Лучезар Ратибора
Шутливый бог
Донован вздохнул.
– Не уверен на сто процентов. Но по моим ощущениям, по ощущениям, что этот Буфон – не человек, может статься, что в его словах есть правда. Да плевать! Пусть и так! Пусть боги пошутили над людьми и продают лицензии на отлов. Но что-то мне подсказывает, что здесь, во плоти, даже этот бог смертен, – глаза шерифа вновь заиграли адским пламенем. – Я знаю, что нужно делать!
Шериф начал собираться, застегнул рубашку, надел шляпу.
– Куда вы собираетесь, босс?
– В отпуск, мой мальчик, в отпуск, в санаторий, – засмеялся шериф. – Ты будешь за старшего в моё отсутствие.
Шериф Донован и вправду ушёл в отпуск. Оформил бумаги, приказы, распоряжения. Оставил меня официальным заместителем. И исчез из поля зрения, никому не сообщив, куда направляется. Только через пару недель до меня дошли слухи, что шериф лёг на психиатрическое обследование в госпиталь Восточной Луизианы. Да-да, именно в тот самый, куда поместили маньяка Буфона. По слухам, у Донована в госпитале работал дальний родственник, который и помог туда устроиться. Поводом, явно придуманным, послужило обострившееся компульсивное посттравматическое расстройство участника боевых действий. Но я подозревал, что Донован Фокс однозначно что-то задумал в отношении Буфона. Неужели решил взять правосудие в свои руки, устроить самосуд и отомстить за убитых жертв?..
***
Спустя ещё две недели пришло официальное сообщение о смерти шерифа Донована Фокса во время его пребывания в психиатрическом отделении государственного госпиталя Восточной Луизианы. Самоубийство. Шериф вскрыл вены на запястье и шее украденным ножом. Он был найден в луже крови в подсобном помещении, обнажённый, на теле его и вокруг на полу кровью были написаны неизвестные письмена. Буфон, кстати, тоже был мёртв. Умер за день до суицида Донована. Маньяк Буфон Сонриенте умер совсем просто и без эксцессов и особенностей. Просто однажды утром его тело нашли бездыханным. Остановилось сердце. Никаких следов или видимых причин для прекращения жизни. Хотя, с учётом того, что медики так толком и не распознали природу таких волос и такой внешности, что они могли знать о его физиологии и подлинных возможностях?..
Я, Лестер Маккари, был официально утверждён на должность шерифа начальником округа. У шерифа Донована не было жены и детей. Даже близких родственников. Потому его сначала хотели похоронить на госпитальном кладбище. Но я настоял, чтобы в память о его былых заслугах тело всё-таки упокоили на городском кладбище Ковингтона. Ведь для нашего маленького городка шериф с его послужным списком был героем.
И ещё маленькая деталь. Которая не даёт мне спать по ночам. Я часто просыпаюсь с криком в холодном поту, тщась забыть прочитанное. Прочитанное в дневнике Донована Фокса, который он оставил под подушкой в больничной палате. Мне передали этот дневник как близкому знакомому и преемнику шерифа в службе. Немного странно, что мне передали эти откровения. Наверняка, врачи ознакомились с написанным. Хотя, скорее всего, они сочли это бредом сумасшедшего и не увидели ничего критичного или опасного, чтобы я смог ознакомиться с его содержимым.
Дневник Донована Фокса
Я, Донован Фокс, будучи в здравом уме и твёрдой памяти, пишу этот дневник для тех, кто его прочитает. Надеюсь, это будут Макс или Лестер. Кто-то из внешнего мира. Не психиатры или санитары. Хотя для них я и так полный сумасшедший с компульсивным параноидальным синдромом. Причём для них я считаюсь хронически неизлечимым. И мой дневник, по-настоящему написанное мной будет лишь очередным дополнением к сумасшедшему бреду, который написан в моей истории болезни. Но, клянусь вам всеми святыми, тот бред писал не я!
