Люминис Сантори
Конъюгаты
Он опять же беззвучно стал плакать, пока она спит и не видит его. Чтобы не видела воочую его слабости.
Мы просто бы жили долго и счастливо и умерли б в один день. У нас было много детишек и внуков. И мы просто бы жили да радовались, добра наживали бы и любили друг друга.
А теперь мне придётся своими руками умертвить их (плодов было несколько), и это надо сделать как можно скорее, потому что в этот раз малыши очень быстро растут.
Он вытер слезы и, не выпуская её из рук, провалился в сон.
Глава 73
Чета Арсен и Аэлита тусовались у Калиты. Аэл загребала ложкой торт и сочный-пресочный большой арбуз. Арс скромно жевал куриные и мясные шашлыки, приготовленные тут же на дворе. Никита пил чай из чашки, которая была размером скорей с кастрюлю или бидон, чем на чашку.
– Дедушка! Расскажи про любовь тётушки и дядюшки!
Калитка не очень-то довольно отставил на садовый камень свой сладкий-пресладкий чёрный чай. Потом полюбовался глубоко синим высоким и чистым осенним небом.
– Ну не такая уж эта великая морковь, честно говоря.
Аэлита рассмеялась и от удовольствия втайне под столом ущипнула парня.
– Ну, дед-а! Мне кажется, их историю можно записать в сказку!
Старик согласился и кивнул головой, смачно отхлебывая тёплый напиток.
– Это да. Я и сам порой веду дневники их ссор и домашних комедий. Может когда-нибудь соберу бродячий театр и там в числе других будем ставить и их, как короткие мыльные серии.
Аэл мечтательно вздохнула и взьерошила патлы Арса итак запутавшиеся от ветра.
– Я хочу, чтобы мы тоже были такие же, как Сарданка и дядюшка Хрисанф – 100% романтики!
Уж кто не побаивался босса, так это чиполлинка. Она видит в нем только немного неловкого, но картинно-красивого мужчину, чуть ли не своего родственника. То ли её отенкайское свойство, то ли в упор не чует то, как остальные к нему относятся.
– Нет уж, увольте.
Буркнул он.
– Почему?!
Девушка крикнула в самое ухо, хотя он уже привык, что зачастую её речь носит восклицательно-вопросительный характер.
– Потому. Мне нравится как есть.
– Ах ты мой сахарный плюшевый медвежонок!
В порыве страсти она хотела расцеловать его и как следует помять в своих объятиях, но решив, что дед посчитает её некультурной и вздорной, положила руку на его колено под столом и приблизилась.
Калита снисходительно махнул рукой.
– Валяйте, дети мои!
Тогда Аэлита прижалась к своему бойфренду и чмокнула его щеку.
– Дедушка – ты самый понимающий, самый демократичный и самый креативный дедушка в мире!
Калитка не без согласия налил себе новую порцию и принёс к столу свежую бруснику и сгущёнку.
– Да, я такой. Что поделаешь.
Они все посмеялись и принялись за ягоду, которую собирали с утра в лесу.
– Дед-а, а ты очень любишь дядюшку Хрисанфия?
– Ну ты спросишь. В лоб как всегда.
– Мне кажется, вы очень привязаны друг к другу.
– Ну. Да. Если сравнить… Я с ним что-то вроде тебя и колобочка в прошлом. У нас, так сказать, творческий тандем. Как иголка с ниткой. Или пара перчаток. Хоть мы совершенно разные, но порой понимаем друг друга с полуслова, с полувзгляда. Ну типа.
– Здорово! А ещё мне кажется, что вы – замечательная троица!
– Ты про Далилу? Она у нас как моральный придаток.
– Хочешь сказать заноза?! (смех)
– Ну, все женщины – занозы. Как пуля со смещенным центром тяжести, попавшая в сердце и от которой нельзя избавиться. Чисто камень в груди.
– О как! Арсен, а я такая?! Тяжёлая?
– Ты – пушинка.
– Дедушка, у вас же, как бы тройничок?! Ты тоже влюблен в тетушку?
– Тьфу три раза!
– Но я так читала просто! И в фильмах так показывают. Если трое – то обязательно любовный треугольник!
– Это у тебя выбор фильмов был неудачный.
– Но всё же! Ты ведь всё равно чуть ревнуешь дядюшку? Она пришла и отобрала, то есть частично отбирает его у тебя?
