Лиза Бетт
Клетка 2: Наследник клана Моретти

Глава 1

Лезвие опаски уверенно скользит по белоснежной пене, оставляя дорожку гладкой загорелой кожи. Ненавижу бриться! Приходится делать это каждый день, иначе я становлюсь похожим на пирата. Вероятно виной всему итальянские корни. Подставляю лезвие под струю ледяной воды, та сметает с него пену. Провожу по подбородку, счищая последнюю дорожку.

Наконец-то все закончилось. Это оказалось сложнее и проще одновременно. Сложнее, чем я планировал. Проще, чем думал в итоге. Ведь как ни крути – это все же мой дом.

Наношу на подбородок бальзам после бритья, в нос ударяет аромат океана.

Сегодня наш последний вечер. Прощальная встреча выпускников М1.

Они классные ребята, но я больше не смогу видеться с ними как планировал ранее. Мне бы хотелось пересекаться с ними чаще, но жизнь распорядилась иначе.

И по совместительству с днем нашего выпуска, Халк празднует день своего рождения. Даже не верится, что ему двадцать семь. Три года пролетели чертовски быстро. Незаметно.

Я планировал освободиться раньше, но не получилось.

Из-за неё…

Окидываю свое отражение в зеркале: все те же темные волосы, карие, почти черные глаза, ставшие уже привычными чужие черты лица. За эти три года изменился лишь загар. Он стал более темным, почти шоколадным. Виной всему Итальянское солнце. Взгляд скользит ниже, утыкается в татуировку на груди. Роза. Символ клана Моретти.

Эту татуировку я сделал, когда мне исполнилось тринадцать. Тогда умерла бабушка. Элена Моретти.

Она была потомственной аристократкой. Обедневший род. Что может быть печальнее? Её отец, мой прадед, намеревался насильно выдать её замуж за торговца, нажившего целое состояние на производстве вина, но не имевшего знатного происхождения.

Бабушка рассказывала эту историю тысячу раз, я до сих пор помню каждую деталь, каждую интонацию, с которой та произносила свою речь. Мне иногда кажется, что я все еще помню ее голос. Нежный, мелодичный. Певучий. Такой же легкий и звонкий, как она сама…

Элена встретилась со своим будущим мужем в церкви. Он стоял у алтаря: такой высокий и статный, и она будучи наивной молодой леди, поначалу, обрадовалась, что ей достался такой красивый мужчина. Все сверстницы будут завидовать. Когда они будут прогуливаться по улице, головы всех присутствующих будут оборачиваться в их стороны. Им суждено было стать красивой парой.

Но все оказалось не так радужно, как она себе представляла…

Позже бабушка узнала, какой мой дед на самом деле тиран и деспот. Он избивал её каждую ночь, а иногда днем, просто, чтобы продемонстрировать своё превосходство. Она никак не могла принести ему сына и за это жестоко расплачивалась. Её жизнь вопреки ожиданиям превратилась в ад. Да, она жила рядом с красавцем мужем. У них был великолепный дом, бессчётное количество денег и связи. Но не было самого главного – любви. Она так и не смогла полюбить своего красавца мужа, ведь в самую первую ночь он разбил ей сердце, когда она узнала, что он на самом деле из себя представляет.

Годы шли, Элена Моретти увядала. Ей не хотелось жить, не хотелось просыпаться по утрам. Она понимала – один неверный шаг, и супруг снова распустит руки. Она превратилась в тень.

Но Боги смилостивились над ней. И, прожив в браке пятнадцать лет, Элена, наконец-то, забеременела.

Счастью не было предела. Эта новость наполнила смыслом ее жизнь. У нее появилось желание просыпаться по утрам, она вновь стала вести хозяйство, принимать гостей. Она расцвела прямо на глазах.

В одну из лунных ночей Элена Моретти родила двойню. Мальчики-близнецы стали отрадой для нее и её деспотичного мужа. Он приложил все свои силы, чтобы вырастить из них настоящих мужчин. И ему это удалось. Сыновья вышли завидные. Всегда первые били в драке, побеждали в спорах. Мужчина воспитывал их жестко, и они выросли точными его копиями.

