Людмила Ивановна Гордеева
Иоанн III Великий. Первый Российский государь. Летопись жизни. Часть III

И ныне этот же Господь, и если покаемся от всей души и отречемся от греха, то поставит нам Господь тебя, государя нашего, как некогда Моисея и Иисуса и иных, освободивших Израиль. Тебя даст нам Господь как освободителя нового Израиля, христианских людей, от этого окаянного, возносящегося над нами нового фараона, поганого Ахмата. Но его похвальбу обрушит Господь под ноги твои и пошлет тебе пособников, ангелов своих и святых мучеников, и сметут они их, и те погибнут. И пророки сказали бы: Богом утвержденный царь, соберись с силой, преуспей и царствуй истины ради, и кротости, и правды. И Бог чудесным образом направит твою десницу, престол твой правдой, кротостью и судом истинным создан будет, и жезл силы пошлет тебе Господь от Сиона, и одолеешь ты окруживших тебя врагов. Так говорит Господь: «Я воздвиг тебя, царя правды, призвал тебя правдой, взял тебя за руку правую, укрепил тебя, чтобы покорились тебе народы. Силу царей я разрушу, и отворю тебе ворота, и города не затворятся. Я пойду перед тобой, сравняю горы, двери медные сокрушу и затворы железные сломаю». И тогда непоколебимую и безупречную царскую власть даст Господь Бог в руки твои, Богом утвержденный государь, и сыновей сынов твоих в род и род и вовеки.

Итак, от чистой веры молитвою к Богу день и ночь, в молитвах и мольбах, литиями и соборами святительскими, божественными возношениями нашими необходимое и подобающее поминовение о благочестивой державе вашей и царской вашей победе совершим за литургией, чтобы покорены были враги ваши под ноги ваши, чтобы одолели вы их в сражениях. Да рассыплются поганые страны, рвущиеся в бой, ослепляемые Божьей молнией, и пусть они, как псы голодные, языками своими землю лижут, и ангел Господень погоняет их.

Радуемся и веселимся, слыша о доблести и крепости твоей и о победе твоего сына, данной Богом, и о великом мужестве и храбрости твоего брата, – государей наших, ставших против безбожных этих агарян. Но по евангельскому великому слову: «Претерпевший до конца спасется». Молю же твое царское многоумие и Богом данную тебе премудрость, да не пренебрежешь моим худоумием. Ибо сказано: «Дай наставление мудрому, и он будет еще мудрее, научи правдивого, и он приумножит знание, потому что познание святыни – разум. Таким образом, много лет проживешь, и прибавится тебе лет жизни». И с этим всем да будет милость великого Бога Господа нашего Иисуса Христа, молитвами пречистой его матери и всех святых, и великих чудотворцев земли нашей, преосвященных митрополитов русских Петра, Алексия, и Ионы, и Леонтия, епископа ростовского, чудотворцев Исайи и Игнатия, преподобных и Богоносных отцов наших Сергия, Варлаама и Кирилла, и прочих, и нашего смирения благословение на тебе, нашем государе, и на сыне твоем, и на твоем государстве, и на твоей братии, и на всех князьях, и боярах, и воеводах, и на всем вашем христолюбивом воинстве. И мирно и многодетно да будет ваше государство, победно со всеми послушающими вас христолюбивыми людьми, да пребудет во все дни жизни вашей и во веки веков. Аминь. В год 89 (1480 – 1481).⁶

––

Примечания

1. Н. М. Карамзин. История Государства Российского. М., 1998, стр. 98, 264.

2. Речь идёт о приезде Иоанна из Коломны, где он простоял против татар три месяца, в Москву «на совет» осенью 1480 года, когда татарские войска двинулись на запад к реке Угре. Здесь, судя по летописям, он провёл всего три дня. Позже один из церковных летописцев растолковал этот приезд государя как трусость, но мы видим из послания, что Иоанн тогда же обещал крепко стоять за своё отечество. Кроме того, судя по тексту, именно в это время и был проведен обряд благословения (венчания) на царство Иоанна III митрополитом и всем священным собором, чему иных свидетельств не имеется.

