Маргарита Колосова
Великий редактор
Зал восторженно закричал «Да!». Антон промолчал в попытке защититься от ударной волны звука. Таня зло на него глянула.
– А теперь скажите сами! Я люблю слово!
«Я люблю слово!» – вторила ему толпа.
Антона тоже начала поглощать эта редакторская мантра. И он шепотом присоединился к общему признанию.
– Я буду служить слову!
«Я буду служить слову!» – вырвалось у Антона громче – в унисон с толпой.
– Я ради слова готов на все!
«Я ради слова готов на все» – кричал Антон. Что-то такое он испытывал на концертах, когда ты сливаешься с толпой в экстазе и подпеваешь песням. Ради чувства единения.
– Слово – это больше, чем вы думаете. Можете это уже не повторять. Слово – это Божественная сущность. И редактировать – не управлять ею, а служить ей. Со всей преданностью и смелостью. Чтобы стать по-настоящему великими редакторами, вам нужно принести жертву. Самую большую. Вашу кровь. Вот здесь, – Василий указал себе под ноги, где уже ожидало золотое инкрустированное яркими камнями ведро. – Сосуд для вашей крови. Кураторы принесут вам ножи. Делитесь ими, обменивайтесь кровью. Помогайте друг другу. Это ваш главный нетворкинг. И отдайте, сколько захотите и сможете в этот сосуд. Только не усердствуйте. Вы нужны нам живыми!
У кого-то ножи уже блеснули острием. С разных сторон слышались приглушенные крики. Чья-то боль была похожа на зов чайки, а чья-то – на плач медведя. Слева от Антона раздался рык и чавканье: молодой парень решил не дожидаться ножа и зубами раздирал подушечку на ладони – почти безуспешно. Он содрал верхний слой кожи, под которой показалось розоватое мясо. Но кровь так и не полилась. Антон был заворожен усердностью и упорностью этого парня. Такие редактора точно нужны рынку. А в глубине зала одна из его соседок по столу раздвигала ножом кожу на запястье по дорожке старых шрамов.
Где-то у двери послышалось приглушенное охающим хором возмущение: «Я не могу. Не хочу в этом участвовать. И перестаньте твердить про штраф. Я вижу Дмитрия. С ним ничего не произошло. Стоит на сцене, улыбается. Если вы будете удерживать меня силой, мне придется обратиться в полицию». Антон не мог разглядеть, кто там, но, вроде, это тот, с кем он сидел за столом и не успел обменяться даже парой фраз. Судя по тихому скрипу, дверь все-таки приоткрыли, но ровно настолько, чтобы этот грузный мужчина мог за нее просочиться.
– Антон! Мы будем великими редакторами! – отвлекла от действия Таня, улыбаясь во весь рот. Она уже поднесла кончик ножа к мягкой, розоватой подушечке на левой ладони. Кожа так натянулась, что, казалось, должен был раздаться громкий хлопок и треск от прикосновения ножа. Но ничего не произошло, только красные жемчужины крови проступили над порезом. Таня не стала вытирать руку, дала крови спокойно течь. У сцены люди сдавливали свои свежие раны, прищипывали их, чтобы слить как можно больше крови. А потом обнимались, гладили друг друга по щекам и лбам и обменивались счастливыми, влажными, а иногда и кровавыми поцелуями. Одежда редакторов и копирайтеров покрывалась бордовыми метками.
Могли ли люди стать еще ближе, чем сейчас?
Антону было страшно. Он очень боялся боли с самого детства. Настолько, что пока ровесники радостно учились кататься на велосипедах и роликах, он сидел на лавочке, ведь так он точно не получил бы травму. Мимо него прошло все: от футбола до сноубординга.
Но еще больше он боялся упустить возможность. Десятки людей вокруг – его потенциальные коллеги и конкуренты – уже наполняли чашу. Они показали, на что готовы ради величия. Ради профессионального и карьерного роста. Ради Слова. Ему нужно просто сделать маленький надрез. И надеяться, что никто, использовавший этот нож, не заражен смертельной болезнью. Антон уже стольким пожертвовал ради этого диплома. Сном, отношениями, дружбой. Всем, что было невозможно совместить с работой и учебой. И осталось совсем чуть-чуть. Сделать шаг веры. Шаг преданности. Шаг навстречу Мечте.
– Мы будем великими редакторами! – согласился Антон и проткнул подушечку указательного пальца кончиком ножа. Он пытался представить комара, который по странному и внезапному стечению обстоятельств не нашел более удобного и аппетитного места. Но оказалось намного больнее. Густая багряная кровь неуверенно выступила над кожей. Ни капли не должно пролиться впустую. Он сунул кому-то из толпы нож и схватил Таню за запястье освободившейся рукой. У сцены их кровь слилась с кровью других студентов.