Элена, которой, практически, не позволялось общаться с родными детьми, после того, как тем исполнилось шесть, нашла себе другую отраду. Розы. Она разбила сад на окраине поместья и каждый день пропадала в нем, выращивая розы. По ее проекту, в самом центре сада выстроили маленький уютный домик, который поначалу планировался как домик для дорогих гостей.

Но после того как мальчиками исполнилось восемнадцать лет, она переехала в этот домик сама и больше не покидала свою обитель. Мой дед больше не тревожил ее, смыслом его жизни стали подрастающие сыновья. Он воспитывал их в строгости, учил всему, что умеет сам. Учил быть жестокими и беспощадными. Учил побеждать. Учил во всем быть первыми. Учил строить бизнес на крови невинных людей. И в этом преуспел.

И на контрасте с жестокостью, царившей в особняке, окраина поместья процветала миром и безмятежностью. Бабушка растила любимые цветы, выводила новые сорта, скрещивала побеги. Миллионы оттенков и форм. Все это выращено её золотыми руками.

Элена была предана этим растениям всей душой. Так, как ей хотелось быть преданной детям…

Антонио – старший из сыновей женился на дочери нефтяного магната и покинул Италию, чтобы развивать бизнес и налаживать международные связи. Но, прожив в браке много лет, супруги так и не обзавелись потомством.

Карлос – младший сын пошел по стопам отца. Он принял бразды правления и взял на себя управление бесчеловечным бизнесом моего деда. В то время они уже промышляли торговлей живым товаром, и во многом преуспели, наладив связи с Антонио за границей.

Карлос тоже женился по велению отца. Его избранницей стала наследница не менее скандального рода – Маргарита Орсини. Поговаривают, что у нее были русские корни. Но это лишь слухи, я до конца не уверен, какая кровь текла в жилах моей матери. Они прожили в браке несколько лет, прежде чем Маргарита принесла долгожданного наследника моему отцу.

В ночь, когда она мучилась в схватках, от сердечного приступа умер мой дед. Сына Карлоса и Маргариты назвали в честь почившего главы клана.

Джакомо Моретти.

На следующие сутки вслед за свекром, из жизни ушла и Маргарита. Оставив Карлоса с ребенком на руках.

Мой отец был безутешен. Он скорбел всей душой, и я не уверен, что повергло его в больший шок – смерть отца или дражайшей супруги.

Ребенок стал его спасением и отрадой. Но он понятия не имел, как правильно воспитывать малышей, поэтому обратился за помощью к единственному человеку, который мог помочь ему с этим.

Элена Моретти стала мне матерью. С той преданностью и любовью, что прежде была отдана розам, она растила меня как собственного сына. Она проводила со мной все дни и ночи напролет. Учила меня первым шагам, именно ее имя было первым моим словом. Именно ее лицо стало для меня любимым лицом матери. Всю ту любовь, что мой дед не позволил ей обратить на своих сыновей, она подарила мне. Она посвятила жизнь тому, чтобы научить меня любви и верности. Именно благодаря ей я знаю, что такое материнская любовь и забота.

Но время шло. Я становился старше, и Карлос начал давить на мать. Он злился, что из-за нее я вырасту сопляком и слабаком. После того как мне исполнилось восемь, отец запретил мне уходить к бабушке и заставлял находиться с ним в особняке. Он вплотную занялся моим воспитанием, и мне поначалу было интересно копировать манеру поведения отца. Он учил меня всему, что успел узнать от моего деда, учил вести бизнес, учил быть мужчиной. Постепенно бабушкин авторитет померк, и я всецело покорился жесткому воспитанию отца.

До одного злополучного дня, когда я узнал, чем на самом деле зарабатывает на жизнь мой отец.

Когда я понял, что он торгует живыми людьми, я возненавидел его. Это претило моей натуре. Бабушка растила меня добрым и благородным, и калечить чужие судьбы я считал верхом бесчеловечности и жестокости.

После того дня меня будто подменили. Я стал убегать из дома, стал во всем перечить отцу и дяде, не слушался их. Я ненавидел все, что они олицетворяют.

Спасением в этом мире жестокости и лживости стала моя бабушка. В тайне от отца я убегал в ее сад, сидел там часами. Ни с кем не разговаривал, никого не хотел видеть.

