Люсинда Райли
Семь сестер. Атлас. История Па Солта

– Даже Электра завела себе юриста по правам человека! – Алли усмехнулась, понимая, что ее насмешка происходит от сестринской любви, а не от ожесточения.

Она посмотрела на Бэра, у которого были ласковые глаза Тео и зачатки его непослушных темно-русых волос.

– Ох, что за путаница, – вздохнула Алли. – Хотя, наверное, не стоит особенно беспокоиться.

Алли думала, что, скорее всего, она упустила шанс на будущие отношения с Джеком, поскольку умолчала о сыне. Озадаченное выражение лица Джека, когда вчера вечером она познакомила его с Бэром, дало ей понять, что это было не лучшее решение.

– Вероятно, он считает меня сумасшедшей, Бэр. Сначала я анонимно приезжаю в Прованс и стараюсь незаметно вытянуть информацию о его семье. А как только он прощает меня за это, я начинаю осыпать его ежедневными сообщениями, но почему-то все время забываю рассказать о тебе. И если он считает, что у меня не в порядке с головой, то бог знает, что обо мне подумает его мать!

Алли посмотрела на часы: было около пяти утра. Скоро Мерри взойдет на борт, если только Георг убедил ее сесть в самолет. В последний раз она слышала от Джека, что «потерянная сестра» даже отдаленно не заинтересована в присутствии на этом круизе. Хотя, судя по выражению лица Георга перед отъездом, он был готов силком затащить ее в самолет, как бы она ни отбрыкивалась. Его спешный вылет в Дублин вчера днем только усилил беспокойство Алли. Она всю жизнь знала этого человека и очень редко видела его взвинченным… как и Па Солта.

Алли застонала от расстройства. Иногда ей хотелось сделать с Георгом то, что она делала с членами своей команды перед очередной регатой: отвести в город и напоить до упаду. В ходе своей карьеры яхтсмена она обнаружила, что едва ли не лучшим способом укрепить взаимное доверие было употребление изрядного количества алкоголя, когда люди рассказывали истории и свободно делились секретами.

Едва ли это случится теперь, подумала она.

Бэр довольно заурчал, и Алли отнесла его обратно в колыбельку. Потом она пошла в смежную ванную, включила душ и начала мысленно готовиться к встрече со своей потерянной сестрой. Она думала о том, как странно будет увидеть ее воочию. Таинственный ребенок, которого Па Солт отчаялся найти. Шесть сестер прочесали весь земной шар в ее поисках, и Алли надеялась, что Па, где бы он ни был, очень гордился достижениями своих воспитанниц. Разумеется, загадку изначальной «пропажи» Мерри еще предстояло раскрыть. Может быть, что-то пошло не так в процессе удочерения? Почему Па Солт был так решительно настроен отыскать именно эту женщину?

Пока Алли нежилась под струями горячей воды (ее всегда изумляло давление в трубах, поскольку яхта находилась в открытом море), она пыталась сообразить, когда Мерри впервые появилась в жизни Па Солта. Сейчас ей было пятьдесят девять лет. Па Солт умер в прошлом году в возрасте восьмидесяти девяти лет, и это означало, что ему было около тридцати, когда он попытался удочерить ее. С учетом того, что он нашел Майю, когда его возраст приближался к шестидесяти годам, Алли оставалось только гадать, какие события в жизни Мерри удерживали Па Солта от повторной попытки удочерить ее в течение двадцати пяти лет.

Однако возраст Мерри, безусловно, облегчал для Алли восприятие крепнущих чувств между нею и Джеком, сыном этой загадочной женщины. Она улыбнулась, размышляя о курьезности этой ситуации.

– А я-то считала нашу семью самой необычной на свете, – вздохнула Алли.

7

Мерри

Автомобиль, доставивший нас из аэропорта в порт Ниццы, был таким же экстравагантным, как и частный реактивный самолет. Приходилось признать, что, хотя поначалу я сомневалась насчет поездки, мне определенно нравилось ощущение роскоши. Я опустила все окна и наслаждалась свежим запахом южных сосен. Солнце едва взошло, но я уже чувствовала, что день будет жарким.

