Лорри Ким
Северус. Глубочайшее исследование фигуры наизагадочнейшего зельевара Хогвартса
К радости Гарри, Дамблдор также приходит на матч по квиддичу.
На глазах у Дамблдора Снейп точно ему ничего не сделает.
Может быть, именно поэтому у Снейпа был такой злобный вид, когда команды вышли на поле, – Рон тоже это заметил. (ГП/ФК)
Это первый раз, когда Гарри догадывается о разногласиях между Дамблдором и Снейпом, которые остаются за кадром.
Во время матча настроение Снейпа только ухудшается. Гриффиндорец Джордж Уизли безо всякой на то причины направляет в него бладжер. За это Снейп назначает пенальти в ворота Гриффиндора, а через несколько минут «еще одно, просто так». (ГП/ФК)
Предвзятость? Раздражение? Или что-то еще?
Гарри пролетает «буквально в дюйме» от Снейпа, когда пикирует за снитчем, и видит его «побелевшее лицо с поджатыми губами» (ГП/ФК). Гарри ловит снитч, и все, счастливые, опускаются на землю.
Вернее, почти все.
Снейп злобно плюнул на землю. (ГП/ФК)
И это сделал учитель? На глазах у Дамблдора. На глазах у учеников.
От этого плевка никому хуже не стало, однако подобный поступок явно показывает уровень злобы. Даже те, кто уже знает всю историю Снейпа, могут оглянуться на первый год Гарри в Хогвартсе, на этот эпизод и ужаснуться от такого неприличного поведения.
ВРАЖДЕБНОСТЬ СНЕЙПА ПО ОТНОШЕНИЮ К ПРЕПОДАВАТЕЛЮ ЗАЩИТЫ ОТ ТЕМНЫХ ИСКУССТВ
Но у Гарри почти не было времени, чтобы подумать над вопиющим поступком Снейпа. Вскоре он видит Снейпа, который, надев мантию с капюшоном, выскальзывает из замка на тайную встречу с Квиррелом в Запретном лесу. Оказывается, Гарри не единственный, кто повсюду натыкается на Снейпа. Гарри подслушал, как Снейп угрожал Квирреллу: «Вы не хотите нажить себе такого врага, как я, Квиррелл» (ГП/ФК).
Вы не хотите нажить себе такого врага, как я. В кои-то веки характеристика Снейпа абсолютно не двойственна и правдива, вне зависимости от того, что персонажи и читатель о нем думают. Этот непостижимый человек опасен, с какой стороны ни посмотри; страшно иметь такого врага.
Гарри, Рон и Гермиона, уверенные, что Снейп хочет украсть философский камень, придумывают план, чтобы его остановить. К несчастью для них, они натыкаются на бригаду из злого и доброго полицейских в лице Снейпа и Макгонагалл.
– Что вы трое здесь делаете?
Это была профессор Макгонагалл, которая шла к ним с большой стопкой книг в руках. (ГП/ФК)
Когда Гарри рассказывает ей о своих опасениях насчет философского камня, от удивления она роняет все книги.
– Я не знаю, как вы узнали про камень, но можете быть уверены, никто не в состоянии его украсть, его более чем надежно охраняют.
– Но профессор…
– Поттер, я отвечаю за свои слова, – перебила профессор. Она наклонилась и подняла с пола книги. – И советую вам всем пойти на улицу и радоваться солнечной погоде. (ГП/ФК)
Дети уже думают, что делать дальше, как…
Гермиона ахнула. Гарри и Рон быстро обернулись.
Там стоял Снейп.
– Добрый день, – мягко сказал он. (ГП/ФК)
Он никогда не разочарует читателя.
– В такой день не стоит сидеть в замке, – сказал он со странной, кривой усмешкой.
– Мы хотели… – начал было Гарри, сам не зная, что скажет дальше.