Мой вздорный характер, который проявлялся в присутствии отца, в тысячу раз превосходил характер деда. Карлос ненавидел меня за это, и в то же время восхищался мной. Его восторгала та воля и сила, которая прежде крылась в его отце, и которая теперь перешла по наследству мне. Его восхищал тот буйный нрав и упрямство, что в сто крат превышали его собственные.

Если бы он только мог предположить, что именно это его и погубит…

Отталкиваюсь от раковины, и мышцы на груди играют. Рисунок розы – воспоминание о женщине, которая любила меня, и, которую любил я.

Чуть правее от татуировки виднеется маленький круглый шрам. Девятимиллиметровая отметина от пули. Каждый раз глядя на которую я вспоминаю о ней.

Если Кейт не умела стрелять, то у неё чертовски легкая рука для новичка. И чертовски зоркий глаз. Несколько сантиметров от сердца. Это все, что меня тогда спасло. Тупое везение. Поведи она рукой чуть левее, я не стоял бы сейчас здесь.

И не смог бы довести задуманное много лет назад до конца.

Стоит мне подумать об этой суке, пульс сбивается.

После смерти бабушки именно Кейт стала для меня спасением. Та наша встреча в саду подарила мне надежду, что этот мир не так жесток и бесчеловечен, как хочет показать отец. Я впитал в себя ее образ, и вспоминал о ней каждый раз, когда сталкивался с несправедливостью и жесткостью отца. Благодаря ей я находил в себе силы бороться с ним. Находил в себе силы жить.

Раньше она была моим спасением.

Но не теперь.

Каждый день лежа в клинике с дыркой в груди, я продумывал план мести. Я думал, как поступлю с ней, когда выполню обещание, данное себе несколько лет назад.

Я заставлю её пожалеть. Заставлю пресмыкаться. Эта сука будет молить о пощаде, когда я покончу с ней.

Закрываю глаза и вдыхаю полной грудью. Скоро. Но еще не время.

Иду в спальню. Одеваюсь к сегодняшней встрече. Черные брюки и такого же цвета рубашка. На руку привычные часы, в брюки – ремень.

Три года, проведенные дома, изменили меня.

Но это издержки профессии.

До жестокости отца мне далеко. Этим я себя успокаиваю.

Милтон был удивлён, когда увидел на своем столе заявление об уходе. Он называл меня самоубийцей. После такой сложной операции мне нельзя возвращаться на родину. Так кругом враги. Но меня это не волнует. Мне больше не хочется участвовать в этом. Я сделал все, что хотел, теперь пора начать жизнь заново.

Осталась только пара штрихов и одна сладкая месть.

Попрощаться с друзьями и отомстить.

Первое я выполню уже сегодня. Второе очень скоро…

И когда я с ней покончу, Кейт пожалеет, что на том шоссе с дырой в груди остался лежать я, а не она сама.

Глава 2

Печатаю последнюю строчку в долгожданном документе и откидываюсь на спинку стула. Это всего лишь формальность, но так приятно заполнять заявление на отпуск. Еще в начале года я обозначила дату. И вот день икс настал.

Начальник на время моего отсутствия, назначил временно исполняющего обязанности руководителя офиса. Интересно, как они тут справятся без меня?

Я не была в отпуске почти год, но ни за что не упущу эту возможность теперь. Я так устала, что кажется еще чуть-чуть и у меня будет нервный срыв.

Планы горят. Титаническими усилиями нам с коллегами удалось выполнить показатели. И теперь можно расслабиться. Хотя бы на месяц.

Звонит сотовый. Торопливо прижимаю трубку к уху и отправляю на печать заветную бумажку.

– Ты не поверишь, чем я целый день занималась! – Восторженный голос сестры выводит из раздумий. Инстинктивно улыбаюсь, слыша знакомый смех.

– Надеюсь, это законно…

– Сомневаюсь, дорогуша! – Лил поучительно тычет мне, но тут же вновь смеется. – Если Милтон узнает, он отправит меня работать в штаб.

– Я не проговорюсь! – заговорщически отзываюсь. – Ну давай уже рассказывай!

– Я пекла пе-че-нье! – ее голос звучит как голос ведущего викторины, где дарят а-а-а-втомибиль. – Ну, знаешь, всякие рыбки, птички, звездочки. Это просто божественно! А потом мы покрывали их разноцветной глазурью и посыпали конфетти. Если сегодня я свалюсь от передозировки сахара, это будет на твоей совести!