– А как быть? Они же семья.
– И тебе не грустно?
– Мне никогда негрустно. Вот эти чуваки скучают даже вдвоём. Пострадовывают на пару. А мне что? Хорошо добротно поесть, поспать, что-нибудь придумать, поделать – и мне норм!
– Вот видишь, Арсушка, какой у меня замечательный неповторимый дедушка!
– Вижу. Не обязательно тыкать ему прямо в лицо.
– Арс всё понимает! Мы немножко похожи с ним. Только надеюсь он станет улучшенной версией меня!
– Вообще-то, я здесь тут сижу рядом с вами, а не где-то в дальних далях.
– Вот-вот, я тоже таким был!
– Верится с трудом. Кто похож друг на друга, так это ты с Аэлиткой.
– Точно-точно! Мы с дедом космические близнецы! Я во всем беру пример с него! Он – мой эталон, икона и кумир!
– Не надо, деточка. Ты же – девочка. И я, так сказать, наверное, не смогу стать настоящим дедушкой тебе. Приходит время и каждая девушка становится женщиной, а потом – человеком. И значит, нужно постоять за себя. Нужно самому уже разруливать свою жизнь. А я могу только вот морса всем разлить и печенюшки испечь.
– О чем ты, дедуль?! Я итак с пелёнок – самостоятельная особь. Ты мне дедушка не чтобы обо мне заботиться, а чтобы весело тусоваться, рассказывать друг другу восхитительные истории и обожать друг друга! Что мы и делаем, если я не ошибаюсь?!
– Ну да! Твоя правда!
– Почему вы такие громкие? У меня в ушах сера задвигалась.
– Ух ты мой маленький сладкий ворчунишка! (смех).
– Я не маленький.
– Тя-тя-тя, мой вишнёвый пудинг с карамельками! Не закатывай глаз и не высовывай так язык! Дед-а, когда мы одни, Арсен, говорит мне всякие няшности! А не строит такие гримасы! Он просто моя золотая абрикосовая стесняшка!
– Ну это дело двоих. Не заставляй его краснеть, а то он уже как светофор.
– Дедушка, а если бы ты был влюблен в тетушку, ты бы пригласил дядюшку на дуэль?!
– Упаси Господи!
– Ну если бы?!
– Если бы да кабы. Как бы тебе объяснить… Я, конечно, очень хорошо отношусь к сеньорите. И не только, потому что она жена Хрисанфа. Она, в принципе, прикольная! Она бывает даже прикольнее этого старого маразматика. Но это изредка. Просто, фишка в том, что Хрисанф, несмотря на весь свой потенциал, быть конъюгатом для него крест. Лично я принял себя. Мне комфортно и нормально. Честно говоря, подозреваю, и человеком мне было бы удобно. И хоть кем. Я такой. А эти маются в своих ипостасях во всех веках как будто. Заморачиваются, короче. И как им растолмачишь? Хотя можно посмотреть на это и с другой стороны. Человек во мне умер уже очень давно. Когда я отказался от любви. С тех пор я превратился просто в путешественника. Мне неинтересны все эти дифирамбы и ахи и вздохи. Морковка эта ваша. Пожалуйста, валяйте. Но мне и так норм. Кто я по-твоему после этого? В мире конъюгатов я известен своей неизвестностью. Любовь может дать всё. Но когда её нет – ничего и нет.
– Дедушка, ты неправильно всё понял! Знаешь. Я не думаю, что ты отказался от любви. Ты просто перестал быть эгоистом в любви. В этом мы с Арсеном и тётя с дядей отстаём. Может, Лил, права, у неё всегда невероятные теории, поэтому никто ей не верит. Может, ты, дедуль, и есть тот самый отенкай?
– Да нет же! (смех). Путь отенкая чист и благороден. В нем нет места грехам, одиночеству и эгоизму. Далила с Хрисанфом очень точно определили меня в тотального эгоиста.
– Окей! Но учти как явленный пупенкай я думаю иначе! (Аэл выбросила вперёд руку с указательным пальцем)
– Явление пупенкая народу! (Арс захохотал так, что пришлось хлопать его по спине, чтоб вышли лишние газы)
– Дедушка, ну я поняла, что тебе неинтересно рассказывать историю любви тётушки и дядюшки. Скажи, пожалуйста, тогда для начала, кто такое Агний Хрисанф?
