Людмила Алимова
Научи меня

Глава 2

Кира

Игнат вышел, а я шиплю на бабушку:

– Что он здесь делает?

– Я же говорю, спал он здесь. – берёт полотенце и вытирает меня.

– Почему в моей комнате?

– Он всегда здесь спит, когда приезжает.

– Что? Почему именно в моей?

– А где ему еще спать? Не в моей же. – заканчивает вытирать мне голову. – С Антоном он бы не поместился. Ты видела какой он? Как богатырь стал.

– Блин! Блин! Блин! – прикрываю я глаза.

– Ты что блинов захотела? – издевается надо мной.

– Ну бабушка!

– Ну что бабушка? Я пыталась тебе сказать, но ты же как метеор. Вот и пришлось за тобой бежать, одевайся давай. Или ты в занавеске ходить будешь? – бабушка тянет за край моего одеяния.

Опускаю глаза и вижу во что я закуталась, тюлевая занавеска.

– Нет конечно! – поворачиваюсь к шкафу и начинаю в нём рыться. – Ох бабушка! Как же мне теперь стыдно!

– Ну что теперь поделаешь, бывает. – разводит руками. – Вы же вроде, не собирались ко мне приезжать?

– Да, родители поедут в гости к своим друзьям, а я не захотела с ними. Встала с утра и по тебе соскучилась, вот, приехала.

– Как же ты одна, в такую даль? – бабушка машет головой, от негодования.

– Я уже не маленькая! Мне скоро шестнадцать. – нахожу голубую майку и натягиваю на себя.

– Через год. – приподнимает бровь, уперев руки в боки.

– А что мне ещё делать? – снова роюсь в шкафу. – Саша в армии, до Антона я не дозвонилась. Оказалось он здесь давно, предатель, ещё и облил меня. – нахожу джинсовые шорты.

– А что же ты сзади подкрадываешься? Это хорошо, что он тебя этим шлангом не ударил.

– Даже пошутить нельзя. – дуюсь. – И на долго они к тебе?

– Вчера только приехали.

– И где я спать буду?

– Разберемся! Приводи себя в порядок и завтракать будем.

– Я никогда не выйду из этой комнаты. Мне стыдно. Он меня только что без одежды видел.

– Ой, что он там не видел? Вы всё детство на речке провели… – машет рукой на мои слова.

– Бабушка! Я тогда маленькая была! И сисек у меня тогда не было.

Бабушка вышла из комнаты ворча себе под нос, а я услышала смех Антона и подошла к окну.

«Надо мной смеются! Наверняка Игнат рассказал ему, что видел меня, такую худую и не складную. Конечно, он-то вон как вымахал. Действительно на богатыря похож, как бабушка говорит. Он всегда был таким большим, сколько я себя помню. Красивый, новая татуировка на спине появилась, раньше этих крыльев не было. И волосы сзади отрасли, шею закрывают, а спереди не особо длинные. Интересная прическа.

Игнат поворачивается и смотрит в окно, я резко отскакиваю, чтобы он не заметил меня, взгляд останавливается на футболке. Аккуратно так висит, на спинке стула. Беру её и примеряю на себя. Мне эту футболку можно носить как короткое платье. Подношу к лицу и нюхаю. Так приятно пахнет.

– Мальчишки, пойдемте завтракать! – кричит бабушка из кухни.

Я вздрагиваю, бабушка меня напугала.

«Действительно. Что это я здесь мечтаю? Футболку его нюхаю. Он меня всё детство, малявкой называл, а я тут размечталась. Вот возьму сейчас и порежу его чертову футболку на лоскуты, будет знать, как пялится на меня.»

Смотрю снова в окно, Антона нет. Игнат направился к турнику и повис на нем, стал подтягиваться, а я опять залипла.

«Блин! Какой же он сильный! Просто груда мышц какая-то.»

– Кира! – я вздрагиваю. Снова бабушка.

– Иду! – кажется у меня сел голос. Нюхаю его футболку ещё раз и аккуратно вешаю на место.

