Маир Арлатов
Мутанты. Миссия (не)доброй воли
Дверь закрылась.
– Ну, вот и всё я опять с вами. Как вы тут без меня, не соскучились?
– Рантр, ты как всегда в своём репертуаре, без шуток не можешь, – проворчал Юлис.
– А что мне ещё остается, плакать что ли?
Рантр несколько раз с силой дёрнулся, пытаясь оторвать цепь от стены.
– Успокойся, Рантр, не думаешь ли ты, что они тут всё делают на соплях, – произнёс Дерки.
– Цырек, ты сидел когда-нибудь на цепи?
– Нет… Зато к тебе особое внимание… Цепь-то почти золотая.
– Вообще-то, моё положение лучше, чем могло оказаться у вас. Но одного не пойму, как вы так легко смогли уговорить себя разойтись по своим номерам?
– С нами много не разговаривали, – ответила Карен, испытывая душевную боль от разлуки с мужем. – Сказали: если мы мирно не разойдёмся, нас просто утопят, а тебе придётся смотреть, как из нас делают чучела.
– Ловко он это провернул.
– Не могли же мы позволить, чтобы ты лицезрел, как нас потрошат, – пошутил Дерки
– А зверят тоже увели отсюда?
– Да, чтоб он пропал! – донёсся сердитый возглас Шоры. – Реги, зачем ты мне помешал, я так хотела этому доктору глаза выцарапать.
– Успокойся Шора, мы с ним ещё поквитаемся. Просто время не пришло, но гарантирую, что больше месяца мы здесь не проживём. Только потерпите, друзья.
– Не проживём? Это значит, нас того… – Хорт изобразил отрубание головы.
– Нет, нет… Ты меня не так понял.
– Реги, ты там что-то про месяц сказал, – отозвался Рантр. – Так вот через месяц мы Фогеру очень понадобимся.
Вскоре все знали кое-что о планах доктора Фогера и чрезвычайно удивились, услышав о Россе-Энри.
– Я так и думал, что этот негодяй жив! – рассердился Юлис.
Вечером им предоставили в качестве ужина немного овощей. Спали на сухом сене. Всё сырое было убрано ещё до появления Рантра. Тогда же наёмники отловили зверят и выполняли другие распоряжения Фогера.
Потянулись друг за другом однообразные скучные дни. Мутанты потеряли им счёт. Все до единого закончили своё превращение в жутких монстров. Лоскутья одежды, ставшей ненужной, были использованы в качестве украшений, хранившие память о прошлой – человеческой жизни. Шора связывала разорванной рубахой, щедро отданной Реги, свои чересчур длинные волосы.
Карен поделилась остатками платья, с выцветшими жёлтыми цветами с Рантром, который в качестве талисмана повязал лоскуток на переднюю левую лапу, и с Дерки, повязавшим его на шею тоже на удачу.
Всем тогда запомнились слова Моншера, совершавшего завязывание лоскутка на шее.
– Друзья, мы не должны забывать, что мы всё-таки люди! Пусть эти лоскутки одежды напоминают нам об этом, и даже тогда, когда мы совсем озвереем, пусть этот талисман убережёт нас от того, чтобы мы не принялись убивать друг друга. Пусть этот талисман сохраняет нашу память, как можно дольше.
Цырек расчувствовался, заскулил и спросил Карен, не найдётся ли у неё для него лоскутка одежды: он старался во всём подражать хозяину. Карен отрицательно покачала головой, сказав, что если она отдаст, то ей самой ничего не останется. На помощь псу пришла Глора, поделившись частью когда-то синей блузки. Этот лоскут при помощи Рантра был повязан на шею пса, от чего Цырек раздулся от гордости.
Юлису тоже стало завидно, а поскольку своя одежда была давно растеряна, то он тоже принялся упрашивать кого-нибудь, ему чего-нибудь подарить. Его желание вскоре было исполнено. Глора попросила Карен превратить её синие, но сильно потрёпанные брюки в элегантные шорты. Лишняя ткань была отдана Юлису, он нацепил её в виде колец на свои лапы.
