Маир Арлатов
Там, где нас не ждали

‒ Я поговорю с ней, ‒ после её ухода пообещала Иссиндия, и отправилась следом.

Нас осталось четверо, трое из которых ждали, что же я решу. Я не спешил оправдывать их ожидания. Понять желание друзей ощутить под ногами твёрдую землю, было нетрудно. Мне и самому было любопытно полюбоваться на пейзажи неизвестной планеты, но останавливало предчувствие опасностей, подстерегающих неопытных исследователей. Почему-то я был уверен, что опасностей на планете будет предостаточно. Если бы я стал о них упоминать, то думаю мой рейтинг начал бы стремительно падать. А стать объектом насмешек Ченза мне совсем не хотелось.

‒ Хорошо, мы приземляемся! ‒ наконец решил я.

Все сразу заволновались, бросились по своим местам, готовые выполнять любые распоряжения.

‒ Я знал, что ты это скажешь, ‒ глаза Ченза светились от радости. ‒ Это не Сириус, конечно, но на худой конец и она сгодится!

‒ Надеюсь, местные аборигены не будут против нашего вторжения, ‒ произнёс я, подмигнув Наддин.

Наддин, нахмурившись, пожала плечами.

Посадка прошла вполне благополучно. Это был наш первый и последний опыт приземления на неизвестной планете. Но если подумать, другого шанса у нас просто не было…

Воодушевлённые удачей, мы смотрели в иллюминаторы и улыбались. Анализ атмосферы был утешительным ‒ это обстоятельство ещё больше разожгло в нас желание ступить на твёрдую землю.

‒ Я и Зоран отправляемся в разведку. Ченз, останешься за главного. ‒ Ченз недовольно поморщился. ‒ Приказы не обсуждаются! ‒ заявил я. ‒ За пределы корабля в ближайшие сутки не выходить.

Через час я и Зоран были готовы отправиться в путь. На нас поверх одежды были надеты скафандры с двумя баллонами кислорода на всякий непредвиденный случай. Кроме этого полный комплект боевого оружия, зонды и прочее оборудование.

‒ Возвращайтесь скорее, ‒ напутствовала Наддин.

Иссиндия тоже вышла проводить меня. Мы крепко поцеловались на дорожку.

Лорит не вышла проводить мужа, чем очень его расстроила.

‒ Выходите на связь каждый час, ‒ посоветовал Ченз.

‒ Разумеется, ‒ улыбнулся Зоран. ‒ Счастливо оставаться!

Прежде чем свежий воздух ворвался сквозь щели открываемого люка, мы успели надеть шлемы. Оказавшись снаружи, отошли от корабля и посмотрели вверх на лица друзей, внимательно следивших за нами через иллюминаторы. Потом дождались, когда закроется шлюз, помахали им руками и отправились в путь.

Под ногами хрустел красный, похожий на миниатюрные кристаллики, песок. Этот хруст напоминал хруст снега, он был слышен даже сквозь шлемы.

‒ Как дела? ‒ спросил я спутника.

‒ Отлично! ‒ Зоран показал мне поднятый вверх большой палец левой руки, одетой в чёрную перчатку.

Вокруг долины, на которой приземлился наш корабль, стояли, словно грозные великаны остроконечные бурые скалы. Солнце скрывала сизая пелена: то ли такие здесь облака, то ли дым. Последнее предположение оказалось верным. Примерно через час пути мы увидели вдали дымящийся вулкан. Серьёзной опасности он для нас и оставшихся в корабле членов команды не представлял.

‒ «Шёлковый Путь», я «Странник», ‒ произнёс в рацию Зоран. ‒ Как слышно? Приём…

Голос подал Ченз:

‒ «Шёлковый Путь» вас слышит хорошо. Как дела?

‒ Жаль вездеход не взяли, а так всё отлично.

‒ Не надо было топливо использовать на реактивы.

‒ Не напоминай, Ченз.

‒ Ладно, проехали. Приём окончен.

Пройдя несколько километров, мы действительно жалели, что вынуждены совершать путь пешком. А всё из-за решения капитана Дорса использовать топливо не по назначению. Никто тогда с ним спорить не стал, а вот сейчас мы отдувались за его решение. Хотя без этого решения мы вряд ли бы дожили до этого дня. Кто же знал, что фильтры воздухоочистителей время от времени оказываются засорены тяжелыми фракциями, выделяемыми в процессе роста белковых плантаций. Выделения были незначительными, но они накапливались, образовывая очень устойчивые соединения, мешающие работе воздухообменных установок. Топливо как раз и сгодилось для производства реактивов, применяемых для очистки этих фильтров. И за годы использования его запасы значительно сократились.

