Маргарита Зирен
Дорога в Зазеркалье
Страна укрыла от расправы того мужа. Но, кордон пройдя
С огнём, стал скандальным он зверьком.
Ник
– А не наш ли это лгун?
Булат
– Что ты хочешь, дорогой?
В жизни тутошней мирской человеком
Был болтун. Пятьдесят процентов скидка. Было б
Лучше если б рыбка поселилась там в озёра. Но спецом он
Стал раздора, и где свара, саботаж, там непременно кролик наш. И шкурка Стала бы тесна ему от грозных спросов. Но жизнь тогда б была пресна
Без его смешных заносов. Потому король и глазки закрывает
Иногда на чудные выкрутаски. Коль и в нём живёт
Черта разыграть, да по хохмить, любит
Сам он подшутить.
Ник
– Ну уж с этим я знаком! Не забыть мне того «шика»,
Когда дал коня Ларика прокатиться с ветерком.
Булат
– Не соскучишься с тобой! Да-а,
Никуша, натерпелся. Но ты славно отвертелся,
Ведь маг у нас сатир большой. Но в шутке смысл глубинный
Есть, раз за проделки – это месть. Вот случай был в стране прикрас.
Скинуть вздумалось рога и, видать в не добрый час. Так лишились берега Веток древа векового, лось сломил, трудясь усердно. Но коль свет не знал Такого, похихикивая нервно он стоял там над ветвями. Но тут на древе Проступил лик с толстенными губами и гневно с ним заговорил:
«Я почки деточек вскормило! Чтобы о них чесали лбы!?»
И в тот же миг его накрыло дыма черного клубы.
Ну а как дымок пропал, то рог пылился на
Земле, исчез и облик на стволе…
Ник
– А лось, конечно ж, дёру дал.
Булат
– Озираясь словно вор,
Не предвидя себе бедки. Но вскоре
Понял, что позор, достояньем стал ушей, ведь
Пищали рядом «детки». Строем, в смерти обвиняя, шёл
За ним отряд ветвей. Ты бы видел это, Ник! Как гигант глядел,
Икая на орущий, злобный лик. И как живчики в листочках стали
Дружно разбегаться на своих коротких ножках, раз на ум
Пришло гоняться. Так и бегал за толпой трое суток,
Чуть не плача, поднимая только пыль.
Ник
–Не подумав головой, что от мага та «удача».
И, как закончена та быль?
Булат
– Да вдруг бегун один велит басом всем в стране знакомым:
«Ямки рой теперь, бандит! Исправляй свои грешки! И труд
Твой станет благотворным, коль ветви пустят корешки.»
Ник
– Ну не жесток ли наш король?
Булат
– И вся, Никуша, в том и соль,
Что для битья там древо есть и обнимает его
Жесть. А колкий юмор? То урок. Ведь за свой постыдный
Грех и не болью, и не роком был наказан сей зверёк.
Но, став посмешищем для всех, снёс позор,
Но малым сроком.
И весь оставшийся денёк,
С наслажденьем вспоминал жизнь в краю
Своем конёк. В гости всех их приглашал в дом не маленький,
Пригожий. Где ещё живет хороший зверь один, его супруга. И поведал,
Как кобыла всякий раз встречает друга. Потому как он и
Мила, музы будучи рабами, изъяснялись
Там стихами.
XVI
Параллельно в доме Клока
Был большой переполох. Но предстоящая
Дорога измотала уже «крох». Впереди ещё два дня до
Отправки в путь морской. Но уже велась возня в спальнях, кухне,
Кладовой. Всё в коробки собирали свои вещи, господина. Но глаза рабов Сияли, навсегда ж вела судьбина из обрыдлого их дома. Туда,
Где ждала их награда. Где с детства было всё
Знакомо и где таиться им не надо.
А док в тиши смотрел в камин. Плясало пламя
Языками, и освещённая свечами там тень бродила от гардин.
И игра ночного света будило в нём воображенье. Он представлял себе до Бреда милой тихое движенье. Но, чуя разуму угрозу, внутренне собрался док. Но усмирить его не смог, сражённый ум любовным ядом. И принял
Важную он позу, когда б подыскивал слова, вновь ощутив
Зазнобу рядом, но опомнившись сказал.
Клок
– О, как права сия молва! Что страсть безумия
Творец. Видать, и сам я власть познал сего мучителя сердец.
А ведь глумился над влюблённым! Уличив юнца в обмане, считая
Чувство его вздорным. А теперь, и сам в капкане… Но я не жалуюсь, нет, Нет! Раз оживить сумела страсть. Хоть на закате уже лет оазис
Радует пустыню. Ах, скорей бы в сон упасть, чтоб
В нём приветствовать богиню.