Поскольку было раннее утро, лимузин смог подъехать прямо к пристани. Каждый участок водного пространства был покрыт яхтами, которые как будто соперничали друг с другом в кричащей демонстрации богатства. Лишь считаные дюймы разделяли борта огромных судов, которые с великим мастерством направлялись на заднем ходу в невообразимо узкие проемы. Я поежилась при мысли о стоимости ремонта поцарапанного корпуса. И на каждом судне была своя команда, начищавшая, подметавшая, расставлявшая столики для завтрака… На меня накатила клаустрофобия, возможно, потому, что я привыкла к широким просторам виноградников Гиббстон-Вэлли и к ровным зеленым полям Западного Корка.

– Знаете, Георг, если бы у меня было столько денег, то я бы купила что-нибудь огромное в дикой глуши, а не торчала бы здесь, словно в банке с сардинами. Здесь не получишь никакого мира и покоя.

– Я склонен согласиться с вами. У меня такое впечатление, что большинство судов в этом порту все лето стоят на причале и редко выходят в море. Для большинства владельцев эти яхты не более чем символ их статуса.

– Разве «Титан» не такой же?

– Нет. Тут я вынужден не согласиться с вами. Для Атласа «Титан» был безопасным местом и символом безопасности.

– Безопасности? – Я вопросительно посмотрела на него.

– Именно так. Если ему нужно было… ускользнуть от стресс и жизненных проблем, он знал, что может подняться на борт этой яхты вместе со своими дочерьми и уплыть куда угодно.

Я заметила, что Георг сделал выразительную паузу перед словом «ускользнуть». Лимузин остановился в конце пристани.

– Итак, какая же из них? По мне, так сойдет любая; в этом смысле я не придирчива.

Водитель, открывший дверь с моей стороны, пошел доставать мои вещи из багажника. Слава богу, я и без этого приключения находилась в кругосветном турне, и это означало, что в моем чемодане имелось все необходимое. Прежде чем я успела оглянуться, другой мужчина в синей рубашке поло принял чемодан у водителя.

– Вот эта, в самом конце? – Я указала на яхту у последнего причала.

– Нет, Мерри, – ответил Георг. Молодой человек, подхвативший мой багаж, пронес его мимо того судна, что я приняла за «Титан», до конца деревянного причала, который выдавался далеко в воду. – «Титан» стоит на якоре в бухте. После короткой поездки на моторном катере мы окажемся на борту.

Георг указал в сторону гавани и единственного судна, по сравнению с которым все остальные казались детскими игрушками для ванной.

– О боже! – Яхта выглядела абсолютно великолепной. Я насчитала не менее четырех палуб, а огромная радиомачта, увешанная спутниковыми тарелками, явно отличала ее от любого другого судна поблизости. – То есть Джек и Мэри-Кэт говорили мне, какая она огромная, но я… ох! Пожалуй, мне стоит взять обратно слова о сардинах в банке.

Георг улыбнулся.

– Доброе утро, сэр, – сказал молодой человек, который отнес мой чемодан. – Это был единственный багаж?

– Да, спасибо, – ответил Георг.

– Хорошо. Капитан лично привел сюда командирский катер. – Парень посмотрел на меня. – Пожалуйста, мадам, пройдемте до конца причала.

На борту катера находился симпатичный загорелый мужчина с седеющими темными волосами, в очках в черепаховой оправе.

– Должна сказать, вы безупречно оделись для такого раннего утреннего часа, – заметила я.

– Признаюсь, обычно я посылаю Виктора забирать гостей, но вы невероятно ценная пассажирка. Я с удовольствием препровожу вас на борт. – Он пожал мне руку и помог спуститься на борт. – Меня зовут Ханс Гайя, и я шкипер «Титана».

– Огромное спасибо, Ханс. Извините, если у меня бледный вид: я не спала двое суток.

– Все в порядке, миссис Макдугал, уверяю вас. Для меня большая честь пригласить вас на борт. Я много лет был знаком с вашим отцом, и он был очень добр ко мне. Я знаю, как он был бы рад видеть вас в своем морском доме.

– Э-э, я… еще раз спасибо за такой ранний прием.

– Доброе утро, мистер Гофман. – Ганс кивнул Георгу. – И добро пожаловать обратно.