– Вам стоит быть осторожнее, – сказал Снейп. – Если будете бродить по коридорам, кто-нибудь может подумать, что вы что-то замышляете. А Гриффиндор не может позволить себе еще больше штрафных очков, верно? (ГП/ФК)
«Странная, кривая улыбка» Снейпа явно подразумевает, что сам Снейп тоже что-то замышляет. «Вам стоит быть осторожнее» – классический учительский прием, способ намекнуть ученикам, что их видят насквозь. Но в данном случае это еще и наставление опытного взрослого, который знает, с чем столкнулись эти дети. Роулинг ненавязчиво показывает читателям, что Снейп успел поговорить с Макгонагалл и пришел подкрепить ее предупреждение своим собственным. Его слова про замок перекликаются со словами преподавательницы Трансфигурации, а ехидное замечание в адрес Гриффиндора, помимо того, что доставляет Снейпу удовольствие, также напоминает о дружеском соперничестве между Снейпом и Макгонагалл. (ГП/ФК)
Когда Снейп уходит, Гарри просит Гермиону проследить за ним, решив извлечь выгоду из склонности профессора не замечать ее. Однако вскоре Гермиона прибегает к нему с известием, что план не сработал: «Снейп вышел и спросил меня, что я здесь делаю, я сказала, что жду Флитвика, а Снейп взял и привел его, и я только сейчас от него ушла и не знаю, куда делся Снейп». (ГП/ФК) Очевидно, Снейп вполне способен замечать этого ребенка и выводить его на чистую воду.
Когда Гарри, Рон и Гермиона разбираются с заклятиями, преграждающими путь к философскому камню, загадка Снейпа оказывается последним препятствием перед зеркалом Еиналеж, в котором Дамблдор спрятал артефакт. Юным читателям нетрудно догадаться, что Стебль, Флитвик, Макгонагалл, Квиррелл и Снейп наложили именно те чары, с которыми Гарри и его друзья вполне могли справиться. Только загадка Дамблдора, зеркало Еиналеж, на самом деле защищала камень от кражи, и это объясняет, почему Макгонагалл была так уверена в том, что камень никуда не денется. Она прекрасно знала, что вместе с коллегами они специально навели заклятия, с которыми могут разобраться несколько первокурсников.
Внимательно проанализировав сюжет, мы можем предположить, что Дамблдор попросил преподавателей поставить дополнительную защиту вскоре после Рождества, в качестве практического итогового экзамена для Гарри и его друзей. К тому времени Макгонагалл уже могла оценить умение Рона играть в шахматы, Флитвик составил свое мнение о полетах Гарри (ГП/ФК), а Квиррелл знал, что трое учеников способны справиться с троллем. Защита профессора Стебль, как отмечает писательница Клэр Мосли, свидетельствует о том, что, когда учителя планировали полосу препятствий, они не знали наверняка, кто пойдет вместе с Гарри (Клэр Мосли, 2015): дьявольские силки могли предназначаться для Невилла, который был отличником по травологии (ГП/ФК).
В отличие от грубой защиты Квирелла и простой загадки Дамблдора задача Снейпа составлена хитроумно, чтобы проверить сразу несколько навыков ученика, и с очаровательным дополнением в виде потенциального летального исхода в случае, если догадка будет неверной; возможно, таков его индивидуальный подход. Снейп приготовил несколько зелий и ядов. Он разлил их в семь бутылочек (магическое число), и это косвенным образом указывает, что охраняемое сокровище неразрывно связано с человеческими мечтами и решениями. Жидкостей во флакончиках не так много, и обращаться с ними следует разумно: если использовать зелье не по назначению, второй попытки не будет. Подсказку Снейп оформил в стихотворной форме, в семи двустишиях, что придает процессу еще большую торжественность. (ГП/ФК)
Все это выглядит так, словно Снейп решил дать Гермионе шанс блеснуть. Последняя загадка апеллирует к тексту и логике – ее родной стихии.
Гермиона протяжно выдохнула, и Гарии к своему изумлению увидел, что она улыбается, – на его взгляд, радоваться было нечему.
