Максим Шутов
Первая книга
Добрый день, дорогой читатель, давай поиграем в сказку.
Конечно, все события и герои, которых ты встретишь, вымышлены, а любые совпадения случайны.
Да, занавес всегда отделяет актеров от реального мира.
Занавес…
© Максим Шутов, 2021
ISBN 978-5-4485-8770-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
В ГОСТИ
Тихий поздний летний вечер. Ветви шевелятся, еле слышно говоря: «Привет». Темно-синее небо сильное, мягкое, и все вокруг стремится, сквозь загадку ночи, к свежести утренней прохлады.
Свершилось! Отложив все срочные дела, мама привезла меня в гости к бабушке. Старый бедолага автобус довез нас до окраины села и помчался к следующему населенному пункту, затерянному в бескрайних просторах России. Нагруженные вещами мы идем по узким улочкам, текущим между деревянных строений, к бабушкиному дому.
Ночная сельская жизнь гораздо более бурная, чем днём. Вокруг нас: рев мотоциклов, покинувших свои дневные пристанища, перешептывающиеся девушки и гордо выхаживающие вокруг них юноши. Все это появляется в свете фонарей и исчезает в сумраке, загадочно хозяйствующем после дневного зноя. То тут, то там дворовые собаки служивым лаем сообщают друг другу, что я приехал.
Дом бабушки Агафьи на другом конце села, но дорога не тяготит, а радует. Я знаю, что там меня любят и ждут. Тепло, покой, уют и много необычных для городского жителя вещей уже затаились впереди и поджидают своего выхода на сцену необычайного театра жизни.
На дорогу перед нами выбежал здоровый рыжий кот. Мягко остановившись, он глянул на нас, блеснув в свете фонарей большими глазами и умчался по одному ему ведомым делам.
По пути попадаются знакомые дома, в которые мы с бабушкой прошлым летом заходили в гости. Нас всегда встречали с радостью, и мне казалось, что по нам сильно соскучились. Деревенские люди поразительно отличаются от городских. Они не растеряли на бегу те ценности, о которых горожане даже не вспоминают, что подкупает и располагает к этим размеренным и уравновешенным людям.
С каждой минутой на небе появляется больше звёзд. Маленькие странники ночи, они поражают, мерцая в глубинах огромного завораживающего неба. Городские жители не знают, что на небе бывает столько звезд. Люди в городе слишком заняты, чтобы остановиться и в свете потока искусственных огней рассмотреть мерцание небесного океана, хранящего вечную тайну бытия.
Проходим двор соседа Макарки, и перед нами длинной дощатой стеной выстраивается забор бабушкиного двора. Беру ручку калитки, даже по ней я соскучился. Со скрипом открывается старая дощатая дверь, и я вбегаю во двор. Окна светятся тихим синим светом, значит бабушка смотрит телевизор. Влетаю на крыльцо, стучусь. В окнах загорается свет. Пробегают радостные секунды ожидания, и к нам выходит бабушка Агафья.
– Здравствуйте родные. Устали с дороги?
Я с разбегу радостно обнимаю бабулю. Внутри у меня все трепещет. Наконец-то, наконец-то! Бабушка Агафья улыбается, целует меня и обнимает маму. Она так скучала и ждала нас, что кажется весь дом, двор, сарай, все вокруг стало жить этим ожиданием и любовью.
Дальше… Кухня, комната, аккуратно застеленная кровать, старинные часы на стене.
Что это на столе в тарелках, накрытое полотенцем, разрисованным чудным орнаментом? Пироги!.. А рядом заварник, раскидывающий по комнате аромат чая с вплетённым запахом душистых трав и яблочное варенье. Все вкусно и после долгой дороги невероятно желанно.
Наверное, многие из Вас сейчас вспомнили черты ни с чем не сравнимого сельского уюта. Подобные воспоминания тихим перебором трогают струны нашей души. Однако не стану отвлекаться и постараюсь припомнить, что было дальше.
Наевшись, я почувствовал усталость и понял, что уснуть прямо на стуле не составит особых трудностей. Мой организм, выполнив задачу на день, напрочь отказывался продолжать работать в прежнем режиме. Веки тянуло вниз, руки и ноги сковывала не напрягающая, но увесистая тяжесть.
