Лора Стриж
Сезон охоты. Детектив. Книга вторая
© Лора Стриж, 2021
ISBN 978-5-0053-2277-7 (т. 2)
ISBN 978-5-0053-2024-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
С самого утра у Лизы день задался, как нельзя лучше. Осеннее солнце заглянуло в просторную кухню. В редакцию сегодня можно приехать попозже, вчера сдала интересный репортаж с открытия нового радиозавода, Звайдер похвалил её, и душа просто пела. От того, что пишется легко и интересно. От того, что любимый рядом. От того, что она стала хозяйкой в этой квартире, и старательно превращает её в уютное гнёздышко. Митька вот уже год, как работал в прокуратуре, сейчас он придёт после суточного дежурства, Лизавета приготовит вкусный завтрак, они позавтракают вместе. Омлет с помидорами и сардельками, а к кофе будут бутерброды с маслом и норвежским сыром брюност. Потом Лиза поедет на работу, а любимый будет отдыхать, дежурство в прокуратуре каждый раз бывает нелёгким.
На свадьбу родные подарили поездку в Норвегию. У Митькиной мамы там жила подруга Тамара, она сделала гостевой вызов, поэтому свадебное путешествие у молодожёнов было прекрасным. Они провели в этой удивительной стране две недели. Величественные горы, яркие, живописные фьорды, хрустальные озёра и могучие водопады. И, конечно же, кухня, великолепная норвежская кухня! Молодые Алёшины там впервые попробовали национальный сыр брюност. С первого раза его понять невозможно – пикантный вкус, совершенно необычный! Вы когда-нибудь ели солёную варёную сгущёнку? Так вот, брюност примерно такой. Через границу молодожёны сумели провезти полкилограмма этого сыра, по 250 грамм в карманах курток, но всё когда-нибудь кончается, съели и его. Прошло некоторое время, и молодой супруг вдруг вспомнил о сыре, так ему захотелось норвежского деликатеса. Лизавета посмеялась над ним, но что не сделаешь ради любимого! Пирожки с черёмухой печь научилась, получила мастер-класс от бабушки Раи. Борщ вкусняцкий варить её научила бабушка Лиза. Где достать сыр, который в Норвегии выпускают тоннами, но из страны не выпускают? Остаётся одно – научиться варить! Вооружившись всевозможными рецептурными справочниками, отыскала-таки рецепт! Бабушки покупали молоко на посёлке, варили домашний творог, а сыворотку забирала у них Лиза. Вот из неё и варила полюбившийся деликатес.
С каждым разом сыр становился вкуснее и аппетитнее. Елизавета отточила мастерство по варке сыра до совершенства, и начала поглядывать на рецепты мягких и твёрдых сыров. Надо сказать, что большого выбора продуктов в магазинах в ту пору ещё не наступило, да и холодильные витрины к вечеру попросту были пусты. Полуфабрикатов и обилия салатов в кулинариях тоже не было, поэтому люди гонялись буквально за всеми новыми рецептами. Не обошла эта участь и молодую хозяйку. Она купила простую тетрадь в клетку, на 96 листов, куда старательно записывала способы приготовления салатов, первых и вторых блюд.
Первый этаж их нового жилища занимал гастроном «Родничок», в него ежедневно завозили продукты, и Лизавете удобно было наблюдать со своего балкона на четвёртом этаже, как грузчики выносят и выкатывают на больших тележках тару. Ящики с мясом и рыбой она узнавала сразу, а когда из машины выкатывали закрытые коробки, интриговало. Лиза спускалась в магазин, там уже стояла небольшая очередь из местных старушек. Она пристраивалась в хвост, ждала, когда спросят последнего, и уходила домой. Через сорок минут Лиза возвращалась в очередь. Так, в очереди, она познакомилась с соседкой с шестого этажа, Варварой Петровной. В дальнейшем они объединили свои усилия, занимали очередь сразу на двоих. В общем, молодая жена стала основным поставщиком продуктов питания в семье. Ей это нравилось, всё равно Митька не смог бы ходить в магазины за продуктами, он был постоянно на работе.
