Максим Горький
Как её обвенчали

Встарину, бывало, вот что делалось.

Не идёт девица замуж – отхлещут её по щекам, а то плетью «располосуют» – идёшь?

Не хочет. Тогда её ещё раз побьют, посадят на хлеб да на воду и ждут её согласия – идёшь?

Не идёт. А жених – особенно если он влюблён, стар, урод или обладает ещё каким-либо достоинством в этом же духе – настойчиво просит у родителей невесты обвенчать ешо с ней.

Тогда прибегали к такой дивной мере: раздевали невесту догола и выводили пред лицо жениха за косу.

Это всегда действовало – девушка считала себя опозоренной навек: кто её, уже «облюбованную» одним мужчиной, теперь замуж-то возьмёт?

Но такая мера даже и самыми строгими родителями считалась крайней, и к ней прибегали только тогда, когда уже никакой бой и все пытки не могли сломить энергичного упорства девушки, основанного на чувстве её отвращения к мужчине, с которым она должна жить всю жизнь в самой тесной близости.

Давненько это бывало и, нужно сказать, далеко не везде бывало, а только, – говорят исследователи нашего быта, – «облюбование» как понудительная мера для упорных родительской воле девиц практиковалось в Олонце, в Устюге Великом и на берегу Белого моря у помор.

Сильная мера. С ужасом представляешь себе нравственное состояние девушки, подвергнутой «облюбованию», и, право, хорошо делается на душе, когда подумаешь, что мы уже прожили то время, когда родители отправляли своих дочерей к венцу пощёчинами и плетьми, голодом и позором, когда живого человека порабощали до того, что приказывали ему броситься в объятия мужчины, не возбуждающего у девушки ничего, кроме инстинктивного отвращения.