Он встал, прошёл в свои покои,
В надежде выспаться, глупец. Но если б знал,
Что поселился в снах ещё один жилец? Пожалуй, он бы
Не ложился, но лёг, увидев вскоре сон. Лежит под елью будто б он.
Цветами дивными пестрят благоуханные луга. И как же деву видеть рад,
Ведь так прекрасна и легка! А она бежит всё ближе, но вдруг оскал узрел он
Злой в шевелюре её рыжей, на рыльце белого зверька. И слышит грома Жуткий грохот. И рык раздался не земной, замогильный, хриплый
Рокот: «О, страх несущий для зверья! За то, что ты сгубил
Меня, заберу твою я душу. Наконец, я
Месть дождался!»
Клок
– Не к тому пришёл ты мужу, забери раба в чулане.
кроль
– Нет, не он во мне копался, как в своём родном кармане.
То злодейство твоих рук!
Изменился кролик разом
И сказал обычным гласом: «Ну, не бойся…
Я твой друг. Друг я твой! Привет, старик! Пересох поди
Язык? Так проснись, иди, попей! Родниковой, ледяной там воды себе
Налей.» Найдя тапочки ногой, док поднялся и напился, и вскоре
В дрёму погрузился. Но тут как тут явился кролик.
На полу уселся он, расстелив свой
Красный коврик.
кроль
– Удивил ты, парень, всех! Стало быть, и ты влюблён?
Клок
– Но как дерзок её смех! Кабы был уродом бедным,
А она бы страсть познала? Славная была бы месть!
кроль
– Повезло-о. Путём запретным вор помог тебе немало.
Так что всё для мести есть, мой уродливый бедняк!
Клок
– Нет! Не может быть никак!
Взмокший док опять проснулся,
Над ларцом дрожа согнулся, но пропаж найти
Не смог. На балконе подышал, сон опять к нему бежал и в постель
Он снова лёг. И только сном заволокло глаза уставшие у дока. Вдруг видит Зеркала стекло. Но, вглядевшись в отраженье, вновь нахлынула тревога, коль В себя узрел вторженье. Был уверен, это он, лично сам, но в шерсти рыло Улыбалось ему мило. И вскричал он: «А ну, во-он!» Но кроль
Уже в его костюме в корабельном лазил трюме.
Клок
– Кто же ты? Оставь меня!
кроль
– Я? Твоё шестое чувство. Я твоё второе «Я».
Ты ж взгляни на то «искусство»!
И видел он, как груз упал
С содержимым всех корзин. Так открылось,
Так узнал, что пусты через один. Подсочил он на кровати
И к тюкам, да к коробам побежал и, сняв печати,
Всё проверил лично сам.
XVII
Притомился он под утро в доме хаос
Создавать. И, рассудив довольно мудро, лёг всего
Лишь полежать. И уснул он незаметно, что для дока было вредно.
И сниться: в спальне он своей отдыхает на кровати. И кроль, отличнейших Кровей (атрибут богатой знати) на постели, у подушки разделял его покой. Но в момент не подходящий потянулся за едой. И не стыдно ж было
Душке! Коль подсвечник он горящий обронил на будуаре.
Потушил док пламя в миг, но успел сгореть в
Пожаре его фирменный парик.
Как бедняга сокрушался, за зверьком
С метлой гонялся. Но какой с него-то спрос? И кропила
Их слеза те остаточки волос. Плешь его была ведь в тайне. Как теперь
Он на глаза ей покажется, Диане? Клок в рыдании проснулся.
И первым делом на парик он в испуге обернулся,
Но издал счастливый крик.
Ну, а слуги всей гурьбой у дверей
Его столпились. Ведь, проснувшись, изумились,
В доме ж был бардак большой. «Всем работать!» – крикнул он,
Самого ж клонило в сон. Но на встречу с капитаном всё ж отправился Теперь. И, конечно же, в карете он уснул в движенье плавном. И в Тельняшке, да в берете вновь ушастый снился зверь. Вахту нёс
Он у штурвала. И, несчастье видя в бестье, док спросил,
Дрожа немало: «Отчего стоим на месте?»
кроль
– Прощай, заветная земля!
Как не везёт! Здесь мель задела грунтом
Днище корабля. А может мне солгать посмела
Карта-древний поводырь? Какую сам составить рад был
Знаменитейший пират, известный яростью упырь.
Иль может я в отлив попал в капкан
Подводных этих скал?
Клок
– Так значит карта есть у зверя, где клад указан золотой?