Реги стал похож на мощного быка, если смотреть спереди: широкая грудь, обросшая густой чёрной шерстью, толстые бычьи ноги, морда с большими чёрными глазами и причудливо изогнутым рогом. Но если смотреть сзади, то он походил на льва. Благодаря тому, что его задние львиные ноги были длиннее передних, мутант мог ловко прыгать. Ещё у него был пушистый раздвоенный хвост, на который он первое время частенько наступал.
Шора и Реги в последнее время крепко сдружились, у них появились общие интересы и вкусы. Их дружбе способствовало соседское расположение клеток.
Хорт и Карен общаться практически перестали, но это не значило, что они разлюбили друг друга. Теперь их общение перешло на телепатический уровень, и они часами молча смотрели в глаза друг другу.
Глоре с каждым днем становилось тяжелее на душе. Мрачные мысли посещали её странную на вид голову. Мучили ужасные сны, от которых почти каждую ночь она с криком просыпалась. В одну из таких ночей разбудив себя криком, и уже не помня пугающих видений, глядя в чёрное пространство перед собой, Глора поняла, что единственное, что ей хочется – это умереть. Мысль о самоубийстве волной захлестнула её измученное сознание, превратившись в ясную определённую цель. Пока голова обдумывала детали и наслаждалась этой мыслью, её руки плели тонкую, но прочную верёвочку из соломы.
В темноте среди храпа спящих, никто не должен был догадаться о её планах, но все же…
– Глора! – окликнул её чей-то тихий голос.
Она была так сосредоточена, что от неожиданности вздрогнула:
– Реги? Это ты зовёшь меня?
– Глора, это я. Прошу, не делай того, что собралась сделать.
– А что я собралась сделать?
– Ты знаешь, о чём я… Если тебя не будет, то как мы выберемся отсюда?
– Но, чем я могу помочь?
Ей вдруг стало так обидно, что она заплакала и, скомкав в руках верёвочку, уткнулась в неё лицом.
– Только ты и сможешь нам помочь! В тебе живёт великая сила, она уже просыпалась, но сейчас спит. Эта сила проснётся, когда ты не будешь её ждать, и с ней ты будешь сильнее всех, даже Моншера.
– О чём ты говоришь, Реги? – всхлипывая, спросила мутантка. – Какая сила?
– Я знаю, что эта сила возникнет, когда новое испытание падёт на наши плечи.
– Реги, зачем ты мне помешал? Я так устала… жить…
– У тебя не раз появится желание покончить с жизнью, но ты должна держаться. Придёт время, и мы вновь станем людьми.
– Людьми?
– Да, лучше помечтай об этом…
Слова Реги успокоили Глору, отчего-то она ему поверила. Остатки смертельного желания метались в голове, но собрать их в единое целое мутантка уже не хотела. Она пришла к выводу, что покончить с собой сейчас ей будет чрезвычайно трудно. Вся решимость исчезла, оставив её душу в глубоком смятении. Всю оставшуюся часть ночи она думала, вспоминала слова Реги и сомневалась. Очень сильно сомневалась…
«Я такая неуклюжая, слабая, у всех есть какие-нибудь особенные способности: Моншер – сильный… – она вспомнила, как он с ловкостью жонглера закинул тушу коровы на дерево, – Рантр может исчезать, когда ему вздумается, правда, сейчас ему мешает цепь, но всё-таки эту способность у него никто не отнимет. Юлис может летать и выдыхать огонь. Дерки может слышать голоса людей, только сейчас ему мешают стены. Цырек – он вообще особенное создание. Хорт и Карен – телепаты, возможно, скоро они смогут читать мысли не только друг друга. Шора управляет зверями. Реги, кажется, стал предсказателем. А я? Кто я?..»
Луч надежды временами гас под чёрным покрывалом отчаяния, но потом с новой силой разгорался вновь. Хотелось верить, что всё можно изменить, вновь стать человеком и вспоминать потом об этом приключении, как о страшном сне. Но, как снова стать человеком? Как освободиться из клетки? Как? Как? Как?
Несколько дней спустя произошло неприятное событие – дал о себе знать доктор Фогер. Но до этого момента мутантов опять усыпляли и, когда они очнулись, то увидели, что разбитый экран восстановлен, и к тому же напротив каждой клетки было установлено по знакомой им пушке. Все молчали с подозрением глядя на них. И только, когда Хорт спросил, что это за устройства, мутанты поняли, что они не включены.