Бабуля внимательно посмотрела на меня.
– Ванечка, сынок, ты так за столом уснешь… Пошли, мать, его во дворе от дорожной пыли умоем, да спать уложим.
Бабушка Агафья с мамой устроили мне во дворе душ из старого чайника и, вытерев свежим полотенцем, отправили спать. После чего тихими голосами, стараясь не спугнуть мои сны, заговорили на кухне.
Наверное, они так просидели до утра. Мать и дочь, безмерно нуждавшиеся друг в друге, ничего не могли поделать с долгими разлуками, безальтернативность которых диктовала сама жизнь.
Лежа в кровати, я перевернулся с боку на бок. Какая у бабушки мягкая постель! Чистая, наглаженная, белая простынь обняла приятной свежестью, и сон без просу и долгих раздумий унес меня в свою страну спонтанных событий и заветных желаний.
Яркое свежее утро затерянного в Российской глубинке села. Оно, словно живое создание, входит к тебе в комнату, пробуждая рождением света, запахом ранней росы и пением петухов. Наспех почистив зубы у старого умывальника, я с интересом обнаружил, что бабушкина кошка Мурка лежит в коридоре на свернутом вдвое матерчатом мешке, а по ней радостно кувыркаются пятеро котят. Маленькие шедевры природы резвились рядом со своей матерью, доставляя ей внутреннее удовлетворение от правильно течения жизни. Играть с котятами было для меня ново и интересно. Они то разбегались в стороны, то задирая носики испугано искали мать. Более милого зрелища я не видел. Вспомнился городской зоопарк, где звери в клетках не создавали подобной атмосферы. Они вызывали интерес, но их хотелось погладить из жалости, а эти свободные, согретые любовью матери создания приносили ощущения жизненной радости и тепла.
Послышался мамин голос.
– Ваня, идем завтракать.
Мой вкусный завтрак. Утро начиналось определенно здорово. Кто ни будь ел тонкие горячие блины, приготовленные с любовью и переложенные в тарелке кусочками сливочного масла? Вы обмакивали их для начала в густую сметану? Нет, нет в городе нельзя так приготовить блины, и уж точно среди каменных стен негде насладиться их непередаваемым вкусом. Вы хотите сказать, что их можно есть в квартире на кухне? Что вы, это ужасно. Чтобы ими лакомиться нужен чистый воздух, а представьте себе, что произойдет если вы откроете форточку, или не дай бог окно. Шум и пропитанный скоростью автомобилей воздух ворвется в ваши покои и напрочь перечеркнет все мечты о вкусных и очень вкусных блинах. Так что выбросьте из головы все мысли насладиться круглыми моделями солнца в городских условиях. Только на природе и только с любовью приготовленная еда может быть вкусной.
Бабушка Агафья с удовлетворением хозяйки, получившей признание своего труда, наблюдала, как блины исчезали с накрытого ею стола, а у меня лихо получались фокусы с их исчезновением.
– Ванечка, сынок, пошли мать провожать.
– Как уже пора?
– Пора, автобус скоро подъедет.
Грустно. Но реалии жизни не спрячешь, и от них не убежишь. Срочные дела были отложены не на долго. Они звали и манили словно магнит, тянули мою маму, не давая быть рядом с теми, кто в данную минуту был ей нужнее всего.
Мы, втроем направились на остановку, ловя каждый миг семейной радости.
С вашего разрешения грустные проводы я вычеркну из повествования и припомню только путь домой.
На обратном пути зашли к тете Дуне. Пили чай и договорились о том, что один из Муркиных котят будет жить в доме этой доброй женщины и ловить ее мышей.
Какой у тети Дуни интересный дом. Её муж столяр и вся мебель сделана его руками. На комоде, шкафах, ножках стола красивые орнаменты и фигурки животных. Все изготовлено с душой и фантазией.
Бабушка принесла соседке лечебных трав от головной боли. Мы собирали их ещё прошлым летом. Я всю зиму вспоминал, как пахли эти травы. Какой под ними и вокруг них был интересный мир.
