Макс Каменски
Шепот Пустоты. Книга 2. Мгновения бездны
– Вас понял, сил Тарт, – с энтузиазмом ответил боец. – Сейчас развлечемся.
«Нет, сейчас ты просто умрешь», – подумал Макс. Задание было смертельно опасным практически на сто процентов. Однако такие мелочи вообще не очень беспокоили настоящих вольных, прибывших из систем Лиги. А фанатиков с Солютиса тем более. Как уже успел понять Макс эти люди, с детства нажравшись песка на проклятой планете-шахте и не разгибая спины отработав в забоях, не очень-то ценили свою жизнь. Им было куда приятнее поучаствовать в чем-то… достойном с их точки зрения, чем жить от шахты до шахты. Ну и по возможности насолить Конфедерации.
Отвлекающий маневр заключался в том, чтобы силами двух взводов ударить во фланг противника, да причем неожиданно и резко. И постараться выжить столько, сколько потребуется, чтобы убедить конфедератов, что их атакуют главные силы. Соответственно затем уже основные подразделения ударят по частям врага фактически им в тыл.
Несколько мощных хлопков ознаменовали начало атаки Алана. Это он задействовал гранатометы с вакуумными зарядами – холма в полукилометре, по которому продвигался левый край подразделений противника, просто не стало – все утонуло в яркой вспышке, а затем в черном провале воронки. Следом засверкали лучи лазерных ружей мятежников. В ответ полетели трассеры пуль Рапторов и заклокотали легкие пушки планеров.
– Сир Тарт, танки переходят в осадный режим в трех километрах от вашей позиции, – доложил Гарлон.
– Вы уже на месте?
– Так точно.
– Дайте им сделать пару залпов, – коротко распорядился Боб.
– Что? Ты с ума сошел? – зашипела Мэри.
– А ты хочешь, чтобы они бросили все силы на помощь танкам? – без тени эмоций ответил Тарт. – Наше время истекает, дорогая. Скоро с орбиты просекут наше место нахождения и накроят так, что жар шахт Солютиса покажется тебе легкой термальной ванной.
– Да что ты… Ах, так… – обернувшись на Боба и сверкнув глазами, воскликнула рыжеволосая бестия.
– Нечего ахать, – осадил девушку Тарт и получилось это так резко, что Найлтокс даже задохнулась от возмущения. Надо сказать, что Вартис нарочно или нет четкой грани в подчиненности Боба и Найлтокс не провел. Формально Тарт был командующим операции, хотя скорее на правах старшего товарища, а не в силу прямого указания лорда.
Осадные танки тем временем начали работать. Первые мощные взрывы, огненные грибы которых расплылись яростными оранжево-алыми вспышками где-то ближе к горам, сотрясли землю, но пока что прошли мимо цели. Поэтому Алану еще удавалось держать огненный рубеж и бойко косить пехотинцев Конфедерации. Тем особо прятаться было некуда, разве что за планеры. Но лазерные ружья неплохо жгли эти легкие машины. Прямо на глазах Тарта несколько из них взмыло в воздух, раскидывая пылающие детали и горючее.
Однако второй и третий залпы попали в цель: позиции Алана накрыло несколькими огромными огненными грибами. Даже с места, где лежал Боб, было видно, как несколько фигур взмыли в воздух вместе с клубами земли и дерна. После этого в конфедератов выстрелили всего пару раз.
– Сир Гарлон, приказываю атаковать осадные танки и уничтожить, – распорядился Боб. Он не мог не скрыть своего удовольствия о того, что еще парочка десятков мятежников отправилась в свои чертоги славы. Вообще, если честно, за пятнадцать лет Макс возненавидел всех. Правда вот… Мэри он бы не хотел подставлять под пули.
– Будет исполнено, сир Тарт, – ответил Гарлон. Макс также честно надеялся, что этот старый рыцарь выживет. К нему у шпиона было некоторое что ли чувство сопричастности. Все же все эти пятнадцать лет рыцарь месил вонючие чернозёмы Сайруса также, как и он.