– Кто-кто. Конъюгат со стажем вот кто.
– Да чиполлинка, и более тебе об этом хрисанделе и знать не стоит.
– Вот видишь, деда! Арсушка побаивается своего босса!
– Не боюсь, а сторожусь.
– Но почему дедуль?!
– Потому что ты не конъюгат, поэтому. И слава богу. Ведь ты в нем видишь только умного моложавого дядю.
– Ну да! Все вокруг так штабелями и падают: ах-ах! Даже мой папка – его фанат! Но по мне так красивее моего Арсена не отыскать во всей вселенной!
– Господи.
– Правда-правда, девочка. Таптыыр киьи хара5ар тапталлаа5а – мааны.
Глава 74
Таптыыр киьи хара5ар тапталлаа5а – мааны. Свиноматка. Господи, почему только я так люблю Далилу, и никто больше в мире не понимает и не хочет понимать всё это?
Калита говорит, что любовь накрыла меня с головой. Ну и что! Мне кажется я родился только для того, чтобы любить её.
– Проснись, моя свиноматочка.
Он очень тихо шептал и еле-еле касался губами её кожи. Её подгоревшие от солнца волоски на руке были прозрачными, как порой прозрачны были его волосы.
– Агний…
– Я должен отлучиться.
– Я знаю. И поэтому ты меня будишь в такую рань…
– Потому что не смогу ни за что взяться. Всё будет валиться с рук. Потому что ты не благословила меня своим поцелуем.
– Ты что? Опять записываешь музыку?..
– Моя музыка – это ты.
– Господи. Чего тебе?
– Я приказываю тебе отныне заботиться о моем потомстве.
– Чего???.. (она ещё толком не проснулась).
– Я запрещаю тебе делать аборт.
– День ещё не вошёл в силу…
– Такой уникальный выдающийся конъюгат, как я, обязан дать достойное продолжение. Так что ты, свиноматка Хрисанфа должна постараться.
Далила поняла, что муж не хочет, чтобы она брала грех на душу.
– А тебе нужны эти дети? Их у тебя немерено. Незаметно будет, если пустить парочку в унитаз.
– Там не парочка. А пятерня. И их тоже придётся скоро перевести в осводившийся питомник. Иначе они поранят тебя.
– А что если совсем скоро я опять забеременею? У нас что? Будет завод по созданию детей?
– Будем предохраняться, как все добрые люди.
Это ей не приходило в голову. Ведь столько лет они и не думали об этом.
– Аа.
Он поцеловал её и встал с постели, чтобы не опоздать к занятиям с сыновьями.
– Агний.
– Да, любовь моя.
– Я попаду в ад за семь смертных грехов?
– Эти установки только ограничительные.
– То есть я могу сколько душе угодно чревоугодничать и предаваться похоти?
– Нет же. Это указывает на то, чтобы не убивать ради еды себя или кого-то.
– А разве мы не убиваем окружающее, когда запираемся здесь?
– Во всяком случае, я спущусь в ад и буду гореть там рядом с тобой.
– Я не хочу гореть в аду.
Он воспользовался её фобиями и сказал.
– Тогда тебе стоит быть хорошей девочкой и слушаться своего мужа, то есть уже следить за своим рационом питания, здоровьем, поступлением свежего воздуха и так далее.
– А что если я не хочу детей? Может, я так устроена. Чайлдфри. Мне нужен ты и никто больше.
Агний вернулся к ней.
– Ну хорошо, я опоздаю буквально на пять минут. Я в твоём распоряжении.
– Нет. Можешь уходить.
Она подыграла ему.
– Я уже должна начать заботиться о твоих детях и не допускать тебя к себе.
– Господи, как говорит Арсен, какие глупости!
– Вот вы всегда так.
– Кто вы?
– Мужчины и общество.
Но он уже увлёкся процессом, но все же не дольше пяти минут. Он знал, что ей не не нравится по-быстрому.
– Агний.
– Да, огонь моих чресел.
– Не говори так.
– А как сказать?
– Скажи: моя свиноматочка.
– Моя свиноматочка.
– Нет. Не то.
– Ты не не хочешь детей. Ты очень обыкновенная. А все обыкновенные существа хотят стать родителями. Они собирают ветки и всякие тёплые вещи, и начинают строить гнездо для яиц.
– Правда?
– Да.
– Ты конъюгировал со мной, когда я спала. Что ты хотел?