Прихожу на кухню Антон уже сидит за столом.

– Кир, извини что облил. Ты просто так неожиданно…

– Ага! А потом зачем побежал за мной?

– Ну раз ты уже была мокрая, решил, что еще раз окатить тебя, лишнем не будет.

– Идиота кусок! – кидаю в него салфеткой.

– Да ладно тебе. – смеётся. – Давай мир? – протягивает мне свой мизинец.

– Будет тебе сейчас мир. – показываю ему в ответ средний палец.

– Ну хватит уже ругаться за столом. – ворчит на нас бабушка. – А где Игнат?

– Я здесь. – слышу мужской голос и меня бросает в пот. Позвоночником чувствую на себе его взгляд. И по-моему – краснею, от кончиков пальцев на ногах, до кончиков волос. – Приятного аппетита! – присаживается на против меня.

– Спасибо. Давайте, кушайте детки. – щебечет бабушка.

Я не могу поднять взгляда со своей тарелки.

– Кира, как у тебя дела?

«Вопросы ещё задаёт, как ни в чём не бывало.»

– Хорошо. – бурчу, все так же не поднимая глаз.

– Какие катастрофические планы у тебя в этом году?

– В смысле? – смотрю на парня, он улыбается. Перевожу взгляд на Антона, тот молча жует. «Интересно, рассказал ему Игнат, что-нибудь»?

– Сколько себя помню, ты как сюда приезжаешь, так с тобой что-нибудь, да случается, вот и спрашиваю. Что в планах на этот раз?

– Ничего. – снова утыкаюсь в свою тарелку.

– Это хорошо. В последний раз, когда мы с тобой виделись, ты вроде бы ногу сломала.

– Это было в предпоследний, мне было одиннадцать. – смотрю на Игната, он не сводит с меня глаз, и я снова краснею.

– Точно! Как кстати твоя нога, не беспокоит?

– Нет. – ковыряюсь вилкой в тарелке, уже весь сырник раскрошила.

– Ты же вроде танцами занималась? Продолжаешь?

– Да.

– Молодец.

–Куда после школы?

– Ещё не решила. «Делает вид, что ничего не произошло.» – Вспоминаю тот день, когда сломала ногу.

Мы играли в прятки и я залезла на соседний курятник. Лежу на крыше, загораю. Слышу какой-то шепот. – «Интересно, кто там шепчется?» – подползаю к краю крыше и вижу за сараем, стоит Игнат с какой-то девушкой, целуются. – «Ничего себе! Зачем он ей руку под кофту засунул? Интересно, зачем он ей титьки щупает?»

Я так увлеклась подглядыванием, что не заметила дыру в крыше и провалилась в курятник. Нога ужасно заболела, не было сил терпеть, и я завыла. Игнат оказался рядом в считанные секунды. Конечно, ему же не далеко было бежать!

– Кира, ты что там делаешь? – пробирается ближе и садится передо мной на корточки. – Да не ори ты так. Сейчас куры от испуга по три яйца снесут.

– Нога болит! ААА мамочка! –кричу ещё громче.

– Пойдём, горе ты моё. – берет меня на руки и выносит из курятника. – Ты что, подглядывала за мной? – смотрит на меня сверху в низ.

– Вот ещё. Нужен ты мне. – фыркаю. – Мы в прятки играем. ААА! – снова плачу, не могу больше терпеть эту боль.

– Да не ори ты мне в ухо так. – отстраняет голову.

– Мне больно! ААА!

Решили, что скорую ждать долго и Игнат, повез меня в больницу на машине.

– Ну вот ты и покатаешься на моей машине, как и просила. – Пристегивает меня ремнями безопасности.

– Я хотела, чтобы ты меня по деревне покатал, а не в больницу вёз. ААА! – не прекращаю выть.

– Да ладно тебе, хватит уже орать. До свадьбы заживёт.

– Я маленькая ещё, до моей свадьбы далеко. Ой, мамочка-а!