– Великолепно, – сказала Гермиона. – Это не магия – это логика, логическая загадка. Многие величайшие волшебники ничего не смыслили в логике. Они бы точно остались здесь навсегда.
– Как и мы, да?
– Конечно, нет, – возразила Гермиона. – В этом свитке есть все необходимые нам сведения. (ГП/ФК)
Дети оказались в смертельной опасности, но Гермиона радуется. Она даже улыбается, причем непроизвольно. Этот ребенок понимает, в чем красоты медленно кипящего зелья в котле, а в эту минуту ей не требуется ничего, кроме собственного мозга. Подсказка написана для нее одной. Снейп предвидел, что она будет здесь, и это доказывает, что на самом деле он оценил ее способности.
Гермиона вычисляет, какое зелье предназначено для Гарри, и ему открывается путь в комнату с зеркалом Еиналеж. Гарри проходит сквозь пламя, а читатель, перевернув страницу, узнает, что философский камень пытался украсть не кто иной, как профессор Квиррелл.
На этом знаменательном повороте сюжета читатель узнает, что в волшебном мире есть преступления посерьезнее школьной травли. Все это время Квиррелл был «человеком с двумя лицами», как следует из названия главы, и прятал свои черные планы за притворной личиной невротичного учителя, которому житья не дает такой кстати подвернувшийся желчный Снейп.
– Но я думал… Снейп…
– Северус? – Квиррелл рассмеялся – ледяным, пронзительным смехом, не имевшим ничего общего с его обычным дрожащим хихиканьем. – Да, Северус отлично подходит на эту роль, верно? Он великолепно отвлекает на себя внимание, когда рыщет по школе, точно нетопырь-переросток. На его фоне кто бы мог заподозрить б-бедного, за-заикающегося п-профессора Квиррелла? (ГП/ФК)
Квиррелл заверяет Гарри, что Снейп защищал его, а вовсе не строил ему козни.
– Но Снейп пытался меня убить!
– Нет-нет-нет. Это я пытался тебя убить. В тот раз на матче твоя подруга мисс Грейнджер сбила меня с ног, когда бежала подпалить мантию Снейпа. Из-за нее я не смог удержать глазной контакт. Будь у меня еще несколько секунд, я бы сбросил тебя с метлы. И я бы сделал это раньше, если бы Снейп не пытался спасти тебя и не читал контрзаклятие. (ГП/ФК)
Хагрид был прав, а Гермиона ошибалась: чтобы разобраться в поступках и мотивах Снейпа, требуется не только «прочитать все о порче», но не делать поспешные выводы.
Квиррелл был первым в череде преподавателей Защиты от Темных искусств, которые являют собой полную противоположность Северусу Снейпу. Что он был за человек, мы узнаем только после его смерти, но на фоне учителей, чьего поста он якобы добивался, чей характер противопоставляется его собственному, мы можем понять, кем Снейп не является. Несомненно, Снейп – несправедливый и злобный преподаватель, а его добрые намерения не очевидны, но он не желает Гарри смерти. И, в отличие от Квиррелла, он не прячется за безобидной маской.
Роулинг прописывает Снейпа и Квиррелла одновременно в нескольких эпизодах, каждый из них угрожает Гарри по-своему. На банкете по случаю начала учебного года, когда шрам Гарри обжигает болью из-за близости Волан-де-Морта, Квиррел сидит рядом со Снейпом, который «смотрит прямо в глаза Гарри». (ГП/ФК) Неприязнь Снейпа к Гарри и его стереотипно злодейская внешность отвлекают внимание от истинного врага. То же самое происходит во время матча по квиддичу. Снейп с таким зловещим видом накладывает заклятие, и он столько раз унижал Гарри во время занятий, что Гермиона даже не замечает, как сбивает с ног настоящего преступника.