– Спасибо, Ганс.

– Что же, если все готово, давайте вернемся на яхту. Виктор, отдать швартовы. – Матрос распустил узел на бетонной свае и присоединился к нам. – Это займет несколько минут, миссис Макдугал.

– Все уже проснулись?

– Насколько я знаю, нет. Виктор, ты заметил кого-нибудь?

– Нет, капитан.

Я испытала прилив облегчения. Честно говоря, приветствие капитана Ганса было необыкновенно впечатляющим. Несомненно, что, кем бы ни был Атлас, его подчиненные оставались безмерно преданы ему. Я не думала, что готова к немедленному «воссоединению с семьей», как только окажусь на борту. Мне хотелось лишь найти кровать, где можно преклонить голову хотя бы на несколько часов.

– Я распоряжусь изготовить шесть копий дневника, как только мы окажемся на борту, – заверил Георг, пока катер рассекал воду.

– Спасибо, Георг. Не стоит торопиться. Честно говоря, я хочу поспать.

Когда Виктор выгрузил багаж и капитан Ганс помог мне подняться на борт, меня отвели вверх по лестнице на палубу, а оттуда – в главный салон, где Георг показал план яхты, пришпиленный к огромной пробковой доске.

– Давайте посмотрим… вторая палуба, первая каюта. Вас разместят прямо рядом с вашими детьми. Они будут в двух каютах справа от вас.

– Георг, здесь так много имен… Неужели все сестры приехали со своими семьями?

– Да, вы правы. Как вы понимаете, этот вояж подразумевает сильные переживания, поэтому девушки пришли к общему выводу, что будет лучше иметь рядом спутников жизни, на которых можно опереться.

– А… у всех сестер есть спутники жизни? – Охранительное материнское чувство сразу же заставило меня подумать о Джеке. Я хорошо понимала, что главной причиной его желания присоединиться к этому круизу была некая молодая женщина с золотисто-каштановыми волосами.

– У всех, кроме Алли, второй сестры. Но она здесь со своим маленьким сыном Бэром.

Видимо, из-за усталости я не смогла удержаться от удивления, и Георг вопросительно посмотрел на меня.

– С вами все в порядке, Мерри?

– Да, спасибо. На борту много детей?

– Есть еще двое. Валентина, дочь Флориано, избранника Майи, и Рори, сын Мауса, избранника Стар. Должен сказать, что юный Рори глухой, хотя он прекрасно умеет читать по губам.

– Прямо настоящий ковчег. Надеюсь, они снисходительно отнесутся к тому, что я не сразу запомню все имена.

– Можете не сомневаться. Проводить вас в каюту?

– Да, спасибо… – Салон неожиданно поплыл у меня перед глазами, и вернулось знакомое ощущение звенящей пустоты. До меня дошло, что, кроме бессонницы, моей последней едой была чашка ирландского кофе в Белфасте вчера ранним вечером. – Можно мне немного отдышаться, Георг? У меня кружится голова.

– Разумеется, возьмите меня под руку.

Георг вывел меня на прогулочную палубу и усадил на огромные диванные подушки в зоне отдыха ближе к корме.

– Разрешите, я найду для вас минеральную воду. Сейчас еще рано, и вокруг мало сотрудников. Сможете подождать минуту-другую?

– Да, не беспокойтесь.

Георг ушел быстрым шагом. Я старалась дышать размеренно и уменьшить агрессивную частоту сердцебиения. Как я и опасалась, я в самом деле чувствовала себя совершенно ошеломленной. Мысль о том, чтобы оказаться посреди океана в окружении незнакомых людей, их детей и избранников, уже не говоря обо всех откровениях, обрушившихся на меня в последнее время, была почти невыносимой. Я закрыла глаза и услышала другой звук: топот быстрых шагов по палубе. Я открыла глаза, ожидая увидеть Георга, спешащего ко мне с бутылкой воды «Эвиан», но передо мной стоял мужчина, которого я никогда не видела раньше. Он был высоким и жилистым, с бугристыми узлами мышц, рельефно выделявшимися под его облегающим спортивным костюмом. Судя по легкой проседи в кудрявых волосах, ему было около сорока лет.