– Ну, значит до моей. – перекрикивает меня.

– А когда у тебя свадьба? – замолкаю, пересиливая боль.

– Пока не собирался. Но ради того, чтобы у тебя зажила нога, могу хоть завтра.

– А на ком? – вытираю слезы. – На той? – мне интересно, на ком это он женится собрался.

– На какой?

– Ну с той, с которой ты целовался.

– Всё-таки подглядывала?! – хмыкает и качает головой.

– Нет! … Я не подглядывала! – поворачиваюсь к окну, делая вид, что я ни при чём.

– Ну–ну. – не верит. Продолжает смотреть вперёд на дорогу и крутить руль.

Я не могу долго молчать и через минуту, задаю свой главный вопрос.

– А зачем ты ей грудь трогал? – поворачиваюсь и внимательно смотрю на него. Игнат закашлялся.

– Что трогал? – стучит себя по грудной клетке, чтобы остановить кашель.

– Ну, руку ей под футболку, зачем засунул? Ты точно там её сиськи трогал.

– Маленькая ещё, вопросы такие задавать! – даже не смотрит на меня. Стыдно наверное.

– Сам ты, маленький. – хмурю брови.

– А что, взрослая уже? – смотрит на меня, приподняв бровь.

– Вы поженитесь? – продолжаю задавать вопросы, через минуту.

– Нет.

– А зачем целовались?

– Просто так.

– Зачем? Ведь целуют того, кого любят. Ты её любишь?

– Нет. – кидает он, всё так же следя за дорогой.

– А за чем целовал? – не отстаю.

– Чтобы научиться!

– Научиться, целоваться? – пытаюсь заглянуть парню в лицо.

– Да. – всё так же не обращает на меня внимание.

– Ты что, целоваться не умеешь? – удивляюсь.

– А ты что, умеешь? – вскидывает брови от удивления и поворачивает голову в мою сторону.

– Я… по телевизору видела, и как папа маму целует.

– Ну-у – выдыхает. – У меня телевизора нет, и папы с мамой тоже. Не с кого пример брать, приходится самому учиться.

– Ну и как, научился?

– Не успел. – хмыкает. – Ты помешала. – снова смотрит на меня пристально.

– А зачем под футболкой трогал…?

– Я смотрю у тебя нога болеть перестала, ты вопросов слишком много задаёшь.

– Нет, болит. ААА! – как повелению палочки, боль в ноге усиливается.

– Начинается! Ну потерпи ты, немного осталось.

– Больно-о! – не слушаю его, продолжаю плакать.

– Хочешь, я куплю тебе что-нибудь? – сочувственно гладит он меня по плечу. – Хочешь шоколадку? Только не ори пожалуйста.

– Хочу-у. – всхлипываю. – Мороженное. – вытираю нос. – И сок.

Игнат всё купил, только чтобы я наконец заткнулась. Довёз меня до больницы, сдал родителям и уехал.

В следующий раз я видела его, когда умерла их с Антоном бабушка. Антон жил с нами, у нашей бабушки. Игнат тоже часто бывал у нас, но спать уходил к себе. Как-то раз, моя бабушка послала меня за Игнатом, чтобы я позвала его на ужин.

Я пошла в дом его покойной бабушки, но внутри никого не оказалось. Я побродила по участку, съела всю клубнику на огороде. Услышала, что шумит вода в летнем душе, подошла ближе, нашла там маленькую щелку и стала подглядывать.

Игнат стоял под душем. Руками уперся в стену, опустил голову и просто стоял под водой, а я пялилась на его голую задницу. Он всхлипнул, и я поняла что он плачет. Потом вдруг стал колотить кулаком о хлипкую стену, и кричать. Никаких слов, просто крик, как будто от боли. Я испугалась и убежала, села на крылечко и стала его ждать.

– О, малявка! Ты что тут делаешь? – вышел как не в чём не бывало, даже улыбку натянул.

– Бабушка зовёт на ужин. – внимательно наблюдаю за ним. Но если бы я не видела его несколько минут назад, даже не поняла бы по его весёлому виду, что ему плохо.