– Батальоны, слушай мою команду, – начал приказывать Боб. – Сквайрам Мендосу, Фишту и Горчаковскому приказываю открыть беглый минометный огонь по позициям противника. Ротам сквайра Шелдона и Рульфа прикрыть наступающие порядки гранатометным и пулемётным1 огнем. Гранатометчикам целится во флаеры в первую очередь и в скопления бойцов противника. Всем остальным приказываю начать выдвижение на позиции противника в составе своих подразделений и вступить в бой! Сила и честь! Слава храбрым, и да хранит вас Пустота!
В ответ по радио раздались восторженные возгласы, крики ликования и прочая чепуха, от которой Макса мутило. Он постарался как можно скорее выскочить вслед за бойцами и ринуться в бой. У рыцарей была все же одна особенность, которую Макс не разделял. Эти проклятые воинственные фанатики считали, что командир обязательно должен идти в бой сам. Исключение дозволялось только для высшего командования, такого как лорд Вартис. И все равно этот псих несколько раз сам участвовал в вылазках, жаль только Макс при этом не присутствовал, точно бы не упустил шанс навести на этого урода ракету.
Поэтому обычно Боб Тарт всячески изображал энтузиазм, а затем забивался в какую-нибудь нору и ждал, пока его героический отряд хорошенько не проредят. Ему в этом хорошо помогал красный шлем в виде черепа. По нему его вовремя определяли люди Поруша. Не всегда, конечно. Но иногда спасало. Однако в этот раз было два важных обстоятельства.
Когда ударили минометы, бойцов врага, рассыпавшихся по невысоким холмам и лежавшей вокруг долине, взрывам прижало к земле. Хорошо сработали и гранатометчики, отправив не меньше пяти или шести планеров на воздух. Пулемётные расчеты, бластеры которых работали в ускоренном темпе, накрыли противника, срезая всех, кто не успевал скрыться за той или иной складкой земли. Бороня пехотинцев Конфедерации слабо справлялась с термальным уроном, будучи предназначенной справляться с кинетическим.
Боб короткими перебежками наступал вместе с общей массой своих бойцов. Пробегая метров десять, пятнадцать, безостановки, Тарт припадал на одно колено и вел прицельный огонь из своего лазерного ружья – тонкий красный луч на секунду мелькал над полем, с убийственной точностью попадания по цели. У лазерного оружия не было разброса. Это особенно нравилось Максу.
И сейчас он не думал, что стреляет в своих. Ведь первым отличным от этого боя обстоятельством было то, что свой знаменитый шлем в бой он не взял. Мэрина это было наплевать, остальных подчиненных удовлетворило сухое объяснение о том, что так нужно. Сам же Макс, конечно, крылся от лазутчиков Поруша. Ведь полковник не знал об этом нападении. И у него будет очень много неудобных вопросов.
Выстрелы Боба косили морпехов противника одного за другим. Разок Боб даже убил двоих одним попаданием – бежавшие по линии парни как по команде вскинули руки воздух и рухнули в грязь. В ответ непосредственно в Боба ничего не летело. Слишком было много наступающих – пули Рапторов свистели со всех сторон и обычно зацепляли кого-то из вольных по случайности. В этом смысле кинетическое оружие было более эффективно при работе по площади – пули засыпали определенное пространство и какая-нибудь из них должна была найти свою цель. Бластеры и лазеры были рассчитаны на прицельную стрельбу и работали с меньшей скорострельностью.
Противник был обескуражен нападением и быстро начал откатываться. При планировании операции задачей было накинуться на врага быстро и разгромить его в ближней бою, не занимаясь позиционными перестрелками. Конечно, это влекло больше потерь, чем стрельба из-за укрытий, но Конфедераты обязательно вызовут поддержку с воздуха и орбитальный удар. Этого никак нельзя было допустить. Требовалось нанести максимальное поражение врагу и быстро отступить к реке – там уже заготовлены схроны, имеются входы в туннели. Времени было в обрез.
Гарлон спустя минут десять после начала боя доложил, что часть танков была уничтожена, часть захвачена.