– Доброго дня, – сказал он с американским акцентом.

– Вам тоже, – робко ответила я.

– С вами все в порядке? У вас… немного изможденный вид.

– О да, все в порядке. Георг пошел за водой для меня.

– Георг… это нотариус, верно?

– Да. Разве вы его не знаете?

– Прошу прощения, разрешите представиться. Меня зовут Майлз, и я сопровождаю Электру.

– Она знаменитая фотомодель, не так ли?

– Верно. А вы, должно быть, та самая Мэри.

– Да. Но люди обычно зовут меня Мерри.

– Вот, глотните отсюда. – Майлз протянул мне бутылочку такой ярко-синей жидкости, что я заподозрила химикаты. – Это «Гаторад»^[9]. Насколько я понял, здешний запас маловат, поэтому я захватил с собой побольше из США.

Я отхлебнула прохладную сладковатую жидкость. Вкус оказался не таким ужасным, как я думала.

– Спасибо.

– Без проблем. Я обычно встаю перед рассветом и тренируюсь. Собирался посетить беговую дорожку в местном спортзале, но здесь такой простор, и пока вокруг никого нет, было бы жаль пропустить восход солнца. После нескольких кругов по палубе я буду готов к началу дня.

– Успехов вам в этом деле. – Я отхлебнула еще глоток. – Простите, я расходую ваш драгоценный запас.

– Вовсе нет. Похоже, вы не спали целые сутки.

– Вы очень наблюдательны, Майлз. Так оно и есть.

– Я знаю, как Электре не терпится встретиться с вами. Честно говоря, как и всем, кто находится на борту. Здесь вы более желанны, чем знаменитая фотомодель. – Майлз широко улыбнулся.

– Если откровенно, Майлз, это-то меня и беспокоит.

– Могу вас понять. Конечно, мы в разном положении, но здесь и для меня все новое. Я лишь несколько недель знаком с Электрой и немного удивился, когда она попросила меня приехать. Сказать по правде, я уже несколько дней сижу как на иголках.

– Чем вы занимаетесь? Актер, фотограф или спортсмен?

– Нет, мэм, ничего столь увлекательного. Я – юрист.

Я мысленно выбранила себя за предубеждение, основанное на его отношениях с супермоделью. По сути дела, в этом человеке было некое качество, невероятно успокаивавшее меня. Я пыталась понять, прояснилась ли моя голова от «Гаторада» или от присутствия этого вежливого мужчины, проявившего симпатию ко мне.

– Как вы познакомились с Электрой?

Майлз посмотрел в морскую даль.

– О, у нас были… взаимные интересы. Наши пути пересеклись на ферме в Аризоне. Кстати, Мерри, вчера вечером я был очень рад познакомиться с вашими детьми. Джек и Мэри-Кэт были бесподобны за ужином. Они отлично поработали, чтобы разговоры за столом были оживленными и не прекращались ни на секунду. Это было нелегко, понимаете? Масса незнакомых людей, непростое эмоциональное время для сестер…

– Узнаю своих детей. Если мы что-то и умеем, так это вести приятную беседу.

– Но это правда! Подруга Сиси, – кажется, ее зовут Крисси, – родом из Австралии. Она утверждает то же самое.

– Ну, да. Вы из Америки, Крисси из Австралии… Кто еще приехал из экзотических мест, о которых мне нужно знать?

– Это зависит от того, что вы понимаете под экзотикой. Флориано, избранник Майи, и его дочь Валентина родом из Бразилии. У всех сестер есть свои поразительные истории. Их отец – ваш отец – оставил им путеводные нити после своего ухода. Он выгравировал координаты их мест рождения на скульптуре в семейном саду; они называют ее армиллярной сферой. Похоже, он удочерял детей со всех концов света…

– У него была богатая жизнь, это точно.

– Как и у вас, судя по рассказам. Джек и Мэри-Кэт поведали нам о ваших странствиях за последние несколько недель. Мерри, я сожалею о том, что вам пришлось пережить. Не знаю, как вы справились. Сестры преследовали вас по всему миру и напугали до полусмерти. Должно быть, вы невероятно волевая женщина, если решились приехать сюда. И ваши дети тоже. Вчера вечером они неустанно восхваляли вас.