– Спасибо! Сейчас приду. – заходит в дом за футболкой. Я следую за ним как хвостик. – Малявка, ты вообще ешь что-нибудь, почему такая худая?

– Ем. – бурчу. «Все меня худой называют, и этот туда же.»

– Мало ешь, я тебя одним пальцем подниму. – шутит и даже виду не подаёт, что плакал только что.

– Что у тебя с рукой, кровь? – указываю пальцем, на костяшки его руки.

– Ничего страшного. – берёт бинт с полки. – Поцарапался нечаянно. – перевязывает руку. – До свадьбы заживёт … Пойдём ужинать, буду тебя есть заставлять.

Глава 3

Кира

– Ты что сделала со своими волосами? – слышу его голос.

– Что? – выныриваю я из воспоминаний. Игнат не сводит с меня взгляда.

– Это какой-то протест, или что? – указывает на мои розовые волосы.

– Тоша вообще обесцветился, и губу проколол. – пытаюсь защититься, переводя стрелки на Антона.

– Кира! – бабушка хватается за сердце. – только не говори мне, что и ты хочешь себе губы проколоть. Господи!

– Пока я об этом только думаю. – отвечаю улыбаясь, довожу бабушку.

– Почему розовый? – Игнат кажется следит за каждым моим движением. – У тебя были красивые волосы. – не сводит с меня глаз. Смотрит на руки, потом в лицо, на волосы, на губы.

– Я говорил, надо было в голубой, на Мальвину была бы похожа. – встревает Антон. «Как же без него?»

Показываю ему средний палец, а он мне свой язык с пирсингом.

– Тоша, это что у тебя такое? – бабушка пытается заглянуть Антону в рот. – Ты что, язык себе проколол? Господи! – снова хватается за грудь. – Куда молодёжь катится? Видела бы тебя твоя бабушка.

Я целый день не отходила от бабушки, убирала в доме, помогла ей варить варенье, потом мы пошли в сад. У бабушки целый сад цветов и ягод, обожаю бывать здесь.

Я засмотрелась на Игната, он колол дрова и меня не замечал. В одних шортах и без футболки, он очень красивый, и мне нравится его татуировка. Интересно, когда он её сделал? Точно знаю, что два года назад, её там не было.

Бабушка ушла отнести ягоды в дом, а я осталась собирать дальше. Стою, кидаю малину в рот и подпеваю музыке, которая кричит у меня в ушах.

– Что слушаешь? – Игнат выдернул один наушник из моего уха, я даже напугалась от неожиданности.

– Тебе нравится меня пугать, да? – от испуга повышаю голос.

– Прости! Я не хотел тебя пугать. – улыбается. – Пришёл спросить, не нужна ли помощь?

– Нет… Как хочешь… Дело твоё. – от волнения не могу определиться, что ему ответить.

– Так, что ты слушаешь? – вставляет наушник себе в ухо.

– Всякое… – мой взгляд упирается ему в грудь. Он так близко, вижу, как блестит его тело. На улице жарко, он еще и дрова колол. Наблюдаю как струйка пота спускается по его животу и расплывается на резинке его трусов. Шорты так низко опущены, что теперь я знаю какого цвета эта резинка и что на ней написано.

– Нравится?

– Что? – дергаюсь и поднимаю глаза. «Надеюсь он не заметил куда я смотрела».

– Говорю, мне нравится. У тебя хороший вкус. – вынимает наушник из уха и возвращает его мне.

– Спасибо. – мне становится жарко, у меня горят щёки.

Почему я так смущаюсь? Раньше я его так не стеснялась. Ах, ну конечно! Может потому, что он сегодня видел меня «почти голой»?

– Давай помогу? – забирает у меня из рук, пустое ведерко для ягод.

У него оказывается есть ямочки на щеках. Раньше я их не замечала, или просто внимания не обращала.