– Тут и думать нечего, скоро появится Фогер, собственной персоной, – заверил Дерки.
– Теперь нас будут жарить, как цыплят, – громко звякнув цепью, добавил Рантр.
– Я не хочу разучиться говорить! – заскулил Цырек. – Всё повторяется, хозяин. Уу- у…
– Успокойся Цырек, не надо паниковать. Будем говорить шёпотом.
– У меня плохо получается… Уу- у…
Тут жалобы пса были прерваны появлением на экране ненавистной физиономии.
– Вас давно не было, док. Неприятности? – вкрадчиво поинтересовался Рантр, опережая Фогера.
– Да, Рантр, ты доставил мне много неприятностей, но это ничто по сравнению с теми, которые ждут вас.
– Ах, как страшно, – с презрением бросила Шора, – у нас будут неприятности!
Доктор захохотал.
– У вас прекрасное настроение, леди-русалочка? Не хочется его портить, но придётся.
– Эй, ты! – возмущенно выпалила Шора. – Не смей смеяться над моей внешностью!
Тут Реги подошёл ближе к решётке и, пророчествуя, сказал:
– Недолго вам осталось издеваться над нами, доктор Фогер. Вам всем тоже предстоит надеть наши шкуры, и уж тогда мы посмотрим, кто будет смеяться последним.
– Кому это всем? – прищурившись, поинтересовался Фогер.
– Всем шестерым.
– Да? Уж не хочет ли Реги превратить и нас в мутантов?
Доктор опять засмеялся.
– Ладно, братцы кролики, пошутили и хватит! А теперь я предлагаю всем обратить внимание на электрические пушки. Поскольку вам удалось странным образом вывести из строя одну, то с десятью, думаю, не справитесь. По вам вижу, что не стоит объяснять, как они работают… Могу вас обрадовать: в ближайшие две недели я вас беспокоить не буду, если только не произойдёт что-нибудь необычное.
– Док, – обратился к нему Рантр, – как вы видите, ближе я подойти не могу. Не будете ли вы любезны, повторить, правда ли, что я только услышал, будто бы мы будем лишены возможности лицезреть вашу персону?
– Да, пока вы все до единого не позабудете, как вслух произносятся ваши имена.
– Это чудовищно, док, – возмутился Дерки, стараясь, подражать иронизирующей речи Рантра. – А вы уверены, что именно две недели мы не будем лишены возможности слышать вас?
Тут вмешался Рантр, невозмутимо спокойным видом заверив:
– О, док, не разбивайте мне сердце! С вами так было мило беседовать. Неужели, не хочется потешить своё самолюбие, глядя, как подопытные братцы кролики превращаются в диких зверей и теряют дар человеческой речи? Неуже…
Он не успел договорить. Из пушки, предназначенной лично для него, яркой вспышкой вылетел заряд и угодил точно в голову. Мутанта откинуло к стене, в которую была вмонтирована цепь. До сознания Рантра откуда-то издалека долетел голос Фогера:
– Извини, ты слишком много говоришь.
– Ты мерз… – вступился на защиту Рантра Моншер и тут же получил дозу заряда. Мутант качнулся назад, но он докончил начатое, – …зский ублю…
Второй выстрел пушки вынудил Кинг-Конга согнуться от боли, уже теряя сознание, он договорил: «… тварь!!!».
Третий выстрел не попал по нему, но врезался в стол, сбросив пустой кувшин. Кувшин со звоном покатился по полу, заставив похолодеть от ужаса мутантов, ставших свидетелями этого происшествия.
– Я забыл предупредить, что на этот раз заряд сильнее, так что будьте повнимательнее. До встречи!
Экран погас. Рантр начал приходить в себя после неожиданной встряски. Он тряс головой и с каким-то удивлением смотрел на товарищей.
Хорт от злости с силой саданул по решётке лошадиным копытом. Во всё время пока Фогер беседовал с мутантами, он грыз своим клювом вымытую свеклу, сидя спиной к доктору, следя за ним своим затылочным глазом. После соприкосновения копыта с решёткой его нога разболелась, и теперь он в страшном волнении расхаживал по клетке, продолжая держать недоеденную свеклу. Наконец, он швырнул её в дальний конец клетки и, встретившись с взглядом супруги стал успокаиваться под воздействием её телепатических утешений.