‒ Ты знал, что у Мериэм была скрытая форма эпилепсии? ‒ спросил я приятеля, когда меня утомило молчание.

‒ Нет, это правда? ‒ Зоран замедлил темп ходьбы. Он всё прочёл по моему лицу. ‒ Как ей удалось пройти медконтроль?

‒ Наверно, она очень постаралась.

‒ А ты как узнал?

‒ Решил как-то покопаться в её лаборатории.

‒ Ну и…

‒ Всё выяснил. Она разработала препарат для личного применения, который как-то влиял на сосуды головного мозга, не позволяя болезни прогрессировать. Но за последние месяцы полёта запасы некоторых ингредиентов почти закончились. Она писала в одном из дневников, что покончит с собой, если почувствует себя обузой для команды.

‒ Она говорила, что всегда мечтала отправиться в космическое путешествие, ‒ вспомнилось Зорану. ‒ Но думаешь, внезапный приступ эпилепсии мог стать причиной её смерти?

‒ Вполне. Только вот, что меня смущает: в её записях особо отмечены результаты нескольких опытов, в которых были получены опасные для жизни вещества.

‒ Хочешь сказать, что она подумывала себя отравить?

‒ Кто знает, кто знает…

Установить истинную причину смерти было делом техники, но стоило ли начинать экспертизу? Не наведут ли мои действия на появление ростков недоверия друг к другу? У каждого из нас свои тайны, и ради светлой памяти биоинженера Мериэм Хорис, я решил оставить свои сомнения при себе.

‒ Не стоит говорить об услышанном остальным.

‒ Заметано, шеф. Я ‒ могила!

Данные приборов обнадеживали. Чтобы сэкономить в баллонах сжатый воздух, я решил снять шлем. Зоран с тревогой в глазах наблюдал за процессом.

‒ Ты серьёзно рискуешь, Ален…

Я сделал первый глубокий вдох, и блаженно зажмурился, подставив лицо лучам белого солнца.

‒ Снимай шлем, Зоран. Этот воздух чище, чем на нашем корабле.

Парень без возражений избавился от шлема.

‒ На первый взгляд воздух идеален для дыхания, ‒ после долгой паузы проговорил он.

‒ А мы удачно приземлились, ‒ поднявшись на холм, заметил я.

«Шёлковый Путь» находился в центре огромного по площади горного кольца, словно в жерле огромнейшего вулкана. Причём с корабля горы казались гораздо меньше, чем в действительности, причиной тому были сизые облака, скрывающие большую их часть.

‒ Из-за этих облаков мы могли врезаться в горы, – угадал мою мысль, Зоран.

‒ Нам нужно узнать, что за ними и поискать, чем заполнить баки наших вездеходов. Надеюсь, мы не навечно здесь застряли.

До заката мы достигли подножия гор. Уставшие, измученные долгой дорогой, мы решили здесь заночевать. Нам нравилось думать, что костёр, горевший из несгораемых пластин, работающих на обычных батареях, был первым костром, зажжённым на этой планете человеком. Пусть он и не был настоящим костром, но всё же это был первый след, который мы оставим после себя. Это будет как слова, вырезанные на дереве: «Здесь был…», служа пусть и недолго загадкой для местных исследователей.

После ужина Зоран лёг спать, а я решил бодрствовать на всякий случай. Прослушиваясь к звенящей тишине ночи, меня наполняло тревожное чувство, будто я оказался с завязанными глазами посреди океана в самый штиль. Над головой светили звёзды. Они были не такие как на Земле. И дело не в том, что незнакомые, а в местной атмосфере. Из-за неё они казались розовыми.

Чтобы не задремать, я включил электронный блокнот и принялся записывать свои наблюдения и впечатления, произведённые этой планетой. А также вычислил период вращения её вокруг своей оси. Сделав вывод, что сходство с Землей имеется и дежурить мне до середины ночи ещё часа три.

В бинокль я пытался разглядеть хоть какие-то признаки местной фауны. О флоре я и не говорю ‒ ни одной травинки, словно растений на планете нет вообще. Но ведь известно: первое впечатление обманчиво. Растения всё же были, и это мы установили ещё на корабле, прежде чем опуститься на планету.