Год назад Дмитрий перешёл на службу в прокуратуру города, следователем по особо важным делам. А полгода назад молодые Алёшины отпраздновали новоселье. Митьку за раскрытие особо сложного, многоэпизодного дела, наградили знаком отличия. В это время в «милицейской» высотке, как прозвали этот дом горожане, освободилась однокомнатная квартира, выехала семья капитана. Они давно стояли на улучшение жилищных условий, с тремя детьми жили в однокомнатной квартире. Руководство прокуратуры вышло с ходатайством о предоставлении Алёшину, недавно создавшему семью, освободившегося жилья. Городские власти дали «добро», и через некоторое время Митьке в торжественной обстановке вручили ордер на однокомнатную квартиру, в высотке на Октябрьской улице, в самом центре города.
Дом был одноподъездный, экспериментальный, построен по проекту московских архитекторов, 16 дет назад. Инициатором строительства выступил горисполком Казарска, решил для отличников производства выстроить элитное жильё. Но почему-то дальше одного этого дома дело не пошло, хотя, все жители квартирами были очень довольны. После малогабаритных «хрущёвок», даже однокомнатные квартиры, в этом доме казались хоромами. Квартиры были светлые и просторные, с большими кухнями и высокими потолками. Через пролёт шли квартиры в два этажа, их было немного, всего шесть. В одной из шести жил первый частный детектив, Горицкий Борис Петрович, в недалёком прошлом прокурор города. В квартирах проще, без притязаний, жили сотрудники милиции, и прокурорские, и гражданское население города, которые своими трудовыми подвигами заслужили право жить в таком доме. Соседей Алёшин знал почти всех, ведь так или иначе, по работе встречались с каждым. О том, что Борис Петрович погиб на охоте, узнал одним из первых, уголовное дело возбудили по дежурным суткам, расследование дела поручили ему.
Глава 2
Официальной статистики, как часто обращаются сотрудники правоохранительных органов за помощью к экстрасенсам, нет. Однако, интерес этот начал проявляться в конце 80-х. Сам Алёшин не мог пойти к «гадалке», как их называли в народе. При первой же беседе с Анжелой Горицкой, та сама предложила сходить к ясновидящей, чтобы хоть немного пролить свет на произошедшее с отцом, однако Алёшин не согласился на такой эксперимент. Тем не менее, через несколько дней после похорон, Анжела поехала в областной центр, нашла там женщину-экстрасенса, Светлану Потапову. Загадочные исчезновения, не менее таинственные самоубийства, кражи, исторические преступления – вот не полный перечень тех дел, за которые берётся госпожа Потапова. Она часто работает с родственниками пропавших или убитых людей, к ней обращаются, когда следствие заходит в тупик.
Лика привезла несколько фотографий отца, но ни на одной он не был снят в форме. Отец на охоте с ружьём, отец с мамой, отец ведёт Лику в первый класс, отец с Ликой на выпускном вечере в школе, отец на пляже. Долго смотрела экстрасенс на разложенные фотографии, потом встала, сделала несколько глубоких вдохов, походила вокруг стола, вновь села в своё кресло. Ни одно фото она не взяла в руки, попросила Лику перевернуть их картинками вниз. И опять долго смотрела, делала круговые движения над белой бумагой…
То, что она рассказала, Лику потрясло не меньше, чем всех, кто об этом после узнал. Надо срочно ехать домой, завтра девять дней, как не стало отца, необходимо обязательно встретиться со следователем. В любом случае, оставаться в областном центре Лике не хотелось, она поспешила на вокзал и только-только успела сесть в последнюю электричку до Казарска.
– Пустота внутри меня… бессодержательные дни, оглушительно пустые, как гроза над степью. Жизнь становится невыносимой, слёзы душат, а плакать я не могу. Плачет, рыдает душа, слёзы превращаются в камни, они, так и не родившись, умирают где-то внутри. Больно терять любимых, но труднее всего терять навсегда. Сердце болит от тяжести слёз, падающих из истерзанной души. Болит так сильно, ведь не успела сказать: «Я люблю тебя, папа!» Не успела попросить прощения. За всё, – сказала Лика, наливая очередную порцию виски.
– Лика, прошу тебя, не пей много. Завтра девять дней отцу, друзья приедут, родные, надо держаться, – голос тётушки Варвары звучал, как из-под подушки.
– Хорошо, Варюшка, не буду больше пить. Только ты не уходи, побудь со мной, ты у меня одна осталась. Все отвернулись, говоришь, что люди придут… да никто и не придёт, все против нас.
– Ну, что ты такое говоришь, дорогая! Мы с Владиславом всегда рядом. Папу знал весь город! Соседи, и соседи по старому дому, коллеги, ученики, все придут. Из общества охотников приятели тоже приедут. Твой отец был очень добросердечный человек, он был уважаемым, когда был прокурором города. Когда занялся частным сыском, его признали, и как детектива, Борис был почётным гражданином города.