кроль
– И он не мал, и мизерна потеря, коль поделюсь я им с тобой.
Но отработать злато надо. О, если сдвинешь в море бриг?
То поплывём тогда, старик, туда, где ждёт тебя награда.
И снится, док в воде толкает.
Вдруг паруса разгладил ветерок. И видит он,
Как судно уплывает, а на корме, танцует морячок. И слышит
Раб его ворчанье, и в карете битый час он в испуге его тряс. Разбудить из Состраданья тот пытался добрый малый. Ох, бранился, проклиная морячка Поступок шалый в море тонущий пловец. И себя тем и спасая, док проснулся,
Наконец. Сердце выскочить пыталось, воздух он хватал, как будто впрямь Под воду погружалось. И вскричал он: «Да откуда, кролик взялся бы
Во сне? Что ж он хочет от меня? Да гореть ему в огне! А может
Я беснуюсь зря? Может страсти то септом? Иль может так
Любовь терзает? И безумья все потом пропадут,
Как леди станет мне супругой дорогой,
Возвратив тем и покой.»
Так обнадёжил он себя и путь свой
Далее продолжил. В порту ж хозяин корабля
За фракт оплату приумножил. И господин, весьма
Занятный, не без горьких сожалений, отдал с золотом
Мошну, оплатив билет обратный. Хоть не жаждал возвращений
В надоевшую страну. Так же он с «гнездом» простился, за дарма и очень Злился. Лишившись тайно от Дианы в миг поместья родового. Знать
Входило в его планы, утаить свои дела, чтоб от странствия
Морского отказаться не смогла. И дом продался
С молотка. И доку только и осталось из
Замка вывезти тюка, но то уже
Такая малость.
XVIII
Дом был полон голосов.
Дина с Жучкою резвились. И псу с Булатом
Не до снов, видать, для спора не ложились. Лишь думой
Мики увело, мечтала, вытянув крыло. Но, встал, Ларика у кровати
В миг изгнав тревожный сон.«Вставай.» – сказал
Он: «зорьки ради.» – и понял кот,
Что он прощён.
король
– Ну раз явилась к нам заря, тогда пора принять и завтрак.
И на столе с дерев да грядок вдруг урожай увидели друзья.
Булат
– Съел бы я вон ту морковку.
Но хищный кот заметил грустно: «Не-е, трава – это не вкусно.
А нельзя ли нам коровку?»
«В майонезе можно вшей!»
Молвил маг ему с укором. И на обилье овощей
Стал смотреть горящим взором. И не ждал никто такого, когда б стол Менялся в миг, весь прогнувшись от мясного. И в восторге
Вскрикнул Ник: «Так ты питал дарами сада?»
король
– Так вот, что думал обо мне? Неужто, Ник, зажарить брата
Для вас я должен на огне? В моей стране лишь чудеса могут
Пуме лань подать.
И все потупили глаза, и даже
Конь забыл жевать. Ну а котик уже вис.
И впившись в окорок когтями, прокусив его клыками,
Он с добычей рухнул вниз. Оседлал и смачно
Ел, когда б к нему подсела Жуча.
Жуча
– Угости, чтоб не болел, вредна такая мяса куча.
И он сдвинулся в сторонку, угощая собачонку.
И вместе мясо они рвали, и до себя его тянули.
У друг друга отбирали, хохотали две игрули.
кот
– Познал я истину одну,
Понять поступок и простить проще
Чем вести войну, нервишки тем свои губить. Коль
Свой норов проявляя, «награждённым» станет
Труд. Может месть столкнуть от края.
А откос? Бывает крут.
король
– Ах, без выгоды ни шага! Ну если, котик, из любви
Делать ты не можешь блага? Из страха выгоду лови.
кот
– Это… как это, король?
король
– Ну раз добра в тебе чуток, и раз
Любви ты не исток, другая в жизни будет роль.
Но пред местью страх разумный тоже, друг, совсем не плохо.
Побоится шаг преступный в хаос сделать моя «кроха». Что ж, даётся шанс Тебе приспособиться в судьбе. Хладный, трезвенький расчёт
Остаётся тебе, кот. Коль любить умеешь скудно,
Измениться тоже трудно.
кот
– Но измениться я бы мог, если б
Чудом ты помог. Хочу я нрав благой иметь.
И добродетелей заметь, просить не стал бы себе робот.
Вот если б ты плоды создал? Жалость,
Милость, я б срывал…
король
– Ну-у, тогда бери и хобот.
кот
– Что, Ларика? Что такое?
Ах, держите меня трое! Лучше мне совет
Вы дайте. Как творить ему добро, коль достоинств
Нету в брате? Влез я ночкою в нутро…
Там не розы, «господа».
