Ты совсем не боишься тюрьмы? – вдруг спросила я, подогретая его невозмутимостью.
– Ни одно хищное животное, коими мы являемся. – он указал рукой сначала на меня, потом на себя. – Никогда не воздерживалось от убийства, ради пищи, защиты территории или положения. – он как будто читал лекцию перед аудиторией. – Как и ты сегодня, ты защитила себя. Но за любой поступок нужно отвечать, и, если обстоятельства сложатся так, я отвечу. – после паузы он добавил. – И за себя, и за тебя.
Максу всегда удавалось так убедительно красноречиво расписывать свою логику, что ты и опомниться не успевал, как она становилась и твоей тоже. Нацелено он манипулировал или просто был прав, я не знала тогда, но мне нравилось разговаривать с ним обо всем.
– Приверженцы цивилизованного общества с тобой ты не согласились. – язвительно пропела я, снова взяв кружку.
– Приверженцы. – тихо повторил он. – Быть цивилизованным и придерживаться ценностей – не одно и то же. И это лишний раз доказывает, что цивилизации вовсе не существует. – он встал и направился к лестнице. – Мы просто животные, которые встали на ноги и начали продавать воздух. – продолжал он в пол оборота.
– Возможно, ты и прав. – он всегда заставлял меня задумываться. – Но тогда зачем это? – кричала я в след. – Разрушение иллюзий. Пробуждение. Если мы всё равно примитивны?
– Чтобы быть хищником, а не добычей. – донеслось уже со второго этажа.
17
– Как вам удалось спрятать столько убийств? – перебила вдруг Лиза, не в силах уже сдерживать недоумение. – Вас давно должны были поймать!
– Забавно, как в это убогом городишке всё устроено. – ёрничала Марта допивая остатки вина в бокале – Вроде все про всех знают, а правосудие всё равно ни хрена не работает.
– Но… – раздалось хриплое мычание.
– Что тебя так смущает? – возмущённо приподняла плечи хозяйка. – Мы ведь не монстры, просто были сложные периоды в отношениях. – она подняла указательный палец и начала водить им по воздуху, словно давала наставления. – Но именно работа над собой и компромиссы сделали нас такой красивой и образцовой парой.
– И что теперь?
– Ну как что? – улыбнулась Марта. – Жить!
– Ты убьёшь меня? – Лиза задала главный вопрос, может не пугающий, но точно волнующий девушку, чьё любопытство и случай завели в ситуацию, исход которой сложно было предугадать.
Будучи девушкой незаурядной, но прямолинейной, Марта рассмеялась, оценив откровенность собеседницы, которая не могла не радовать в мире, где каждая истина сопровождалась стольким хламом. К тому же Лиза показалась ей тем самым островком, чьего приюта так порой не хватает, даже рядом с партнёром.
– Считаешь, есть за что? – пошутила она, в надежде расслабить гостью.
– Ну вряд ли ты меня так отпустишь! – терялась в рассуждениях Лиза. – Зачем тогда рассказала всё?
– Мне просто хотелось поговорить… – Марта отвела взгляд, скрывая тоскливое одиночество.
– Запрёшь в подвале, чтобы держать собеседника рядом? – Лиза как будто бы понимала, что имела ввиду её новая знакомая, но, как журналист, пыталась спровоцировать на откровенность.
– Идея хорошая, но сложно выполнимая. – хозяйка дрогнула бровью и вылила остатки вина в бокал, а затем залпом выпила.
– Не понимаю тебя… – девушка выдохнула, сгорбившись на диване и уткнувшись куда-то вдаль. – Зачем ты всё это устроила? – спрашивала она будто саму себя. – Это же может разрушить всё, что ты так долго строила!
– Люди не меняются. – парировала Марта. – Наверное, я просто всё ещё не представляю свою жизнь без насилия. – поднабравшись алкоголя, она словно устала от условностей с гостьей, и, сняв маску вечно доброжелательной соседки, заговорила хладнокровно, с лицом, не выражающим интереса.
Лиза, уже настроившись на волну странной соседки, не предполагала, что за этим образом стоит, возможно, убитая психика, и напряглась, вполне осознавая реальную опасность.
– Расслабься. – вдруг оборвала Марта. – Я имела ввиду насилия над собой.
– И что? – от растерянности Лиза быстро заморгала как кукла. – Я могу идти?
– Иди. – ответила девушка, снова отводя глаза в сторону. – Он всё равно не придёт, пока ты здесь.
На секунду Лизе даже показалась, что она вышла победительницей из обстоятельств, насильно приведших её к опасности, но уходить она почему-то не торопилась. Сложно точно сказать, что было у наивной девчонки на уме, но, совершенно определённо, о последствиях она не думала, играя роли, подсказанные ей судьбой.
– Может вы тоже не подходите друг другу? – рассуждала она вслух. – Не думала, как сложилась бы твоя жизнь без него?
– Ооо, нет… – Марта залилась смехом от абсурдности. – Мы подходим друг другу, как никто больше. Но это не уберегает от сложностей, к сожалению, – встав с места, она побрела на кухню и принялась убирать со стола, что всегда делала, когда ощущала острую необходимость отвлечься от слов. – А без него я всё равно, рано или поздно, стала бы собой. Невозможно всю жизнь бегать от себя.
