Дорогая Елена Сергеевна – Людмила Разумовская

Наденем маски лишь в попытке спрятать лица.

Нет, не в театре древних греков мы

И нет в нас вашей «пустоты»,

Мы лишь детей разумных вереница.Личину выставлять наружу мы горды

И подменять чужое мненье тоже,

Поймать нас и раскрыть вы не ловки,

Начнём,

Стоять в фойе таким как мы совсем негоже.Дорогая Елена Сергеевна!

Вы нас не ждали?

Мы к Вам не просто так пришли,

Эге, сейчас поймёте все, мадама.За чем пришли?

Уйдём, с чем нужно.

Призыв к морали?

О нет, мы безоружны!Вы думаете, стоит все того?

Мы с миром к Вам пытались…

Ведь это просто озорство,

А вы все шепчете, чтоб быстро выметались…Мы детки прямиком из топки ада?

Пронзили апофегмой, никчёмна буффонада,

Но от чего Вы не желаете конца бал-маскарада?

Ушли б мы восвояси, потухла б и лампада.Вердикт сему: «Тудей ис век двадцатый».

И я Володя, друг ваш плутоватый,

Отдам дань чаровнице – лицедейству

И положу конец разэтакому действу.

Перечитывала много раз. Ну да, тема не новая – трудные подростки, детская жестокость, спор поколений. Пьесу Разумовской называли «тревожным звоночком», «предупреждением о грядущей проблемной молодежи» и т.п. Как и в повести Л. Симоновой «Круг» , дети там для своих лет образованные, развитые. Кто-то больше, кто-то меньше, но в общем – неглупые. А стало быть, перспективные. И стало быть, намеревающиеся многого добиться в жизни. И вот тренируются, делают первый шаг… такой вот. Даже не сомневаются ребятки и их предводитель, циник-дипломат Володя, что именно ТАК они могут и будут решать проблемы. Страшно? Пожалуй, да. Но им вот не страшно. И когда учительница спрашивает, почему они ничего не бояться, ведь завтра об их поведении узнают все, и, скорее всего, они пойдут под суд, на учеников это не действует. Они уверены, что все получиться. И никто их не накажет.Я часто думала: на месте несчастной Елены Сергеевны, что бы я сказала этим детям? Что ответить девочке, которая бросает тебе в лицо: «А жизнь подлая штука. Да, я хочу жить красиво, хочу дорого одеваться. Если не я, то кто? У меня подходящие внешние данные. И пусть моя мать надрывается на трех работах, чтобы купить мне красивую одежду. Если кто-то везет, отчего же не ехать?» И все они выражаются примерно в таком роде. Что отвечать в таком разговоре – приводить сентенции о разумном, добром, вечном? Объяснять, что «без труда не вынешь рыбку из пруда» и прочие прописные истины? Да у них же масса других примеров перед глазами. А отделять всю эту шелуху они не умеют и научатся не скоро. Брать грубостью, цинизмом, давлением на болевые точки – вот это в любом возрасте понятно. А если взрослые ответят тем же, будет ведь еще хуже…Сильная пьеса, вызывающая чувство беспомощности.

Пьесы для меня всегда были тренажёром восприятия, и когда-то я читала их так много, что начинала даже в реальной жизни придумывать всем ремарки. Мне всегда казалось, что они к стихам ближе, чем к прозе: важно каждое слово, интонация, малейшее междометие или пауза. Читаешь – как загадку разгадываешь: а этот кусочек тут зачем, а тут почему запятая, зачем вдруг этот вздохнул, а этот открыл окно, ведь не может же это быть синей занавеской, как в прозе, потому что в режиме строжайшей экономии слов автор ставит только самые важные."Дорогая Елена Сергеевна" не пестрит ремарками и тайными знаками, но в речи и действиях персонажей сокрыто гораздо больше того, чем можно увидеть, например, в кино (кстати, экранизация тоже на высоте). Больше всего меня радует то, что она очень жизненная при всей схематичности персонажей: нет никого чисто положительного, нет никого чисто отрицательного. Ко всем героям испытываешь сразу сложную гамму чувств, иногда с противоположных концов воображаемой линеечки «нравится – не нравится».Сама Елена Сергеевна вызывает симпатию только поначалу: вот она светлая и славная учительница с высокими идеалами, которая может научить детей… А чему? Все её идеалы и красивые слова – штампы и лозунги, которые вряд ли могут тронуть сердце подростка, приученного с детства игнорировать пошлые стереотипные лозунги. Ещё страшнее, если все эти заученные фразы идут от чистого сердца, – значит, Елена Сергеевна действительно замылилась до мозга костей, истёрлась на мелочи, стала пустышкой, «передовицей пропагандистской газеты». Все её слова действительно красивые… Сотрясения воздуха. В них только горячность теоретика, самой же жизни она не нюхала и не видела, ей нечего оторвать от своей души и преподнести подросткам, которые очень чутки к подобным вещам. Собственно, об этом они ей и сообщают: грубо, нагло, вызывающе и отталкивающе, но если отвлечься от того как это сказано и сосредоточиться на том, что сказано, то понимаешь, что по сути они правы.Подростки же – показательный пример того, куда могут завести корабли юности кормчие вроде Елены Сергеевны. Воспитанные на пустой похлебке пустых лозунгов, они вполне очевидно бунтуют против этой пошлости, ударяясь в точно такую же пошлость, но с другим полярным знаком. Пытаясь быть циниками и манипуляторами, они показывают, что было в их жизни что-то такое, когда не было рядом нужного человека для помощи, а были только подслеповатые и глуховатые елены сергеевны, которые настоящую помощь подменили ярким блеском громких слов. Теперь им остаётся спиваться в отчаянии или пытаться завоевать мир под себя одного, маленького и беззащитного в этом мире, чтобы он больше никогда не обижал. В ход идут любые средства и возможности, любая валюта, что угодно. И как прекрасно в этой пьесе, что мы не сможем доподлинно узнать внутренние монологи главных героев в те моменты, когда они произносят нарочитые внешние. Если более слабая личность всё-таки ломается и выдаёт себя, то что же творится в голове и душе человека, более строго контролирующего себя и идущего дальше в методе проб и ошибок им. Мерзости?Если бы это была не пьеса, а роман, то главу о Володе надо было бы отдать на растерзание/написание Достоевскому. Сейчас же остаётся только додумать, как кипит котёл внутри него за кулисами и за сценой.