Любовь Дмитриевна Бурнашева
Мне не страшно теперь умирать
«Добрый вечер, моя девочка, моя жена. Ты моя жена. Всегда ей будешь. Немного радостная новость – сегодня закончили снимать клип. Как хочется, чтобы ты его увидела. Я сам написал текст для этой песни. А может ты нашептала мне его ночью? Помнишь, как первый раз, когда мне приснились стихи? Колдунья моя лесная. В каком мире ты от меня скрылась? Есть ли туда дорога для меня? Дай знак, любой. Почему я тебя всегда ищу? Первый раз ты убежала от меня в парке, подарив мне свои стихи. И я искал тебя много лет, но тогда ты была моей мечтой. Моим самым красивым сном. Теперь я знаю, что ты настоящая, не выдуманная. Моя любимая. Всё что я не могу написать здесь, я говорю тебе, глядя на твой портрет. Уже через две недели Новый год. И наша первая годовщина свадьбы. Ты меня одного оставила на этот праздник. В новогоднюю ночь сбываются желания, оно у меня только одно. Я верю в новогоднее чудо.»
Внизу, на первом этаже послышался шум, радостные крики. По коридору кто-то пробежал. В комнату ворвалась Света, холодная, раскрасневшаяся с мороза. Обняла, закружила Лилю по комнате.
– Как я по тебе соскучилась. Столько новостей у меня, – Ещё крепче обняла, – Как ты? Как глаза? Как здоровье? – Она засыпала вопросами и не дожидаясь ответов продолжила, – Муж твой такой клип выпустил, закачаешься. Как он тебя любит. Ищет везде. По всем городам где мы были, листовки с твоим портретом висят, – Она наконец отпустила Лилю, – Давай я тебе его клип покажу? Может ты захочешь с ним помириться? Так его жалко.
– Света, ещё не время, – Оборвала на полуслове, – Рано, не спрашивай ничего. Так надо.
– Ты думаешь, что он разлюбит тебя за то, что ты не видишь?
– Нет. – Покачала головой, – Я не могу ничего тебе сказать, это не моя тайна, – Она обняла Свету, – Понимаешь, так нужно. Может когда-нибудь я смогу рассказать, но не сейчас.
– Хорошо. Подожду. Наверно он тебя очень сильно обидел? – Света погладила Лилю по волосам, – Я подарки привезла. И тебе и тёте тоже, пойдем вниз, – Света потянула за руку.
– Ты иди, я через пять минут приду, – Лиля проводила до двери, – Беги. Я скоро приду, – И закрыла за ней дверь.
В открытое окно тихо заполз холодный, северный ветер. Окутал туманным морозом. Закружились снежинки, сплетаясь в образы.
«Её портрет над камином – «Она в зелёном длинном платье на сцене, позади неясные размытые силуэты четырёх музыкантов.» Слава сидит в своем любимом кресле. Он поёт новую песню обращаясь к портрету:
Сколько можно бродить по земле,
Провожая пустые закаты,
Я устал, я хочу к тебе,
Наше счастье вернуть обратно.
Снова за руку тебя взять,
Показать, как цветет наш сад.
Твои песни тебе сыграть,
Пусть беда в наш дом не обойдет.
В небеса кричу!
Птицу певчую
Мне верни!
Без нее я жить,
Без нее я петь,
Не могу!
В небеса кричу!
След звезды моей,
Как найти?
Укажи мне путь,
Как её вернуть?
Я дойду!
В небеса кричу!
Я найду!
Между нами дождей стена,
Все пути затянуло туманом.
Я устал, я хочу огня,
Той любви, что была без обмана.
Лиля сидела в застывшей позе, невидящим взглядом смотрела в пол. Слёз уже не было. Сердце как высохшая пустыня, по которой гуляет горячий, обжигающий ветер, гоняя вместо крови сухой песок. Она устала от борьбы, устала сгорать и возрождаться. Но в ней осталось то, ради чего ещё стоило жить. Это любовь к мужу, и его любовь к ней. Ради этого она пойдет до конца.
Восьмая глава
Роман ходил по дому, задумчиво смотрел на портрет Лили, потом на Славу, тот как всегда зашел в интернет и просматривал новости, присланные за время его отсутствия на гастролях, потом снова ходил по дому, курил, не зная, как начать разговор. Фрем радостно крутился возле хозяина, и заглядывая ему в лицо, подставлял морду под его руку. Слава задумчиво гладил его, не отводя взгляд от экрана.