Большая вероятность, что меня уже нет в живых. Я освобожусь от этого мира, от оков этого тела. Тем или иным способом. Даже уже предполагаю, каким. Но об этом позже… Прежде я должен дописать своё объяснение, историю своих последних дней. Чтобы люди понимали и знали о неведомом и сокрытом, чтобы больше понимали о своей роли в Мироздании.
Началось всё с того, что пойманного мною маньяка, этого ублюдка Буфона Сонриенте, как он себя называет, не отправили на электрический стул, как он того истинно заслуживает. А ведь он безжалостно прирезал двадцать семь человек! И взрослых и детей. Разрезал им горло своим огромным ножом и пронзил их сердце. Но психиатры поверили его рассказам про то, что он древний смеющийся бог обмана Тхонг-Фагн, что он его аватар, сочли всё это бредом сумасшедшего, и определили этого преступника в лечебницу вместо заслуженной казни.
Вроде бы определили Буфона в психиатрическую лечебницу временно. На три месяца, для уточнения диагноза. Нет ничего более постоянного, чем временное. Я не первый год на службе. Уже сталкивался. Всё это попахивало тем, что серийного убийцу определят в этот санаторий, где он будет прекрасно и спокойно жить на деньги налогоплательщиков, есть, отдыхать, получать антидепрессанты и успокоительные. И даже есть шанс, что однажды он будет признан безопасным для общества, и его вновь выпустят на свободу. Но нет! Этому не бывать! Если правосудие Соединённых Штатов не может жёстко и безапелляционно наказать преступника, это должен сделать я сам. Во имя убитых жертв, во имя тех вселенских законов, в которые мы верили и которые защищали, идя на пули в пустыне, прыгая в логово наркотрафика в Нью-Йорке, бросаясь на задержание террористов, не жалея своей жизни и здоровья.
На мою удачу и счастье, в госпитале Восточной Луизианы уже давно работал мой троюродный брат Кевин. Он и помог мне устроиться туда на стационарное обследование к психиатру. Я не понаслышке знаком с посттравматическим обсессивно-компульсивным расстройством после боевых действий. Многие парни после войны начинали палить в окружающих или стрелялись сами, подсаживались жёстко на наркотики или на антидепрессанты. Потому что профессия убивать не проходит бесследно. Ею можно овладеть, но полностью сбросить уже не получится. Не получится полностью переквалифицироваться. Я справился. Мне помогла служба в спецназе SWAT. Там тоже своя война. Но это был период плавной адаптации к более спокойной гражданской жизни. И когда я стабилизировал свою нервную систему, когда почувствовал, что всё, я могу жить без внешней войны и стрельбы, я бросил службу в Нью-Йорке и перебрался в более спокойную окружную полицию Ковингтона.
Я это к тому, что признаки психического расстройства участника боевых действий мне не пришлось вымучивать из себя. Я помнил их в себе, я наблюдал их на войне. Достоверность была безукоризненной. Психиатр поверил. И меня положили на обследование и лечение. Общая палата. Пижама. Четыре человека. Хороший сервис. Успокоительные и антидепрессанты два раза в день. Трёхразовое питание и прогулки. Возможность пользоваться больничной библиотекой. Я стал на шаг ближе к реализации своего коварного плана – убить Буфона.
Невменяемые преступники находились в соседнем крыле здания под более усиленной охраной. Но их тоже под конвоем и в наручниках всё-таки выводили на прогулку во двор. Место прогулки для них было огорожено. Можно было спокойно наблюдать за этими преступниками во дворе. Гораздо сложнее было придумать, как же мне получить доступ к телу Буфона, желательно ещё в одиночестве и ночью. Похоже, придётся вспоминать свои навыки владения отмычкой.
Первый день на прогулке. Я сидел на скамейке с журналом «Hot Rod» и старательно делал беспечный вид отдыхающего сумасшедшего, который наслаждается видом масл-каров и свежим воздухом одновременно. На самом деле я отчаянно косил глаза в сторону огороженной зоны прогулки для невменяемых негодяев. И вот вышел он, Буфон Сонриенте. Его внешность нельзя не узнать. Огонь волос издали бросался в глаза. Боже, он даже был без наручников, хотя все остальные из его отделения были скованы и по рукам, и по ногам. Как так?!