А животных в поле зрения не было. Даже насекомых мы не встретили ни разу. Кругом тихо и только слышно дыхание Зорана, да скрип песка под нашими телами.

Далеко над горизонтом из-за горы, похожей на острошляпый гриб, медленно выплыла самая яркая звезда. Чем ближе она подплывала к нам, тем яснее становилось, что это не спутник, а отдельный космический объект из разряда планет. На его оранжево-зелёной шарообразной поверхности можно было различить чёрные пятна. Когда планета появилась над нашими головами, образуя на небе ореол из различных оттенков красного цвета, моё дежурство закончилось. Я разбудил Зорана, а сам быстро и крепко уснул.

Разбудило меня яркое белое солнце. Его жгучие лучи касаясь песка, заставляли его искриться и потрескивать, будто песчинки ломались на части.

Я резко вскочил и огляделся. На душе стало тревожно, когда я не увидел рядом Зорана. Первым делом я схватил передатчик и прокричал:

‒ Зоран! Зоран! Отзовись! Где ты?

‒ Я уже возвращаюсь, ‒ послышался ответ.

‒ Зоран, где тебя носит?

‒ Не горячись, Ален. Я нашёл чудное местечко.

‒ Зоран, ты не должен был никуда уходить! Мало ли какая хрень здесь водится!

‒ До встречи, Ален, у меня заряд кончается.

И он отключился, не желая выслушивать мои нотации.

‒ Недоумок! ‒ в сердцах воскликнул я, зашвыривая передатчик в рюкзак.

Примерно через полчаса на горизонте появился Зоран. Только увидев его, я вздохнул облегчённо. Хотелось высказать ему всё, что я думаю о нём и его поступке. Но я решил взять себя в руки. Ещё издали я заметил загадочную улыбку на его лице. Он определенно был доволен собой.

‒ Ален, а что я нашёл… ‒ восторженно произнёс он.

‒ Хорошо, что не тебя нашли, ‒ съязвил я.

‒ Ты что злишься что ли?

‒ Нет, радуюсь!

‒ Да, перестань. Подумаешь, решил погулять немного. Ничего же не случилось.

‒ Зоран, ты где находишься? На даче своей бабушки? Ты мог нас всех подвести. Погибнуть, в конце концов!

Зоран устало опустился на землю. Потом долго и пристально смотрел на меня. Чувствуя, что пауза затянулась, вопросительно произнёс:

‒ Ну, ты всё, закончил? Я могу доложить о результатах разведки?

‒ Валяй, ‒ сухо ответил я.

Зоран стянул с плеча рюкзак и, порывшись в нём, извлёк на божий свет горсть круглых предметов.

‒ И что это? ‒ скрывая интерес, спросил я.

‒ Орехи ‒ самые настоящие! Попробуй…

‒ Спасибо, не хочется. А ты, догадываюсь, уже ими позавтракал. И не боишься?

‒ Нет. А.Н. в них признаков яда не обнаружил.

А. Н. ‒ автономный нормализатор. Хорошо хоть Зоран, прежде чем совать в желудок неизвестный плод, решил воспользоваться этим прибором.

‒ Ален, ты должен увидеть этот сад. Деревья растут рядами, будто кто-то их специально посадил. Понимаешь, куда я клоню?

‒ Тебя всегда интересовали инопланетные формы жизни…

‒ А здесь они явно присутствуют! И если наши сканеры ничего не засекли ‒ это не значит, что их не может быть! ‒ Зоран пылал азартом. ‒ Пошли!

‒ Сначала свяжемся с нашими.

Пока я пытался выйти на связь, Зоран с беличьей ловкостью расщёлкал все орешки. На связь выйти не удалось. Возможно, помехой служили горы или холмистый рельеф местности.

‒ «Шёлковый Путь», я «Странник» приём…, ‒ последний раз произнёс я и, выждав паузу, отключил прибор связи. Затем повернулся к приятелю. ‒ Идём, посмотрим твой сад. Но к вечеру мы должны вернуться на корабль

‒ Есть, шеф!

Часа через два мы оставили далеко горы и оказались на вершине каменистого холма, с которого открывался дивный вид: синие реки, квадратные разноцветные участки земли, напоминающие поля и одиночные чёрные скалы. Ландшафт очень напоминал земной.