Нужно сказать, что бабушка Агафья была очень уважаемый в этих местах человек. Она выросла в селе, прошла войну медсестрой, потом училась в городе и снова вернулась в любимое село. Бабуля очень хорошо разбиралась в травах и готовила из них лечебные снадобья. Местные жители часто обращались к ней за помощью и советовались по самым разным вопросам. Иногда, услышав людскую молву, к бабушке приезжали люди из далека и никому не было отказа, Агафья Алексеевна всех внимательно выслушивала и старалась помочь.
Бабуля долго объясняла хозяйке, как правильно заваривать траву, сколько настаивать и как пить. Тетя Дуня поблагодарила нас, дала в дорогу сладкой черной малины и мы, радушно попрощавшись, отправились на встречу теперь уже четко ощущаемым, долгожданным каникулам.
До дома шли не спеша, разговаривая на разные темы. Миновали Московскую улицу, прошли Родниковский проезд. По обеим сторонам улиц из земли росли дощатые заборы, а у их подножья произрастала трава. Трава пыталась расти и на дороге, но люди, редко смотрящие себе под ноги и куда направляют свой транспорт, все время затаптывали ее. Так и шла бесконечная борьба за жизнь между человеческим сапогом и тянущимися к солнцу растениями.
– Бабушка, ты говорила все вокруг живое, а забор живой?
– Живой конечно. Глянь, как из него ветки растут. Из сильного дерева столб у забора сделали, а он корни дал, ветви пустил.
– А доски то без веток?
– Пристальней смотри. Видишь, жуки доски едят, муравьи в досках ходы строят. Доски уже им жить помогают. Все вокруг тебя живёт. Подумай, почувствуй и узришь.
Не на долго я задумался, а потом выкинул это из головы и весь день проиграл в солдатики с соседом Макаркой. Вечером мы пошли состязаться в Лапту с сельскими ребятами, и победа стала за нами. В итоге пришел домой затемно счастливый и уставший. Беззаботный сон забрал меня в свои руки, и ко мне в гости пришли сновидения. Снилась Мурка, корова тети Дуни Фрося и победа в игре с ребятами.
КУПАЛА
Проснувшись, я выбежал на крыльцо встречать следующий день.
– Бабуля, бабуля, бабуля!!!
– Что внучек?
– Мы котёнка тете Дуне понесем?
– Котейку завтра отдадим, а сегодня будем готовиться к Купальской ночи.
– Зачем к ней готовиться?
– Иван травник раз в году бывает. Травы большой силой наливаются. Собирать их нужно умеючи, чтобы они долго свои силы хранили. Нужно корзинки, бечевки, мешочки подготовить, чтобы травка к травке.
– А зачем ночью ходить?
– Ночь на Ивана Купалу. Праздник завтра, а ночь заветная сегодня. Русалки приплывут, как папоротник цветет смотреть.
– Русалки существуют?
– Почему ж нет? Есть и русалки на нашем свете?
– Правда?
– Правда. Всегда нужно говорить правду. Кривда ни чего хорошего не принесет.
– Что такое кривда?
– Ложь, рабство слабости, страдания от бессилия. Но об этом давай опосля поговорим.
– А можно русалку посмотреть.
– Попросим, они покажутся.
– Бабушка, а кто еще с нами пойдет?
– Вдвоем отправимся. Травки можно только детям и старикам собирать.
– Почему взрослым нельзя?
– Трава ими собранная не в такой силе будет.
– А когда пойдём?
– Солнышко начнет садиться и отправимся.
Весь день ваш повествователь помогал бабушке Агафье стирать мешочки и сушить их, нарезать бечевки и складывать получившееся в аккуратные вязанки.
Когда солнце стало клониться к закату, мы вышли со двора. Прошли немного, как вдруг калитка одного из домов распахнулась, и нам навстречу выбежала растерянная женщина. Подбежав, она схватила бабушку за руку и начала умолять зайти к ней в дом. «Опять, опять началось», – кричала женщина.
Бабушка посмотрела на солнце.
– Видишь солнце садится, Маруся, нам многое успеть нужно.
– Тетя Агафья, очень прошу помоги, зайти.