– Ах, тётушка Варя, мы с тобой ничего не знаем! Это для тебя, для меня он был таким. А для кого-то он был – как кость в горле! Я не верю, что эта пуля попала в него случайно! – Лика залпом выпила виски из широкого бокала. – Да, для меня папа был солнышком, погасили его внезапно. Никто! Никто и никогда не имеет права погасить Солнце! А его погасили.
– Лика, это был несчастный случай на охоте, ты же знаешь, в милиции так сказали, следствие ещё не закончилось, но предварительно всё так.
– Знаешь, тётя, у отца в окружении были, не только хорошие люди, встречались и моральные предатели. Скажешь, что не могут все поголовно быть предателями. А вот, посуди сама. В детективном агентстве, у отца, работали только те, кому он доверял. Так?
– Так, он сам проводил собеседование с кандидатами, подбирал всех сотрудников только сам.
– Вот! А в итоге его все кинули! Курьер не доставил вовремя очень важные документы – он предатель! Секретарь вдруг нахамила потенциальному клиенту! Она тоже предатель! А самый главный среди всех – его помощница Ирина, которая взяла неизвестно откуда появившиеся отгулы, за неделю до событий! Просто бросила все дела и не вышла на работу! Я не могу понять, я совершенно не понимаю, что такое у них могло произойти! Тётя Варя, предательство простить нельзя! От предателей следует подстраховываться, что и делал отец, набирая свою команду. Избавляться от предателей, если таковые вдруг завелись! А избавились от него!
– Лика, голубушка, это всё твоё воображение, право слово. Ты сегодня устала, ездила в Свердловск, там моталась по городу. Пойди, отдохни немного, успокойся. Время всё расставит на свои места.
– Знаешь, тётя, я хочу попросить тебя. Поговори с женой Алёшина, ты же с ней общаешься. Пусть устроит мне встречу с ним, поговорить надо.
– А что сама – то не придёшь к нему в прокуратуру? Постой, а разве он не допросил тебя?
– В том и дело, что да, допросил, но не хочу я, чтобы знали о нашей встрече. У меня есть ещё кое-что, о чём я ему ещё не сказала. Потому что пока не знала этого. А сейчас есть новая информация, я из Свердловска привезла. Поговори с ней, как её зовут? Елизавета? Попроси потихоньку, но так, чтобы никто не знал. А сейчас, пожалуй, я посплю, что-то совсем разбитая сегодня. Когда придёт Владислав, ты ему скажи, чтобы не будил меня. Да, и не говори ему о моей просьбе.
– Я дома! – хлопнула входная дверь – Лика! Я пришёл! Здравствуйте, тётя Варя!
– Добрый вечер, Владик. Ужинать будешь?
– Нет, благодарю. Я поужинал с партнёрами. Лика, дорогая, как ты себя чувствуешь? – Владислав склонился над супругой. Та холодно подставила щёку для поцелуя.
– Я пойду отдыхать, устала сегодня.
– Я хотел поговорить с тобой.
– Давай завтра с утра, я сегодня уже ничего не воспринимаю. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи, дорогая… Тётя Варя, на завтра у нас готова одежда?
– Да, Владислав, твой костюм и платье Анжелики висят в гардеробной наверху.
– Мне звонили? Нет? Странно, обещали дать ответ из кадастрового, о готовности документов. Хорошо. Я пойду к себе. Поработаю. Завтра трудный день, девять дней Борису Петровичу, Лика спит, вы тоже отдыхайте уже. Спокойной ночи, тётя Варя!
Владислав поднялся в кабинет, на втором этаже огромной квартиры. Кабинет принадлежал покойному тестю, Борису Петровичу. Здесь всё говорило о привычках и характере прежнего хозяина. Над столом висели ружья, одно с памятной надписью, выгравированной на серебряной пластинке: «Лучшему сыщику, пред которым склонила чело Фемида». Второе ружьё тоже было подарком, от друзей – охотников, на 60-летие. Борис Петрович не ходил с ними на охоту, берёг, как памятные, дорогие сувениры. На охоту ездил с курковой «переломкой», стареньким ружьём ИЖ-17, выпуска 1949 года, которое ему завещал дед. С этим стволом 16-летний Борис ходил на охоту, и наравне с дедом приносил свою добычу. Ни разу не подвёл на охоте этот раритет, сделанный по чертёжным образцам моделей немецких оружейников. Сейчас старенький ИЖ находится в прокуратуре, среди прочих вещдоков.