‒ Знаешь, я было решил, что мы приземлились на Землю, ‒ признался Зоран.

‒ И что же тебя убедило в обратном?

‒ Взгляни левее. Ты видел над Землей вон ту голубую планетку? Что-то подсказывает, что это не Луна.

У самого горизонта действительно был виден голубой шарообразный объект. На фоне тёмно-синего неба он напоминал луну.

‒ Ночью эта планетка была оранжевой, ‒ уведомил я.

‒ А ближе к рассвету стала желтой. Ты заметил какие высокие здесь деревья? Все как на подбор.

Зоран начал спускаться с холма, вынуждая меня следовать за ним.

‒ Так это и есть тот самый сад? ‒ спросил я, останавливаясь вместе с приятелем перед входом в странный бесконечно высокий лес.

Лес встретил нас безмолвием. Тишина была такой, что мороз пробегал по спине.

‒ Жуть, правда? ‒ поинтересовался Зоран.

Я кивнул и на всякий случай проверил заряжен ли бластер, желая заранее приготовиться к возможным неожиданностям.

Деревья казались вполне обычными, если не обращать внимания на их рост. Круглые зелёные листья и грозди орехов, свисающих с ветвей. Одна странность бросалась сразу в глаза: деревья росли ровными рядами, между которыми десятиметровое пространство, лишённое всякой растительности, будто это дорожки для тех, кто их посадил.

Мы вошли в лес. Я смотрел под ноги и по сторонам, надеясь увидеть чьи-нибудь следы. Но ничего, кроме торчащих из земли чёрных бугорчатых корней. Даже сухих листьев или веток не было под деревьями. Всё больше складывалось впечатление, что за садом кто-то очень тщательно ухаживает.

‒ Не нравится мне это, ‒ сказал я. ‒ Я чувствую здесь себя муравьем, который не видит человека, но догадывается о его существовании.

Зоран подпрыгнул и сорвал гроздь орехов

‒ Будешь?

‒ Нет. Ешь сам. Сначала хочу посмотреть, как они скажутся на тебе.

Зоран, смеясь, произнёс:

‒ Ты ведь меня пристрелишь, если я внезапно стану страшным чудовищем?

‒ Не болтай чепухи!

‒ То есть… нет? ‒ огорчился он. ‒ Оставишь меня здесь одного до конца жизни питаться орехами?

‒ Тебе же нравятся орехи.

Зоран был на голову выше меня, и он с лёгкостью дотягивался до нижних ветвей деревьев, и срывал орехи. Я долго не решался последовать его примеру. Мы шли, болтая о всякой ерунде и смеялись. Наши голоса звонким эхом разносились по лесу. Чем глубже в него мы погружались, тем веселее нам становилось. Приятная лёгкость и спокойствие охватили меня, словно я накурился наркотической травки. Прочь отступили тревоги и сомнения. Поскольку на приятеля орехи плохим образом не сказывались, я осмелился и тоже сорвал гроздь орехов. Правда, мне пришлось изрядно взмокнуть, прежде чем я дотянулся до веток дерева. Но орехи мне понравились. Они были сладкие и хрустящие. Ничего похожего в своей жизни прежде мне есть не приходилось.

Хохоча над очередной глупой шуткой, мы вышли из леса и оказались на поле с высокой пожелтевшей травой.

‒ Посмотрим, что там? ‒ предложил Зоран, указывая вдаль.

‒ Пойдём, ‒ охотно согласился я.

‒ А на обратном пути орехов для наших наберём, а то эти суррогаты уже порядком надоели.

В поле гулял ветерок. Растения словно шептались, навевая тревогу. Приятность и лёгкость постепенно куда-то испарились.

‒ Заметил, здесь растения тоже только одного вида, ‒ обратил внимание Зоран. ‒ Никаких сорняков.

‒ Только не спеши с выводами.

Только я это сказал, как заметил сбоку от себя в сотне метров движение травы, будто кто-то полз.

‒ Смотри… ‒ я дёрнул приятеля за рукав.

Мы остановились.

‒ И сзади… ‒ тревожно произнёс он.

‒ И там…

Мы принялись лихорадочно оглядываться по сторонам.

‒ Дождались, ‒ буркнул я. ‒ Внеземная форма жизни! Зоран, ты приготовил плакат с надписью: «Мы пришли с миром»?