Глоре казалось, что она ощущает, как мысли волнами движутся от одной клетки к другой. Реги был как-то странно спокоен, похоже, он вслушивался в тишину… Или в пролетающие над ним мысли?
Цырек, после случая с Моншером, сразу после ухода Фогера, протяжно завыл, лёг головой к хозяину, закрыл глаза лапами и стал проявлять вполне человеческие чувства. Юлис, увидев, как из глаз пса скатываются крупные капли слёз, сначала опешил, потом стал шёпотом утешать его:
– Не надо, Цырек, не плачь, – шептал он, положив свою голову к голове пса, – очнётся твой хозяин, он очень сильный.
– Не утешай меня, Юлис. Бесполезно… О, как мне плохо…
Дерки тем временем пытался привести Моншера в чувство. По чистой случайности его кувшин был полон воды, и мутант, благодаря своей муравьиной морде ловко всасывал её и выплескивал в виде тонкой струйки на Моншера. Большая часть воды падала на пол, а та часть, что попадала на мутанта, в какой-то мере способствовала его возвращению в реальность.
Придя в себя, Моншер шёпотом рассказал Дерки о том, что с ним произошло, пока он здесь находился в беспамятстве.
– Сначала я погрузился в темноту, но вскоре оказался у какого-то, похожего на часовню, сооружения. Рядом с ним росло красивое дерево, сплошь покрытое золотыми листьями. И когда я подошёл к нему, кто-то громко велел: «Сорви!». Я сорвал первый попавшийся лист и стал вертеть его в руках. Вдруг на одной его стороне вспыхнули белым цветом слова: «Кого Голос спасёт, тот сюда придёт. Кто сюда придёт, тот мир спасёт. Тот, кто мир спасёт – домой дорогу найдёт!».
Прочитал я слова и стою, как вкопанный, удивляюсь, по сторонам смотрю. И вдруг чей-то голос опять говорит, но тихо как-то, печально со вздохом: «Запомни это и переверни лист».
Переворачиваю, а лист вдруг чёрным стал, и на нём красными буквами написано: «Мир спасти – себя обрести. Себя обрести – двоих потерять. С друзьями домой им не шагать!».
Внезапно ветер вырвал из моих рук лист и унес его. Только я шагнул в сторону, куда лист полетел, так опять в темноту провалился, и голос приказывает: «Проснись и помни!». Вот и всё, я очнулся.
– Вот так дела…– прошептал Дерки, – не слышал, чтобы кто-нибудь, находясь в обмороке, сны видел.
– Нет, не сон это. Не сон… Дерки, тебя Юлис зовет.
Сосед Моншера перешёл к противоположной стороне клетки.
– Чего? – спросил он, просовывая между прутьями мохнатое ухо.
– Тут все интересуются самочувствием Моншера, а больше всех Цырек.
– С ним всё в порядке.
– Ему ничего не надо? Может передать что-нибудь? Еды или на словах…
– Сейчас узнаю.
Дерки вернулся на прежнее место, где сидя, его возвращения ожидал Моншер.
– Передай, что ничего не надо. Пусть только подумают, как от пушек избавиться. Прежний план здесь не годится.
До самого вечера мутанты сосредоточенно думали над заданием Моншера. И только Юлису пришла замечательная мысль: не попробовать ли достать свою пушку огнём. Никому, не прошептав ни слова, он терпеливо дождался ужина. После еды, как он заметил это раньше, длина его огненного столба при выдохе становилась метра три, а когда он был голоден, едва мог выдохнуть приличный столб дыма.
Съев всё, что было на столе, дракон подошёл, как можно ближе к пушке. Достать пламенем до неё даже при большом желании он не смог бы, но кто знает: может от температуры она испортится, или заряд, вылетевший из нее, влетит обратно и тогда…
Юлис долго примерялся, прикидывал расстояние, чем привлёк внимание приятелей.
– Кажется, Юлис готовит пушке горячую встречу, – догадался Дерки и сказал об этом Моншеру.
– Может, у него получится. Ещё немного и всё узнаем, – Моншера не покидала надежда на лучшее.