Беру распечатанный на принтере лист и царапаю на нем свою подпись паркером. Поднимаюсь с места, беру сумочку свободной рукой, плечом придерживая телефон.

– Я совершенно не причем! – Возмущенно оправдываюсь перед сестрой. – Можно было бы подыскать другие занятия в твой выходной. Пособирать пазл или поиграть в видеоигры. Необязательно объедаться!

– Ты не понимаешь. Балом правлю не я! Это все он! Никогда не думала, что у людей бывает такой зверский аппетит!

– В любом случае спасибо тебе за то, что выручила меня. Сейчас забегу к шефу, а после сразу к вам!

– Не спеши, у меня в запасе еще пара часов до встречи. – Тем более, запись к парикмахеру на шесть часов. Так что я, в любом случае, успею.

– Отлично! Скоро буду! Ну, все, целую!

Жму отбой уже по дороге к кабинету начальника. Стучу в прозрачную дверь, и вижу как босс поднимает тяжелую от забот голову, чтобы увидеть, кто отрывает его от дел. Кивает мне, делая знак войти.

– Мистер Хилтон. Заявление. – Протягиваю ему распечатанный лист и смотрю на настенные часы. Без четверти пять. Надо еще успеть доехать до дома сестры.

– Отлично, Эшфорд. Не представлю, конечно, как мы справимся тут без тебя, но это, ведь, всего лишь на месяц. – Он улыбается мне вымученно. Меня так и подмывает проявить сочувствие, но время не ждет. Еще минута и я начну опаздывать. Переступаю с ноги на ногу.

– Могу я идти?

– Конечно-конечно! Удачно тебе отдохнуть! С тебя сувенир!

– Непременно! – отвечаю, уже закрывая за собой дверь его кабинета.

Повезет, если на дороге не будет аварий и пробок. Сестра убьет меня, если я опоздаю.

Лилит согласилась выручить меня, но всему есть предел. Конечно, она не скажет, чтобы я неслась сломя голову домой, но я сама прекрасно все понимаю. У Лилит остается всего час до выхода. Сегодня день рождения Халка, пропустить такое событие нельзя. И опоздать на него тоже…

Постукиваю пальцами по рулю, сидя в своей новенькой красной тойоте. Сестра подарила мне ее, когда я по ее велению сдала на права два с половиной года назад. Поначалу я редко ездила, но постепенно осмелела и теперь каждое утро добираюсь на работу на машине. Если бы я знала, как удобно иметь под задницей верного коня, я уже давно бы выучилась вождению.

Мои худшие опасения оправдываются. Машины тянутся мертвой вереницей. Впереди видимо авария.

Смотрю на часики на запястье. Стрелки повергают меня в глубокую депрессию – приближаются к шести. Такими темпами мне ни за что не успеть к сестре вовремя.

Не вечер, а пекло!

Оттягиваю ворот белой блузки, расстегиваю пару верхних пуговиц, чтобы стало свободнее дышать, но это не помогает. Тянусь к кондиционеру и увеличиваю поток прохладного воздуха, рискуя простудиться. Просто какое-то чудо, что я до сих пор не покрылась пятнами пота. Такая жара на улице. Климат контроль в машине, конечно, спасает, но я все равно чувствую, как между грудей скатилась соленая капелька.

Если сейчас же не случится чудо, мне придется придумывать, как загладить вину перед сестрой, за то, что безбожно опоздала.

Машины практически не двигаются. Впереди, вероятно, авария. Сзади раздается гудок.

Не у тебя одного нервы сдают, приятель.

Не так я мечтала провести вечер пятницы. Ой, не так!

Мне хотелось в свою уютную квартирку. Включить телек, достать мороженое и уплетать его прямо из ведёрка, улыбаясь любимому мужчине.

С нежностью смотреть в карие глаза, дурачиться, обниматься.

Мысли прерывает настойчивый звонок сотового. Жму кнопку на руле, и салон наполняется голосом сестры. Стрелки часов говорят, что мне конец.

– Детка, ты не против, если я, все же, поеду в салон сейчас? Хэнк будет здесь, он дождется тебя.