Зоран многозначительно хмыкнул.

Мы торопливо зашагали к границе поля. А потом заметив, что существ, преследующих нас, становится больше, наши нервы сдали и мы бросились бежать.

Вскоре мы миновали поле и оказались на тёмно-коричневой земле. У нас появился шанс увидеть преследователей, которые вот-вот выйдут со стороны поля.

Мы остановились, ожидая их появления. После долгого космического полёта наши тела не успели восстановиться должным образом, и даже небольшая пробежка отозвалась усталостью. Но кроме этого мы несли с собой баллоны с кислородом, которые пока нам не пригодились, рюкзаки с оборудованием, да и сами костюмы с сапогами и шлемом добавляли неудобств.

‒ Может они не выйдут? ‒ с надеждой проговорил Зоран.

‒ Кто их знает…

Мы начали пятиться, не спуская глаз с границы поля, а наши руки крепко сжимали бластеры.

‒ Такое чувство, будто за нами следят, ‒ сказал я.

‒ У меня тоже.

И вдруг мы их увидели… Это были двуногие существа в колючей шкуре со звериными мордами, в половину человеческого роста. Они не спеша выходили из поля и их становилось больше. Их облик напоминал мне ежей. И идти на контакт никому из нас не захотелось.

‒ Бежим, от них не отстреляешься! ‒ в ужасе произнёс Зоран. И дал такого стрекоча, что я едва за ним поспевал.

Мы бежали, понимая, что против такой армии нам не устоять. Чем дольше продолжалось преследование, тем чаще мы оборачивались назад и отстреливались в слабой надежде напугать колючих существ. Но лазер не причинял им видимого вреда и даже не останавливал их шествие ни на секунду. Зоран сокрушался, что не прихватил с собой бомбомет. Мы всё чаще спотыкались и падали, раздирая о камни свои костюмы.

Сначала мы скинули рюкзаки, а поскольку воздуха для дыхания нам стало не хватать, начали дышать кислородом через маски.

Солнце пекло нещадно.

Я отстегнул шлем, навсегда избавившись от него. А когда упал в очередной раз, выронил бластер и с тоской посмотрел, как он катится вниз по холму к ногам подступающих существ.

‒ Скорее вставай, ‒ Зоран помог мне подняться, ‒ забудь о нём, ‒ и вдруг заметил, что я прихрамываю. ‒ Что с тобой?

‒ Подвернул, кажется, ничего я справлюсь.

‒ Здесь даже негде спрятаться, ‒ в голосе Зорана послышались отчаянные нотки.

Потом мы избавились по одному баллону и бежали почти налегке. Трудно сказать сколько нам удалось пройти километров. Мы рассчитывали, сделав круг вернуться на корабль, и уж там дать должный отпор преследователям.

‒ Скоро я упаду и не встану, ‒ с трудом проговорил Зоран.

‒ Ну, ты же умный, Зоран, придумай что-нибудь.

Моё горло пересохло. Страшно хотелось пить. Чтобы напиться, надо было достать фляжку из рюкзака, а это значит сделать остановку, что противоречило моему инстинкту самосохранения.

Теперь мы бежали, поддерживая друг друга и почти не оглядывались. Мы и так знали, что существ вокруг нас несметное количество. Мы слышали за собой их шуршащие шаги.

Зоран сбросил последний баллон, простонав:

‒ Я больше не могу…

‒ Держись, Зоран. Ты же не позволишь им себя съесть.

Потом от запасного баллона избавился я.

Мы поднимались и поднимались по холму вверх. Камни под ногами сыпались вниз. Мы даже не бежали, а скорее ползли на четвереньках. Нами руководил лишь инстинкт самосохранения. Существа подходили к нам всё ближе, и постепенно обложили со всех сторон.

Кусок бурой скалы стеной преградил нам путь. Мы доползли до него и рухнули без сил. Шорох шагов преследователей прекратился. Но ненадолго. Едва они стали приближаться, мы поднялись с земли и, не сговариваясь, начали собирать перед собой камни, и дождавшись, когда расстояние сократиться до тридцати шагов, стали их кидать.

‒ Пошли прочь, мерзкие твари! ‒ Зоран подбадривал себя грозными выкриками. ‒ Что Землянина на зубок попробовать захотелось? Вот вам, получайте!

Камни отскакивали от их колючих шкур, но они были последней нашей надеждой.