Владислав медленно обвёл взглядом кабинет. В простенке, между окнами, находились огромные напольные часы, доставшиеся Борису Петровичу от тёщи. Бабушка Лики выросла в Москве, она была из семьи профессора. Дед передал ей эти старинные часы, когда та вышла замуж. Бабушка подарила их матери Лики, когда та вышла замуж за Бориса. Такой вот путь по женской линии проделали эти часы, бившие каждые полчаса глухим перезвоном. Ушли бабушки-дедушки, нет и матери Анжелы, а часы остались по-прежнему невозмутимыми и правильными, каждый миг отсчитывая секундомер жизни. К ним все давно привыкли, и если они вдруг пропадут, будет грустно, и ничем пустое место не прикрыть. Часы с башенным боем – это как символ традиции, часть истории семьи, они постоянно говорят о быстротечности бытия, напоминая о скоротечности жизненного пути…
Так думал Владислав, мысленно делая перестановку на свой вкус, запланировал купить новый сейф и кресло для отдыха, сменить портьеры и убрать некоторые книги из шкафа.
Лика про потенциальные перемены даже не предполагала. Владислав заранее знал, что перестановка в кабинете приведёт жену в ярость. У них состоится серьёзный разговор, но, в конце концов, она должна будет уступить. Отца не вернуть, а работать в кабинете теперь ему, Владиславу Гринёву.
Глава 3
Охота для Бориса Петровича всегда была символом доблести и мужества. С момента его рождения, родные никогда не задавали вопрос, станет ли маленький Борис охотником. Все понимали, что будет. Дед Бориса, тоже Борис, и тоже Петрович, воспитал во внуке высокое чувство совести перед природой, выше, чем жажда наживы. Начальная охотничья тропа была проложена в 12- летнем возрасте, тогда дед впервые вывел внука в лес. Они искали норы лис и заячьи сметки – большие прыжки в сторону, которыми зверь путает след. В тот памятный день они не видели зверя, не провожали перелётных птиц, однако, тот день стал особенным в жизни маленького Бориса.
Угрюмый осенний лес прямо-таки околдовал красотой, величавостью и загадочностью. Дед с внуком шли по оврагам, часто останавливались и слушали, слушали звуки первозданной природы. Дед рассказывал о лесных жителях, о том, как он на них охотится, показывал птичьи гнёзда, знакомил с могучими, столетними дубами и стройными осинами. В тот день Боря первый раз выстрелил из охотничьего ружья. Выстрел, крепкий запах пороха, отдача – навсегда остались в памяти, сохранив сильные эмоции.
Привал у костра, настоящий крепкий чай с дымком, внесли особенное чувство общности с природой, которое бывает знакомо лишь настоящим охотникам. В этот день Борис полюбил охоту, но не из – за добытой туши зверя, он полюбил в охоте всё то, что приносит успокоение в душу, что освобождает от рабства городских улиц. Борис полюбил каждую травинку и кустик, каждое дерево, всю степень величия и многосторонность слова «охота». Для настоящих охотников это намного больше, чем время ожидания зверя на номере. Охотники, как заколдованные, ранним утром идут в лесную чащу, осторожно шагают по мягкой почве, сплошь укрытую опавшими листьями. Вдруг раздаётся заливистый лай гончего пса, забурлит в жилах кровь, лес взревёт от гона… и внезапно затихнет после выстрела.
Бывает и так, что прошагает охотник несколько десятков километров, а домой принесёт целый рюкзак опят или ярко-спелой калины. Настоящий охотник никогда не жалеет ни об одном дне, проведённом под дождём в лесу, или под палящим солнцем на болоте. Потому что охота – это общение с природой, которую должен беречь человек. И Борис Петрович берёг.
Не было в роду Горицких правоведов, но Борис уже в восьмом классе знал, что станет юристом. Класс был дружный, после получения аттестатов больше половины уехали учиться в Свердловск. Кто в педагогический, кто в медицинский, но в Свердловский юридический институт поступил один Борис Горицкий, в 1951 году эта профессия была ещё редкой.