Хрисанф действительно проделал это. Он снял блоки и внедрил всю ту информацию, которую узнал. Во-первых, ничего не хотел скрывать от неё. Пусть хотя бы где-то далеко в подсознании. Во-вторых, хотел, чтобы она стала осторожнее. Потом он опять всё закрыл, так что она не могла понять, какие сведения носит. Потому что не хотел, чтобы она беспокоилась и боялась здесь и сейчас.
– Искал любовные письма к Искандеру.
– Акаары быьылах.
– Но у женщин всё так замуровано за семью печатями.
– Иди уже!
Глава 75
У Арсена по-прежнему не было никаких продвижений с Ингой. Хрисанф обещал, что заберёт класс под личный контроль, но сейчас, в связи с очередным намечающимся пополнением и другими заботами, он не успевал даже носа казать в школе.
Арс продолжал сидеть рядом с ученицей за одной партой, либо наблюдал за ней с учительского места, но не мог придумать ничего кроме молчания.
Конъюгировать с ней? Но с кем? Во что? У него было ощущение, что он находится здесь один. Если бы собственными глазами не видел девочку и не слышал её тихое дыхание, то вполне можно было предположить её, если не отсутствие, то неприсутствие.
Арсен и жалел Ингу, и сердился на себя за то, что получает половину зарплаты впустую.
С Твердохлебовым всё было как нельзя удачно. Завуч даже постепенно сократила количество часов, чтобы ученик побольше отдыхал, потому что они уже нагоняли программу.
Однажды, когда они вот так сидели третий час, в класс заглянул директор и кивком позвал учителя в коридор.
– Вырвался буквально на несколько минут.
– Суровые будни многодетного отца.
Хрисанф рассмеялся и пожал плечо парня.
– Да. И всё остальное.
Арс был немного заторможенный, так как успел войти в их с Ингой сонное мухоловочное состояние.
– Ладно, можешь расслабить булки.
– Они и так расслаблены до предела.
Смех.
– Тогда можешь вновь отдаться тренировкам, потому что с той недели 7а больше не в твоей компетенции.
Арсен тут же взбодрился. Как это? Всё же выкроил времечко и будет заниматься с ней самолично? Эх. Я не успел ничего сделать… Ну, надеюсь у него получится в ближайшем будущем. В очень ближайшем.
– Успел привязаться?
– Что?
– Дети – они такие. Крутой, свободный. И вдруг: хоп! Примерный семьянин! (смех).
Этот Хрисандель всегда угорает с меня. Кажись у него повышается жизненный тонус, как только видит меня.
– Ну… Не так чтобы.
– Далила отлично знала, когда всовывала меня в педагогику и преподавание. Что это затянет такую личность, как я. Да и любую другую впрочем.
– Хорошо. Желаю удачи. И простите, что просиживал штаны.
Агний понял, что Арс его не так понял. Так чудесно просто рассматривать его лицо!
Сколько-то очень много времени его раздражали гребаные людишки. Не он смотрел на них, а они – на него. Ему хотелось одеться в аниматора и не видеть все эти глупые морды. Все их ахи и вздохи были наполнены фальшью. Как будто я просто кусок мебели, блестящий стеклянный осколок. Так их ненавидел!
Но потом появился Калита, потом Далила и много-много-много чего. Как будто я снял очки, искажающие действительность. Уродство, пусть частично, прекратилось. Как хорошо просто смотреть на этого неловкого паренька! Даже прыщи его и сальные волосы кажутся мне невероятно симпатичными!
– Прости, что пялюсь на тебя вот так. Ты же для меня тоже – любимый ученик. Как и остальные мои ученики. Учителю всегда приятно смотреть на своих.
– Только слезу не прошиби.
– И прошибу. Что хочу то и делаю.
Хрисанф рассмеялся и даже в порыве любви немного обнял Арсена.
– Ты какой-то странный чувак, бро.
– Знаю-знаю. Одна из сестёр Далилы так говорит: что хочу то и делаю. Я люблю цитировать всё, что цитирует моя жена. Но не бойся, я не по этой части.
– Ну это понятно. Но со стороны ты порой ведёшь себя не так, как принято. И тебя, наверное, могут не так понять. В разных конкретных ситуациях.
От восторга Агний хлопнул доморощенного философа по лопатке, так что тот крякнул и выпустил лишние газы, потом не удержался и ещё раз приобнял незадачливого учителя.