‒ Смотри, остановились, ‒ обрадовался я.

Зоран встал в полный рост, покачивая в каждой руке по камню. Но вдруг вздрогнул и начал падать. Камни выпали из его ослабевших рук.

‒ Зоран, что с тобой? ‒ испугался я, едва успев поддержать его.

Он что-то прохрипел. И я увидел, что сбоку из его шеи торчит чёрная треугольная игла.

‒ Твари!.. ‒ разозлился я, резким движением выдернув её. Зоран сразу обмяк и потерял сознание. ‒ Зоран! ‒ закричал я. ‒ Очнись!

Но попытки привести его в чувство были бесполезными.

Потом я что-то кричал, посылая проклятия в адрес чёртовой планеты и её обитателей, и удивился, когда вслед за тонким свистом ощутил в шее острую боль.

‒ Уроды! ‒ я с яростью вырвал из шеи иглу и с ещё большим остервенением принялся кидать камни. ‒ Не возьмёте!

Внезапно я задохнулся, перед глазами поплыли цветные круги, и падая, почувствовал в голове отголоски тупой боли, когда она стукнулась о землю. Пальцы ещё некоторое время продолжали сжимать камни, но потом они разжались, и камни с грохотом покатились вниз. А сознание провалилось в бесконечную чёрную пустоту…

***

Я очнулся, лёжа на груде листьев. Над головой светило солнце. Я долго не мог вспомнить кто я, а когда память вернулась, вскочил, окликая приятеля:

‒ Зоран, ты здесь? ‒ и обнаружив, что вокруг меня только серые стены, воскликнул: ‒ Боже… где это я?

Я принялся ходить вдоль стен, разыскивая выход из каменной ловушки. Но я быстро устал и отчаялся. Мне так и не удалось найти выход. Я словно находился в жерле вулкана и выход был только один ‒ вверху. Да, вот только стены гладкие и по ним без специальных приспособлений не взберёшься. И высота с трёхэтажный дом.

Я опустился на холодный каменный пол, утешая себя мыслью, что не всё так плохо. Ведь я жив. Мёрзну, правда, немного, но это нестрашно. Голоден как зверь, но вполне могу потерпеть. Ещё пить хочу, горло пересохло, но было бы хуже, если бы я вообще ничего не хотел. Я был уверен, что очень скоро о себе дадут знать те, кто меня здесь оставил. И запретил себе думать, что меня здесь оставили умирать.

Вскоре меня сморил сон.

Проснувшись, я заметил, что солнце скрылось за пределами каменной ловушки, и только верхняя часть левой стены освещалась его лучами, а всё остальное погрузилось во мрак. По-прежнему я был один. Но… внезапно мой взгляд привлёк белый волнистый предмет. От волнения лихорадочно забилось сердце и моё дыхание участилось.

Значит, кто-то приходил сюда, пока я спал! И, возможно, здесь есть потайной ход!

Я подошёл к оставленному кем-то предмету. Это была треугольная створка раковины с треугольным дном до краев наполненная прозрачной водой. На дне её плавали круглые цветные шарики. Рядом с раковиной лежала горсть орехов.

Сначала я сел на корточки, взял в руки раковину и поднёс её ко рту. На вкус вода показалась самой обыкновенной. Но я так хотел пить, что выпил всю и ради интереса попытался раскусить камешек. В общем, едва не лишился зубов.

Потом принялся за поедание орехов. При этом я чувствовал себя даже не пленником, а кем-то вроде домашнего животного.

После этого до самой ночи я ходил по своей темнице простукивая стены в поисках потайного хода. Темница была довольно просторная, а стены без каких-либо щелей или трещин.

Когда я вернулся на своё ложе из сухих листьев, я был очень злой. Мне хотелось вырваться на свободу. Но я был лишён даже единого шанса осуществить своё желание.

Этой ночью мне спалось плохо. На короткое время я забывался, проваливаясь в беспокойное сновидение, и вновь проснувшись, подолгу смотрел на розовые звёзды. А потом снова засыпал.

В одно из таких пробуждений я чётко ощутил, что рядом кто-то стоит. Ощущение присутствия было таким сильным, что я испугался открыть глаза. Я даже задержал дыхание, чтобы сделать вид, что продолжаю спать, решив, зачем просыпаться, если я всё равно никого в такой темноте не увижу.