В первые же недели учёбы Борис понял, что выбрал самый лучший ВУЗ, лучшую профессию, и что защита людей станет для него делом всей жизни. Учился с азартом, посещал факультативные занятия, допоздна просиживал над учебниками, на семинарских занятиях порой поражал преподавателей своими знаниями. Уже на третьем курсе стало ясно, что Борис окончит институт с красным дипломом. Ему прочили заниматься научной деятельностью, советовали поступить в аспирантуру, но наука не приносила того удовольствия, которое доставляла практическая работа. Надо сказать, что этот институт был единственным в стране, где студенты распределялись за год до окончания учёбы. За выпускниками Свердловского юридического, предприятия всей страны выстраивались в очередь, а за отличником Горицким приехали из прокуратуры Казарска, уже с ордером на квартиру.
Во время учёбы в институте Борис с нетерпением ждал сезона охоты весной. Так получалось, что открытие приходилось на майские праздники, и Борис каждый год мчался в деревню, к деду. Тот заранее искал место токовища глухарей, обычно это была поляна с низкой травой, недалеко от болота. Это самый интересный период, когда у глухарей начинается брачный сезон. Самцы ухаживают за самками, желая выказать всю свою прелесть. Для человека звук глухариной песни на токовище – явление не из приятных, вначале слышно короткое цоканье, а затем такой звук, как будто точат нож. В первый раз Борис даже уши прикрыл, на что дед сказал: «Привыкай, дружок, этот звук будет компенсирован рядом плюсов!»
По окончании института Борис не разорвал родовую пуповину с малой родиной. Вновь и вновь его путь лежал в деревню, к деду. До тех пор, пока не стало Бориса Петровича – старшего.
В Казарске, на охоту, Бориса Петровича пригласил потерпевший по одному уголовному делу. У Кирилла Анатольевича была редкая профессия – биолог – охотовед. Он был одинок, подолгу жил в лесу, в городской квартире почти не появлялся. В один из приездов обнаружил, что входная дверь закрыта изнутри. Вызвал милицию. Когда дверь вскрыли, в квартире, на полу, обнаружили труп неизвестного мужчины. Как оказалось, местный домушник залез через балкон в пустующую квартиру, знал, что хозяина долго не будет. Немного решил пожить, опустошил все припасы, и не только продуктовые. В кладовке отыскал спиртовой резерв, перебрал, да случился с ним сердечный приступ. Дело передали в прокуратуру, тогда и познакомились молодой следователь Горицкий и охотовед Савельев. Разница в возрасте была лет в пятнадцать, Кирилл Анатольевич был постарше. Но с этого несчастного случая началась их дружба, а охота сблизила. Было у них много общего – любовь к природе, спокойствие в ожидании зверя, благодушное, незлое чувство юмора. Савельев был личностью уже зрелой, способный оценить ситуацию с иронией, никогда не допускал плохих шуток по отношению к другим людям. Такие качества молодой следователь Горицкий очень ценил в людях, в их отношениях установилась гармоничная связь. В обществе рыбаков и охотников Савельев был признанным авторитетом, гонял браконьеров, контролировал работу егерей. И, что немаловажно, выращивал и держал на своей заимке, в лесу, охотничьих собак, с которыми все желающие члены общества охотников, могли пойти на охоту.
Глава 4
– Представляться не имеет смысла, все меня знают. С Борисом Петровичем мы проработали много лет. Молодым следователем приехал он к нам в Казарск, сорок лет прошло. Да… Мы с ним тогда были совсем юными, ему 22 года, я только после службы в армии пришёл. 40 лет прослужил Борис Петрович верой и правдой народу, партии, праву. Сначала в прокуратуре, а после ухода на заслуженный отдых, создал частное детективное агентство. За всё это время мы ни разу не слышали о нём худого. Самое главное для любого специалиста – это ответственность за свои поступки, за действия. Что бы ни делал – делать надо хорошо, с гарантией качества. Причём «хорошо» подразумевает не собственный интерес, а интерес самого дела. У Бориса Петровича чувство ответственности было на первом месте, где бы ни работал. Право заполнило его жизнь без остатка, он верил в него, в справедливость. Борис Петрович служил праву, его жизнь была наполнена высоким смыслом, и так нелепо оборвалась… – Олег Степанович обвёл взглядом всех присутствующих. – Сегодня почтить память пришли много людей. Прокурорские работники и сотрудники милиции, адвокаты, врачи, учителя, все помнят Бориса Петровича, как честного и доброго человека. Вечная память тебе, друг! – прокурор города возвышался над столом, говорил глухо и тихо, но речь его была слышна и понятна всем.