– Отлично, – ответил Тарт. – Расчеты танков отпустите на все четыре стороны, а сами садитесь в машины срочно уезжайте в сторону реки. Там активируйте все маскировки. Нам пригодятся танки, – приказал Макс, сам уже прикидывая в уме, как потом заложит бомбы и подорвет все это к чертовой матери.
– Но, сир Тарт, разве вам не потребуется помощь артиллерии? – усомнился бывалый рыцарь. – Мы могли бы накрыть врага прямо сейчас.
– Было бы очень кстати. Но у нас еще минут пятнадцать, а затем с небес посыплются бомбы и плазма. Танки нужно сохранить, – ответил Макс. Ну конечно же он все делал для отвлечения глаз, мол он очень забоится о деле восстания и прочая, прочая чепуха.
– Вас понял, сир Тарт. Выдвигаемся, – ответил сир Гарлон и отключился.
Макс меж тем нашел себе небольшой бугорок и на время присел за ним. Но лишь на время. В гуще кипящего боя он стремился увидеть вторую причину, почему он не может по старой традиции отсидеться за этой складкой земли. Среди мелькания трассеров, плазмы и лазеров, вперемешку со вспышками взрывов гранат, сразу разглядеть что-то довольно трудно. Однако он все же заметил, что искал: копну ярко-рыжих волос. На самой передовой, в самой гуще ближнего боя.
Боб посмотрел на часы: прошло примерно пятнадцать минут. Танки противника уничтожены, почти все флаеры подбиты, большая часть пехоты погибла. В принципе, можно было отступать. Но Боб не сомневался, что ярая бестия Мэри не уйдет, пока дышит хоть один конфедерат.
Макс видел девушку в деле в нескольких стычках: нападали на конвои и блокпосты, и сегодняшнее нападение на фермерскую точку. И этого хватило, чтобы понять бесшабашный характер девчонки с Солютиса. Она бросалась в бой с ручным бластером и плазменным резаком в руках, палила во врага в упор и просто обожала вспарывать им животы. Пленных не брала и не щадила. И рычала во время боя как сафива. Нужно ли говорить, как это заводило Макса? Настоящая, неподдельная дикая кошка.
Сейчас Мэри бегала среди сожженных флаеров и добивала врага. Но её нужно было срочно вытаскивать из боя. Решив так, Боб на гиперусилителях своих сапог метнулся к краю соприкосновения с врагом, пригибаясь и что есть интуиции уклоняясь от трассеров вражеских пуль. В какой-то момент он столкнулся с одним из своих пехотинцев, но отпихнул его в сторону и помчался дальше. Пару раз опасно близко громыхнуло, по броне Макса даже защелкали осколки, но не пробили. Вокруг лежали мертвые тела, стонали раненные. Сколько сейчас потеряли мятежники, Боб не знал. Но трупов вокруг было много. И в суете не сразу поймешь, чьих.
Боб уже увидел дравшуюся прямо среди морпехов Мэри, когда рядом с виском взвизгнула пуля, Боб присел и тут его мощно ударило что-то в плечо и опрокинуло на землю. Все тело пронзила дикая боль. Боб посмотрел на место попадания и увидел там кровь и торчащую кость. Правая рука безвольно повисла. Конечно, если попадает пуля Раптора, то мало не покажется.
Макс стиснул зубы от боли и присел на землю. Вокруг мелькали плазменные и лазерные лучи, трассеры. Несколько раз за спиной что-то мощно ухнуло. Кажется, прошлись гранатометами, но по кому? Флаеров-то не осталось. Может…. Проклятье!
Небо над головой расчертило несколько быстрых теней. Следом земля вокруг стала вспухать воронками мощных взрывов.
– Найлтокс… Мэри, – сказал Боб по местной связи. – Надо уходить. Начались бомбардировки, – слова давались Бобу тяжеловато. Ранение довольно сильно встряхнуло его и, видимо, кровь лилась потоком. Голова начала кружиться, ноги стали плохо слушаться.
Тут Боба резко подхватили чьи-то жесткие, сильные руки и потянули с земли наверх.