король
– Ну и что там за среда?
кот
– Не узрел, в тумане бездна.
король
– Говоришь, достоинств нет?
О таких мне не известно, в каждом есть и тьма,
И свет. И пусть пока в твоих делах руководит тобою страх.
Неизбежно всё ж поймёшь, что меняется нутро, за добром творя добро.
И расчёт оценишь в грош, и тобой начнёт твориться
Любви деяний вереница.
Друзья обнялись на прощанье, и в нос
Коня лизнула Дина. Но словно здесь бросала сына,
Жучи слышалось рыданье. Уже в истерике прощалась с мокрым,
Тисканным котом. Терпенье в нём уже кончалось, возможно, был бы
И погром. Но вдруг строения стена стеной сменилась из огня.
И маг с корзиной Мики взял, и шагнул в мерцанье лавы.
А в след толкая в зад курчавый, Серый Жучу
Подгонял. Ну, и как Булат вошёл,
Потух волшебный ореол.
XIX
И взобравшись на кровать, котик с рвением большим
Начал шубку умывать.
кот
– От таких прощаний страстных чуть не стал ваш
Кот седым. Интересно, кем сейчас из зверюшек не
Опасных штат пополниться у нас?
Дина
– Да почётный караул для тебя найдёт здесь дело.
Но вдруг раздался
Тихий гул, и вновь стена огнём горела.
И из пламя показалась сиротливо голова. И грустно речь её
Раздалась, уныний полные слова: «Верните мне мой чудный бантик», Молвил жалобно Булатик и прошёл через портал. И, отыскав её в карете, пёс В гриву ленту завязал. Но вдруг Ларика рассмеялся: «А теперь, оденьте «Леди», её поклонник уж заждался. Встречался с кролем
Я, друзья, боюсь, связались мы с ним зря,
Излишне он неугомонный…»
Ник
–Своим усердьем двери гроба спешит открыть «слуга покорный»?
король
–Ещё лишь парочка ночей
И забудет память сноба остров жертв
И палачей. Запрет на будущую ночь я наложил
Шуту являться. Хотя и знаю, что не в мочь
Ему с вердиктом соглашаться.»
кот
– О если был бы я Ларикой!? Сам
Себя б расцеловал! Когда бы доком ты предстал,
Сделав рыжую заикой. А могу ли быть полезным на двух ногах,
Я в сапогах? Заняться делом интересным, позволь
Уж мне не только в снах.
король
– Задумал массу Бельчик козней, признаюсь, жаль мне даже
Дока. Не вижу, кот, меж вами розни, второй ему ты сапожок.
Чтоб не возникла с доком склока, котом останешься, дружок.
кот
– Ну и пусть! Мне мех дороже человечьей голой кожи!
Дина
– И своя есть в этом прелесть, жив останется наш кот.
Зато с помощью за борт не нырнёт с концами ересь.
король
– Дурно стало королю!
Слушать вас такая мука! Хватит! Грозно
Вам велю! В грязи вываливать друг друга. Не впущу в таком
Вас виде в чистоту моей страны. Злое сердце, уж
Учтите, не пройдёт дозор стены.
Дина
– Не испытываю зла, подзадоривая шуткой.
король
– Желчь шутя, ты в речь внесла, оскорбила прибауткой!
И нет в фонтане слов твоих брызг весёлых, озорных!
Но, как плакать Дина стала, огорчился кот немало.
И, не страшась беды потом, он спор затеял с королём:
«Я первый Диночку задел!»
Дина
– Нет, это я взялась стараться.
кот
– Но я того же и хотел! Привычка в нас сильна ругаться.
Без бузы у нас ни дня. Моя вина, казни меня!
Улыбнулся вдруг им маг
И сказал: «В уме бардак. Ник, спеши одеться
Тоже, не забудь, что ты виконт. У тебя в театре ложе, и к балам
Ты патриот. Чести дамской ты заступник. Забияку дуэлянта
Видит пусть в тебе преступник. Правда,
Ждет тебя расплата…»
Ник
– Согласен пёс и на расплату, показав лихую дерзость.
Лишь бы я дождался дня, как огромную награду,
Когда б нашёл свою бы ценность.
король
– Люблю в тебе я эту странность! Не затушить в тебе огня,
Зажгла который благодарность. И с другом встретишься своим,
Не разлучаться дабы боле… Иль может всё ж простишься с ним?
Ник
– Может холить, может сечь всё в его хозяйской воле.
король
– И дар ему послужит в страсти. Но перстень, Ник, суровый
Меч, он суд над волей человека, глупца, дорвавшегося к власти.