3. Без подобных советов, наверняка, не обошлось. Никто ведь не забыл, что, в конце – концов, последовало за славной и знаменитой победой Дмитрия Донского на Куликовом поле: об этом написано во всех летописях. Спустя два года татары во главе с ханом Тохтамышем вернулись на Русь, и Герой Куликовской битвы бежал из Москвы вместе со всем двором на Север – сначала в Ярославль, а затем на Кострому, бежали и остальные его воеводы, и митрополит. Дело дошло до того, что оборону Москвы возглавил литовский князь Остей – более было некому. Брошенные без защиты москвичи были обмануты, поверив клятве татар не обижать горожан, отворили ворота, после чего город был подвергнут небывалому разгрому и грабежу. Русь вновь начала платить тяжелую дань Орде.

4. Видимо, Демокрита Вассиан Рыло цитировал нередко, ибо некоторые современники называли его самого именем этого древнего философа.

5. Далее Вассиан Рыло приводит примеры из Священного Писания о помощи Господа искренне покаявшимся в грехах.

6. Вологодско – Пермская летопись, ПСРЛ, т. 26, М-Л, 1959 г., стр. 270 – 273. Текст дан в переводе О. П. Лихачевой из книги «Библиотека литературы Древней Руси». Т. 7, СПб, 1999 г., стр. 387 – 399.

* * *

Жалованные грамоты великого князя Иоанна Васильевича всея Русии

Со времён Иоанна Великого до нас дошли сотни различных грамот. Среди них, конечно, и те, что написаны по приказу и под диктовку первого русского, российского государя, которые он, несомненно, держал в руках, читал, исправлял. На некоторых грамотах сохранились его подвесные печати – и старого образца, и новейшая, с изображением двуглавого орла на одной стороне и Георгия Победоносца – на другой, с представлением полного титула Державного. Немало грамот хранят сведения о земельных и прочих пожертвованиях различным монастырям, о даровании им налоговых и других льгот. Несколько из них приведены ниже. В одной из грамот, едва ли не впервые, встречается наименование нового единого государства – Русия и титул – великий князь всея Русии.

* * *

1485 г. декабря 22. Жалованная грамота Великого Князя Ивана Васильевича Спасо-Евфимьеву монастырю на разные угодья в Гороховской волости и рыбную ловлю в реке Клязьме.

«Святаго деля Спаса се яз Князь Великий Иван Васильевич всеа Русии пожаловал есми архимандрита Спаского Еуфимьева монастыря Филипа с братьею, или кто по нем иный архимандрит будет у Святаго Спаса: дал есми ко Всемилостивому Спасу в монастырь в Нижегородцком уезде, в Гороховской волости, перекоп, что перекопал Юрьи стольник, да озеро Нефру, да Разгонево озеро и с истоком, да заводь Шуренбенскую, на чем монастырь их стоит Святый Василей, да омуток их в Суворши, три тони, да селище Благовещенское; да к тому есми придал им селище Бережец, со всем тем, что к тому селищу изстари потягло; да от реки от Молеха от устья дал есми им реку Клязму до Оки, по обе стороны реки Клязмы все воды и озера и с истоки, в дом Великому Спасу: и тех их вод не ловить никому, опричь их, и ватагом не стоять; а кто учнет ловить те воды, и тому быти у мене в казни и в продже. А дана грамота на Москве, лета девятьдесять четвертаго Декабря 22 день. – У той грамоты позади пишет: «Князь Великий». А печать восковая, вислая».

––

Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. СПб, 1841 г., т. 1., № 96, стр. 140.

* * *

1485 г. Жалованная грамота в. кн. Ив. Васильевича Кирилло-Белозерского м-ря игумену Гурию о выдаче м-рю ежегодного хлебного «оброка» вместо деревень, починков и пустошей в Вологодском уезде, пожалованных м-рю в. князем.

В содержании этой грамоты мы видим результат победы в Кирилло-Белозерском монастыре сторонников нестяжательства, которые периодически призывали иноков отказаться от владения и управления землями. Монахи возвращают великому князю вложенные им в обитель на помин братьев земли и получают вместо них право забирать ежегодно из великокняжеской казны определенное количество хлеба.