– Слава, нам нужно поговорить. – Роман сел напротив, – Оторвись на минуту, разговор есть, только не злись, выслушай меня. Мне сегодня звонили с той турбазы, где была ваша свадьба. Они нас приглашают выступить у них, как в прошлый раз.
– Ты, ты, как ты это себе представляешь? – Слава подскочил, быстро прошел по кухне, снова подошел к столу и встав за креслом, сжал руками его спинку, – Поехать туда, где все напоминает о ней? О нашей свадьбе? Ты смерти моей хочешь? Я тут задыхаюсь, а там были самые счастливые дни нашей жизни.
– Не кипятись, подумай, – Роман подошел к нему и посадил его назад в кресло, – Это лучше, чем ты будешь в праздники дома один. Среди людей тебе будет легче. Поверь мне, так будет лучше.
Слава, отбросив руки Романа вскочил и опять стал быстро ходить по кухне, бормоча что-то себе под нос, потом остановился возле окна и немного приоткрыв его, закурил. Он смотрел на падающий снег и ему вдруг на миг показалось, что там за снежной завесой, за деревьями, в глубине сада появилось чье-то лицо. Оно кивало ему. Слава, высунувшись из окна стал вглядываться туда, но порыв ветра засыпал его снегом и он, закрыв окно, медленно вытер рукой растаявшие снежинки с лица. Долго смотрел на мокрую ладонь.
– Я поеду. Правильно Лиля говорит, всё что с нами случается, так и должно быть, ничего не изменишь, – Он поднял глаза на портрет, – Может так нужно. Скажи им, мы согласны и пусть для меня тот же номер приготовят. Возможно, моя колдунья, там подскажет мне, где её искать.
«Добрый вечер, милая русалка, точнее ночь. Не могу спать уже несколько ночей. Чем дольше я тебя ищу, тем больше боль в моём сердце. Как это пережить? Ловлю себя на мысли – сделать что-нибудь с собой. Броситься под машину, или нож себе в ногу воткнуть. Хочу чтобы боль тела немного заглушила боль моей души, но я себя сдерживаю. Моя помощь нужна тебе. Ты же знаешь, моя милая, я у тебя импульсивный, порой несдержанный, короче псих. Пока есть надежда, я буду жить для тебя. Если с тобой вдруг случилось несчастье, то тоже я тут не задержусь. Я уйду за тобой. С такой болью жить нельзя. Я тут песню написал, как-то случайно получилась:
Разлетаются сны стаей птиц,
Свет приносит ненужный обман,
Часы солнца листаю страницы,
Приближая ночной дурман.
Проскользнула ко мне в мои сны,
Тихо шепчешь: – Смотри мне в глаза.
Просыпаюсь – рву простыни,
Нет отраженья, я бью зеркала.
Вдоль по венам режу осколками,
Выжимая из сердца кровь,
Смола-кровь, вытекая волнами,
Прилепила к душе любовь.
Разбиваются сны о ресницы,
Ночь скатилась за горизонт,
Жизни дни листаю страницы,
Приближая последний сон.
Приглашаешь меня в свои сны,
Я кричу: – Смотри мне в глаза,
Воск расплавленный как вино,
Заливаю им в горле слова.
В твоем теле гостила душа,
Улетая взмахнула рукой,
Прокричала: – Смотри мне в глаза,
Увлекая в свой мир за собой.
Лиля, девочка моя, если я тебя не найду эта песня будет последней. Но я верю, что вместе с тобой мы напишем ещё много песен о нашей встрече и о нашей любви.»
– Света, долго тебя ждать? Света, ёлку иди наряжай, – Кричала Татьяна, её крики и шаги гулом разносились по всему коридору, – Хватит вам секретничать, – Она ввалилась в комнату, – Столько работы, а они сидят, тренькают на своей гитаре. Надо к празднику готовиться, зал украшать. Быстро пошли. Ты, Лиля тоже пойдем, подскажешь как лучше столы расставить для зрителей.
– Тётя, мы новую песню разучиваем, – Света стала выталкивать Татьяну из комнаты в коридор, – Еще немного, через полчаса придем. Иди, иди не мешай.
По коридору опять послышались шаги и ворчание уходившей хозяйки.