– Вставай, Тарт. Я заигралась. Нужно уходить, – сказала Мэри. Все её лицо было в копоти, часть волос у правового лица обуглена.
– Я шел за тобой. Хотел… – шатаясь, начал объяснять Макс, но тут его подхватила Найлтокс, закинула его здоровую руку себе на плечи и потащила его прочь с того места, где он стоял.
– Ты не мог мне по связи сказать? – удивилась девушка.
– Мог, наверное, – ответил заплетающимся языком Боб. Он едва волочил ноги. – Просто я хотел быть рядом, вдруг чего.
– Мне опека не нужна, – резко осадила Мэри.
– А мне, кажется, точно не помешает, – пробормотал Боб. – Хорошенько меня достали.
– Не ной, – сказала Мэри, продолжая тащить Боба на себе, а затем перешла на общую связь: – Говорит Мэри Найлтокс. Ввиду ранения командующего Тарта, беру командование на себя. Приказываю начать срочное отступление по месту назначенного отхода. Выполнять!
Боб к этому моменту провалился в некоторое забытье и все остальное для него проходило как в тумане, пока наконец-то тьма его не накрыла полностью.
Когда звездолет начал свою посадку на Мей, Макс не смог удержаться от того, чтоб не полюбоваться пейзажами этой прекрасной планеты. Хотя специальные системы погружения в сон обычно отключались автоматически только после посадки в космопорте, Макс попросил бортпроводника разбудить его чуть раньше. В той части мира, куда он в настоящий момент прибывал, как раз начинался рассвет одной из двух звезд этой системы, ярко-красного карлика по имени Дея, лучи которого выписывали на небосводе невероятные картины, подобные работам древних художников Земли, предпочитавших кодировать смыслы в игре оттенков и теней, не имевших с первого взгляда конкретной формы. Все эти невероятные краски растекались по небу цвета индиго, смешиваясь и переплетаясь между собой. Так будет продолжаться примерно около часа, пока за первой звездной не начнет восход вторая, большая и в преломлении атмосферы этой планеты белая по спектру – звезда Долонова. Она озарит Мей мощным белым светом, который смешавшись со спектром первой звезды, подарит планете желтое теплое свечение. И так все четыреста восемьдесят дней в году.
А уже на земле, волнуясь и шурша лазурными гребнями, омывало золотистые пляжи лазурное море. Оно раскинулось между двух основных континентов, сцеплявшихся между собой на полюсах, и плескалось от одного берега к другому, никогда не находясь в покое, кружа в вечном танце невысоких и совершенно не опасных волн, в которых местные жители так любили проводить сутки напролет. Вечно счастливые, заряженные лучами двух солнц, всегда азартные и невероятно увлекающиеся люди. В отличие от Тритона, мира райских островов, люди здесь не просто находились в неге, а наоборот в постоянном, практически броуновском движении тел и мыслей. Здесь также страстно любили, как и ненавидели. Многие споры решались дуэлями, а легкомысленность как мужчин, так и женщин порой переходила все границы.
Но все же море и жившие по его берегам люди были не основной частью Мей – большую половину планеты покрывали сочные зеленые джунгли, где некоторые деревья и пальмы могли достигать сотен метров в высоту, а стволы некоторых не смогло бы обхватить и десять человек, взявшись за руки. Здесь до сих пор были места, куда не ступала нога человека – огромное количество тайн и загадок скрывалось в дебрях, куда много раз высаживались экспедиции и исчезали без следа. Во многом, конечно, из-за агрессивной фауны, имевшей множество когтей и зубов и не считавшей возможным разумный подход к другим видам. Вот с этим, конечно, Максу меньше всего хотелось бы встретиться.
Однако времени любоваться красотами было немного. Достав свой коммуникатор-медиафон, Макс быстро пробежался по поступившим информационным сообщениям из разных источников (общей системы галактической связи, личных и общих мессенджеров, а также главным образом системы персональной шифрованной коммунитации – золотой разработки вебрайдеров). Последний глоток свободы, так сказать. Особо хитроумные системы шифрования, универсального ключа к которым просто не существовало, стояли на страже тайны личной переписки граждан Конфедерации. Ну или хотелось так думать, во всяком случае.