Пришлось зайти. Миновав коридор и кухню, мы прошли в зал. В комнате на кровати надрывался ребёнок. В углу сидел мужчина, зажав голову обеими руками. Не говоря ни слова, бабушка Агафья обошла всю комнату, оглядела и ощупала стены, что-то проверяя.
– Вспоминай милая, что из найденного оставили?
– Все выбросили, как ты сказала. Все подмели, вымыли.
– Да не все, как видно. Позарились на что? Что вам жизни дороже?
Повисла тишина. Неожиданно мужчина в углу проявил признаки жизни. Убрав руки от лица, которое было белее мела, каким-то не своим голосом он произнес: «Шкатулка, дорогая шкатулка, сейчас таких не делают».
Бабушка всплеснула руками.
– Значит шкатулка тебе жизни дороже? Семью на шкатулку променял? И кто вам только помогает? Бегом, шкатулку мне несите!
Мужчина встал на дрожащие ноги, но Маруся была быстрее. Она словно из-под земли выросла перед нами, держа в руках блестящую, расписанную странными символами шкатулку. Действительно изделие старых мастеров было великолепно. Тысячами цветов оно переливалось в лучах, заглядывающего через окно, солнца.
Бабушка Агафья взяла тряпку, завернула в нее шкатулку, вышла из дома и положила ее у забора.
– Не трогайте до моего прихода. Я ее с собой заберу. Спите спокойно. Он больше не придет.
Сердечно поблагодарив, Маруся опрометью бросилась в дом к неумолкающему ребенку.
Внезапно от забора отделилась тень и бросилась к бабушке. Я вздрогнул. Бабушка Агафья резко обернулась.
– Не пугай, не из пугливых. Мы с тобой о чём говорили?
Тень зашевелилась.
– Ты куда старая лезешь? Я тебя в траву твою по голову закатаю. Нет у тебя сил, чтобы со мною справиться.
– Ты живой глуповатый был и помер ума не набрался. Я тебя заговорю, кроме кладбища никуда податься не сможешь.
Контуры тени становились всё более четкими, и я разглядел перед собой высокого человека с почерневшим лицом и бешено вращающимися глазами. Он посмотрел на бабушку, перевёл взгляд на шкатулку, страшно завыл и бросился, через доски забора, прочь. Бабуля прижала мою голову к себе, что-то пошептала и вывела меня в проезд.
– Испугался?
– Кто это?
– Жил на селе в старые времена ведун. Не плохой в общем человек. Только под старость умом двинулся. Начал пакости творить, колдовством промышлять. От злости своей и помер. После смерти тоже не остановился. Вернулся от куда не возьмись. Выбирает людей, которые духом слабые и душит их, страсти нагоняет. Я вроде бы уговорила его, успокоила, а он опять за свое. Как будто кто покоя ему не дает. Да не бойся ты, дрожишь вон весь. Успокойся, тихо-тихо, все будет хорошо.
Успокоиться было не просто, но уверенная и размеренная речь бабушки словно увела от увиденной картины, и у меня снова проснулся интерес к загадочному путешествию.
Ветер стих, вечер уже начал менять жару на ночную прохладу, и ваш повествователь, взяв бабушку Агафью за руку, отправился через луг к теряющейся в лесной глуши речке.
Бабушка шла не спеша, останавливаясь. Она обращала моё внимание на окружающий нас мир. Все было не так, как всегда. Все вокруг не спешило уснуть, а словно наоборот просыпалось и становилось ещё более живым и сильным. Каждая травинка выпрямлялась, скидывала с себя росу и тянулась к волшебству ночи.
– Внучек, остановить, посмотри в себя, оглядись вокруг. Что ты чувствуешь?
Я подумал и уверенно сказал: «Свободу».
Да, именно свободу! Свободу от всего: от школы, уроков, грусти, радости, от всего. Я ощутил себя не внутри этого большого мира, а оказался его частью. Почувствовал, что мы с ним на равных.
Через луг шли не долго и оказались на берегу реки.
Бабушка Агафья погладила меня по голове.
– Посмотри, как солнце, заходя, купается в реке.