Этот некто протяжно вздохнул. От этого звука я почувствовал, как волосы на голове зашевелились. Через некоторое время я понял, что вновь остался один и только тогда открыл глаза.

Небо приобрело тёмно-жёлтый оттенок. Наступало утро нового дня на чужой планете. Переведя дыхание, я поднялся на ноги, и вгляделся в темноту, окружавшую меня. Когда глаза привыкли к освещению, я заметил, что меня ожидает завтрак, такой же, как и вчерашний ужин. Может только орехов было побольше.

После завтрака я решил, что буду ждать того, кто обо мне проявляет заботу. Только вот как с ним объясняться? Знаками? Вообще, я сомневался, что существо меня поймёт, какие бы я способы объяснений не придумал. Может оно пришло к выводу, что я слишком худ и решило меня подкормить, как свинью перед убоем? В таком случае любые мои попытки установить контакт, будут ему безразличны. Ох, и страшные мысли порой появлялись в моей голове…

Вновь и вновь я исследовал свою темницу, уже неоднократно измерял её шагами вдоль и поперёк ‒ почти идеальная окружность. И никак не мог найти себе успокоение. Меня беспокоило долгое ожидание. Я думал о друзьях и не знал, увижу ли их когда-нибудь. Я ещё пытался найти оправдание существам, заточившим меня здесь, но понимал, что всё больше начинаю их ненавидеть. И никакое оправдание не оправдывает их в моих глазах.

В какой-то момент я перестал ходить и опустился на пол, принявшись осматривать сухие листья. И тут по ним скользнула тень. Я поднял голову…

Существо опускалось на дно моей темницы, стоя на треугольном, похожем на лист дерева объекте с крестообразной прозрачной перекладиной вместо руля. Летательный аппарат опускался бесшумно.

Существо ‒ это был один из тех «ежей», преследовавших нас ‒ с любопытством смотрело на меня парой крупных чёрных глаз. У него было две бурые волосатые руки, которыми оно держалось за руль и две трехпалые тоже волосатые ноги. На голове, по бокам и спине росли длинные пестрые колючки размером с кухонные ножи. Живот, грудь и лицо были покрыты коричневой шерстью.

Особо моё внимание было приковано к его морде. Ну, почти как у ежика! Слегка вытянутая челюсть, припухлые щеки, широкий лоб с чёлкой из чёрных кудрявых волос. Его шея, казалось, срослась с плечами.

Существо остановилось в пяти шагах от меня и, облокотившись на руль аппарата, стало меня рассматривать. Внешне оно казалось безопасным. Я решил первым не приставать к нему с глупыми вопросами типа: «Кто ты?».

Так мы и смотрели друг на друга несколько долгих минут. У меня даже возникла мысль: не отобрать ли у существа аппарат и не попытаться ли сбежать.

‒ Не получится, ‒ не открывая рта, вдруг сказало существо.

Я аж вздрогнул. Его слова словно пронзили меня огнём.

‒ Ты… кто? ‒ с трудом произнёс я, не зная, понимает ли он меня и что мне ждать от этой встречи.

‒ Отныне я твой Покровитель. Зовут меня Шурд.

‒ Ты говоришь на моём языке? ‒ недоумевал я.

‒ Нет, не говорю. Это ты понимаешь мой язык. Также ты можешь говорить на всех языках нашей планеты. Мне пришлось настроить твою сущность, которую ты знаешь под именем Душа, на частоту восприятия наших языков и знаний.

‒ Зачем? Я не собираюсь жить на этой планете. Мне нужно лишь топливо и мы улетим. Зачем ты держишь меня здесь? И где мой друг?

‒ Твой друг жив. Ты находишься здесь, потому что вам нельзя быть вместе. Топливо ты здесь не найдёшь и твой корабль никогда не взлетит. Вам всем придётся жить на этой планете, потому что здесь вас никто не ждал. А зачем? Затем, что твоя судьба уже сплелась с моей. Хочешь ты этого или нет, тебе придётся это принять.

Я был раздавлен. Каждое его слово отзывалось в моей душе твёрдой уверенностью ‒ да, всё именно так, как говорит это существо!

Я долго не мог прийти в себя.

‒ Ты меня ненавидишь? ‒ вкрадчиво поинтересовалось существо.

Что я мог ему ответить? Гнев клокотал в моей душе ‒ это правда. Хотелось размазать это существо по стене и удрать, но разве попрёшь с кулаками против колючей шкуры? На совершение подобного подвига я не решился.