Именно через систему персональной коммунитации Макс обычно получал все сообщения от Томаса. А перед вылетом, после воодушевляющего разговора со Стаффом, он распорядился собраться все данные по вебсерфингу Билли, его последним контактам, наиболее частым встречам. Быстро пробежав по полученным данным, Макс лишь в очередной раз подумал, что контроль – это всегда лишь иллюзия.
Вернувшись из своей… командировки на Сайрус, Макс как мог максимально осторожно и незаметно навел справки о своей семье. И от полученных новостей он пил в горькую пару недель. К тому моменту ни мамы, ни папы уже не было в живых. Как оказалось, отец не смог перенести известия о смерти старшего сына и инфаркт в один миг прервал жизнь хоть и не выдающегося, но трудолюбивого физика высоких энергии. Мама пережила отца ненамного дольше. Ее поразила одна из местных азуровских болезней, чем-то похожая на давно побежденный земной рак – энигма. Ее особым и пока что не поддающимся полному изучению свойством была активная мутация при попытке лечения. Это нечто находило ответ на любые фармакологические и оперативные вмешательства и продолжало развиваться в организме несмотря на все усилия. Все, что могли сделать медики на современном уровне развития биотехнологий – продлить жизнь за счет дорогостоящих препаратов и разных процедур, которые, однако, угнетали здоровье и стремительно сокращали срок жизни. В сущности, все полученное за счет «смерти» сына возмещение и ушло на это, но мама продержалась три года. Младший братик остался один.
Хотя к тому времени ему уже было почти тридцать, и он учился в одной из высших школ на механика горнорудного оборудования, все эти события подкосили парня. И как это нередкобывает, он связался с хреновой компанией, дальше пошли наркотики, затем аресты… Билли получил первый срок и к моменту возвращения Вилли, а точнее Макса с Сайруса вышел на свободу. Пойти в армию по стандартному предложению просектории он отказался на отрез и отмотал свою десятку на полную. Так что вышел парень уже матерым уголовником. Который ненавидел все, что связано с официальной властью, особенно со Звездным флотом. Как потом узнал Макс, Билли был убежден, что настоящие причины гибели его брата активно скрывались и что за всем стоит какой-то темный заговор. Что ж, в чем-то младший был прав.
Выйдя из запоя, Макс твердо решил, что должен изменить жизнь Билли. Он был этим просто обязан родителям, приняв то самое роковое предложение Поруша. Сайбер ни на секунду не сомневался, что останься он инвалидом, но при родных, вся их история сложилась бы совсем по-другому. И в смертях родителях и кривой дорожке брата виноват только он.
Задача по обеспечению будущего Билли была простая – подарить ему максимально комфортную жизнь, оградить от всех возможных проблем и невзгод. Для этого Макс с первых гонораров сделал пару казавшихся правильных шагов – организовал так, чтобы Билли поступило предложение работы по профилю от одной из корпораций, имеющей репутацию надежного работодателя. В заметки по поиску жилья как бы само по себе попалось предложение о продаже квартиры С-класса по бросовой цене, большую часть которой Макс закрыл через агентов, затем Билли оказался победителем розыгрыша аэромобиля, получил в подарок несколько путевок на Тритон… Поначалу парень вроде бы немного приободрился с учетом таких подарков судьбы, начал радоваться жизни, нашел девушку, даже что-то пробовал из собственного бизнеса. Но тут, Макс даже не запомнил как, вокруг него стали виться тени – всякое дерьмо принялось липнуть к младшему. Главным образом в человеческом обличье. И несло за собой как раз то, от чего Макс так пытался отвадить брата.