И вот борьба началась. Произнеся громко: «Привет!», Юлис тут же выдохнул огненный столб. Электрический заряд попал в самый эпицентр драконовского пламени, завертелся на месте и посвистел мимо головы, когда из-за недостатка в лёгких воздуха дракон вынужден был ослабить огневую позицию. Заряд врезался в пол, с шипением прошёл сквозь него, не оставив следа.
Юлис не думал сдаваться. Набрал в грудь ещё больше воздуха и, одновременно с криком: «Ничья!», выстрелил навстречу заряду очередным столбом пламени. На этот раз напор огня оказался сильнее и вертевшийся волчком заряд из эпицентра переместился ближе к пушке. Воздух заканчивался. Чтобы избежать прицельного попадания в голову, Юлис отошёл с места, продолжая поддерживать огонь. Мысленно прикидывая траекторию полета, дракон нашёл, что она будет для него безопасной, и погасил пламя. Заряд врезался в пол в двадцати сантиметров от его правой ноги.
Все мутанты заинтересовались битвой разума с холодным расчётом электрической пушки. Дерки изобразил большим пальцем, поднятым вверх, знак «все отлично». Шора сомкнула над головой руки в знак поддержки и солидарности.
Юлис всем своим видом показывал, что это дельце для него пустяк – на пять минут. Он деловито потряс ногой, её защипало после соприкосновения заряда с полом, и набрал на этот раз ещё больше воздуха. И с криком: «Вперед!!!», выстрелил снова. То ли заряд в пушке ослабел, то ли удача решила повернуться к дракону более привлекательной частью своего тела, но заряд после непродолжительных усилий оказался у самой пушки. Юлис, окрыленный успехом, отыскал в себе остатки воздуха и, тут же использовав его в виде дополнительной порции огня, буквально вдавил заряд в пушку. Она взорвалась, издав громкий хлопок. Её детали, плавясь на лету, разлетелись по помещению и попадали, отскакивая от железных решеток.
Дракон на радостях принялся прыгать, прихлопывая крыльями, и завопил:
– Ур- ра- а! Победа!!!
И тут произошло то, что не мог ожидать никто. Дракону просто повезло, что эти слова он говорил у самого потолка, ибо в тоже мгновение две пушки, находившиеся по бокам от взорвавшейся, одновременно выстрелили. Их заряды, как две шаровые молнии, столкнулись друг с другом и слившись в один большой белый шар, попали бы в голову, если бы дракон не ухитрился оттолкнуть их от себя пламенем. Напор огня оказался слабым, Юлис смог только переместить шар ближе к решётке, куда он и врезался. Приятели дракона ощутили вибрацию, а Юлису пришлось опять забавно подёргать ногами от пробежавшей волны электрического тока.
– Синий не успел даже порадоваться победе… – прошептал Цырек своему соседу.
– И она сменилась ещё худшим положением, – закончил за него Рантр.
– Из огня да в полымя, – проворчал Моншер.
Мутанты стали подбадривать Юлиса, радуясь его временному успеху, но всё же их постепенно охватило отчаяние. На этот раз ситуация казалась безвыходной. Юлис так расстроился, что уже не мог выдыхать огонь, вместо этого он только дымил, пока весь не покрылся копотью. Никакие уговоры и знаки внимания в виде съестных подношений, так как все считали, что Юлис должен быть голоден после такого сражения – не могли его утешить. Он долго рассерженно ходил из угла в угол и ничего не замечал.
Пока Юлис ходил и пыхтел, остальные стали готовиться ко сну, перебирая свои постели, шептались друг с другом, желая спокойной ночи. Засыпающая атмосфера отрезвляюще подействовала на дракона. Он окончательно успокоился, когда заметил в своей клетке две кучки аккуратно сложенных овощей. Тут и голод дал о себе знать. Овощей было немного, но это всё что смогли отыскать мутанты после ужина. Дракон не стал долго раздумывать и принялся за еду. Из его ближайших соседей только Цырек не спал. Он по своей собачьей привычке притворялся, следя за Юлисом, что тот вскоре и заметил:
– Цырек, если я когда-нибудь встречусь с этим доктором, я ему устрою такое… Ни в сказке сказать, ни пером описать, – прошептал он.