Игнат

Я болтал о чём угодно, только чтобы она так не смущалась, не закрывалась. Хотел её рассмешить, услышать звонкий и заразительный смех, но Кира всё равно была зажата. Так хотелось сказать, чтобы она ни о чём не думала, что я не видел ничего. Или вообще сказать – что она очень красивая и зря так стесняется, я бы ещё посмотрел. Естественно, последнее никогда не скажу. Постоянно прятала взгляд, а мне так хотелось, ещё раз посмотреть в её красивые, карие глаза. Она уже не была той любопытной девчонкой, что–то в ней изменилось.

– Не хочешь пойти на речку, поныряем? – протягиваю ей полное ведро с ягодами.

– Нет спасибо, не хочется. – кидает в ведро несколько собранных ягод.

– Плавать разучилась? – невольно опускаю глаза на её животик. На ней короткая майка и я вижу её красивый пупок.

– Нет! Не разучилась! – выхватывает ведерко из моих рук. – Ты же меня научил. – поворачивается и следует в сторону дома.

– Пойдём тогда. – следую за ней как щенок. «И зачем я это делаю?»

– Нет! Иди сам если хочешь. – резко останавливается и оборачивается. Я еле успеваю притормозить, и она врезается в мою грудь. – Ты ещё хочешь посмотреть? – отталкивает меня одной рукой. – Тебе мало было? – Кира вспыхивает от возмущения.

Не успел я слово вымолвить, только чуть руку протянул, чтобы её успокоить, как в меня летит ведро с ягодами.

Глава 4

Кира

– Кир, подожди! – Игнат хватает меня за руку.

Я не успела сбежать, я злая, мне стыдно и хочется плакать.

– Прости!

– Отпусти меня, извращенец! – поднимаю на него глаза. Несколько ягод, остались у него на голове, а сок стекает по лицу и капает на грудь.

– Прости меня… я не хотел… я ничего не видел. – опускает мою руку, поворачивается и уходит.

Теперь мне стыдно, кажется я его обидела, назвав извращенцем.

«Блин!»

В самом деле, он же не виноват, что я раздеваюсь по всему дому, а не в комнате за закрытой дверью.

До вечера я не выходила из дома. Потом мы собрались на ужин, но на этот раз молчали. Антон ушёл гулять, наверное, целоваться учиться, а Игнат сказал, что заночует в доме своей бабушки.

Увидела я его, только на следующий день.

– Баба Шура, хотел спросить куда… – увидев меня Игнат замолчал.

– Бабушка ушла к соседке. – я перестала резать салат и всё внимание сосредоточила на красивом парне.

– Хорошо, я позже зайду. – чуть ли не бегом поспешил уйти.

– А что ты хотел? – я даже привстала со стула, чтобы докричаться до него.

– Уже ничего. – бросил через плечо.

Он так быстро ушёл, наверное не хочет со мной разговаривать. Правильно! Что с меня взять? Накричала на парня не за что.

Ближе к вечеру, Антон позвал меня на речку, я согласилась. И почему к его предложению я отнеслась спокойно?

Об Антоне я знала почти всё, он мне как брат, как Саша. Когда умерла их бабушка, Антон стал жить у нашей бабушки. Часто приезжал к нам, но в основном мы все были у Саши. Потому что, я тоже была часто без родителей, они у меня геологи, я в основном обитала у тёти или бабушки. Мы с Сашей всегда приезжали в деревню на все каникулы, в общем втроём мы были бандой. Когда Саша уехал в армию, Антон поступил в колледж и переехал в город. Мы часто с ним виделись, я знала про всех его девушек, а он в свою очередь всех отгонял он меня. С Игнатом мы почти не виделись. Знала о нем со слов Антона, где проходят его соревнования этот раз, когда приедет и на сколько снова уедет.

Я надела купальник, сверху одела шорты, взяла полотенце и направилась на речку. Увидела Игната, он мыл машину возле своего дома.

Игнат

– Привет!

Услышал приятный голос и обернулся. Кира стояла с полотенцем на плече. Наверное на речку собралась?