Сайбер поначалу думал, что пропустил момент вспышкиочага заразырядом с Билли. Условно говоря, появление того самого плохого парня, который рано или поздно возникает в любой тусовке – он приходит на встречу, ведет себя очень расковано, спокойно, одет не броско, но на стиле. Говорит много интересно и по его рассказам складывается впечатление, что в его жизни нет проблем. Все всегда хорошо или на позитиве. И главное – на его пути нет рутины или однообразия. Всегда только новые места, интересные знакомства и свежие события. Как же этого не хватает в череде однотипных дней, которые мы проживаем, будучи включены в рыночных механизм производства и потребления. И по словам такого парня, беспощадные капиталисты не успокоятся, пока не выжмут все соки. Поэтому необходимо брать жизнь в свои руки и попытаться создавать мир вокруг себя. А для этого всего-то нужно утром и вечерком хлопнуть через нос немного белого порошка… И да, этот парень всегда рад встрече с тобой, особенно если ты снова пришел за дозой и с золотом в кармане.
Это может быть и женщина. Не особо симпатичная, но все в ее одежде, поведении, словах и даже тембре голоса дает понять, что она хочет. Хочет сойти с тобой с ума на заднем диване твоего аэромобиля, хочет во все места и лучше сразу. Она прямо-таки ожившая Афродита. И все в ее жизни направлено только на то, чтобы получать и дарить удовольствие. От таких женщин всегда исходит сладковатый дурман приключений. И вот, она просит тебя пойти на одну встречу, затем заступиться за нее в какой-то разборке, помочь пронести вакуумный пакет через контроль… И ты уже не замечаешь, как омут темных событий затягивает тебя с головой. И когда на тебя составляет протокол или дуло чей-то пушки холодит тебе затылок, такая дамочка неожиданно исчезает, оставляя в воздухе только приторный запах своих духов. Нужно иметь большой жизненный опыт, чтобы сразу распознать в неммиазмы разложения, сулящие тлен всем и всему, чего касается такая дива.
Томаса тогда у Макса не было, многое он делал сам и контакты еще не были столь глубокими, как сейчас. Поэтому первое время Макс думал, что просто упустил момент и приходится гоняться за последствиями, которые метастазами проникли в жизнь Билли. За хорошие деньги Макс обратил внимание просектории на некоторых товарищей, которые навязчиво стали набиваться друзья к Билли, его вновь открытие дела за употребление психотропных веществ и участие в разборках потихонечку закрыли по разных причинам. Действовал везде Сайбер, естественно, через разного рода посредников и максимально аккуратно. Чтобы у Билли даже не возникало мысли, что в его дела вмешивается чья-то направленная воля.
И это, возможно, подарило младшему чувство безнаказанности. Так, во всяком случае решил Макс, когда Билли спустя пару месяцев после последнего дела на ровном месте влип в историю с изнасилованием несовершеннолетней. Конечно, О’Брайн ни к чему никогда не принуждал и даже не подозревал о том, что подсевшая к нему в баре девочка еще не достигла двадцати одного. Пойди, пойми по этим двадцаткам, красавицам в самом соку… В общем, как оказалось, его намеренно подвели под это дело кое-кто из торговцев дурью, у которых он взял товар и не вернул. Убивать его не стали, почуяв во внезапных сливах партнеров просектории и посадках чье-то прикрытие. Однако без мести Билли не остался.
Макс тогда взбесился, решил, что младшему нужна встряска. Ладно эта телка, наркотики опять зачем? Все есть, денег хватает на обычную жизнь. Девушка красивая была, даже говорили о возможной свадьбе. А теперь шанхасу все под хвост. Пускай отмотает годик, другой, может, поймет, что обычная жизнь куда как лучше всего этого дерьма. Ну а потом дело закроют ввиду вновь открывшихся, так сказать обстоятельств. Так и поступил. Более того, сразу же подогнал новое место работы, не менее прибыльное, вернул аэромобиль из ареста, квартиру… А Билли на второй день не вышел на работу, взял билет до Мей и следующие пару лет жил там дикарем, питаясь с помоек, употребляя всякую местную дрянь и трахаясь с бабами, у которых букет такой венеры был, что его едва вытащили с того света.