Подняли бокалы, молча закусили. Мужчины пошли покурить на улицу, тихонько переговаривались, женщины вполголоса судачили о своём. Официанты быстро меняли приборы, готовя стол к десерту и чаю.
– Тётя Варя, – нагнулась к уху Варвары Петровны Анжела, – ты поговорила с женой Алёшина?
– Да когда же! – встрепенулась Варвара, – ночь всего прошла! А на поминки они не пришли, хотя на похоронах Дмитрий Николаевич был. Спрошу, Лика, обязательно спрошу!
– О чём спросишь и у кого, Варвара? – внезапно появившийся Владислав перепугал тётушку, она замахала на него руками:
– Что б тебя, так заикой можно остаться! Про десерт надо спросить у официантов, пойду, поищу их.
– О чём вы с ней говорили, Лика?
– Ты же слышал, про стол, что официантов надо с десертом поторопить. А что? Что-то не так? – и Лика посмотрела на мужа полными тоски глазами.
Владислав не решился больше спрашивать ни о чём, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза:
– Устал,…как же я устал, дорогая…
В это время на улице тоже говорили, шёл разговор вроде обо всём, и ни о чём. Стояли, курили и просто так, за компанию, сотрудники прокуратуры и милиции, слова лишнего не вылетело, просто так никто даже не кашлянул. К группе подошёл Савельев. Ему было уже под восемьдесят, но он оставался таким же крепким, как и в сорок лет. Седая шевелюра растрепалась на ветру, однако шапки Савельев принципиально не носил смолоду. Он поздоровался со всеми, но глазами искал кого-то.
– Мне Дмитрий Николаевич нужен.
– А почему Алёшин не пришёл? Кто видел Дмитрия Николаевича?
– Он дежурит сегодня, выехали на ДТП со смертельным. Сказал, что если успеет, то придёт.
– Наверное, не придёт, это надолго…
Курили, говорили о вреде курения, как с этой напастью бороться. Ругали синоптиков и погоду, о сегодняшней сводке происшествий. Но никто и словом не обмолвился о смерти Бориса Горицкого, не высказал своих предположений. Кирилл Анатольевич прошёл в зал ресторана. В глубине нашёл одиноко сидящих, Лику и Варвару:
– Девочки, дорогие мои, здравствуйте. Я сегодня узнал о горе нашем, примите соболезнования. Уходил в тайгу на две недели. Борис звал меня на ту охоту, да у меня неотложные дела в тайге были – плановое обследование охотничьих угодий. Пришёл домой, а на крыльце записка. Как же так получилось, а, Варвара?
– Вот так, Кирилл Анатольевич, следствие ведётся, нам пока никто ничего не рассказывает. Может, ты прольёшь свет?
Савельев посмотрел на Варвару из-под кустистых бровей:
– Может, и пролью. Вот только мне со следователем надо встретиться, а он на дежурстве сегодня, на выезде. Не уеду в лес, пока с ним не поговорю.
– Что вы знаете, Кирилл Анатольевич? – встрепенулась Лика, – можете рассказать нам?
– Нет, девочка моя, пока только со следователем. Всему своё время, не обижайся.
– Неужели это про… – начала Варвара, но Савельев резко оборвал её:
– Молчать, женщина! Не суй свой нос, пока не спросили! Придёт и твой черёд, тогда ответишь. Ты поняла меня? У стен есть уши, Варя, не обессудь.
– Да вы поешьте, Кирилл Анатольевич! Из лесу голодный, наверное. Официант, принесите новому гостю поминальный обед. Кутью тоже, вы зачем кутью убрали со стола? Пусть стоит до конца обеда!
– Вот это – да! Я поем, кореша своего помяну и рюмочку выпью. С Алёшиным мы успеем поговорить. Вот только надо это сделать, как можно скорее, пойду сейчас в прокуратуру, буду ловить его там.
– Кирилл Анатольевич, зачем же идти в прокуратуру? Алёшин на два этажа ниже от нас живёт. Вон, и Лике он позарез тоже нужен. Оставайтесь у нас ночевать, а завтра мы найдём способ встретиться с Дмитрием Николаевичем.
– Нет, я к себе пойду, мне отдохнуть надо, а на ваших перинах, Варвара Петровна, я точно знаю, не высплюсь.
И он принялся за еду. В зал стали сходиться гости, все здоровались с Савельевым, никто не удивлялся, что он здесь, о дружбе покойного с охотоведом знали все.