– Я знаю, вы хотите съездить на озёра? – Лиля сжала задрожавшие руки, – Это на те, что рядом с моим городом?
– Да. Хотим покататься на лыжах. Но к Новому году мы вернемся домой, – ответила Света, продолжая подбирать аккорды, – Может с нами поедешь, развеешься, а то совсем на улицу не выходишь. – Света радостно улыбнулась, – Мы тебя на санках покатаем. Можно на лошадях. Поедем? Весело будет.
– Нет. Веселитесь одни. Я вам обузой буду, – Лиля еле сдерживала дрожь, проходившую по всему телу, – Тем более тётя твоя, нашего доктора пригласила, буду его развлекать. – Она грустно улыбнулась.
– Он же тебе совсем не нравиться. Она его пригласила, вот пусть сама и развлекает, – Света отложила гитару, – Мы хотели на тех турбазах выступить в праздники, предложили им. Но нам сказали, что они уже пригласили кого-то. Ну и ладно. Так повеселимся.
– У меня к тебе опять просьба будет, – Лиля взяла за Свету руку, – Кто бы у тебя про меня не спрашивал, не говори обо мне. Кто бы это ни был, – Лиля говорила медленно, заглядывая в её глаза своими невидящими глазами, в которых мелькали ярко-зеленые огоньки, – Ничего не говори. И парней предупреди об этом. Кто бы это не был, – Повторила, отходя от Светы.
– Хорошо, не переживай, я никому не скажу, – Света встряхнула головой, приходя в себя от увиденного, – Мне порой кажется ты будущее знаешь? Всегда происходит так как говоришь. Я помню ты про кресло говорила, что его нельзя выбрасывать, оно доход принесет. Так и получилось. Сколько народу у нас теперь собирается по вечерам тебя послушать, местные приходят. А проезжающие специально на ночь остаются. Тётя тоже заметила, что всё что ты говоришь, сбывается. Ты колдунья или с другой планеты?
– Я обычная, – Лиля засмеялась, – Просто, как сказал один великий писатель, я стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших меня, – Она направилась к двери, – Пойдем тёте помогать, а то будет ворчать на нас весь день. – И подумала – «За столько веков по неволи ведьмой станешь, и колдуньей и всей той нечистой силой, что на свете водиться. Наверно только мне одной пришлось ради любви испытать все ужасы мира, столько раз умирать и помнить каждую смерть. Но и помнить любовь, ради неё можно все испытать.»
«Здравствуй, моя любимая, звезда моя. Я приехал туда или сюда, короче, где была наша свадьба. Сегодня ровно год. Почему нельзя перекрутить время назад? Я бы всё сделал по-другому. Ни на минуту бы не отпускал тебя от себя, хотя всегда так и было, мы везде были вместе. А вот на фестиваль не надо было нам ездить. С него начались все наши беды. Мысли в голове путаются. Бесит всё. Все о тебе напоминает. Снял наш номер. Наверно совсем хочу себя довезти до бешенства или до безумия. Посидел там. Выпил. За тебя выпил, радость моя. Не могу я так, даже водка не помогает снять боль. Помнишь в день нашей свадьбы, мне на миг показалось, что тебя нет в этом мире, и я испытал страшную боль от этого, помнишь я сказал тебе, что с такой болью жить невозможно. Оказалось, можно, и я живу с ней, с этой болью, и мне помогает жить любовь к тебе и надежда на нашу встречу. Я пошёл просить другой номер, в этом очень тяжело мне. Парни к себе звали, но хочется побыть одному. Вот сижу в холле. Тут молодежь рядом сидят, на гитарах играет. Хорошо им, молодые, веселые.»
– Слава, может с нами в нашем номере поживешь? Кровать к нам еще одна спокойно влезет, я скажу им, – Роман сел напротив, – Веселее будет. Хватит себя так изводить.
– Тихо, помолчи, – Слава жестом руки остановил его и стал внимательно слушать песню, которую пела группа молодых музыкантов, сидевших в холле.
В поисках вечной весны,
Наши дороги бесконечны,
И рукой до звезды,
Нам дотянуться легко.
Сняться цветные сны,
Там как птицы с тобой беспечны.
Мы на крыльях любви,
Летим высоко, высоко.
Наша вечная весна,
Там за поворотом,
Наша вечная любовь,
Разожгла костры,
Наша музыка слышна,
Всем под небом звездным,
Мы взлетаем высоко,
Крылья не сложить.