К моменту, когда Макс уже отчаялся, он завел знакомство с Томасом, который собирался уже постепенно оставить службу в Особом отделении. Как и все чекисты, тот умел втереться в доверие и докопаться до многих червоточин в чужих душах. Тогда Макс рассказал ему о Билли о том, как по швам трещит план устроить ему прекрасную жизнь. Тогда Линдеман и сказал: «Макс, совсем не обязательно тьма постучалась в двери к твоему младшему. Очень возможно, что он сам пытается отправится на самое дно бездны». Но что тогда делать? Все отпустить? Дать пропасть брату в мареве наркотического бреда? На что Томас совершенно четко дал ему ответ: «Просто не суй ему белое, если ему хочется черного. Он сам решит, когда этого дерьма с него хватит. Если уж решил играть в дочки-матери, то в первую очередь наберись терпения. И просто сглаживай некоторые углы, если хочешь, чтобы его сердце продолжало биться. Но если ему хочется жрать наркоту, ты ни за что силой из него это не выбьешь»,
Примерно через несколько лет после этого разговора Томас нанялся работать к Максу безопасником, и одной из его задач стала реализация им же озвученной идеи – мягкого противления. Теперь если Билли попадал за нарокоту, то сидел сколько должен, но в комфорте и без возможности завести гиблые знакомства. Если и покупал дурь, то лучшую, если и трахал шлюх, то чистых. И все это происходило вроде как естественно и без всяких намеков на чье-то закулисное влияние. На это Макс не скупился, но так жизнь его брата стала куда более предсказуемой и комфортной. Билли действительно не мог без того, чтобы не влипнуть в какие-нибудь разборки, не утащить что плохо лежит или не набить пару гадких рож. Но даже в какой-то момент устроился на работу по профилю, время от времени спуская пары. Затем вернулся на Азуру, стал заниматься полулегальным бизнесом по торговле разного рода ограниченными в обороте нейроимплантами и протезами, нафаршированными разного рода спец оборудованием. Но в целом, стал жить по законам рынка, пускай и его теневой стороны. Хотя иногда и заставлял Макса понервничать очередной выходкой.
Однако читая сейчас собранные Томасом материалы, Сайбер понимал, что Линдеман явно не доработал. Ну или вернее, работал как заправский особист: с контактами, действиями, словами. Даже мыслями. Но совсем не интересовался душой. Если так можно выразиться. Билли уже лет как пять увлеченно изучал все и вся, что касалось тайных заговоров, закрытых обществ и… инопланетного разума.
Последнее, скорее всего, и отсекло внимание Линдемана. Само по себе существование других рас и цивилизаций ни у кого не вызывало вопросов. Все видели руины городов на разных планетах, явно возведенных не руками человеческими. Так что вопрос о том, есть ли другая жизнь во Вселенной, уже давно получил свой ответ. Проблема была только в том, что представителей других разумных существ никто не встречал. Во всяком случае официально. Даже фрагменты тел никто не нашел, несмотря на то, что так называемые уфологи перерыли все обнаруженные места инопланетной жизни. Собственно, это дало повод для целого моря спекуляций на тему того, что на самом деле все эти инопланетяне на давно уже покинули известные миры и отправились куда-то к центру Галактики или наоборот давно вернулись, но контактируют с правительством тайно и так далее, и так далее. Лет пятьсот назад, когда только открывались все новые и новые планеты, пригодные для жизни, все это вызывало интерес и множество пересудов. Но затем градус внимания стал снижаться, а разговоры о «зеленых человечках» превратились в моветон. К ним просто перестали относиться серьезно. Кроме так называемых Странников.
О них Макс узнал еще лет двадцать назад. Тогда ему от коллегии прилетело поручение, от которых он еще не мог отказываться. Так называемые дела по назначению. Они скупо оплачивались из государственного бюджета, обычно были бесперспективными и так далее. Но в соответствии с Криминальным Кодексом каждый должен был иметь право на защиту.