– Да, бабуль, очень похоже.
Солнце, переливаясь разными цветами, словно купалось в течении воды. Создавалось впечатление, что оно хочет освободиться, остыть перед сном, смыть с себя усталость от долгой дневной работы. Мы стояли и смотрели, как оно, окунувшись в прохладу лесной реки, уходит за горизонт.
У речки собирались люди. Молодые девушки и парни сходились к большому костру. Рядом с нами нарастала атмосфера веселья и радости. Девчонки, сидя на берегу, плели венки и пели песни. Юноши, весело перекрикиваясь, заигрывали с девушками.
– Бабушка, смотри, сколько народу!
– Сейчас люди этот праздник вспоминают. В моду праздник входит. Почитай больше половины городских здесь.
– Бабушка, зачем они венки плетут?
– Сплетет девушка венок, пустит по воде, если венок поплывет, значит счастье ей в ждать. Если утонет, замуж в этот год она не выйдет. Они много гадать будут. Сегодня ночь заветная.
Пока мы говорили, парни и девушки взявшись за руки начали прыгать через костёр.
– Бабуля, смотри, как классно!
– Все плохое в костре жгут. Коли перепрыгнут через костёр, сгорела беда в костре. А коли кто в огонь наступит, горя не миновать. Нужно ещё несколько раз перепрыгнуть, чтобы добро вернулось.
– Бабушка, а когда русалки покажутся?
– Скоро приплывут. Эта неделя русальная. Они нынешней ночью последние хороводы будут водить. Только сразу к ним не пойдём. Пошли травки пособираем. Покажу тебе, как жизнь узреть.
Ночь уже полностью вступила в свои права. Звездное небо освещало все вокруг нас призрачным светом. Ваш повествователь и бабушка Агафья шли вдоль реки, уходя все дальше и дальше от весёлых гуляк. Комары нас не трогали. Трава, которой бабуля натерла мою одежду, делала своё дело. Наконец мы вышли на большую поляну у берега реки.
Бабушка положила руку мне на плечо.
– Присядь, посмотри, что вокруг тебя. Травы, цветы, роса. Ветер отдыхает, заходя в них. Послушай деревья. Они словно читают тебе вслух.
– Что читают?
– «Первую книгу».
– Книгу?
– Книгу. Он начал писать её, когда сотворял мир.
– Кто?
– Род. И книга эта всегда при Роде. Слово природа от этого образовалось.
Бабушка Агафья провела рукой по зеленому стебельку какой-то травы.
– Посмотри на эту травку внимательно. Послушай, как её шевелит ветер. Прислушайся, о чем в это время шелестят деревья. Помни, что ты часть этого мира.
Мне становилось все интереснее и интереснее. Я дотронулся рукой до указанной травинки, потом до неё дотронулся ветер и пригнул её. Я попытался это услышать, прислушался к деревьям. На минуту мне показалось, что я понимаю, зачем эта травинка в окружающем мире, что она может сделать для меня, какую мою часть открыть, зайти ко мне без проса и изменить меня так, как нужно. Окончательно запутавшись в ощущениях, я посмотрел на бабушку.
– Да, да узри книгу. Читать научишься потом. Пока чувствуй, вникай, постигай.
Я окунулся снова. Почему-то теперь мне не нужно было подсказывать до какой травки дотрагиваться и что слушать. Я окунулся в бесконечный мир луга, украшенный покрывалом росы. Все вокруг меня зажигалось, звало или прогоняло, льнуло или отталкивало. Мы вместе были здесь на этом лугу, в этом лесу, в этом мире.
Приступили к работе… Я помогал собирать растения. Бабушка Агафья рвала травинки, листы, цветы и рассказывала мне о них. Я аккуратно перевязывал их бечевками и складывал в корзину.
Чувство времени потерялось. Ощущения доносили до меня переливающиеся строки движущейся вокруг и светящейся во мне жизни. Я понял, что так было задумано. Существуют правила, и ни в коем случае ни чего нельзя менять, нужно только дополнять, жить и действовать по веками сложившимся канонам. Если мы отходим от них, то ломаем не только все, что нас окружает, но прежде всего ломаем самих себя.