* * *

«Се яз, князь великий Иван Васильевич всеа Руси, что есми дал в дом Пречистой чудотворцу Кириллу в Кириллов манастырь по своей братье по князе Юрье и по князе Андрее Васильевичех игумену Серапиону з братьею на Вологде в Маслене деревни, и починки, и пустоши, – деревню Талицу, да другую деревню Талицу же, деревню Макаровскую, деревню Великое, деревню Боярьское, деревню Якино, деревню Пестово, деревню Васильевьское, деревню Костоково, деревню Липники, деревню Павшинское, деревню Старое, деревню Сычево, деревню Горку, деревню Ревзино, деревню Беседное, деревню Филино, <…> с лугы и с лесы, и с пожнями, на поминок душам их, и по всем по своем роду, и нынеча мне бил челом игумен Гурей кириловской з братьею те деревни, и починки, и пустоши отдал назад, а сказывают, им те деревни не надобе, а просили у меня в тех деревень место оброку житного. И яз, князь великий, игумена Гурьа кириловьского з братьею пожаловал, или хто по нем иный игумен будет, дал есми им в тех деревень место, и в починков, и в пустошей, по 300 четвертей ржи впрок. А емлють тот хлеб на Вологде у моего поселского у Федка у Рублева на Рождество Христово беспереводно, или кто по нем иной поселской будеть на тех селах. А игумен Гурей з братьею молят Бога за меня, за великого князя, и за мою великую княгиню, и за наши дети, о нашем здравии, и за все православное христианьство.

А дана грамота лета девятьдесять третьаго.

Князь великий Иван Васильевичь всеа Русии».

––

Акты социально-экономической истории северо-восточной Руси конца XIV- нач. XVI вв., т. 2. М., 1958 г., № 267, стр. 179-180.

* * *

1491 г. ноября. Жалованная данная (поместная?) грамота в. кн. Ив. Васильевича дворцовому истопнику Антону Гладкому на пустоши Кожевниково и Федорково, в Мишутинской волости Переяславского уезда «в поместье».

Эта грамота – отрывок из большого документа – судного списка, в котором рассказывается о суде между истопником государя Антоном Гладким и Троице-Сергиевым монастырем, претендующим на пожалованные ему Иоанном III земли. Грамоте предшествует заявление самого Антона о том, что он просил у великого князя пожаловать ему те пустоши «в поместье».

* * *

«Се яз, князь великий Иван Васильевич всеа Русии пожаловал есми истобника Онтона Гладково Семенова сына в Переславском уезде в Мишутинской волости своими пустошми Кожевниковым да Федорковым; а пашут деи те пустоши и носят наездом хрестьяне троецкие, а нет деи на тех пустошех двора, ни кола. А оже будет так, и яз его пожаловал: поставит себе на тех пустошех двор.

А дана грамота лета девятдесять десятого ноября».

^-–-–--

Акты социально-экономической истории северо-восточной Руси конца XIV-нач. XVI вв., т. 1. М., 1952 г. № 563, стр. 443.

* * *

Около 1499 г. Жалованная грамота Великого Князя Ивана Васильевича Костромскому наместнику боярину Судимонту о придаче ему в кормление другой половины города Костромы, и послушная его же Владимирцам.

Замечательная грамота о том, как не поладили между собой два наместника в Костроме – Яков Захарьевич из рода Кошкиных и выходец из Литвы, скорее всего, приехавший на службу с кем-то из служивших Литве князей, Иван Кондратьевич Судимонт. Любопытно, как рассудил их государь, и какое замечание сделал он по поводу неприличного в представлении Иоанна поведения в храме последнего.

* * *

«I. От Великаго Князя Ивана Васильевича всеа Руси боярину нашему введеному, Костромскому наместнику, пану Ивану Судимонту Кондратьевичу. Здеся мне бил челом Яков Захарьич, что вам обема на Костроме сытым быти не с чего: и яз здесе Князь Великий Якова пожаловал городом Володимером, а тебя есми пожаловал придал другую половину Костромы, с правдою. Да и здесь жо мне бил челом Яков Захарьич на тебя, что де его жена Арина наперед к Пречистой к церкви пришла, а ты ея принял за накапку и с места свел, и поставил свою жену Оксинью: и то ты чинишъ с Литовскаго обычая; и ты б ко мне к Москве без обсылки не ездил, будете оба на Москве и яз вам счет дам. Писано на Москве, лета 6…

II. Се аз Князь Великий Иван Васильевич всеа Руси пожаловал есми боярина своего введенаго, пана Ивана Судимонта Кондратьевича, городом Володимером, под князем Данилом Дмитреевичем Холмским. И вы бы все люди того города Володимера, его слушали; а он вас ведает и судит по старой пошлине, как было преж сего. Писано на Москве, 6…».