– Ты такой умный!
Где-то это я уже слышал. Почему все ненормальные похожи на этого конъюгата и Аэлитку. Только круглые дураки могут называть его умным, добрым и красивым.
Наверное действительно странно было наблюдать со стороны, как весьма красивый стройный высокий мужчина непонятного возраста с длинными волосами улыбается, воздыхает и то и дело прикасается к другому мужику примерно средних лет, плотного крепкого телосложения с загорелой тёмной кожей и небрежными патлами, собранными в пучок для приличности. Но в коридоре было пусто. И некоторые знали, что Хрисанф может держать очень прохладную дистанцию (в большинстве своём) и однако временами таять как масло и становиться очень щедрым на близкий физический контакт в виде объятий, поцелуев и других душевных порывов.
– Полегче. Успокойся уже.
Смех.
– Но ты не так меня понял. Дьячковскую забирают из школы. Уже приходили за документами. Поэтому я приехал.
Арсен получил лёгкий шок, и сам себе удивился: какое мне дело до этой чурки. Этот Хрисандель делает меня размазней что ли.
– Чегоо?
– Очень богатый у тебя словарный запас, повторюсь. Но дело хозяйское. Родные же тоже не идиоты. Ребёнок год в школе. И никакого продвижения, несмотря на всю нашу рекламу. Её запишут к психологу. Там дороже для них выходит. Я снял с них оплату, оправдавшись за безрезультатность и предложил оплатить консультацию у специалиста, выбранного ими.
– И что же? Ты веришь в успехи там?
– Всё может быть. Колесо, попавшее в неудобную дорожную колею, может вылететь оттуда в любой момент.
Арс видел, что его наставник выглядит антонимично сказанным словам, и, похоже, что ему тоже нелегко расставаться с ученицей.
– Так не должно быть.
– Как? Что мы опростоволосились? Вот видишь, конъюгатство – это вполне посредственная штука. Как взрослый, ты должен научиться проигрывать.
– Брось свои психотерапевтические шаблики куда подальше!
Молчание. Агний изредка посматривал на него с восхищением и обожанием, что его дополнительно раздражало.
– Может, обратимся к Аэлите? Она мне здорово помогла с Петерсоном. Не нужно никакого новаторства, чудес и прочих потуг, когда за дело принимается она. Аэлитка мёртвого оживит одним своим ором.
Хрисанф рассматривал разбушевавшегося подопечного с мягкостью.
– Не надо во всём впутывать женщин и рассчитывать на них при каждой колдобинке.
– Это не колдобинка!
– Не нагружай Аэлиту. Не потому что она не сможет или не захочет. Просто это уже не наша проблема. И Дьячковские сами разберутся.
– Заткнись!
– Ты всё ещё плохо ловишь момент. Опять начал наезжать на меня.
Тогда Арсен понял, что они внутри, а не снаружи.
– Зачем это?
– Не знаю. Ты сам вступаешь в конъюгацию со мной. Я только соглашаюсь.
– Черт!
– Я много думал об этом. Наверное, мы просто подходим друг другу, как субъекты конъюгации. С тобой всё происходит как по маслу. Обычно я заблокирован для других конъюгатов. Конечно, моя защита небезупречна, но что такой малой вливается в мою душу просто так, меня, разумеется, по началу не по-детски напугало.
– Так я и поверил.
Смех.
– Но отныне ты должен прогрессировать с ещё большей скоростью, Арсен. Или, как говорит Далила, соскакивай. У меня начались кое-какие проблемки с кое-кеми.
– Этого ещё мне не хватало для полного счастья.
– Вот именно. Под угрозой вся моя семья. Тебя ещё не пронюхали. У тебя, как у Калиты, очень качественная врожденная мимикрия.
– Блять! Ты хочешь сказать, что втянул меня с Аэлиткой в гребаную неприятность?!
– Вся моя жизнь и до тебя была одной огромной неприятностью, так что не кати на меня бочку, я итак ими обложен.
– Я вынужден пожаловаться твоей жене. Ты крайне безответственный… конъюгат.
– Руки прочь от Далилы. Или я сейчас же закапсулирую тебя здесь навеки вечные. И ругайся сколько душе угодно. Войдёшь в положение Инги. Может, научишься хоть чему-нибудь.