Где-то там впереди
Лето, дорога и солнце.
За закатом зари
Нас встречает восход.
В поисках вечной весны
Путь нам укажут звезды.
За закатом зари
Новое солнце взойдет.
– В слова вслушайся, не кажется они тебе знакомыми?
– Вроде нет и поют хорошо, – Роман посмотрел на музыкантов.
– Это Лиля написала текст, – Слава схватил его за руку, – Я всегда узнаю её стихи. Это её стихи.
– С чего ты взял? И как бы её стихи у них оказались? – Роман стал разглядывать девушку, игравшую на гитаре, – А вот девушку я где-то видел.
– Это её, я уверен. – Он направился к музыкантам, – Парни, где вы стихи взяли для этой песни, – Он навис над ними, грозно сверкая глазами, – Что молчите, я знаю, что их написала моя жена, – Он достал из кармана портрет Лили, – Вот посмотрите, хотите сказать не знаете её? Говорите, где она? Где вы её прячете?
Парни опустили головы, исподлобья поглядывая на девушку. Она, сложив руки на груди встала между разъяренным Славой и парнями:
– Что вы от нас хотите? – Она дерзко, с усмешкой на губах смотрела ему прямо в лицо, – Мы не знаем ни вас, ни вашу жену. Песню мы написали сами. Не нравиться? Вас никто не заставляет слушать.
– Не могли вы, бездарности, такую песню написать. И вообще для этого текста другая музыка должна быть, а вот эту, что вы сейчас играли, я поверю, что вы написали, – Слава начал краснеть от злости, – А вот текст, это точно моей жены. Так будете говорить, где вы её прячете?
– Слава, отойди от них, пошли, – Роман, обхватив его сзади, оттащил от девушки, – Что ты к ним пристал, может правда они эту песню написали.
– Нет, это её, – Слава еле сдерживал себя, он смотрел как группа уходит и порывался бежать за ними, – Я всегда узнаю её стихи, у меня по сердцу холодок идет, когда их слышу. Рома, хватит меня держать, ты лучше сходи, узнай кто такие. Что за группа и как называются и другие песни их надо послушать. Если они знают где она, может у них есть ещё её песни, – Он сжал кулаки от злости, его трясло, – Я чувствую, эта девушка точно её знает. И меня она знает. По глазам видно было. Иди, узнай всё пока не уехали.
– Выпей, – Роман поставил рядом с ним бокал с коньяком, – Я всё узнаю. А ты пока пиши письмо Лиле, но вот про случившиеся не нужно ничего писать. Они могут прочитать твои письма, будут знать, что нам известно. Перепрячут её в другое место, вообще не найдем.
– Ты думаешь, они её в заложниках держат? – У Славы затряслись губы, – Как можно так? – Не найдя слов, выпил залпом коньяк, и закрыл рукой глаза, – Я убью их всех, если это правда.
– Вот ещё выпей, – Роман налил в бокал ещё коньяка, – Успокаивайся. Я пойду, всё узнаю. Ты пиши письмо, – Он подвинул ноутбук поближе, – Сиди тут, пиши, – Уходя добавил Роман.
– Мы вам другой номер подготовили, – К нему подошел администратор, – Сейчас мы ваши туда вещи перенесем.
– Не нужен мне другой номер, – Слава мрачно сверкнул глазами, – Я в своем остаюсь, – Он поднялся, схватил ноутбук и пошел по коридору нетрезвой походкой.
– То надо, то не надо. Не поймешь этих звезд, капризные какие, – Услышал Слава за своей спиной и криво усмехнулся.
«Продолжаю писать тебе, моя милая птичка. Я вернулся назад в наш номер. Не смог уйти отсюда. Может быть так буду ближе к тебе. Окунусь в воспоминания. Через три часа пойдем петь. Ты знаешь, моя королева, как я начинаю концерт? Не знаешь? Я тебе расскажу, душа моя. Позади нас на экране идет кино. О тебе. Все видео, фото мы собрали и сделали маленький фильм, чтобы зрители видели тебя. Первое что я говорю, когда выхожу на сцену:
– «Дорогие зрители. В моей жизни случилась беда. Моя жена потерялась в этом огромном мире. Я вас прошу помочь мне найти её.»