Когда Гарри подслушивает в лесу разговор Снейпа и Квиррелла и видит, какой у Квиррелла загнанный вид, он полагает, что Квирреллу угрожают, и подсознательно проникается к нему дружеским сочувствием: «Каждый раз, когда Гарри встречал Квиррелла в коридорах замка, он старался доброжелательно ему улыбнуться, а Рон стал вступаться за профессора, если кто-то смеялся над его заиканием». (ГП/ФК) К тому времени, когда Гарри случайно слышит, как кто-то запугивает Квиррелла, он «готов поспорить на десяток философских камней», что это был Снейп, и в итоге ему трудно поверить, что его истинный враг – вовсе не профессор Зельеварения, а сам Квиррелл. (ГП/ФК)
– Снейп пытался меня спасти?
– Конечно, – равнодушно отвечает Квиррелл. – Как думаешь, почему он решил судить следующий матч? Он хотел убедиться, что я больше не попытаюсь сбросить тебя с метлы. Забавно вышло… ему не надо было так суетиться. На матч пришел Дамблдор, так что я бы ничего не смог сделать. Все остальные преподаватели решили, что Снейп хочет помешать Гриффиндору выиграть чемпионат, и он сам себе испортил репутацию… (ГП/ФК)
РЕПУТАЦИЯ СНЕЙПА
Как бы то ни было, одних слов Квиррелла недостаточно, чтобы читатель смог разобраться во всех подспудных мотивах, на фоне которых Снейп решил судить матч по квиддичу. Пазл еще не собран.
Снейп в самом деле хотел судить матч? Или кто-то приказал ему это сделать? Он действительно хотел помешать Квирреллу убить Гарри? Или ему пришлось притворяться, потому что за игрой наблюдал Дамблдор? «Все остальные преподаватели» и вправду решили, что он хочет помешать Гриффиндору выиграть? Конечно, это было самое правдоподобное объяснение, тем более что Снейп на протяжении шести лет делал все возможное, чтобы помочь своему факультету выиграть в ежегодном соревновании. Скорее всего, многие – а может быть, и все – преподаватели действительно подумали, что он пытается жульничать; вряд ли бы Дамблдор стал делиться своими планами со всеми учителями, за исключением Квиррелла.
Добровольно или по приказу, но Снейп выполнял отвлекающий маневр, оттягивая на себя неприязнь коллег. Он не мог оправдаться и рассказать о своих истинных мотивах, ведь из-за них он делает то, чего боится, ради мальчика, которого на дух не переносит. Для человека, который всю свою жизнь посвятил тому, чтобы защищать и оберегать других, поистине ужасно принести в жертву еще и свое доброе имя.
ТАЙНА ИСТИННЫХ МОТИВОВ СНЕЙПА
Снейп действительно не хочет, чтобы Гарри погиб? У нас есть подсказка: перед матчем Снейп явно злился, а после него плюнул на землю. Он не пытался скрыть свое раздражение от Дамблдора, значит, мы можем предположить, что он как минимум не уповал на смерть Гарри и не скрывал этого от своего начальника, в противном случае он бы не стал демонстрировать свои эмоции. К концу матча его видели «с побелевшим лицом и поджатыми губами»; возможно, ему было неприятно оказаться в гуще игры, и он злился, потому что Дамблдор попросил его принять в ней непосредственное участие. Возможно, его возмущало то, насколько убого выглядит прикрытие: прежде Снейп в любви к квиддичу замечен не был, и никто не поверит, будто он вызвался судить игру, не имея на то скрытых мотивов. Никто не хочет своими же руками портить себе репутацию. Читатель начинает догадываться, в каких условиях работает Снейп.
– Но я думал, что Снейп меня ненавидит.