––

Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. СПб., 1841 г., т. 1. № 110, стр. 164-165.

* * *

1500 г. сентябрь 30. Жалованная несудимая грамота Волотовскому монастырю

Эта грамота интересна тем, что она впервые в официальных грамотах пишется от имени двух великих князей. Сын Иоанна Василий тут появляется в качестве наследника и соправителя государя. К грамоте были привешены две неравные печати. Иоанн уже привычно использует знакомую нам с 1497 года печать, на одной стороне которой изображен всадник, поражающий копьем змея, а на другой – двуглавый орёл с кругообразной надписью по обеим сторонам: «Иоан, Божией милостью Господарь всеа Руси <…>». Печать наследника, меньшая по размеру, но с тем же гербом Московским, на котором написано «Князь великий Василий Иванович».

Грамота показывает, как бесцеремонно вмешивался Государь в дела Новгородского архиепископа, как распоряжался землями его епархии. Однако тут же мы видим, как защищал он монастыри и их земледельцев от многочисленных нахлебников, коих набирался не один десяток. Мы видим, что при отсутствии в то время гостиниц, постоялых дворов, попутных деревенских магазинов и рынков, монастыри вынуждены были обеспечивать путников, в том числе и военных, всем необходимым, и, судя по многочисленным документам, чаще всего бесплатно. Под угрозой опалы Иоанн запрещает эти злоупотребления.

* * *

«Се яз Князь Велики Иван Васильевич всеа Русии, и сын мой Князь Великий Василий Иванович всеа Русии пожаловали есмя в своей отчине, в Великом Новегороде, Успеньа Пречистые Волотовского манастыря игумена Елинарха с братьею, или кто по нем иныи игумен будет в Волотовском манастыре: Архиепископ Новогородский и его тиуны игумена и его братью не судит ни в чем, опричь духовных вещей, а чернцов своих игумен судит во всем сам; а что шло с Волотовского манастыря Архиепископу Новгородскому, и его наместнику, и тиуну, и его людям, и диаком владычним, и попом Софейским откупа и пошлин, и им откупа и пошлин Владыце, и его наместнику, и тиуну, и его людем, и диаком владычним, и попом Софейским не давати ничего; а что Владыка Новогородской ставил у них кони кормити, и Владыка у них ставит одну лошадь кормити, да тое лошади у них до году не переменяет; а что пошлин шло с Волотовского манастыря наместником Новогородским, и их тиуном, и их людем, и им тех пошлин наместником нашим Новогородским и их тиуном и их людем не давати ничего <…>. Также есмя пожаловали игумена Волотовского манастыря с братьею: кто наши князи, и бояре, и воеводы ратные, и всякие ездоки у их людей и у их христиан не ставятся, ни кормов, ни подвод, ни проводников у них не емлют; а кто у них станет, тому от нас, от Великих Князей быти в опале, а кто у них возмет, тому то платити вдвое без суда и без исправы. Также владычни десятинники и люди владычни к их людем и к христианом не въезжают ни по что, ни кормов, ни подвод, ни проводников у них не емлют. Также наместничи люди и волостелины и боярские люди на пир и на братчины к ним не ездят; а кто к ним приедет незван, и они того вышлют вон безпенно, а не пойдет вон, а учинится у них какова гибель, и тому та гибель платити без суда и без исправы, а от нас, от Великих Князей тому быти в казни. Также попрошатаи, владычни люди, и наместничи и волостелины и боярские люди, ни иные никоторые, в монастырь и по волости у них просити не ездят. А на праздник на Успение Пречистые позовет к себе игумен на службу попа Софейского да диакона, да даст им обема на службу гривну Новогородскую, а кормит их, что ся у него лучит. А кто ся сее нашие грамоты ослушает, тому от нас, от Великих Князей быти в казни. Писан на Москве, лета 7009 сентября в 30 день».