Пёс понял, что его раскрыли и перестал притворяться. Он сонно потянулся, зевнул, положил голову на лапы и прошептал, встретившись с ним взглядом:
– Я тоже не против встретиться с ним где-нибудь в другом месте…
Глава 6 Свобода и месть
Мутантам до безумия надоела окружавшая их тишина. Это была необычная тишина – не в человеческом понимании. Она была с примесью их тяжёлых вздохов, шаркающих шагов, постанываний Цырека, позвякиванием цепи Рантра – это днём, а ночью с примесью беспокойных, кошмарных или… счастливых снов.
Глора не спала уже третью ночь. Она боялась уснуть. Ей казалось, что если она уснёт, то обязательно закричит, как это уже не раз бывало. А закричать и получить порцию электрического заряда, очень не хотелось. Поэтому она лежала с открытыми глазами и вслушивалась в тишину, где блуждали беспокойные призраки мутантовых снов. Первые две бессонные ночи ей дались легко. Спать не хотелось. В воспоминаниях и мечтах они проходили быстро, не оставляя ни тени усталости. Но третью ночь ей пришлось бороться с настойчивостью глаз закрыться. Борьба длилась до самого утра. Глора тёрла глаза, ворочалась, подолгу сидела, обхватив колени руками-лапками, не позволяя сну овладеть собой. И так всю ночь.
А днём… Днём она боролась с другими чувствами: смертельной тоской. Эта тоска всё сильнее и настойчивее навязывала мысль о самоубийстве. Целыми днями она обдумывала детали конца своей жизни, что даже видя горы еды, думала, не умереть ли ей с голоду. Ей было страшно приступить к любому из многих вариантов самоубийства, но в тоже время страх притягивал к себе. Что будет потом? После того, как жизнь вместе с кровью вытечет на пол, когда она перережет себе вены пластмассовым осколком пушки, который она припрятала под соломой? Эти мысли были её тайной, но порой Глоре казалось, что Реги что-то подозревает. Иногда она встречалась с его взглядом, ей становилось не по себе. Он словно следил за ней…
Мутанты всё реже и реже общались друг с другом. Только и делали, что спали и ели. Легче приходилось Карен и Хорту – им не было необходимости общаться при помощи вибрации воздуха, на помощь приходила телепатия. Но даже такой способ общения им быстро наскучил. Не о чём было говорить. Они сидели в разных углах клеток и дремали.
Иногда слышалось гневное рычание пса, его всё раздражало. Он лениво слонялся по клетке и в гневе швырял лапами всё, что попадалось на пути.
Юлис время от времени тяжело вздыхал. Он не желал мириться с поражением, всё время думал, как изменить нынешнее положение, но ничего не мог придумать.
Рантр лёжа изучал свою цепь, надеясь освободиться от неё. Если бы найти в ней слабое звено…
Моншер и Шора не меньше Юлиса были погружены в печальные думы о своём положении. Между сном и едой они придумывали разные планы освобождения, в которые мало верили.
Реги целые дни только и делал, что ел. Когда ему не хватало еды, он стучал в пол, откуда она подавалась, и получал еще.
Рабочие, обслуживающие мутантов редко беспокоили подопечных, но кормили даже сверх меры. Это была их работа.
Дерки, в отличие от остальных, спал днями и ночами. Моншеру не раз казалось, что он умер. Тогда Моншер просунув сквозь прутья свою лапищу, начинал щипать Дерки за хвост, отчего тот просыпался, удивлённо вертел головой, а когда видел того, кто прервал его сон, грозил ему лапой и вновь засыпал, убирая подальше хвост. Даже еда не была тем, ради чего стоило просыпаться.
Эта странная тишина угнетающе действовала на всех, но на Глору, кроме этого, к середине дня навалилась усталость бессонных ночей. Мутантка сопротивлялась желанию закрыть глаза и опуститься в сладостную дрему. Она боялась. Чем дольше сопротивлялась, тем больше становилось желание уснуть, и тем меньше страха у нее оставалось. Вскоре от страха не осталось ни следа. Единственное, что она хотела – это спать… спать… спать…
Сон – это единственное состояние на свете, обещавшее покой и отдых, как для тела, так и для её измученной страхами души. Глора ещё пыталась контролировать себя, отвлечься, размышляя о чём угодно, но не о сне. Она «клевала» носом, её глаза закрывались, и мозг совершенно не хотел ни о чём думать. Незаметно для себя она повалилась на пол и уснула.