Потом я пою все твои песни. В конце выступлений, я прошу зрителей взять листовки и по возможности расклеить в своих районах. На дисках тоже твоя фотография и написан мой крик души – «Вернись ко мне!» Сегодня будет все так же. Так будет до тех пор, пока ты не найдешься. А сегодня я прошу тебя, приснись мне.»
– Вот ты где, – Роман вошел в номер, – Я тебя потерял. Мне администратор на тебя пожаловался, говорит вашему солисту не угодишь. Вообще-то правильно, что вернулся сюда.
– Что узнал? – Слава не сводил с него глаз, – Вообще узнал что-нибудь? Кто они и откуда?
– Информации мало. Они сюда заезжали, предлагали свои услуги. Кто они такие, здесь не знают. Один из постояльцев видел их на другом озере, километров тридцать отсюда. Они катались там на лыжах. Он девушку запомнил. По камерам тоже почти ничего не видно. Их машина была с краю стоянки, номеров не видно.
– Нужно ехать туда, – Слава поднялся, озираясь по сторонам в поисках своих вещей, – Собираемся.
– Не получиться. У нас через три часа выступление, это раз. Во-вторых, там, где их видели, этих турбаз и домов отдыха штук двадцать. Парень из охраны согласился мне помочь. Мы сделали их фото с камеры в холле. Он отправит его по всем турбазам. Их одна охранная фирма охраняет. Будем ждать, – Роман направился к двери, – Эту девушку я где-то видел. Не могу вспомнить? Ты не знаешь её? И машина их тоже кажется знакомой.
– Не знаю. Не до того мне было, девиц разглядывать, – Слава опять сел, – Я ничего не понимаю. Только подумаешь, что всё, на след напал. Еще немного и найду. А потом раз и опять неизвестность. Мистика какая-то. Рома, ты что думаешь, найдем?
– Найдем, главное верить, – Роман подошел, положил свою руку на его плечо, – Без веры никак. Пошли, надо аппаратуру проверить и установить.
– Мой милый Герой, душа моя кровоточит, – Над спящим Славой летала прозрачная птица, – Вылечи мои раны, – Она взмахнула крыльями, сверкнувшими красными каплями, они, стекая с перьев летели вниз и исчезали в легком колышущем тумане, накрывшим пол, – Загляни в моё сердце, там пустыня, вместо крови песок горячий. Верни меня к жизни своей любовью.
Слава открыл глаза и несколько минут лежал не понимая, это сон или на самом деле птица была тут. Сердце в груди бешено колотилось. Перед глазами стояла бескрайняя, безжизненная пустыня, обожженная раскаленным солнцем и сухой песок медленно тек по ней, подгоняемый горячим ветром.
Комната была залита желтым светом, смотревшей в окно огромной бледно-желтой, мертвой луны. Слава, все еще находясь во власти страшного сна не мог отвести от неё взгляд. Неожиданно за окном поднимая снег с земли завыл, засвистел ветер, погнал тучи по небу и закрыл ими луну. Через несколько минут за окном стало темно, только метель, наметая сугробы билась в стены и окна. Он снова закрыл глаза.
– Мой Герой, – Над ним опять стояла фигура из тумана, она протягивала к нему окровавленные руки, по которым стекали красные капли и падали на пол, – Крылья мои оторваны. Я не могу летать. Клетка заперта, открой мне дверь, – Прозрачная тень металась по комнате, – Я летать хочу, я устала петь, – Наклонившись над ним, сверкнула ядовито-зелеными огнями глаз. – Посмотри в окно там февраль, три свечи.
Слава опять открыл глаза. Туман таял с тихим шепотом.
– Это что такое было? – Сам с собой разговаривал Слава, – Февраль и три свечи. А клетка? Тебя где-то прячут? Как это понять? Это подсказки, я точно знаю. Лиля, девочка моя, – Он обратился к тому месту, где минуту назад растаял туман, – Я от твоих загадок с ума скоро сойду. Но ничего, моя милая, я попробую разгадать. Я должен их разгадать. Я обязан их разгадать.
Он уже не смог заснуть. Заказал себе виски в номер, и чтобы отвлечься от странных снов, продолжил писать письмо.