––

Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. СПб., 1841 г., т. 1., № 111, стр. 164-165.

* * *

1504 г. августа 7. Жалованная грамота великого князя Ивана Васильевича окольничему Никите Перфильевичу Сатину на слободу Слинково в Вязьме.

В следующей ниже грамоте мы видим, как великий князь награждал своих подданных за верную службу. Здесь также есть упоминание о льготе, которая часто встречается в жалованных грамотах Иоанна: он освобождает перешедших из-за рубежа людей, которые селятся на новые земли, от налогов (дани). Когда крестьяне, в том числе и местные, переселялись на пустынные необжитые земли, эта чувствительная льгота нередко давалась на десять и более лет!

* * *

«Се яз, великий князь Иван Васильевич всеа России пожаловал есми за верную службу окольничего Никиту Перфильевича Сатина вотчиною в Вязьме своею великих князей Слинковою слободой с деревнями и починками, со всем тем, что к той слободе исстари потягло. <…>

А кого Никита призовет в ту слободу жити людей из-за рубежа из-за литовского в пустые дворы, а не из моего великого княжения, и тем людям не надобять моя, великого князя дань на один год. А кого призовет на пустоши и на лес, и тем его людям не надобеть моя, великого князя дань на 11 лет. А из моего великого княжения – из Можайска и из Боровска и из Медыни и изо Твери Никите людей не давать и не принимать.

Писана на Москве 7012 года, августа в 7 день».

––

Акты социально-экономической истории северо-восточной Руси конца XIV- нач. XVI вв. Т. 3. М., 1964 г. № 186.

* * *

1483 г. января [или 1491 г.]. Верительная грамота, данная [царем Иверии] Александром послам [в Москву к великому царю и господарю Иоанну Васильевичу]

Это первый известный нам документ (список) о начале дипломатических отношений России с Кахетией (Грузией). Мы видим, какое большое значение уже тогда, более пяти веков назад, придавали южные православные государства, живущие под постоянной угрозой порабощения, связям с Россией. В квадратные скобки в заголовке и в тексте авторы РФА вставили слова, отсутствующие в грамоте.

* * *

Ся грамота пришла из Гурзиньскые земли от Ивръскаго царя Александра.

«Великому царю и господарю великому князю ниское челобитие.

Ведомо бы было, что из дальние земли ближнею мыслью менший холоп твой Александр челом бью. Темным еси свет зеленого неба звезда еси, христьянская еси надежа, веры нашие крепости, всесветьлый государь, всем еси государем прибежище, всем еси государем закон, бедным еси подпора и бесерменом еси надея, законной земли грозний государь, всем еси князем справедливая управа, всем князем вышний князь, земли еси тишина, обетник еси Николин, добрых государей молитвою и счястием.

Мы еще здесе в Ывърьской земле в здравыи жевем. Аще бы про ваше здравие слышели быхом, слава богу. И еще сведомо буди, мно[го] государю челом бьючи, Наримана, Дамияна к твоему порогу послали есмя, Хозе-Марума шекенца¹ в товарищех с ними же послали есмя вашего здравиа отведати. Посылка наша, дай бог, в доброй чяс. Счясток, дай бог, всегды был.

И холопству твоему недостойный Александр,

А писана лета девятьдесят перваго, генваря».²

––

Примечания

1. Шекенца – чеченца.

2. Русский феодальный архив. Часть II, М., 1987 г., стр. 238.

* * *

Документы, относящиеся к ереси жидовствующих. Послания и Соборный приговор (1487 – 1490 гг.)

В декабре 1484 года архиепископом в Великий Новгород был назначен игумен Московского Чудова монастыря Геннадий Гонзов. Приступив к своим обязанностям, он вскоре обнаружил у себя в епархии ересь. Проведя дознание и выяснив, в чём она заключается, Геннадий назвал её ересью жидовствующих, увидел в ней серьёзную угрозу не только православию, но и всему единству русского государства. Владыка забил во все колокола. Он узнал также, что эта ересь появилась в Новгороде еще в 1471 году, когда сюда из Литвы приехал на службу Киевский князь Михаил Олелькович. Вместе с ним в город явился под видом купца некий жид Схария с товарищами. Они-то и начали проповедовать свою веру.