Страхи, подавленные желанием уснуть, вдруг в её сне обрели свободу. Они терзали душу, приобретая причудливые формы. Мутантка беспокойно вертелась на ложе из соломы, иногда гнала от себя кого-то рукой, вздрагивала. Временами страхи отходили, и тогда её дыхание становилось ровным, спокойным, и она даже улыбалась во сне. Но это продолжалось недолго. Страхи с новой силой нападали на неё. И всё повторялось…
Ей снилось, что к ней приближается что-то кошмарное, оно преследует её, что-то требует, а она, знает лишь одно – ей нельзя кричать. От её крика зависит нечто большее, чем её жизнь. Она ползёт по чёрным камням в гору, но камни осыпаются под её ногами. Она старается изо всех сил, но лишь в кровь изранила руки. А это существо всё ближе…
– Нет, нет…– в ужасе шепчет она.
Земля предательски скользит под ногами и тянет её вниз к чудовищу. Она готова зубами вцепиться за острые камни, но, если откроет рот, последствия могут быть необратимыми.
«Я не должна кричать, я не закричу…»
И …
Вдруг безумную тишину разорвал её полный ужаса и отчаяния крик, разбудивший её.
– Не-е-ет!!!
…Тут же бдительный страж тишины выстрелил в несчастную. Заряд угодил в голову. В мгновение по всему телу пробежала волна боли, от которой она согнулась и замерла, пытаясь прийти в себя. Она оказалась не такой слабой, как ей самой казалась – не потеряла сознание.
Боль отступила. Глора заметила, что она стала центром внимания своих соседей по несчастью. Они что-то шептали друг другу, и в их глазах она видела понимание и сострадание. В ней вдруг вспыхнула ярость, словно маленький огонёк. Этот огонёк стал разрастаться. И вот уже в ней горел пожар. Мутантка крикнула, громче, чем однажды, когда находилась в земляной ловушке.
– Уаа- у- у- у!!!
Вся ярость выходила из неё вместе с этим долгим, очень долгим пронзительным криком, который оказался весьма разрушительным: почти одновременно взорвались все пушки, сетью трещин покрылся экран, и задрожали прутья клеток. Когда последняя капля ярости растворилась в звуке, она замолчала.
Возникла звенящая тишина. Мутанты ошеломлённо молчали, даже не шевелились.
– Я свободен! – неожиданно нарушил тишину Рантр, удивлённо глядя, как на пол соскользнул открывшийся ошейник. – Я свободен… Я свободен!!!
Тут он принялся танцевать, поднял невообразимый шум, бренча хвостом по решеткам.
– Ну, Глора! Если я только выберусь отсюда, я буду с тебя пылинки сдувать!
Он исчез и попробовал пройти сквозь решетки, что к его огромному удивлению легко получилось.
– Я свободен!!! – вопил он. – Сейчас мы все будем свободны!
Рантр первой открыл клетку Глоры, и воскликнул, расставляя в сторону лапы:
– Ну, дай я тебя расцелую!
Он вытащил её из клетки, поднял на лапах и закружил.
– И чего ты раньше молчала?
Глора совсем растерялась и стала сопротивляться:
– Поставь меня на пол, а то раздавишь своими лапищами. И не надо меня целовать. Я не хочу, чтобы у меня стало на одно ухо меньше.
Только теперь она начала осознавать, какой силой обладает. Силой, способной разрушать все преграды на её пути. Мутантка улыбалась, она на самом деле была безмерно счастлива, что смогла изменить положение своих друзей. Скоро, очень скоро все будут свободны. Она была в этом уверена.
Рантр поставил Глору, и вдвоем они принялись освобождать остальных.
– Что я вам говорил! – радовался Реги. – Я знал, что скоро мы будем свободны.
– Ты просто чудо, Глора! – обнимала её Карен.
Затем она бросилась в объятия мужа.