«Доброе раннее утро, моя лесная фея. Мне приснился сон. Ты плакала. Тебе плохо, моя милая? Позволь мне забрать всю твою боль, все твои слезы. Опять я на распутье, в какую сторону бежать искать тебя, не знаю. Только появляется малейшая надежда узнать хоть что-то о тебе, так её тут же ветром уносит. Но меня это не останавливает. Моя любовь к тебе дает мне силы. Сегодня во сне ты сказала несколько слов, тут я их писать не буду. Я знаю, это твои подсказки для меня. Я найду тебя. Клянусь тебе, всю землю перерою, но найду. Верь мне.»
Слава, дописав письмо, хотел отправить, но оно зависло. Он вышел в коридор, навстречу ему, освещая перед собой фонариком, шёл человек.
–Что случилось? – Спросил Слава.
– Пока не знаю, возможно из-за урагана провода оборвало, но вы не беспокойтесь. У нас есть генератор. Сейчас включу.
– А что случилось с интернетом? – Крикнул ему вослед.
Но тот уже завернул за угол. Слава, вернувшись в номер, стал смотреть в окно на разбушевавшийся ветер.
– Ты чего кричал? Разбудил меня, – В комнату зашел Роман, – Чего не спишь? Что опять случилось?
– Интернет пропал и света нет. Говорят, ветер провода оборвал.
– Свет есть, – Роман щелкнул выключателем.
– У них генератор, – Слава не отрываясь смотрел в окно, – Ты посмотри, как метет. Нам надо пораньше выехать. Пока доберемся до соседней турбазы по такой погоде, уже обед будет. Ваши жены вас уже там заждались. Ещё аппаратуру надо установить, как раз к выступлению успеть бы.
– Ты спал сегодня? – Роман тоже стал смотреть в окно, – Или так всю ночь тут стоишь?
– Спал, – Тяжело вздохнул, – Кошмары снились.
– Пойду узнаю, что там происходит, – Роман направился к двери, – Ты собирайся, попробуем через час выехать.
У Славы вдруг появилось острое желание остаться здесь, никуда не уезжать. Сердце заболело от предчувствия, что если он уедет, то случиться что-то страшное. Он не мог оторвать взгляда от разъярившегося бурана. Ветер выл, свистел, наметая сугробы кидал, не переставая снег на окна. Прислонившись лбом к холодному стеклу окна он, вслушиваясь в завывания ветра замер.
– Это кошмар, Слава, – В комнату ворвался Роман, – Все замело сугробами, ни одна входная дверь не открывается. Даже в окна вылезти нельзя, везде у них решетки стоят. Что делать будем? Нас ждут, а мы тут застряли, – Он стукнул по стене рукой, – Там жены наши нас ждут, у нас концерт там. Что молчишь?
– А с интернетом что случилось?
– Нет ни интернета, ни связи. Ничего нет. Попросили электричество экономить. Генератор у них слабый. Сколько мы тут будем запертые сидеть? Что делать будем? – Роман нервно заходил по комнате, – Ветер только усилился. Когда закончиться всё это, никто не знает.
– Ждать будем, – Слава повернулся к Роману. – Зови парней, завтракать пойдем, -Он устало прошел мимо Романа. На душе стало спокойно и почему-то радостно.
«Добрый день, душа моя. Новости такие. Метель метет второй день. Сугробы завалили все выходы. Выехать мы отсюда не можем. Завтра уже тридцать первое. Если нас не откапают, то праздновать новый год будет здесь. Сидим в потемках, экономим электричество. Нет интернета. Но я все равно пишу тебе. Отправлю, когда связь появиться. И привык я к этим письмам. Как будто с тобой разговариваю. Сижу в нашем номере. Один. Иногда парни заходят проведать, живой ли я. Девочка моя. У меня предчувствие, что это всё происходит специально. Тяжело на душе. Я жду чего-то. Какая-то чёрная огромная туча идет сюда. Я её не вижу, только чувствую. Может это только кажется. Приснись мне. Прошу.»
– Зачем ты сюда приехал, ты погубишь меня, себя погубишь, – Прозрачная тень металась по комнате, оставляя на полу мокрые следы и красные капли крови, – Я одна, у меня уже нет сил бороться. Зачем ты приехал? – Она, заламывая руки в страдальческих жестах, билась по стенам, – Меня уже ничего не спасет, ничего. Как мне тебя спасти? Там страшно, очень страшно, – Тень нависла над спящим Славой, – Я там была уже много раз, если еще раз попаду к ним, то уже не смогу вернуться к тебе, и ты можешь погибнуть. Помоги мне. Прощай, милый Герой, – Из прозрачных глаз полились слезы.