– Конечно, – будничным тоном ответил Квиррелл, – небо тому свидетель, что ненавидит. Он учился в Хогвартсе вместе с твоим отцом, разве ты не знал? Они друг друга терпеть не могли. Но Снейп никогда не желал тебе смерти. (ГП/ФК)
Снейп знал отца Гарри? Почему взрослые скрывали от мальчика такую важную информацию? Они друг друга терпеть не могли? В этот момент читатель может вспомнить одну из немногочисленных подробностей, которая известна нам об отце Гарри: Макгонагалл говорила, что Джеймс «прекрасно играл в квиддич» и гордился бы сыном. (ГП/ФК)
Читатель еще не знает, что Джеймс, как и Гарри, играл за сборную Гриффиндора. И мы еще не догадываемся, что когда очередной Поттер полетел прямо на Снейпа на дорогой метле, для последнего это был чуть не оживший кошмар. Снейпу вряд ли было приятно судить этот матч: никакого вознаграждения он за это не получил, зато чуть не получил по голове бладжером, а коллеги ополчились на него. Выход своим чувствам он дал, только когда «просто так» назначил второе пенальти в кольца Гриффиндора и когда плюнул на землю по окончании матча. Своеобразным утешением ему могло служить лишь то, что игра оказалась феноменально короткой благодаря мастерству Гарри, – что определенно не вызвало у Снейпа теплых чувств.
Хагрид был прав: Снейп никогда не желал Гарри смерти. В этом вопросе читателю приходится поверить на слово Квирреллу. Волшебник, впустивший себе в голову Волан-де-Морта, уж точно мог ощутить чувства Снейпа по этому поводу, и у него нет причин лгать, так как он уверен, что Гарри уже не жилец. Так формируется еще одна важная тема, раскрывающаяся в саге о Гарри Поттере: разница между ненавистью к человеку и уверенностью в том, что он заслуживает смерти.
Дамблдор рассказывает Гарри, что Джеймс хоть и не любил Снейпа, но никогда не считал, будто тот заслуживает смерти. Дамблдор приводит в пример взаимоотношения самого Гарри с Драко, чтобы помочь и Гарри, и читателю лучше разобраться в неприязни между Снейпом и Джеймсом:
– Они скорее испытывали друг к другу взаимное отвращение. Примерно как ты и мистер Малфой.
А потом твой отец совершил то, чего Снейп так и не смог ему простить.
– Что?
– Он спас ему жизнь. (ГП/ФК)
Выдав эту шокирующую информацию, Дамблдор коснулся тем непрощения и долга жизни, которые сыграют важную роль в последующих книгах.
– Быть в долгу перед твоим отцом – профессор Снейп не мог этого вынести… Я уверен: он так усердно старался защитить тебя в этом году, потому что считал, что таким образом может свести с ним счеты. Чтобы потом уже спокойно ненавидеть память о нем…
Гарри попытался уложить это все в голове, но она тут же разболелась, и он решил не напрягаться. (ГП/ФК)
И вновь у нас пока еще недостаточно сведений, чтобы ясно понимать, что имел в виду Дамблдор. Перечитывая всю сагу целиком, мы обязаны помнить, что Роулинг опубликовала первую часть, не зная, сможет ли издать продолжение, не говоря уже об эпической задумке в семь томов. Откровения в конце «Философского камня» выстроены так, чтобы, с одной стороны, подвести итог, а с другой – пробудить любопытство читателя.
Гарри узнает, что Снейп – человек со строгими понятиями о чести, который переступит через себя, чтобы спасти другого, даже если тот ему неприятен. Даблдору известна эта черта Снейпа, и в первой книге Дамблдор выступает его самым заботливым и всеведущим другом. Судя по тому, что философский камень все это время был поблизости, магические артефакты не привлекают Северуса Снейпа. На первый взгляд этот персонаж кажется крайне отталкивающим. При более глубоком анализе выясняется, что им могли двигать желание отдать долг, желание защитить слабого, собственное понятие о чести, но никак не алчность.