Все обнимались Глору и радовались вместе с ней. Говорили много и не могли наговориться. Цырек был на седьмом небе от счастья, что вновь мог быть рядом с хозяином, мог чувствовать его ласки и служить ему.
Наконец, когда все были освобождены, возникла проблема, как выйти из этой комнаты. Мешала бронированная дверь. Удача была на стороне мутантов. Рантр и на этот раз смог пройти сквозь неё.
– Вот это да! – произнес он, проявившись за дверью. – Тишина, как в мавзолее.
Затем он открыл её.
– И куда только все подевались? Выходите, друзья. Нас совсем не ждут.
– Вот им будет сюрприз! – рассмеялась Шора. – Может, сначала перепугаем до смерти наших кормильцев?
– Да, да их надо проведать, – согласился Дерки, – к тому же я ужасно хочу есть.
– А зачем же ты раньше все спал и спал, когда еды вокруг было, ешь – не хочу.
– Я экономил силы и развивал телепатические способности, мне было не до еды.
– Идемте, друзья, не толпитесь, – скомандовал Моншер. – Цырек вперёд!
– Всегда готов!
Пес в два счёта стоял у дверей кормильцев и удивлённо её обнюхивал.
– Кажется, там никого…
– Сейчас проверим.
Моншер толкнул дверь плечом и первым вошёл внутрь. Когда остальные последовали за ним, за порогом остались только Юлис и Реги. Их размеры не позволяли пройти в эту комнату. Дерки тут же набросился на еду.
– Похоже, нам тут делать нечего. У них перерыв до шести вечера, – уведомил Хорт, глядя на висевшее на стене расписание работ.
Дерки захватил с собой пластмассовую корзину с припасами.
– Не хотите присоединиться? Яблоки, свекла, творог, лимонад…
Ему никто не ответил, и он принялся за еду, не отставая при этом от приятелей.
– Рантр, где здесь мои зверьки?
– На втором этаже, если их не перевели. Об этом мы узнаем из кабинета Фогера, конечно, если он его починил, который располагается на третьем этаже, – ответил ей Рантр.
– Не беспокойся, Шора, – проговорил Реги, – уж про них-то мы точно не забудем.
Шагая по лестнице, Моншер обратился к Юлису:
– Юлис, не вздумай где-нибудь застрять, уж тогда я тебя не вытащу. Ты вымахал в два раза выше меня.
– Да, ладно тебе я уж наверно и летать разучился, пока сидел в клетке. А если вдруг застряну – вас много. Вон Реги – он наверняка стену насквозь пройдёт и не заметит. С его силищей…
Реги скромно молчал.
По коридорам разносились эхом их тяжёлые шаги и приглушённая речь. Они поднялись на третий этаж, и никто из служащих не пытался их остановить. Их просто не было.
– У них, что выходной? – удивлялся Цырек, шагая впереди всех.
– Может массовая эвакуация, – шутливым тоном предположил Рантр.
– Будьте осторожны. Как бы они не расстреляли нас где-нибудь, – предупредила Карен.
– Успокойся Карен, всё будет хорошо, – тихо проговорила Глора, – …я надеюсь.
– Вот здесь кабинет нашего, всеми любимого доктора, – указал Рантр.
– Бр-р, ты извращенец, Рантр, – весело проговорил Дерки, – с такими мыслями тебе явно не место среди людей.
Мутанты немного посмеялись, но смутить Рантра им не удалось. На помощь ему пришла Глора:
– Ты так красиво говоришь. Мне отчего-то кажется, что ты уже что-то придумал на его счёт.
– А как же… Он мне должен возместить моральный ущерб. Это было подло сажать меня на цепь, как собаку.
– По сравнению с Рантром, я никогда на цепи не сидел, – с гордостью сообщил Цырек.
– Твой хозяин, вообще, не идёт ни в какое сравнение с этим уродом рода человеческого, – сказав это, Рантр исчез, но вскоре вернулся. – Никого. Можно взломать дверь.
– А может, сначала мы отсюда выйдем, а потом вернёмся, не все, конечно, и отмстим доктору и его компании, – предложил Реги.
– Это отличная мысль! – поддержал Моншер. – Оставаясь вместе, мы сильно рискуем. Может сработать сигнализация или ещё что-нибудь случится, и мы все окажемся там, где начали свой побег.