Слава открыл глаза, озираясь вокруг. Сердце опять бешено билось в груди, голова раскалывалась от боли. Опустив ноги на пол, он надел тапочки и заметил на полу мокрые следы босых ног. Наклонился, провел рукой по следу, на ладони осталась вода от растаявшего снега. С тяжелым сердцем он спустился в холл. Сел напротив горящего камина. Смотрел на огонь остекленевшим взглядом, пил и не пьянел.
– Привет. Мы тебя опять потеряли, – Роман сел рядом, – Что случилось, вид у тебя как у покойника. Ты что целую бутылку один выпил? – Он забрал у него из рук бокал, – Хватит пить.
Посмотрев на него тяжелым взглядом, Слава молча поднялся, и шатаясь пошел в свой номер. Роман, пошёл следом и проследив за ним, увидел, что тот зашёл в номер, рухнул на кровать и уснул. Роман укрыл его одеялом, постоял возле окна и вышел из комнаты.
– Проснулся наконец-то, – В номер к Славе вошли музыканты, увидели того сидящим на кровати, сели рядом с ним, – Слава где будем праздновать новый год? Нас зовут в общий зал, там столы поставили, накрыли. Ёлка стоит.
– Одни будем, попросите кресла к камину подвинуть и стол там накрыть, посидим одни в тишине.
– Может с людьми лучше? Веселее будет.
– Вы хотите праздновать или народ веселить? – Слава мрачно оглядел парней, – С вами как с обезьянами фотографироваться будут и просить развлекать их. Вы хотите всю ночь песни петь? Можете идти. Я вас не держу.
– Ты прав, отдыхать тоже надо, – Роман поднялся, – Пойду распоряжусь насчет стола. Вы тоже подтягивайтесь. Когда эта метель кончиться? Нас вообще собираются спасать? – Ворча Роман вышел.
Дрова в камине весело трещали. Огонь искорками играл в бокалах у них в руках. Все сидели молча, каждый думал о своем. Кресла были повернуты так, что парней не было видно для проходивших мимо по коридору людей.
– Веселый у нас новый год, – Послышался недовольный мужской голос, – Скука смертная. И эти музыканты зазнались, спеть им для нас тяжело. Даже не хотят с нами за одним столом посидеть.
– Они тоже люди, – Второй мужской голос возразил, – Тоже отдыхать надо, не хотят с нами, это их дело. Не всё же нас веселить.
– Да они бесплатно не хотят петь. А солист этот, за счет своей жены в люди выбился, потом наверно она ему надоела, – Мужчина засмеялся, – И он её куда-то сплавил, а теперь мученика из себя строит. Помогите найти, на весь мир кричит. Реклама все это.
Звук треснувшего бокала заставил проходивших мимо мужчин оглянуться, и заметив музыкантов, они быстро скрылись за углом.
Слава со злости сжимал всё сильнее кулак с осколками бокала, и смешанная с вином кровь, каплями стекала на пол.
– Ты руку порезал, – Роман схватил его кулак, и попытался разжать его, – Есть тут врач? – Закричал он, – Врача быстро сюда.
– Ерунда, – Слава, оттолкнув Романа, разжал кулак и второй рукой стал стряхивать осколки, но застрявшие в ладони острые края стекла от бокала разрезали и вторую ладонь. Кровь капала уже с обоих рук на пол.
Администратор пронесся бегом по коридору и вернулся через несколько минут, ведя за собой мужчину.
– Вы доктор? – Роман бросился к нему, – Спасите ему руки, он музыкант. Быстрее, пожалуйста.
– Сейчас посмотрим, – Доктор наклонился, взял руки Славы в свои, – Все понятно. Мне нужен свет.
– Простите меня, я вас отвлек от праздника, – Слава сидел, вытянув руки ладонями вверх, из которых доктор пинцетом доставал осколки стекла, – У меня праздника нет, и вам испортил.
– Ничего страшного. Я не праздновал. Мы с соседями играли в карты. А я вас где-то видел, – Доктор поднял лицо, – Не могу вспомнить.
– А вы на нашем концерте разве не были?
– Нет. Я здесь случайно. Меня пурга в дороге застала, и я свернул сюда переждать, вот и застрял. А точно я афишу в холле видел с вашим лицом. Теперь вспомнил.