В спокойной искренности Майлза было нечто подкупающее. У меня навернулись слезы на глаза.

– Спасибо, Майлз. Это очень великодушно с вашей стороны.

– И еще, Мерри… Я недолго знаком с ними, но это хорошие люди. Я немного разбираюсь в человеческой натуре. Видите ли, я специализируюсь в области прав человека, поэтому научился хорошо судить об этой стороне вещей. Обещаю, здесь вы находитесь в безопасности, и все ждут не дождутся, когда смогут познакомиться с вами.

– Я просто надеюсь… не обмануть их ожидания. – Я вдруг снова почувствовала себя ошеломленной.

– По-моему, они всю жизнь знали о вас, во всяком случае, о вашем существовании. Ваш отец часто упоминал о «потерянной сестре». Он сокрушался, что так и не смог найти вас. Поэтому теперь они в восторге от того, что смогли доставить вас сюда и исполнить давнее отцовское желание.

– Майлз, вы юрист, поэтому должны разбираться в болезненных чувствах внутри семей, особенно после смерти любимого человека.

– Да, это так.

– Разумеется, вы обратили внимание, что я гораздо старше остальных девушек.

– Я… я бы никогда не заметил, но слышал об этом от других.

– Вы действительно юрист, Майлз; это было очень тактично с вашей стороны. Так или иначе, полагаю, что в силу вашей профессии вы умеете хранить секреты?

Майлз улыбнулся и кивнул.

– О, да. Есть немало секретов, которые я унесу с собой в могилу.

– Слава богу, это не понадобится, но мне было бы интересно узнать ваше мнение по одному вопросу.

Он сделал паузу и серьезно посмотрел мне в глаза.

– Можете рассчитывать на мое благоразумие.

Я порылась в сумочке и достала письмо от Атласа.

– Прочтите, пожалуйста.

– Вы уверены, что хотите этого?

– Мне нужно мнение человека со стороны, а не только Георга. Отец оставил мне это письмо. Оно вроде бы подтверждает, что я… впрочем, сами увидите.

Майлз стал читать письмо, а я следила за выражением его лица. Вскоре я заметила, что в его глазах стоят слезы.

– Прошу прощения. – Он протянул мне листок. – Это очень сильное послание.

– Да.

– Если вы не против, скажите, что вас так беспокоит? Тот факт, что вы являетесь его родной дочерью?

– Да! И еще тот факт, что он доверил мне историю своей жизни раньше, чем всем остальным.

Майлз ненадолго задумался, подбирая слова.

– Я могу это понять. Конечно, я не вправе говорить за всех, но думаю, что, с их точки зрения, вы являетесь ответом на основополагающий вопрос. Всю свою жизнь они пытались понять, почему их загадочный приемный отец поставил перед собой задачу удочерять девочек со всего света. Если в юности он потерял жену и родную дочь, то, возможно, это дает какое-то объяснение?

Я откинулась на подушки и обдумала услышанное.

– Кажется, я не смотрела на это с такой стороны.

– Так или иначе, Джек и Мэри-Кэт уже проделали основную работу. Все любят их так сильно, что они практически стали частью семьи.

– Могу себе представить. Спасибо, Майлз.

– Только не волнуйтесь. А если в следующие несколько дней атмосфера будет слишком насыщенной и вам понадобится взгляд со стороны, просто дайте мне знать.

Я снова услышала топот бегущих ног, повернулась и увидела Георга, который появился из салона, потрясая бутылкой воды.

– Прошу прощения, Мерри, мне пришлось спуститься на кухню. Оказалось, что получить ученую степень по юриспруденции в Базельском университете проще, чем найти нужную вещь в кухонной кладовке.

– Все в порядке, Георг. Майлзу удалось спасти меня этой голубой смесью. – Я показала бутылочку «Гаторада».

– Я внесу небольшую надбавку к вашему счету за пребывание на борту, мадам, – сказал Майлз и подмигнул мне. – Желаю вам хорошо устроиться на новом месте, Мерри. А я пробегу трусцой еще несколько кругов, пока не встала Электра, а потом выпью кофе. – Он выпрямился и кивнул Георгу. – И помните о моем предложении. Я всегда к вашим услугам: третья палуба, каюта номер четыре.