Архиепископ Геннадий сначала попытался справиться с этим явлением своими силами, провел расследование, наказывал вероотступников. Но многие из них сбежали из Новгорода, в том числе и в Москву, где неплохо устроились и продолжали свое чёрное дело. Владыка начал рассылать повсюду письма с требованием принять меры против разрушительного, по его мнению, явления. Конечно, в первую очередь написал он великому князю Иоанну и митрополиту Геронтию.

Многие послания Геннадия к святителям сохранились, отрывки из трёх приводятся ниже. К сожалению, письма его к Иоанну и к митрополиту Геронтию пока не найдены. Но мы имеем ответы великого князя и первосвятителя на призыв Геннадия о помощи. Из ответа Иоанна видно, что он к этому времени не обрёл ещё чёткого мнения по поводу этой новоявленной ереси, а в таких ситуациях Государь оставался обычно неспешен и осторожен.

Более решительные меры к еретикам были приняты лишь несколько лет спустя, когда к борьбе с ересью подключились игумен Иосиф Волоцкий и другие священнослужители. В 1490 году, 26 сентября, на митрополию был поставлен новый владыка Зосима. И сразу же было отправлено к нему послание владыки Геннадия, где отразились происходящие в это время в Новгороде и в Москве события. А вскоре, той же осенью, состоялся собор на еретиков, который принял против них суровые карательные меры. Окончательная и жестокая расправа над отступниками от православия состоялась уже к концу правления Иоанна – в 1504 году.

Грамоты и послания расположены по датам их написания.

* * *

1487 г., декабрь. Послание архиепископа Геннадия Новгородского епископу Прохору Сарскому и Подонскому

Это одно из первых посланий, отправленных архиепископом Геннадием, встревоженным широким распространением ереси, своему коллеге. В нём он характеризует обнаруженную им ересь, рассказывает о поведении еретиков, затрагивает тему ожидавшегося у православных русов в 7000 (1492) году конца света. Владыка анализирует летосчисление по еврейскому календарю, которое расходится с принятым на Руси, критикует его. Обратим внимание, что архиепископ ещё за два года до «роковой даты» не верит ни в какой «конец света», доказывая цитатами из святоотеческих трудов, что дату эту знает лишь Создатель и что «нам нужно ждать скончания мира во всякий час».

* * *

Грамота посыльная от архиепископа епископу Прохору

Светейшему и боголюбивому и о святем дусе брату и сослужебнику епископу имярек коего града душистойную духовную любовь сим нашим писанием воспосылаем благолюбию твоему, да будеши в здравии всесвященне и духовне, и телесне споборствуя по Христе бозе и пречистыя его богоматере честнаго ея образа в помощь христоименитому православному христьянству на еже хулою возносящихся на господа нашего Исуса Христа и обезчестьвших образ пречистыея владычица нашея богородици нофгородскых еретиков, жидовьская мудрьствующих, покрытых суть онех еретик клятвеною укоризною маркияньскиа, глаголю, и месалийския. Сии бо, егда вопрошаеми, о своих велений отметници бывают и безстудно и усердно кленутся и проклинают вся, тако мудръствующая или мудроствовавших, и ротятся без страха, яко таковая повеления ненавидящих.

<…>

Да что есми послал грамоту, да и подлиник к митрополиту, что Наум поп сказывал, да три тетьрати, по чему они молились по-жидовскы, и ты там узришь все, что ся как чинило и как ли превращены псалмы на их обычай. И только бы поп Наум не положил покаяниа, да и во христьянство опять не захотел, ино было как мочно то все уведати по их клятве, как они отметаются своих велений. Да что они недостойно служат божественую литургию, то явлено в 12 главе. А что кленутся без страха, а то в 19 главе тех же ереси явлено. Да что есть ересей месалияньских, то все они мудрьствуют, только то жидовским десятословием людей прельщают, яко благочествующе менятся.