Ник
– И вновь ты ценишь его в грош!
король
– Живу я долго век из века
Вот потому и знаю всё. Того надёжным
Не найдёшь спустя летящие года. Кто превращается
В жульё и к рюмке кто благоволит. Ведь блеск сокровищ навсегда
Жертву разума лишает. И станешь другом ты забыт, и боль
Душа твоя познает. Сгубить Василия не дай и о себе
Поразмышляй. Ну а ты, кот, отдыхай,
Скоро будем, не скучай.
Но кот сидел всё в том же виде, словно памятник обиде.
И в настроении поганом зло буравил стенку взглядом.
XX
И как в чаше оказался,
От зевак сокрытым маг сделал в круг
Горящий шаг, и рык его в умах раздался: «Мы на месте,
«Господа». Вороных в дали узрел. И вновь я полон
Возмущений. О, как же горек их удел, ведь
Гонят плетью их сюда!»
И Дина вздрогнув от вторжений, тихо молвила: «Спешит!
И как вовремя явился.» Но огонь в глазах искрился,
Тот который всё крушит.
Ник
– Ой, как видно, что ты злишься, спрячь поглубже свою месть.
Погубить ты что ль стремишься всё налаженное здесь?
Дина
– Правда? Видно, что я злюсь? Показалось тебе это.
А вот и «милого» карета!
Клок
– И огорчить я Вас боюсь, и, приглашая радость в дом,
Опоздать страшусь кругом. Мои лучшие, друзья!
Весь в делах сегодня я.
И усевшись, да поближе, «к своей будущей супруге».
Комплимент отвесил рыжей, поклонившись и «виконту».
Ник
–Был бы счастлив я, дрожайший, оказав свои услуги,
Разделить Вашу заботу.
«Вы желали бы с кузиной…? Ветерок морской
Свежайший…?» -спросил доктор с кислой миной.
Ник
– Как же можно без
Опек деву бросить? Вы хоть, друг,
Хоть приличный человек , но в праве только лишь
Супруг сопровождать в пути графиню. Я не
Позволю себе роскошь в дали
Бояться за кузину.
Дина
– Роднёй представлен ко мне
Сторож, сопровождать меня повсюду. И то
Ведь правда, милый док, посудачить надо ж люду, в чистоте
Искать порок. И не осудит высший свет! Коль обяжет
Положенье, соблюсти нам этикет.
Клок
– Неужто ждёте возраженье?
Да разве против я, Диана? Да, было б это
Не прилично. Одна графиня? Даже странно. Но подхожу
К делам практично. Обязан знать ведь я, царица.
Кто ещё поедет с Вами?
Дина
– Служка – вольная девица,
Да воитель кот с мышами. Птицу ж я сдала
В приют, пусть подлечиться мой шут. И хоть и жаль
Мне расставаться, с конём придётся
Распрощаться.
Клок
– Но слуг достаточно у нас, возьмите даром в услуженье.
И точно выполнят приказ, и поразит Вас угожденье.
Коню же в трюме будет чудно, я позабочусь о нём, леди.
Дина
– А велико ли это судно?
Клок
– Да немало, уж мне поверьте.
Значит завтра утром рано я с надеждой жду
В порту. Виден бриг наш за версту, называется «Мирана».
И через скорых трое суток, коль морской спать будет
Мститель. Примет нас в вечерний сумрак гавань
«Тихая обитель». До завтра, милая Диана,
До завтра, юный кавалер.
И посмотрев на них печально,
Раз в Нике видел он барьер, док по делам
Поехал дальше. «Булат» учтиво пропустил, затем и сам
По снежной каше к лесу рысью припустил. Но долго
Док смотрел им вслед, коль возмущал его тот факт,
Как не кстати её брат покусился на билет.
Клок
– Значит, деверь объявился!
Или шурин? Один чёрт! Да чтоб ты в бездну
Провалился! Но лучше всё -таки за борт. Несчастный случай
Нужен строго. Ведь если очи чьи узрят судьбы насильственный закат? Обратной станет мне дорога. Тогда в восторге мир узрит, как непременно Гельятина худую шейку посетит. О нет, казню его не там. А гибнуть
Юным так обидно… Но виноват он в смерти сам! Я не просил,
Чтоб в тайны внёс братец свой нахальный нос!
Приговорил «виконта» Клок, и успокоилась душа.
Был уверен точно в срок его разумом больным
Совершиться не спеша всё задуманное им.
XXI
А тем временем в лесу с удовольствием Ларика
Слушал шумный спор до крика, чувства их узнав красу.