– Конечно, Лил. Прости, что так задерживаюсь, тут просто адская пробка.

– Всё нормально! Я завтра заскочу к тебе. До встречи, целую!

– Пока! – кладу трубку, испытывая дикие муки совести. Сестра итак бесконечно меня выручает, а я так подвожу ее. В следующий раз обязательно обращусь к няне. Сестра итак мало времени проводит дома, а тут еще я со своими просьбами и поручениям. Им с Хэнком из-за меня не так уж просто побыть вдвоем…

Улыбаюсь.

Лилит и Хэнк, наконец-то, объявили миру о своих отношениях, более того, они поговаривали, что хотят пожениться. Милтон знал, но тактично отмалчивался, пока подчинённые сами не решат признаться во всем. Хороший, все-таки, мужик – их начальник. Я даже подумываю согласиться на свидание с ним. В конце концов, нет ничего плохого в том, что мы поужинаем.

Ведь Лилит почти устроила свою личную жизнь. Да и Синтия не отстает.

Эта бестия поразила всех, когда завалилась на одну из вечеринок в сопровождении Халка. Это был шок! Эта парочка так гармонично смотрелась, что мы с Лилит даже пожалели, что не догадались свести их раньше.

Оказывается, агент положил глаз на Синтию в тот день, когда произошло похищение.

Улыбка мгновенно спадает с моего лица. Глаза наполняются холодом. Я не люблю об этом вспоминать. Но сестра будто не слышит и не понимает меня…

– Малышка, тебе все равно придется рассказать мне обо всем. – Лилит участливо уговаривает меня расколоться. – Если ты замкнешься в себе, у тебя может съехать крыша.

– Не надо, Лил. – В сотый раз повторяю ей одно и то же. Но сестра будто не слышит, постоянно настаивает.

– Если не хочешь рассказывать мне, я могу поговорить с нашим психологом, походишь к нему на сеансы, он поможет тебе справиться с болью.

– У меня нет никакой боли! Хватит об этом. Точка! – Повышаю голос, мне надоели попытки сестры докопаться до сути.

Но если быть честной, проблема все же есть. Хоть я и боюсь себе в этом признаться.

Джек Моретти.

Я не знаю, жив ли он…

Сестра оказывала ему тогда первую помощь, но я была уверена, что убила мудака. Хоть те воспоминания и стерлись, казались лишь сном, я постоянно думала о нем.

Но правду я не хотела знать.

Просто не могла.

Вдруг он мертв.

Или еще хуже – жив.

Мне достаточно и того, что каждую ночь меня мучали кошмары. Я убегала от Джека во сне, но он догонял и каждый раз причинял боль.

Мучал меня, насиловал, избивал.

Иногда в этих снах бывали те охранники из гаража, иногда присутствовал сам Карлос. Но одно оставалось неизменным.

Надменный взгляд карих глаз.

Джек смотрел на меня и улыбался. Скалился. Называл товаром и пускал по кругу. Иногда кошмары были настолько реальны, что я просыпалась с криками.

Тишину салона нарушает гудок соседней машины.

Вздрагиваю.

Я не заметила, как пробка рассосалась. Выжимаю педаль газа и спешу поскорее убежать от тяжелых мыслей.

Но взгляд карих глаз настолько ярко впечатался в память, что я не уверена, смогу ли забыть его когда-нибудь…

Глава 3

Жму отбой и раздраженно поджимаю губы. Халка срочно вызывали в штаб. И кажется, начальству плевать, что у него день рождения.

Вечеринка отменяется. Это рушит мои планы. Мне хотелось как можно скорее покончить с делами здесь и снова улететь, но я не могу покинуть страну, не попрощавшись с друзьями. Несмотря на то, что мы с ребятами не виделись три года, я не стал любить их меньше.

Они – моя семья. И это ничто не изменит!

Очередной звонок выводит меня из раздумий. Слышу голос подруги, и на лице расцветает улыбка.

– Уже слышал про Халка? – Лилит вместо приветствия переходит сразу к делу – спрашивает, и я отзываюсь. – Раз вышел облом, предлагаю отправиться в бар без него. Выпьем, поболтаем, а там возможно и наш трудоголик подтянется.