Вот он, Хрисандель в его истинном дьявольском обличии. Или он так любит её, или, что вероятнее, вот в этом и вся его лживая нестабильная натура. Бедная моя луковичка. Надеюсь, её охранит статус внучки Калиты. Хотя кто знает этих эгоистов. Им важны только собственные задницы.
Он промолчал.
– Прости.
Арс заткнулся. Он и боялся, и сторожился, но больше не знал, как поступить, что сделать.
– Прости меня, Арсен. Ты же знаешь, что я сумасшедший. Знаю, мои слова пропитаны ложью насквозь. Я сам себе не верю.
– Я плачу. Ты меня расстрогал.
– Вот видишь, я всегда порчу отношения с тобой. Ты всегда боишься и ждёшь от меня самого плохого. Это ведь правда. С самого начала.
– Уж если б вовсе не было этого начала. Лучше б я вовсе вас не знал.
– Не беспокойся за Аэлиту. У неё абсолютная неприкосновенность. Никто и ничто. В том числе и я.
– А я?
– Рано или поздно ты всё равно бы стал тем, кем являешься. От себя себя не защитишь.
– Что я должен делать?
– Просто знать, что тебя могут убить. Или подчинить. Теперь ты ценный кадр. И ты знаешь, в этом мире ценности ценятся.
– А как же Далила?
– Ей приходится нести свой крест: жены Хрисанфа.
– Ладно. Это всё дурные перспективы. А как же Инга?
– Иногда человек просто закрывается. И даже у Бога нет ключей, если человек сам себя запер.
– Ты очень верующий?
– Мы с Калитой практикуем атеизм. Далила говорит, что я фанатик Бога. Но лично я думаю, что если бы Бог существовал, как родитель например, он хотел бы, чтобы дети были более самостоятельными и сильными. Я в отличие от Далилы не могу всё сваливать на Бога. И предпочитаю справляться со своими проблемами сам.
– Кто были твои Мама и Папа?
Смех.
– Арсен, мы упали слишком глубоко. Ты начал говорить, как ребёнок.
– Почему ты не помнишь своё детство?
– Не знаю. Не спрашивай. Это мой большой неисправимый комплекс. Моя ахиллесова пята. Я предполагаю порой, что я появился только из сперматозоида.
– Чегоо???
– Поэтому я так падок на женщин. Это то, чего у меня нету.
– Чушь какая!
– Но есть же партеногенез и прочие природные шутки, например конъюгация. Чей-то излишек ненужного семени превратился и вырос в меня. Я очень низкого мнения о себе на самом деле.
– Внешне всё как будто наоборот.
– Я чувствую себя более-менее полноценным только с Далилой.
– Господи.
– Поэтому я и атеист. Мне не так уж повезло, как повезло тебе.
Глава 76
Аэлита сидела на кухне Арсена в ожидании своего мега-острого карри, салата курица с ананасами и кучи беляшей и ушек. Единственное, чем она смогла помочь повару, так это заправить майонезом свою груду ушек.
– Какая вкусняшка всё! Я тебя люблю!
– Готов и впредь покупать твою любовь готовкой!
Она уже морально подготавливала себя к рассторжению отношений с колобочком, но не говорила об этом Арсу, поскольку подозревала, что всё равно будет ходить к своему первому, пусть и платоническому, бойфренду. Теперь Аэл могла оправдать свою привязанность "единокровностью" и что им обоим надо подзаряжать свои жизненные батарейки. Они были как две пони в одном пони-стойбище. Что поделаешь? С другой стороны, как женщине, ей хотелось отдавать всю себя только одному единственному и неповторимому.
Арсен тоже зажал и не поведал ей об страхах, причинённых Хрисанфом. В общем, похоже на правду: кто осмелится обидеть такую чиполлинку, это солнышко!
– Солнышко!
– А?!
– Вот, овощи. Не ешь всухомятку. Вот, сок, вода, бульон.
– Ты такой внимательный!
– Знаешь, твоя потенциальная книжка наверное будет состоять сплошь из диалогов.
– И что? Терпеть не могу заунывный текст!
– А я не заунывный? Серый Арсушка.