В общем, пришлось тогда Сайберу отправиться в командировку на Олеон. Там парень обвинялся в убийстве собственной матери. Парнишка был совсем молодой, домашний. Оказавшись в застенках изолятора, его тут же отделили и определили в кряквы. На старушке земле таких называли петухами. В общем, парниша буквально сразу познал все, от чего раньше его спасали домашние стены. И это его сломало. На первой встрече он рыдал и звал маму так жалобно, что Сайбера этот вдруг тронуло. Максу стало так жаль его, что он решил не вести дело спустя рукава и на удивление местных просекьюторов взялся копаться в материалах.
Мать растила паренька одна, увлекалась немного виски и случайными связями. Но никаких нареканий от местных органов касательно их взаимоотношений с сыном не получала. Соседи говорили, что жили мама с сыном душа в душу. В школе, которую подозреваемый закончил буквально недавно, характеризовали мальчика как необщительного и даже асоциального, но ничего плохого о матери от него никогда не слышали. В переписках не состоял никаких, социальные сети были пусты, из интересов – сетевой виртуал. Ну а кто этим не увлекается? В общем, парень явно не походил на преступника. По разговору на психа тоже не смахивал.
Среди знакомых же матери было очень много очень темных личностей. Уж они то могли прихлопнуть за что угодно. Однако в день убийства в квартире были только мать с сыном. Никто не приходил. Парень это честно сказал. Камеры видеонаблюдения общеквартиного домовладения это подтверждали. Но про гибель матери парень упрямо твердил, что проснулся ночью от шума и криков и бросился в комнату мамы. Там он увидел какой-то неясный силуэт, тень что ли. А также висящую мать под потолком, которая открывала рот как рыба, которую выбросили на берег. Видимо, пыталась, поймать воздух. А затем упала на пол замертво. Тень исчезла.Понятно, что микрочастицы потерпевшей были на руках парня. А как еще, если они жили вместе?
Макс тогда впал в отчаяние – просекьюторы смеялись, мол, чего ты время тратишь? Лети на Азуру бабки зарабатывай, тут уже дело считай шито.Однако неожиданно, копаясь в переписках матери,Сайбер набрел в одном из удаленных разделов персональной коммутации на сообщения, в которых мать парня общалась с каким-то мужиком, состоявшим в Странниках. Это был и не клуб, и не организация. А некая общность искателей. Эти люди были убеждены, что существуют некоторые Иные, которые всегда рядом и направляют всю жизнь в Конфедерации. Шишкам последней о них хорошо известно, но они все скрывают, а на самом деле активно с ними взаимодействуют. И эти вот искатели пытаются найти зацепки, чтобы ухватить Иных за руку.
Причем это не условные зеленые человечки с пушками и на звездных кораблях. Таким у Конфедерации есть, что ответить. А это настолько развитые создания, что фактически существуют в недосягаемом для нас измерении. Но при определенных обстоятельствах их все же можно выявить. И это искатели пытаются сделать.
Один из таких мужиков попросил мать парня похранить что-то у себя. Он называл это чипом. Для этого он даже обеспечил установку скрытого сейфа в квартире. О нем сын не знал. Макс тут же вызвал просекьюторов для проведения обеспечения доказательства. Обыскав всю квартиру, они все же нашли за фальш-панелью сейф. И он был буквально раскурочен и пуст. Следы на нем содержали сигнатуру органики неизвестного происхождения. Почему при этом не пострадала часть стены понять было сложно. После такого известия, дело вдруг взяло под свой контроль Особое отделение. Сайбера тут же отстранили – у него тогда не было лицензии вести дела, находившиеся в ведении чекистов. Парень пропал из вида Макса, но за определенные суммы открываются двери и даже в кабинеты к особистам. Несчастного промурыжили немного, но поняли, что он вообще ни в чем не замешан. А просто несчастный и теперь сломанный человек. Ну а уж когда за него еще просят, даже немножко подкидывают, чего ему сидеть в застенках. Макс тогда парнишку пристроил в местный суд секретарем. Вроде бы у него с тех пор все сложилось нормально, получил должность помощника судьи в одном из районов Олеона, работает в этом статусе до сих пор. Завел семью. Жена родила ему трех мальчишек. Линн до сих присылает иногда им подарки на день рождения.