Дина
– Я не злюсь, не злюсь, оставь!
Ник
– Нет, ты сердишься на что-то! От каприз меня избавь.
«Нет, ты сердишься на что-то», – передразнивала Дина:
«Да разве гнев тебя изменит? Лишь хорошая дубина.
От тебя изменой веет, после слов твоих бесстыжих!»
Ник гладил волосы её.
Ник
– Чем же я обидел рыжих, где же я сказал враньё?
Уж напомни, как свершил я поступок сей бесчестный?
Дина
– Он уже и позабыл! Не подходи ко мне облезлый!
Бросить хочешь ты меня!
Ник
– Я? Когда? Зачем? Любя-я?
Дина
– Как поманит тебя друг, так пойдёшь гулять по свету.
И найдёшь себе подруг и забудешь Дину эту.
Ник
– Ты ответь. Тебе я нужен? Нужен я тебе такой?
Дина
– Да, огонь во мне разбужен! Да, пойду я за тобой
Даже, даже на край света! В горе, в хвори, да в ненастье,
В гладе, холоде, но в счастье будет с Ником Дина эта.
От восторга «конь» заржал,
Бальзам на душу были речи. И, шагнув
Через портал, избежав ненужной встречи. Оказались
У дверей своей снятой, дальней дачи. И король сказал:«Скорей,
Волю дайте древней кляче. Хоть спешу, хоть путь зовёт, но их поздравить Надо, кот.» И взглядом – огненную фару послав на радостную пару, их вид Вернул природный. И, сев за низкий стол просторный, все с аппетитом
Стали есть. И сват Ларика, он же тесть, им пожелал детишек свору
Да благ в стране звериной гору, где жили бы они семьёю.
Где мать счастливая могла щенка лишь баловать
Любовью, покинув мир сей полный зла.
И грянул там весёлый бал, знать маг
Невидим уже стал. А, наплясавшись вновь жевали,
Благо вкусностей гора не кончалась до утра. Одним словом, погуляли.
И уставшие игрули перед самым, пред рассветом, где упали там уснули, Когда маг пришёл с приветом. Долго ж он таскал за лапы отбивающихся Вяло. Храпы дружные, да сапы рассказать ему немало, что тут было Поспешили. И устроил он им «душ». И теперь свой
Мех сушили возвратившиеся с луж.
ЧАСТЬ III
I
Моментально все поднялись,
Привели в порядок дом. И на транспорте
Собрались, где сундук стоял с добром. Полусонных лес
Сосновый уберёг от любопытных. И портал на время скорый
Их открыл в местах забытых. Оказались вдруг
За парком, где не хожены места.
Когда б мерил корпус шагом, сцепив
Руки «маята». Док уже весь истомился, на весь свет
Уже озлился. Но вдруг увидел наконец подъезжавшую пролётку.
И приветствовать молодку он рванулся, как юнец. Ведь приснилась вновь Она. Как на диком берегу ей ноги нежила волна. Как расплетались на
Бегу её огненные косы. И как вдвоём на островке, качаясь вместе
В гамаке, смотрели молча на утёсы. И, взяв букет и кликнув
Музыканта, по трапу резво он спустился. А вслед ему
Глас скрипки лился, звучала ж дивная соната.
Дина
– Как романтично, милый друг! Благодарю, безумно мне приятно.
Но прикажите, чтоб сундук подняли грузчики опрятно.
Клок
– Не захотят упрёков гору. А это Вам букет любви.
Дина
– Откуда прелесть в эту пору?
Клок
– Оранжереи ведь свои.
Но кот, впервые видя дока, шипя, воззрился как на мышь.
Аж Клоку стало одиноко.
Клок
– Сожрать, мне мнится, хочет он!
Дина
– Всего лишь дразнит его стриж.
Клок
– Да, он же метится в глаза!
И бунтовщик был укрощён
В сознанье слыша голоса, мага низкие басы:
«Это что за саботаж? Серый, выдеру усы!» И Ник кота
На руки взял, отвернувши от мишени. Ведь прекрасно понимал,
Как клыки магнитит гений. И распряжённого «Булата»
Повёл до трапа корабля. И вскоре рявкнула
Команда, дабы подняли якоря.
II
В трюме Ник не экономил
Сена мягкого «коню», коль постель ему готовил.
Потому как нет в меню у Ларики этой пищи. Головой лишь Клок
Качал. Думал он, но промолчал: «На рассудок видно нищий.» Но, услыша Сзади шум, обернулся Ник на голос. Когда б Клок спустился
В трюм, как скользящий, гибкий полоз.