Аэлита отставила в сторону десятый беляш с жеребятиной, подумала, вскочила со своего стула с тёплой плоской подушкой, вышитой и расшитой Калитой, и уселась на колени парню. Там она потянулась за своими беляшами и принялась щедро макать их в густую деревенскую сметану. У деда была ферма за городом, и он сам временами самолично доил коров и делал всякую молочнокислую продукцию, которую любила Далила. Но она не употребляла молоко в чистом виде, сливки, некислую сметану и так далее. А потребляла только вторичные продукты. Агний, конечно, ел, но не мог же он кушать их высокалорийную сметану вёдрами, поэтому часть Никита сдавал в магазины, а кое-что перепадало и внучке с парнем.
– Арсен, я тут подумала.
– О чём?
Он был немножко удручен и расхлябан после встречи с боссом.
– Может, нам с тобой стоит пожениться?
– Что?!
Арс встрепенулся, от чего девушка чуть ли не скатилась с его ног на пол. Какой ужас! Какой позор! Бедная моя луковичка! Почему я не догадался сделать предложение первым?! Но ведь мы совсем недавно вместе. Разумеется, я хочу быть с ней всю жизнь, но я как-то не думал об этом вообще. Мне и так было хорошо и всё устраивало. Даже существование колобочка принял. Я был эгоистом и не подумал о её чувствах?
Он перехватил её и предупредил падение.
– Это… Так скажем, неожиданно.
Аэл повернулась и посмотрела на него немного укоризненно. Но почему эта боевичка превращается в такую нежность. Это сбивает с толку. Её глаза были темно-карими, и зрачки совершенно расплылись в этой спокойной темноте, делая взгляд ещё мягче.
– Я знаю, что буду неважной женой. Ведь по части хозяйства домовничать всегда придётся тебе. И я младше тебя и совсем не умная. Не могу поговорить с тобой о каких-то интересных для тебя вещах. Я – не конъюгат. Так что буду для тебя просто как домашний питомец.
– Что ты говоришь? Это не так.
– И все твои будни превратятся в скучнейшие диалоги, а ты знай поворачивайся вокруг плиты. Стремно да? Взрослая жизнь.
Хоть она и малявка, но гораздо старше меня как будто. Я живу сегодняшним днем.
– А что, если я откажусь?
Аэлита нахмурилась, выпятила губы и подняла руку, как бы замахнувшись для удара.
– Я так и думала!!!
Он обнял её и прижал к себе.
– Я и так женат на тебе с тех самых пор, как ты стала жить здесь. Для меня ничего не изменилось и не изменится.
– И я буду пупенкаем, рождённым, появившимся на этот свет только для тебя?
От стыда она спрятала свою голову у него под мышкой.
Как же важно знать некоторым женщинам, что они – единственные для любимого человека. Как будто в этом мире экстренно важно, что без них невозможно дышать и невозможно быть счастливым. Очень эгоистичное ненормальное чувство, которое, возможно, есть у всех влюбленных.
– Да. По крайней мере, я этого хочу.
Аэл оторвала голову от его футболки и робко взглянула на него.
Почему этот боевой пупенкай так бередит его сердце, подчиняет всего себя и заставляет наполняться радостью и благословением.
– Я такая счастливая, Арсен!
Ну, теперь мой ход! Он поправил её разлетевшиеся волосы, встал, поставил её перед собой.
– В таком случае выйдешь за меня?
Во второй раз после их знакомства она покраснела и, не удержавшись, кинулась ему в объятия.
– Конечно! Всегда, во всех жизнях и во всех вселенных, мой ответ для тебя будет "Да!"
В тот же день они расписались и обменялись кольцами.
Глава 77
Далила и Агний лежали у себя в постели. Срок у неё ещё был маленький, и поэтому, а может и не поэтому, она требовала больше внимания и заботы, чему он, как не совсем стандартный человек, радовался, как кот сметане.
– Дорогой.
– Почему ты зовёшь меня Дорогой?
– Так говорят в сериалах и так говоришь ты.
– И пошла овца за стадом.
– Твоя корова б молчала в тряпочку. Кто-кто, а ты всегда торчал от всяких овечек.
Хрисанф рассмеялся и водрузил поднос со спелыми бананами прямо на тёплое одеяло.
– Что правда то правда! Дорогая!
– Да пошёл ты.
Далила взяла банан, сняла сверху шкурку и принялась задумчиво жевать, пока муж читал книгу. Он просто терпеть не мог прохлаждаться. Параллельно успевал запускать руки в интересные места и кормить её виноградом.
– Знаешь, Аэлита и Арсен поженились.