– Привет. – больше я не смог ничего добавить, просто уставился на девушку.

Какая же она красивая стала. Эти загорелые ножки в коротеньких шортиках, и вся она такая тонкая.

– Машину моешь? – кивает на машину отца, теперь уже мою.

– Да! А ты? – задаю глупый вопрос.

– На речку иду! – перекидывает полотенце на другое плечо.

– Одна? – готов бежать за ней. Нет, не потому что я озабоченный. А потому что до сих пор перед глазами картинка, как она «пытается утонуть». Столько лет прошло, а я почему-то до сих пор переживаю. Знаю, что умеет плавать, сам учил, а всё равно боюсь.

– Антон позвал, но потом пропал куда-то. Похоже целуется где-нибудь, за курятником. – улыбается мне.

– Учится наверное. – вспоминаю тот день и мне почему-то становится стыдно перед Кирой. Она можно сказать, из-за меня тогда ногу сломала. Очень сильно подглядывала и много чего увидела, а потом ещё кучу вопросов задавала.

– Наверное. – хмыкает.

«Улыбка у неё красивая.» Отворачиваюсь и продолжаю мыть машину. Стараюсь не смотреть в её сторону, как-то не по себе. Хочется, чтобы она наконец ушла и в тоже время хочется, чтобы осталась. Но если она уйдёт, уверен, что всё брошу и пойду за ней.

– Научишь меня?

У меня даже губка из рук выпала. Что она придумала на этот раз? Чему я её снова должен научить? Целоваться!?

– Чему научить? – спрашиваю на всякий случай, почему-то осипшим голосом. Ещё один взгляд в её красивые, шоколадные глаза, и я готов буду встать на колени перед красавицей.

– Машину водить, научишь? – она улыбается, а я не могу даже моргнуть, чтобы отвести свои бесстыжие глаза.

«Я точно извращенец, о чем я только думаю!? Правильно она меня назвала.»

– Может, в следующей раз? – отворачиваюсь, продолжаю усердно намывать дверь.

– Почему не сейчас?

– Сейчас я занят. – тру одно и тоже место, скоро краска слезет.

– Я подожду.

– Не надо.

– Тебе что, трудно или жалко? – кладёт руку на бок.

– Нет, не жалко. – смотрю на неё и не могу сдержать улыбки.

– Что тогда?

– Ты вообще не изменилась, какая была любопытная, такая и осталась.

– Это что, плохо? – вторая рука уже на боку.

– Нет! Вовсе нет! – не могу не смотреть на неё. Сжимаю губку и вода с неё капает на траву.

– Так ты научишь? – теребит полотенце.

– Ты вроде, на речку собиралась? – пытаюсь ухватиться хоть за малейшую возможность, чтобы она ушла наконец.

– Уже передумала.

– Я собирался…

– Куда? – снимает полотенце с плеча и вешает его на шею.

Не знаю что придумать. Черт! У меня будто мозги плавятся.

– Мне нужно съездить… кое-куда…

– Куда? Можно мне с тобой? – смотрит мне прямо в душу, и почему-то краснеет.

– Нет!

– Ну и ладно! Просто скажи, что не хочешь меня учить и всё! – срывает с себя полотенце и уходит держа его в одной руке.

«Ну вот, обиделась.»

– Подожди! – бросаю губку и в два прыжка, ловлю её за руку.

– Отстань, не хочешь учить и не надо, жмот! – надулась. Такая милая, когда злится.

– Я научу… «Вот зачем я это делаю? Сам же хотел чтобы она ушла. Зачем вернул?» – Подожди немного, сейчас закончу с помывкой и снова поедем пачкать мою чистую машину.

– Ты правда научишь меня? – ковыряет носком траву.

– Правда. У меня что есть выбор? В последний раз, когда я отказался тебя учить, ты чуть не утопилась с горя. Теперь я просто не знаю, что от тебя ждать. Боюсь угонишь машину, чтобы самостоятельно научиться.

– Так ты, за свою машину переживаешь? – бьет меня полотенцем.