‒ Ты способен сейчас выслушать меня, не проявляя агрессии? ‒ вновь задало вопрос существо. ‒ Или мне прилететь позднее?

‒ Давай, выкладывай, что у тебя там, ‒ вздохнув, проговорил я.

Шурд сошёл с аппарата и тот, поднявшись на три метра, завис в воздухе.

‒ Эта планета называется Кандемирия, что в переводе с древнейшего языка означает: «Покровитель Покровительствует Покровителю». Это закон сохранения жизни на этой планете. Деревья, с которых вы срывали плоды, являются Покровителями моего народа, а мы в свою очередь являемся Покровителями других существ. Мой народ называется «Великим и Могучим», потому что такие наши Покровители. Каждый из нас имеет в Покровителях дерево, которое сажается в момент его рождения. Вместе с деревьями все мы растём, живём и умираем. Они дают нам пищу, силу и защиту. И никто, кроме своего дерева, не имеет право срывать плоды и листья. Это преступление. Вы оба нарушили наш закон. Но ты сорвал плоды только с моего дерева и вопроса, кто будет твоим Покровителем, не возникло. А вот твой друг сорвал с нескольких, и многие хотят стать его Покровителями. Но много Покровителей у одного существа быть не может. Твой друг вызвал смятение среди нас и споры, и дело грозит перерасти в междоусобные войны, чего никогда ещё не было. ‒ Шурд замолчал, пристально глядя в мои глаза.

‒ И что же вы решили? ‒ я уже догадывался, что он ответит.

‒ Нам придётся его казнить.

‒ Не-ет! ‒ выкрикнул я. ‒ Вы не можете так поступить! Мы не знали ваших законов! Мы оказались здесь случайно. Позвольте нам улететь, и у вас не будет никаких конфликтов.

‒ Ты не понимаешь… ‒ Шурд шумно вздохнул, и перебирая пальцами, прошёлся по темнице. ‒ Вас не ждали мы ‒ жители Кандемирии, но вас ждала Кандемирия. Всякий кто хоть раз жил на ней, возвращается.

‒ Чушь! Мы не были здесь ни разу!

‒ В этой жизни… Вы её дети, также, как и мы. Она призвала вас к себе.

‒ Даже если так, ‒ я не хотел углубляться в вопросы о прежних жизнях, в которых ровным счётом ничего не понимал, ‒ вы не имеете права лишать моего друга жизни!

‒ Такое решение уже принято. И ничто не может его изменить. Ради сохранения мира на планете мы вынуждены принести его в жертву.

«Что же делать? Что же делать? Я должен выбраться отсюда! Я должен предотвратить казнь!»

‒ Когда она состоится? ‒ я старался сохранить хладнокровие, но, казалось, Шурд видит меня насквозь.

‒ Завтра на рассвете.

‒ Я могу его увидеть?

‒ Только завтра. Я прилечу за тобой.

‒ А что с остальными?

‒ Они отчаянно сражались, не желая допустить нас на корабль.

‒ И вы их… убили? ‒ я вскочил.

‒ Нет, они живы. Они будут жить рядом с «Умными», ‒ я терпеливо ждал объяснений. Кто такие «Умные»? ‒ Ты скоро их увидишь.

‒ То есть вы всё за нас решили…

‒ Но подумай сам, разве вы могли принять решение, удовлетворяющее интересам многих видов существ, а не только вашего?

В моей душе нарастал гнев, и бороться с ним было нелегко. Разумом я понимал верность слов Шурда и соглашался с его доводами, руководствуясь принципом: «Не лезь в чужой монастырь со своим уставом», но сердце не хотело мириться с суровой действительностью. Я смотрел в глаза жителя Кандемирии и понимал, что в его лице я начинаю ненавидеть всю эту планету.

‒ Мне не нужен Покровитель! ‒ нарушая долгую тишину, наконец, заявил я. ‒ Уходи… Убирайся прочь! Оставь меня! Иначе я за себя не ручаюсь!

Шурд ничего не сказал. Он поднял руку, глядя на летательный аппарат, и аппарат подлетел к нему. Затем Шурд улетел.

Я остался один, обуреваемый бессильной яростью и обидой. Но показалось мне, что обида была не моя. Вскоре я понял, что сильно обидел странного жителя Кандемирии по имени Шурд.