– Я в курсе. Калита сказал мне, что эти жмоты зажали свадьбу и всё сделали втихаря. Не удивлюсь, если в один прекрасный день проснусь, и обнаружу, что эта парочка сбежала в Африку.
Напрасно он напомнил об Африке. Ведь там сейчас жил Искандер. Агний рассердился сам на себя, поэтому отбросил книжку и потянулся к жене за поцелуем.
– Но ведь мы тоже…
– Живём только для себя?
– Да.
– А для кого нам ещё жить?
Далила взяла один банан и положила ему на голову, другой – себе.
– Не двигайся. Сейчас я начну целовать тебя, и кто начнёт лишние телодвижения, и у кого банан упадёт с головы – тот моет посуду!
Он передвинул фрукт в удобную точку и сосредоточился.
– Это может сделать и Вероника. Делов-то, загрузить в посудомойку! Но я в игре!
Они начали, и он, конечно же, через несколько секунд проиграл, потому что иначе бы проиграла она. Они забыли о посуде и вообще о многом забыли на некоторое время.
После Далила надела его старую футболку, которая нигде не жала, не чесала и не натирала.
– Почему ты пугаешь Арсена и говоришь ему, что я – ведьма?
Агний, возобновивший чтение, выглядел в это время беззаботным и даже глупым. Такое с ним бывало каждый раз, как он был беззаботным и глупым.
– Успел нажаловаться. Маменькин сыночек.
В его лице начали проявляться капельки беспокойства, поэтому она пожалела его. Наверное, как жена, я должна быть просто пустым местом: не давить, не язвить, не вмешиваться, молчать и кивать на всё подряд. Эта мысль и разозлила её, но в то же время Далила не хотела его расстраивать. Поэтому, решив отвлечь, предложила другую игру, но он мягко отнял её руки от себя. Тогда она насупилась и переехала на другую сторону постели.
– Он мне ничего не говорил. Да и кто бы осмелился после таких страстей, что ему всулили.
Агний со звуком бросил книгу на пол.
– Хочешь сказать, что я плохой!
– Не кипятись, и книжка не виновата ни в чем.
Хрисанф подчёркнуто поднял брошенную вещь и аккуратно водрузил на тумбу.
Если бы она знала всю его историю жизни. Знала с точки зрения его шкуры. Но это невозможно. Далила живёт здесь и сейчас. Давить на неё – значит убивать. Она всё равно никогда не поймёт. Лучше Арсен поймёт, чем она. Он даже не может показать ей своих слез. Это и напрягало. Но в то же время, он самолично так всё и устроил.
– Как будто в первый раз меня знаешь. Я ведь ревнивый.
Далила была уже далеко за материком понимания, терпения и человечности.
– Ой-ой!
– Не ой-ой. А Ай-яй-яй!
– Хватит придумывать про меня всякие небылицы.
– Я ничего не придумывал.
– Ты сам не знаешь, как на ходу высасываешь из пальца всякую чепурду.
– Нет такого слова.
– Ну и что. Что хочу – то и делаю.
– Ты не делаешь. Роксана делает, ты – нет.
Тогда она взяла да заплакала. Зачастую их ссоры так и заканчивались. Далила и сама знала, что это выглядит глупо и смешно. Но ничего не могла поделать. Он опять уколол её, потом, как в самом натуральном домашнем садо-мазохистском комплексе, Агний будет вымаливать у неё прощение физическим и иными способами, а она, как дура, опять согласится с ним во всех пунктах.
Когда её очередное пророчество сбывалось на глазах, она проронила.
– Люди это называют токсичными отношениями.
Но Хрисанфу на момент было плевать на всё это.
– Плевал я на их мнение.
– Агний, это и моё мнение тоже. Я стала просто куском простыни.
– Ты и есть простыня.
Он моментально пожалел о сказанном, и всё пошло по новому кругу: слезы, обвинения, угрозы, слезы, сопли и так далее.
Позже уже наступила ночь, и Хрисанфу пришлось пойти сбегать, проведать, проверить бокс с детьми: завтра они уже выходят оттуда.
– Агний.
– Да, любовь моя.
– Я чувствую себя уродиной. Скажи: ты и есть уродина.
– Тогда опять придётся начать всё заново. Только не плачь. Я не то имел ввиду. И я не прочь, если ты больше не будешь так до этого расстраиваться.