– Нет, за тебя. – отскакиваю. – И за машину тоже, вдруг ты её утопишь.

Конечно, заставила она меня понервничать. Просто уверен, что у меня на голове седые волосы появились. Вся домашняя птица, попряталась по своим курятникам. Я конечно сглупил, что посадил её за руль в людном месте, хорошо, что ещё из людей никого на пути не было. В итоге я не выдержал, и выгнал её от руля подальше. Отвез нас на безлюдную поляну, так спокойнее, тут она точно никого не задавит. Нужно было сразу на пустырь ехать. Под конец, у неё стало не плохо получаться. Ну, я уже не бился головой о переднюю панель, от её резких тормозов, и не хотел выпрыгнуть из машины, на полном ходу.

Я немного успокоился и стал её разглядывать. Она была сосредоточена на дороге, на меня не обращала никакого внимания, и я мог вдоволь ею налюбоваться.

Интересно, если я предложу ей стать моей девушкой, как она на это отреагирует? А что я буду делать, если она согласиться? Буду бежать к ней, каждый свой приезд. Мы бы гуляли, я бы ей подарки покупал. Интересно, что она любит? Какие у неё интересы? Обращался бы с ней, как с вазой хрустальной. Если бы она разрешила, позволил бы себе поцелуй, ведь трогать её нельзя, как минимум три года. А что если, она не согласиться? Ей похоже, ещё не до парней. Мне будет плохо если она посмеётся. Да мне сейчас уже плохо, от того что твориться у меня на душе, такого ещё не было. Нет, с девушками у меня проблем нет, их достаточно, с некоторыми даже отношения были. Но таких чувств, чтобы до боли в груди, не разу, это что-то новое.

Раньше я не боялся заводить знакомства, и расставался спокойно, без потерь, а с Кирой почему-то страшно. С ней, всё по-другому, хочется просто быть рядом и всё. Вот сейчас, смотрю на неё и мне хорошо. Хочется защитить её, я бы любого за неё порвал. Хочется сделать для неё всё, что бы она не попросила, только бы она улыбалась. Не могу видеть как она грустит, один взгляд в эти карие глаза, и я готов сделать всё. Готов бросить всё на свете, лишь бы только она не плакала. По-моему, это давно началось, ещё в детстве, с самого первого дня нашего знакомства. Понял я это, только сейчас, видимо моё время пришло. А её, её время, когда придёт? Вдруг она все-таки согласиться. Смогу ли я, сдерживаться три года, до её совершеннолетия? А вдруг в один прекрасный момент не сдержусь и переступлю черту, нарушу закон, я за себя даже ручаться не буду. Всё это время, как увидел её мокрую, рисовал картинки в своих фантазиях. Избегал попадаться ей на глаза, пока она сама не подошла.

Может у меня, и в правду какие-то не хорошие наклонности? Она ведь маленькая ещё, она ведь мне, как сестрёнка. Нет, надо сваливать от сюда, в город. Да куда угодно, лишь бы от неё подальше, потому что сам себя боюсь.

Я не имею права так поступать с ней. Пусть она учится, встречается, заводит друзей. Уверен, что с ней стану эгоистом, если она будет со мной, в её мире, буду только я.

Я должен просто уйти и всё, чтобы не мучить, ни её, ни себя. Ну я то, точно буду мучится. Посмотрим, как там дальше сложится. Если через три года, ничего не изменится, (а я чертовски уверен, что попал) ей от меня не отделаться. Пока, я не готов так сильно привыкать к кому-то, чтобы потом, не дай бог потерять. Я итак всех потерял, Антон у меня остался, а я у него. И я должен постараться, чтобы у брата всё было хорошо, я за него в ответе. А если ещё одна рана в душе? Что будет, если я потороплюсь? Нет, пусть лучше ни знает ничего. А когда придёт время, даже если придётся отбить её у кого-то, я это сделаю, у неё просто не будет шансов, отказаться от меня. А пока ещё слишком рано.