Максим Горький
Письма начинающим литераторам

Представьте себе сына – белогвардейца случайного, «мобилизованного», который вдруг понял или постепенно понимает, что его рукою истребляются люди – может быть, его друзья – только для того, чтоб существовало частное хозяйство папаши, как оно существовало века.

Возведите это частное хозяйство на степень кошмара, созданного отцом по силе его веры в это хозяйство как единственно прочную основу жизни, изобразите детей как жертв этого кошмарного плена и жизнь их как тюрьму под открытым небом. Таких тем очень много.

Теперь – по поводу стиля Вашей книги. «Бессмысленная, вялая какая-то, скучная смерть веяла ровным дыханием», – пишете Вы на 129 странице. Это очень характерная фраза для Вас. А ведь в ней, несмотря на три определения понятия «смерть», – нет ясности. Сказать «вялая смерть» и прибавить к слову «вялая» – «какая-то» – это значит подвергнуть сомнению правильность эпитета «вялая». Затем Вы добавляете – «скучная», – к чему это нагромождение? «Редкие и безлистные ещё липы», – почему «ещё липы», а не «ещё безлистные», что гораздо проще? Очень запутаны слова на страницах 166–167. И всё это напутано Вами в поисках своеобразия, а искать Вам следовало простоты и ясности языка.

На вопрос Ваш: «Могу ли я писать в наше время?» – я ответил бы утвердительно, если бы Вы в письме не заявили о «разладе» между Вашим «мировоззрением и мироощущением».

Выше я рассказал, как понимается мною этот «разлад» – болезнь, видимо, нередкая среди людей Вашего поколения и Вашей социальной среды. С моей точки зрения, крайне пагубно для человека, если в нём совмещаются – или противоборствуют – революционное «умонастроение» с «мироощущением» его отца, а очевидно, это так: «от ума» человек – революционер, а по инстинкту, по эмоциям – контрреволюционер. Иначе я не могу понять «разлада». И само собою разумеется, что при наличии такого «разлада» Вы едва ли в силах будете работать согласно требованиям эпохи, с пользой интересам выразителя воли эпохи – рабочего класса.

Затем Вы сознаётесь: «Я не могу писать без фокусов, меня фокусы увлекают, за фразой я забываю цель». Это – плохо. Очень. Сообразите: кому нужна Ваша фраза, строить которую просто и ясно Вы не умеете? Да если б и умели – кому нужна фраза, смысл которой, наверное, будет двойственным вследствие разлада Вашего умонастроения с Вашим мироощущением? Вы пишете: «Я основательно штудировал философов», – так ли основательно, как это кажется Вам? Думаю, что Вы ошибаетесь, – иначе Вы не поставили бы Шервуда Андерсона, у которого нет никакой «философии», а прямая зависимость от плохо понятого им Чехова, – не поставили бы Андерсона рядом с Гамсуном, который пришёл к признанию рока и необходимости покоряться ему, как это явствует из его последних книг: «Соки земли», «Санатория Таррахаус», «Бродяги».

Странное впечатление вызвало у меня Ваше письмо. Поколение Ваше вошло в жизнь торжественно, «в огне и буре». Мир старый встретил вас враждой и ненавистью, которые, казалось бы, могут возбудить только сильные люди. Задачи, которые вы решаете, огромны и должны бы всецело владеть умом и чувством Вашими. Дело, которому Вы служите ежедневно, – дело грандиозное, небывалое по смелости, – несмотря на его кажущуюся мелочность и раздробленность. В руках ваших тот Архимедов рычаг, которым только и можно «перевернуть мир».

И вдруг – разлад между «умонастроением» и «мироощущением». Странно.