Да та прелесть здесе распростерлася не токмо в граде, но и по селом. А все от попов, которые еретики ставилось в попы. Да егда будут где в православных, и они таковы же себя являют. Аще ли видят кого от простых, и они готова себе имеют на лов. Да того ради и в попы ся ставят, чтобы кого, как мощно, в свою ересь привлещи, занеже уже дети духовныя имут держати. И кто будет верою огражен и в православии христьянства крепок, и они того таятся, а ему таковы ся и являют. Аще ли кто слаб и леностен, и удобь к греховному игу преклоняем, сего шнимают его в свою ересь. А что он согрешил, или блуд, или прелюбодейство, или иные грехи створил, то удобь пращают, церковным каноном не последующе. Аще ли къто от православных во обличение въсхощет стати на них про их ересь, и они отметници бывают своих ересей, да и проклинают всех таковая творящих, да и ротятся без страха, а сами то творят, да греха себе в той клятве не ставят. Ино как же их мощно дойти, аще не Христос Бог свободит от тое ереси молитвами пречистыя его матери, и грозою и обыском великого князя да и подвигом господина отца нашего Геронтия, митрополита всея Руси, да и вашего боголюбия потщанием купно с архимандриты и презвитеры, воспоминая государю великому князю, чтоб государь прадеда своего великаго князя¹ веру потвердил, а еретическая прелести православное христьянство свободил. А онамо в приидущем нетленный венец восприимет с православным царем Костянтином², купно и с прадедом своим Владимером, иже крестил всю Рускую землю. Аще ли сия совръшатся, страх ми гнева божья. Тебе же, о боголюбиве, со умилением прошу, яко да подщательне о сем подвиг покажеши купно с архимандриты и с презвитеры, чая от господа бога мзду восприати.

А что числа поставлены в Шестокриле³ 276 девятьнадесятиць, ино то учинили на прелесть христьянскую, хотят рещи: «Лета христьянского летописца скратишася, а наша пребывают». А то хотят ту прелесть явить, как изойдет наша паскалья, занеже яз испытно его прошел, да и написан у меня, ино те числа, что поставлены 276 девятьнадесятниць, лет будет 5228⁴. И потому ино у них еще пришествия Христова нет, ино то они ждут Антихриста, ино прелесть великая.

<…>

А что Шестокрил они собе изучив, да тем прелщают християнство, мня, якоже с небеси знамение сводят, ино по не их составления бысть. Шестокрил бо взят от астрономеи, яко капля от моря, а то звездозаконие дано бысть Сифу, третьему сыну Адамову. Да потом Енох праведный исписал дни и часы и лета. И потом Ной последнему роду предаде. И потом Аврам вшед в Египет, египтянт научил землюмерия да и разчет земный. Да потом и жидова от них навыкли. А во всяком языце то есть. А християнстии учители тому были велми горазди – Иван Златоустый и Василей Кесарийский, и Григорей Богуслов. А в Григорьеве житье Акраганскаго писано: «Дондеже деи арифмитикию и кгеометрию, и мусикию, и астрономию всю до конца извыче».

Сего ради воспомянух твоему боголюбию онех мерзостная спротив глаголемаа божественому повелению учение еретичьская, числы онеми жидовскими преставляема. А о летех скончания мочно Богу и приложить и уложити. А и Богуслову Григорью и ясняющу, да и в Зерцале мудрому мужу повинуюсь, на того же Григорья сведетельство приводящу: «Егда наполнится горний мир, тогда ожидай скончания». И Енох праведный написал: «Преже даже вся не быша постави Бог века тварнаго. И потом сотвори всю тварь видимую и невидимую. И по всем том созда человека во образ свой. И тогда раздели Бог век человека ради на времена и на лета, и на месяци, и на дни, и часы. И да разумеет человек времен премену и чтет своея жизни конец. И егда скончатся тварь, юже створи Бог, тогда времена погибнут и лета не будут. К тому дние и часы не почтутся, но станет век един». И прочая сам паче не невеси.

А милость Господа Бога вседръжителя и его пречистые Богоматери и нашего смирения молитва, купно же и благословение да есть всегда с твоим святительством и боголюбием. Аминь…».⁵

––

Примечания

1. Имеется ввиду великий князь Киевский Владимир Святославич, крестивший Русь в 988 году.

2. Речь об императоре Византийском Константине Великом (272-337 гг.), утвердившем христианство поначалу как равноправную религию, а затем сделавшем её и государственной.