Майлз рассмеялся, и я помахала ему, когда он продолжил свой путь по палубе «Титана».

– Извините, Мерри. Я не подумал, что кто-то мог встать так рано.

– Все в порядке, Георг. Мне было приятно познакомиться с ним. Он умеет успокаивать людей.

– Да. Ему пришлось многое преодолеть в жизни, и я считаю его идеальным спутником для Электры. Ну как, вам стало немного полегче?

– Да, спасибо, Георг. Я, безусловно, достаточно окрепла, чтобы добраться до спальни.

– Возьмите меня под руку, и я отведу вас вниз. Виктор уже доставил ваш багаж на место.

Я опиралась на Георга, пока мы блуждали по огромному судну. Не знаю, но то ли из-за моего состояния, то ли оттого, что все коридоры были обшиты темно-коричневым деревом, отполированным до зеркального блеска, мне казалось, будто я нахожусь внутри одной из картин Эшера. Мы проходили мимо многочисленных членов команды, которые уже встали и готовились к плаванию. Некоторые были одеты в рубашки поло, другие – в белые рубашки с коротким рукавом и эполетами. Георг бормотал что-то вроде «палубной команды» и «внутренней команды», но я почти не слушала. Форму моряков объединяла одна черта: на каждой рубашке было вышито название «Титан», а ниже находилось золоченое изображение армиллярной сферы. После нескольких лестниц и коридоров Георг указал на дверь на второй палубе.

– Вот ваша каюта, – прошептал он. – Мэри-Кэт и Джек находятся рядом, справа от вас.

Он открыл дверь каюты.

– Какая красота, Георг! Скажите, я должна еще что-то сделать, прежде чем рухну на кровать и на несколько часов отрешусь от этого бренного мира?

– Ничего, Мерри. Пожалуйста, отдыхайте сколько понадобится. Разумеется, вскоре мы снимемся с якоря, и должен предупредить, что шум двигателей может быть немного… назойливым, – смущенно добавил он.

– Ничего страшного, Георг. Думаю, что я достаточно устала, чтобы проспать что угодно. Полагаю, вам тоже захочется отдохнуть, но, пожалуйста, попросите кого-нибудь уведомить моих детей, что их мать уже находится на борту.

– Без проблем. Я прослежу за этим и за подготовкой дневников. Спокойной ночи, Мерри.

– Скорее похоже на доброе утро. – Я устало вздохнула, вошла в комнату и осторожно закрыла за собой дверь. Меня вовсе не удивило, что каюта была скорее похожа на номер в пятизвездочном отеле. Фактически она была даже лучше моего недавнего номера в шикарной гостинице «Кларидж». Мой чемодан стоял у кровати, но у меня не было сил открывать его и рыться в поисках подходящей ночной рубашки. Вместо этого я скинула туфли, сбросила на пол полотенца (красиво расшитые маленькими слониками) и упала на кровать. Поплотнее закутавшись в одеяло, я закрыла глаза и заснула.

8

Майя потянулась и зевнула, глядя на пустой столик для завтрака. Она посмотрела на часы: было без десяти одиннадцать. Общая встреча на прогулочной палубе была запланирована на одиннадцать часов. Примерно час назад заработали двигатели «Титана» и началось плавание к Делосу. Впрочем, Майя подозревала, что количества вина, выпитого вчера вечером, было достаточно, чтобы шум не разбудил некоторых особо рьяных гостей. Сама она, разумеется, не выпила ни капли, но остальные слишком буквально восприняли пожелание «сохранять ясную голову в ближайшие несколько дней».

Сначала Майя беспокоилась, что она будет тосковать по утешению в виде одного-двух бокалов провансальского розового вина перед сном, но после вчерашнего вечера решила, что опасения были напрасными. В сущности, она была чрезвычайно довольна тем, как все расслаблялись за ужином. Где-то глубоко внутри она уже несколько месяцев страшилась этого круиза, вероятно, как и большинство остальных пассажиров. Она со своими сестрами в прошлом году шагнула далеко вперед, приспособившись к жизни без путеводного света Па Солта. Старшая сестра Деплеси боялась, что это путешествие лишь послужит напоминанием об огромной утрате, понесенной ею и ее родными. Даже вчерашнее прибытие в порт оказалось болезненным, поскольку «Титан» всегда был символом летнего воссоединения семьи, безопасным местом для отдыха и разговоров. Но теперь, отпивая глоток воды, Майя призналась себе, что вчерашний вечер был почти… радостным?