– Да, висит там. – Слава тяжело вздохнул. – Жаль, вас наверно дома ждут? Беспокоятся. Меня вот никто не ждет.
– Я сегодня хотел своей девушке предложение сделать, – Доктор тоже вздохнул.
– Хуже не придумаешь. Ваша невеста наверно места себе не находит. Вы не успели ей сообщить, что задержитесь?
– Нет, не успел. Но она пока даже не знает о моем намерении. Я сюрприз ей хотел сделать сегодня. Только её тётка была в курсе. Должна была её подготовить. Вот только я не знаю согласиться ли она выйти за меня замуж.
– Если любит, согласиться. Я своей жене прямо на сцене сделал предложение, – Слава задумчиво смотрел на огонь в камине.
– Ну вот, все готово, – Доктор закончил перевязывать руки, – Завтра посмотрю, надеюсь все хорошо будет.
– Посидите с нами, выпейте, – Роман протянул бокал с коньяком доктору, – Огромное вам спасибо.
– Не откажусь, – Доктор, взяв бокал, сел рядом, – Странная ночь. Тени какие-то за окном мерещатся. Самое интересное, когда я познакомился со своей невестой, стали происходить странные вещи, кому расскажи, не поверят.
– А как вы познакомились? Расскажите нам. В новогоднюю ночь всегда хочется чудес, – Слава сел поудобнее.
– Она попала ко мне в больницу после несчастного случая. Что у неё произошло, не знаю. Но она из-за стресса ослепла. Я спрашивал у её тёти, но та тоже не знает. И вот когда я её в первый раз увидел, то сразу был очарован, у неё такие красивые, необыкновенные глаза. Как у русалки, зеленые, манящие к себе. Но самое интересное, она не видит, но угадывает, где и что находится. И людей она чувствует. Я ещё сам не знал о своей любви, а она мне говорит, у вас внутри огонь. Говорит, жар от вас сильный, – Он задумался, – Но я еще больше был ей очарован, когда услышал, как она поёт. Она вечерами дает концерты при гостинице своей тёти. Сама на гитаре играет. Но меня всё время не покидало чувство, что мы были с ней знакомы раньше, когда-то давно, хотя я впервые увидел её в больнице. Я сказал ей об этом, и тут произошло что-то невероятное, за гранью фантастики. Она поднималась по лестнице, и вдруг повернулась ко мне, и накрыла меня сверху как туманом или крылом огромной черной птицы. Сначала было темно, потом появились прозрачные силуэты. Тут я увидел умирающую девушку, одетую как в средневековье. Такое пышное платье, все блестит, а из груди у неё торчит кинжал. Я наклонился над ней. Девушка, открыв глаза, посмотрела на меня, а в глазах было столько боли и страха. Знаете, в моей практике было много смертей, но столько боли в глазах я никогда, ни у кого не видел. Вынырнув из этой темноты, я чуть не задохнулся. Слышу, а она мне говорит: -«Живой, там в прошлом я вас не видела,» Что это значит, я не понял, – Доктор, помолчав немного, продолжал, – Вот такая история. С тех пор мне везде чёрная тень мерещится, как будто следит за мной. – Он повернулся и махнул рукой мужчине, который позвал его, – Сидеть с вами хорошо, но меня ждут. Счастливо вам.
Слава переглянулся с Романом и подождав пока доктор уйдет, наклонился к нему:
– Странно, но меня не покидает чувство, что это он о Лиле рассказывал. Может это он её прячет? Неужели она замуж собралась за него?
– Ты думаешь Лиля обратит внимание, после тебя на этого доктора? Я в такое никогда не поверю. Давай рассуждать трезво. Он сказал, что она живет у тёти. У Лили нет родных. Потом про больницу. Мы все больницы обзвонили, предупредили и всех, кто был без документов проверяли. Не было её ни в нашем городе, ни в соседних. На гитаре играет. А она играет?
– Нет, – Слава покачал головой, – Я пытался научить, но она говорит, это твоё волшебство. Да. Интересная история. Надо узнать у него имя девушки.
– Ты заметил, невеста его на «Вы» называет. Они или ещё не близки, или она его не любит.
– Или она интеллигентный человек и всю жизнь его так называть будет. Налей мне, я теперь с такими руками нескоро сам себе наливать буду.