3. Речь идёт о календарно-астрономическом сочинении итальянского еврея Иммануэля бен-Якоба, «Шестокрыл». В нём помещены шесть лунных таблиц с комментариями автора, с помощью которых достаточно просто вычислялись лунные фазы и затмения. Ересь «Шестокрыла», о которой пишет владыка Геннадий, заключалась в том, что в этой книге время исчислялось по иудейской эре от сотворения мира, а не по византийской, которая была принята на Руси. Разница меж ними составляет 1748 лет. То есть, накануне российского «конца света» в 6999 году, по иудейскому календарю наступит лишь год 5251.

4. Речь опять об иудейском летосчислении.

5. Русский феодальный архив, часть II, 1987 г., стр. 254-258.

* * *

1488 г., февраля 13. Грамоты великого князя Иоанна Васильевича и митрополита Геронтия новгородскому архиепископу Геннадию, о предании жидовствующих еретиков суду великокняжеских наместников.

К сожалению, грамоты, отправленные в Москву государю и митрополиту Геннадием Новгородским об открытой им в городе ереси жидовствующих, до нас не дошли. Однако сохранились полученные от них ответы. Оба послания в основном повторяют друг друга. Из них мы видим, что Иоанн III провёл-таки расследование и организовал суд над присланными из Новгорода еретиками. Причём судили их по уже имевшимся правилам, то есть, законам, опрашивая свидетелей, и одного свидетеля для серьезного обвинения оказывалось недостаточно.

Из грамоты видно, что Государь не готов к крутой расправе над еретиками, хотя и согласен, что их деятельность наносит урон общественной нравственности. Иоанн на этот раз перекладывает всю ответственность по борьбе и расправе с еретиками на самого жалобщика – архиепископа Геннадия.

От великого князя всея Русии

«I. От великого князя Ивана Васильевичя всея Русии, в нашу отчину в Великий Новъгород, богомолцу нашему архиепископу Великого Новагорода и Пскова, владыце Генадию. Писал еси ко мне, да и к Митрополиту, грамоту о ересех и о хуле на Христа Сына Божиа и на Пречистую его Богоматерь и о поругании святых икон, что которые в Новегороде священники и диаконы и диаки, и простые люди, жидовьскую веру величают, а нашу веру православную Христову хулят, да и список еси тех ересей прислал к нам на тех еретиков: и яз, с своим отцем с Митрополитом и с Епископы и со всем собором, по твоему списку, розсудили, что поп Григорей Семеновской, да поп Ересим Николской, да попов Григориев сын Самсонко диак, по правилом Царьскым, дошли градские казни, потому что на них есть свидетельства в твоем списке, а на Гридю на дьяка на Борисоглебьского в твоем списке свидетельства нет, опрочи попа Наума. И яз попа Григорья, да попа Ересима, да Самсонка диака, велел здесе казнити градскою казнию¹, да казнив послал есми их к тебе, с твоим князем с Кривоборским с Иваном: и ты бы у собя собрав собор да обличив их ересь, да и понаказал их; и толко не покаются и перед тобою о той ереси, и ты их пошли к моим наместником, к Якову да к Юрью Захариичем, и ни² их тамо велят казнити градскою же казнию. А Гридю диака к тебе же есми послал, и ты его там обыскивай; а на которых еси писал, в том же списке, о тех же ересех, на священников и на диаконов и на диаков, и на простых людей, которые в Новегороде живут, и ты тех обыскивай с моими наместникы; и которых обыщешь, по правилом святых Апостол и святых Отець будут достойны вашей казни церковные, ино то и сам ведаешь; а будут достойны, по правилом, градские казни, и ты тех пошли к моим наместником, и ни² их велят казнити градскою казнию по разсужению; а сстатки³ бы еси, поповы Григорьевы, и поповы Ересимовы, и Самсонковы диаковы, послав своего человека, – а наместьникы мои пошлют с твоим человеком своего человека, – да велите переписати, да переписав, да список ко мне пришлите. А которых иных попов и диаконов и диаков, и простых людей, в том деле обыщете и дойдут градские казни, и наместникы мои велят их казнити, а сстатки их переписав по тому же, да те списки ко мне пришлите».