С другой стороны, читатель, которому дают лишь отрывочные объяснения сомнительным поступкам Снейпа, который не знает, почему добропорядочные взрослые работают бок о бок с таким неприятным человеком, – читатель начинает понимать, каково ребенку жить в мире, которым управляют непостижимые взрослые. Почему они так поступают? Разбирая личность Северуса Снейпа, мы видим, как осуществляется переход от детского восприятия мира к более зрелому. В первой книге мы смотрим на Снейпа глазами ребенка, который пострадал от его действий: почему настолько злобные люди вообще становятся учителями? За этим должна скрываться какая-то история, потому что любовь к юным дарованиям явно не входит в число его добродетелей.
В конце «Философского камня» победа четверых первокурсников над Волан-де-Мортом, Квирреллом и общественным давлением вполне справедливо обеспечила Гриффиндору победу в ежегодном состязании.
– А это значит, – возвестил Дамблдор поверх бури аплодисментов, поскольку и Когтевран с Пуффендуем обрадовались поражению Слизерина, – что пора сменить декорации.
Дамблдор хлопнул в ладоши. В тот же миг гобелены из зеленых стали алыми, а серебро сменилось золотом, гигантский змей Слизерина исчез, а его место занял могучий лев Гриффиндора. (ГП/ФК)
Этот ход Роулинг на долгое время стал предметом споров, так как многие сочли, что слишком жестоко было в последнюю минуту отнять у слизеринских школьников обещанную победу, прямо на глазах у злорадствующих соперников. Но не стоит забывать, что мы неоднократно видели, как слизеринцы открыто пытались обеспечить себе преимущество нечестным путем, не говоря уже о склонности Снейпа произвольно начислять баллы и попытках Малфоя подставить Гарри и Рона. Когда Дамблдор в самый последний момент корректирует финальную сумму очков, он таким образом запоздало, но отдает долг справедливости. Однако эту поправку можно было внести без театральной «смены декораций», которая отдает попустительством и насмешкой. В то время как «Когтевран с Пуффендуем обрадовались поражению Слизерина», у Драко Малфоя вид был «огорошенный и испуганный» (ГП/ФК), и явно не он один чувствовал, что директор предал их, настроив три четверти учеников против одного факультета.
Автор прописывает эту сцену без всякого сочувствия к слизеринцам, что вызывает неприятные чувства. Читателям остается либо присоединиться к аплодисментам – что неприемлемо для тех, кто сам сталкивался с травлей со стороны таких трусливых и подлых шовинистов, как Драко, – либо, если это им претит, отстраниться от повествования и осудить автора, которая так беспощадно унизила слизеринцев.
В этом свете непрерывная череда побед Слизерина в межфакультетском соревновании на протяжении шести лет выглядит как путь гордости и сопротивления. Для слизеринцев Кубок школы значил больше, чем для других учеников. У Снейпа были причины выбивать очки для своих подопечных. Мы еще не знаем, что ему было всего 24 года, когда началась эта выигрышная полоса, но для такого молодого учителя это выдающееся достижение. Мы видим, что в ситуации, когда все вокруг – от учеников с других факультетов до директора школы – настроены против слизеринцев, издевательства и насмешки Снейпа – все равно абсолютно не корректные, все равно постыдные для учителя – им самим и его учениками могли восприниматься как жалкий ответ неумолимому сообществу, предубежденному против них.
Слизерин в любом случае тяжело бы воспринял потерю Кубка школы, но, сменив декорации в последний момент и вызвав тем самым волну аплодисментов, Дамблдор сделал все, чтобы после пира Снейпу пришлось вести долгий разговор со своими разъяренными учениками в общей гостиной Слизерина. Ответная волна мщения не заставит себя ждать, и Снейп не всегда сможет ее сдерживать.
Было бы наивно полагать, что слизеринцы не станут вымещать обиду на директора из Гриффиндора на студентах того же факультета, особенно на тех, кто выиграли дополнительные очки. В конце первого года Гарри победил своего смертельного врага, но враждебность Снейпа играет в этой истории более существенную роль. Спектакль Дамблдора с Кубком школы только подхлестнул злопамятность Снейпа, и с последствиями Гарри столкнется уже в начале следующего года.