Честно говоря, это присутствие «избранников» превратило вечер в жизнерадостное событие. На борту собралась довольно пестрая компания, которую Па Солт, несомненно, одобрил бы. Здесь был трудолюбивый доктор Чарли Киннард, приложивший немало усилий для «приземления» высокодуховной сестры Тигги. Электра была вместе с Майлзом, спокойным и рассудительным человеком, который не рассматривал ее как знаменитую модель, она осталась такой же уязвимой и страстной, как раньше. Крисси отдавала то, что она получала от Сиси (хотя Майя была рада, что ей не придется жить под этой особенно шумной крышей). Даже застенчивый Маус прошлым вечером явил себя столпом красноречия и смирения. Вместе со своим очаровательным сыном Рори он дал безмятежной Стар уверенность, в которой та нуждалась.

И, разумеется, Алли. Майя с трудом представляла душевную боль, которую ее сестра была вынуждена перенести в прошлом году после утраты ее любимого Тео. Она восхищалась силой и стойкостью сестры, встретившей вызов материнства в самых сложных обстоятельствах… Сделавшей то, что ей самой когда-то не удалось сделать.

– Доброе утро, Майя, – сказала Тигги, которая пересекла палубу и опустилась на стул напротив.

– Доброе утро, Тигс.

Тигги провела пальцами по своим каштановым волосам, которые искрились на солнце.

– Какой чудесный день, – сказала она.

Майя думала о том, как хорошо выглядит ее сестра. Тигги всегда обладала естественным изяществом и непринужденностью, но смерть Па Солта, пожалуй, ранила ее глубже, чем остальных. Теперь, вместе с неутомимым Чарли и своей осуществившейся мечтой о возрождении популяции диких кошек в горной части Шотландии, Тигги почти постоянно улыбалась.

– Боюсь, завтрак будет гораздо тише, чем ужин, – вздохнула Майя.

– Я бы не была так уверена. На нижних палубах уже кипит бурная деятельность. Чарли сидит в бортовом офисе и пишет обзор о лабораторном исследовании крови, или что-то вроде того. Я рада, что не стала врачом: у них нет ни минуты покоя! А где твои?

– Флориано только что пошел за Валентиной. Вчера вечером команде пришлось выделить свободную каюту для нее и маленького Рори. Они настаивали на этом. Рори начал учить Валентину языку жестов, а она, в свою очередь, дает ему уроки португальского… – Майя и Тигги дружно захихикали. – Теперь они как брат и сестра.

Тигги вскинула брови, потом оглянулась и убедилась в том, что прогулочная палуба по-прежнему пустынна.

– Кстати, о братьях и сестрах… – Она покосилась на живот Майи и выразительно усмехнулась.

Майя выдохнула, покачала головой и улыбнулась в ответ.

– Будь вместо тебя кто-то другой, я бы подумала, что ты намекаешь на мой вес. Но, поскольку это ты, то полагаю, вопрос был задан по другой причине.

Тигги пискнула от восторга.

– Я знала, знала! Ты уже сказала им?

– Ш-шш… Да, я сказала Флориано, но не Валентине. Откуда ты всегда все знаешь, Тигги?

Тигги пожала плечами с чрезвычайно довольным видом.

– Ну, давай же. Я всегда отпускала тебя с крючка, даже когда мы были детьми. Я никогда не забуду, как ты сказала Мадлен, что ее кошка родит ровно шестерых котят. И в тот же вечер все исполнилось. Потом, мы слышали от Алли историю о рождении Бэра. Она клянется, что никто из них не был бы сейчас здесь, если бы не ты и Ангелина. Скажи, как ты видишь невидимое?

Тигги посмотрела на океан за кормой «Титана», где огромные яхтенные моторы оставляли на воде белые буруны.

– Это дар предков, – сказала она. – Я bruja^[10].