Клок
– Ах, какие мышцы, формы! Поприветствовать зашёл.
Видать с правдой не знакомы, то ж не конь, скорей орёл.
Ник
– Что Диана, отдыхает?
Клок
– Она ванну принимает, ведь по высшему разряду
У неё, дружок, каюта. Там покой объял отраду.
Слабость требует уюта.
Ник
– Все устали, собираясь, с ног валюсь, поверьте док.
И как надеюсь я, намаясь, найти спокойный закуток.
Клок
– Не привередливы, смотрю. Браво, браво, очень мило.
Ник
– И на сене, док, посплю абы ей комфортно было.
Клок
– Вы сказали не как брат, но как любящее сердце.
Ник
– Так и есть, но сам не рад. В роду мы третье с ней коленце
И пожениться бы могли. Да только я пред ней в пыли.
Перебирает много дева, дочь не обузданного гнева.
Клок
– А как зовут Вас, юный друг?
Ник
– Никола де Ларика!
И маг глаза скосил на Ника, и жевать стал сено вдруг.
Ник
– Но пред вами я так юн, потому и не велик.
Я пацан ещё, шалун, уж зовите просто Ник.
И осваивать пространство
Вышли недруги вдвоём. Но не бедное убранство
Ник нашёл в своем приюте, был покрыт и пол ковром. Но не роскошь Счастьем было, но гамак в большой каюте
Тело сразу полюбило.
III
И до ужина проспали пассажиры корабля. А, проснувшись, все
Бежали попроведать короля. Думу думая, лежал незнакомый
Див со сном. И тут же он им приказал, наслаждаться шашлыком.
Ник
– Как только дока не журят, не замечая меня рядом.
Рабы плюются уже ядом, убить готов его примат.
Они союзники ведь наши, помочь бы надо им, король.
король
– О нет, не надо этой фальши. Любви какая в смерти роль?
Ник
– Добро должно быть с кулаком, быть должен слабый защищён!
король
– И сравняется со злом, чего и жаждет тьмы барон.
Ник
– Но, как тогда нам защищаться?
король
– Быть радушным и учтивым,
Быть смиренным постараться, обходя скопленье
Зла. Всё ж с характером строптивым жизнь задире не мила.
Но сам вредит себе гордец. Так станет он, со злом
Воитель, бездной тёмной наконец. И кто,
Скажи, здесь победитель?
кот
– Мудрено ты говоришь. Может снова разъяснишь?
король
– Что последует удару? За деянье
Это кару испытает твой «кулак», отвращение и стыд.
Ну, а если вдруг не так? Пробудится тот, кто спит, незнакомый
В тебе зверь. Какой доброго тебя съест со временем,
Поверь. Так понятно молвил я?
кот
– И во мне живёт зверюга?
король
– И в тебе, и в Нике, в Дине. Притаилась в норке злюка,
Спит он там в большой кручине.
кот
– Отчего ж горюет он?
король
– Гладом малый удручён,
К тому ж тесна его нора. Но если зверя
Подкормить отнюдь делами не добра? Способен он
Заполонить и ум, и душу, и сердечко. И поведёт вас не овечка
В другую степь от короля. Да будет страшной ваша месть! Лишь об одном Молю вас я, не дайте зверю тому есть. А с кулачищами любви не бывает, Ник, пойми. И самосуд мной запрещён. На кой тогда вам дан закон?
И неизвестно никому, кто союзники, кто враг. Доверьтесь
Только лишь уму, ну, коль мозги у вас не брак.
«Ах, вот вы где?»– услышала команда голосок слащавый дока.
Дина
– Зашла проведать я Булата, благодарю, прелестная берлога.
Его устроили Вы чудно! Здесь чисто, сухо и уютно.
Клок
– Не полагаетесь на слово? Всё больше схожестей в натуре
Я нахожу меж нами снова. Надеюсь, леди, вкусный ужин
Не повредит Вашей фигуре? Окорочёк, подарок хрюшин.
Дина
– Не повредит мне лишь салат, и также съест его и брат.
Клок
– Какая строгая диета! Но глада пытка велика.
Уважаю… значит это сила волюшки крепка.
Ну, идёмте ж, господа, без еды совсем беда.
IV
А на верху? Сразило видом
Не простительно забытом. Вода бурлила
Беспокойно, пугая омутом своим. Но брызги, следуя
Покорно за дерзким ветром, озорным
Восторг рождали у зверят.
Клок
– Вы очарованы, Диана? Закат я тоже видеть рад.
Желудку только не отрадно.