– Постой, ты ведьма? – спросила Майя.

Тигги рассмеялась.

– Ах да, ты же переводчица. Нет, Майя, я не ведьма. Быть bruja – значит быть частью духовного наследия.

– Извини, Тигги, – смущенно сказала Майя. – Я не хотела преувеличивать, просто у меня голова так устроена.

– Не стоит извиняться. А теперь слушай внимательно, не то я огрею тебя своей метлой. – Тигги указала на воду. – Когда ты смотришь на океан, то видишь голубизну, воду и волны. Но это лишь часть истории. Ты не можешь видеть, что происходит под ватерлинией, где «Титан» создает течение. Для подводной жизни, для рыб и водорослей, это течение создается непреодолимой внешней силой, источник которой остается неведомым.

Она закрыла глаза, как будто представляла то, что хотела описать.

– Здесь примерно то же самое. Нас окружают силы или энергии, неуловимые или непостижимые для большинства людей. Но я могу кое-что разглядеть. – Тигги открыла глаза и посмотрела на Майю. – Это не волшебство и не магия; все находится перед нами. Просто я знаю, как и куда нужно смотреть.

– Ты невероятная, Тигги. Поэтому я спрошу, кого ты видишь в скором будущем, племянника или племянницу. Кому ты станешь тетушкой?

Тигги изогнула бровь и выразительно посмотрела на сестру.

– Я предлагаю выкрасить детскую комнату в нейтральный цвет, – ответила она и подмигнула.

Из бара наверху вышла улыбающаяся светловолосая стюардесса. Майя бросила взгляд на Тигги, и та покачала головой. Ни одна из сестер раньше не видели эту девушку. Внутренний персонал «Титана» менялся почти ежегодно, и появлялась новая команда молодых стюардов.

– Доброе утро, мисс Деплеси и… мисс Деплеси. Могу я предложить вам кофе? Или, может быть, сока? – робко спросила она.

Майя посочувствовала ей. Она понимала, что обычные завсегдатаи шикарных яхт редко снисходят до вежливого отношения к обслуживающему персоналу.

– Пожалуйста, называйте нас Майей и Тигги, – сказала она. – И я бы предпочла латте.

– Мне то же самое, – добавила Тигги. – С овсяным молоком, пожалуйста!

– Чудесно, сейчас принесу. И еще, шеф-повар спрашивает, подавать ли общий завтрак в одиннадцать часов, как было заказано?

– Да, можно приступать, – ответила Майя. – Я уверена, что аромат бекона и кофе быстро выманит остальных. А если нет, мы спустимся и соберем их.

– Отлично, – сказала стюардесса и направилась в бар.

Майя глубоко вздохнула.

– Знаешь, сейчас все это богатство и роскошь кажутся немного чуждыми. Если честно, я даже чувствую себя неловко.

– Понимаю, что ты имеешь в виду, – согласилась Тигги. – Лично я больше чувствую себя дома в брезентовой палатке посреди лесной поляны.

– Ну, для меня это слишком. Не знаю, смогу ли я долго прожить без бразильской жары. Во всяком случае, я считаю, что мы при любой возможности должны делиться тем, что имеем. В Рио я начала каждую неделю посещать фавелы и учить местных детей английскому и испанскому.

– Это здорово, Майя, – тихо сказала Тигги. – В конце концов, твоя жизнь тоже началась в бразильских трущобах.

– Да, это правда. Поэтому я готова предложить любую помощь, чтобы улучшить их будущее. Вряд ли загадочный миллиардер придет спасать их, как это случилось с нами.

– Папа определенно дал каждой из нас новую биографию. Насколько иной была бы наша жизнь, если бы он не собрал нас со всего света! – Тигги покачала головой и посмотрела на сестру. – Мне так его не хватает, Майя. Я как будто осталась без надежного якоря. С какими бы проблемами я ни сталкивалась, он находил нужные слова, чтобы ободрить меня. Полагаю, у тебя было то же самое?

– Да. Думаю, у всех нас было то же самое.

– Горькая ирония состоит в том, что теперь, когда он больше всего нужен, его с нами нет.

– В физическом смысле – нет. Но, думаю, он остается с нами, – ответила Майя.