Дина
– Ну идёмте ж, дорогой! Пока вы ещё живой. А то
Не встать Вам, док, на твердь. И Ваш голодный аппетит
Мою ведь совесть обвинит за преждевременную смерть.
И Дина, взяв под ручку дока, пошла,
Беседуя с ним громко. А Ник с котярой на руках
Душил в себе тупую ревность. Хотя и знал за Диной верность,
Всё ж представлял врага в клыках. Что поделаешь?
Собаки, все ревнивы аж до драки.
кот
– Видишь ужаса исток? Иль замёрз? Тебя трясёт!
Ник
– Задушить меня несёт!
кот
– Может к магу на стожок возвернёмся мы с тобою?
Пока с буйной головою ты беды не наплодил.
Ник
– Всё, котяра, убедил! Выдавать себя не стану.
кот
– Возьми в руки себя, друг! Клок влюблён у нас в Диану,
Но не в Дину. Если б вдруг предстала псина в своём виде?
Док сказал бы ей: «Уйдите, вы в шерсти, проказница.»
Ник
– «Не грубите!» – отвечала б: «Вам какая разница?
И вообще, расстаньтесь с жизнью, чтоб я Вас не огорчала.»
Они стали хохотать и, простившись с глупой мыслью,
Взялись пару догонять.
V
Но коту открыв каюту,
Псу осталось огорчиться. Отвратительному
Блюду теперь шёл он поразиться. Редьку ж он терпеть
Не мог, да ещё в салате лук. Но не должен
Видеть Клок огорчений его мук.
Дина
– Милый док, Вы отдыхали днём сегодня вместе с нами?
Клок
– Если б только правду знали? Что пред Вами червь с зубами.
Вгрызаюсь я в гранит науки, и весь пока не источу,
Не успокоюсь. Так плачу за фанфаровые звуки.
Дина
– С вашим знанием, мой друг, самому б издать учебник.
Клок
– Что вы, леди? Недосуг. Вот если б был бы я нахлебник?
Но я-то, милая, богат. Ведь финансируют проекты,
Там, военные эксперты, от них имею и наград.
Многозначительно поднял он палец.
Ник
– Какая важная Вы птица! А гениальный, гордый старец
Успехов смог уже добиться?
Клок почувствовал сарказм в словах и тоне «негодяя».
Клок
– Да, мой друг. Но и маразм не посетил, ум разрушая.
И впереди большие планы. А достиженья? Вы ещё узрите.
Я их открою для Дианы, ну и для Вас, ведь Вы же в свите.
Дина
– Связала словом я себя пред сей
Таинственной дорогой. И нарушать его нельзя.
Молчать графиня ж, поклялась. И Вы уверьте клятвой
Строгой, какая бы переплелась с нашей честью дворянина.
Что не узнает ни один, ни раб мирской, ни властелин.
Какая нас ведёт причина на остров
«Тихая обитель».
Ник
– О да, о да! Молчать, клянусь! Отныне тайны я хранитель!
А док подумал: «Как боюсь! Но что сболтнуть сумеет труп?
Ещё узнаешь, как я стар! Неужто я настолько глуп, чтоб
Упустить твой экземпляр?»
Дина
– Позвольте нам уединиться.
Ведь даже в море, доктор, тут, не подобает
Всё ж лениться, да и вас граниты ждут. Виконт! Прошу
В каюту Вас. Продиктовать должна письмо,
Мы весть домой пошлём о нас.
Клок
– Вы совершенство, милая, само. Ну что ж, настаивать
Не буду, пойду и я тогда в каюту.
Но сел и думал господин в кают-
Компании один: «Так противен этот малый,
Что аж видеть его тошно! И упрекнул же, что я старый!
Но меняться мне не сложно. И всего-то, что мне надо, так простой, Стерильный зонд. Тогда войдёт в меня награда-
Младая кровь твоя, виконт.»
VI
Уединившись, первым делом братство мясо стало есть.
Дина
– Всё идёт не плохо в целом, но одно смущает здесь.
Развлекать придётся дока, разговоры говорить. Но
«Белка» он хмельного ока, боюсь сорваться и завыть.
кот
– А я Ларике просьбу снёс,
Когда б травой давился пёс. И не придётся
Выть, Диа-ана. Но за весть награду дайте! Не просто так
На блюде тайна, сначала вытрусь я о платье.
Шутит котик, не серчай!
Дина
– Отползи и не мечтай! О, подошву вытирайся!
Ник
– Кот, не пачкай Дину жиром! Но я и сам уж догадался.
Этой ноченькой средь нас станет больше пассажиром,
Кроль уж ждёт свой тихий час.
Дина
– От его весёлых игр, как бы худа не случилось?