Выворачиваю руль, перестраиваясь из полосы в соседнюю.

– Неплохая идея, тем более, я уже выехал. Ты собралась?

– Я в салоне, но Хэнк у меня дома. Можешь заехать за ним? Я присоединюсь к вам позже. – Голос Лилит едва различим за каким-то жужжанием. – Все мне пора, увидимся!

Снова улыбаюсь. Лилит всегда была ураганом. Она могла бы заговорить меня до смерти, дай я ей такую возможность. И сейчас, снова, даже не выслушав мой ответ, отключилась. Бестия! В самом лучшем смысле этого слова.

Через пятнадцать минут я выруливаю на знакомую улицу. Ищу место для парковки.

От ностальгии внутренности скручивает в тугой узел. Я был здесь очень давно. В последний раз, когда… уезжал от Кейт.

Мы тогда в очередной раз ссорились, она уверяла, что не останется дома. Я, идиот, пытался её уберечь, пытался предупредить. Хотя сейчас, вспоминая тот вечер, я уже не был уверен, зачем вообще приходил к ней. Чувство ответственности перед её сестрой? Нет. Желание предостеречь саму Кейт? Нет. Стремление снова увидеть её? НЕТ!

С того момента прошло всего три года, а кажется что целая жизнь.

Он столько всего повидал в доме отца, что кровь стыла в жилах. И теперь, вспоминая себя тогдашнего, я лишь грустно улыбаюсь. Я был таким наивным. Влюбленным идиотом…

Не смотря на то, что через мою постель прошли десятки баб, мои мысли всегда возвращались к одной.

К той, кто, не мешкая, спустила курок.

Стряхиваю наваждение.

Хватит об этом! Не время!

Паркуюсь у красной тойоты и набираю номер Хэнка. Жду шесть гудков, он не берет трубку. Пытаюсь дозвониться снова. Тщетно.

Лилит попросила забрать его, но ее парень видимо еще не закончил делать укладку или наносить себе макияж… Надо будет уточнить, какого хрена он копается так долго.

Щелкаю сигналкой, решая подняться в квартиру и поторопить прекрасную принцессу. Возможно если я помогу ему завивать кудряшки, он соберется быстрее.

Вхожу в холл, и сердце сжимается от ностальгии. Когда-то я вылетал отсюда пулей после того как мы с Кейт едва не…

Что за чертовы навязчивые мысли? Отгоняю их. Вхожу в лифт, жму кнопку нужного этажа, перевожу взгляд на наручные часы.

Половина седьмого. Рановато ехать в клуб. Можно пропустить по стаканчику. Если, конечно, Хэнк не против.

Лифт задребезжал. В кабине погас свет. Прекрасно…

Жму кнопку для связи с диспетчером, но ответом мне служит тишина.

Они что, издеваются?

Снова набираю номер Хэнка, второй рукой жму на нужную клавишу на консоли лифта.

Друг не отвечает, как и нерасторопный диспетчер.

Свет загорается так резко, будто я на сцене у какого-то паршивого фокусника и все софиты ударили мне в глаза. Лифт гудит и приходит в движение. Вот только едет он не вверх, а вниз.

Цежу ругательства сквозь зубы. Что за вечер такой? Сначала Халка вызвали на работу, потом Хэнк перестал брать трубки, теперь вот лифт живет своей жизнью. Для полного счастья остается только разбить мобилу и на утро болеть с похмелья…

Убираю телефон в карман и опираюсь на зеркальную стену. От безделья считаю этажи.

13-й. Интересно, как так получилось, что Халк с Синтией сошлись? Они же совсем разные. Хотя, не зря говорят, противоположности притягиваются.

12-й.

11-й.

10-й. До чего же медленная эта чертова штука.

…

5-й. А когда Хэнк наконец наденет кольцо на палец Лилит? Они же встречаются еще с тех времён, когда мы только начинали работать на М1. Странная парочка. Но они мне нравятся…

4-й. А у Халка с Синтией все серьезно?

3-й. Любопытно, как эти двое вообще сошлись.

2-й. Я бы с радостью погулял на их свадьбе.

Лифт наконец пребывает на первый этаж. Я машинально опускаю глаза с экрана на открывающиеся створки.

И застываю.

Двери распахиваются, и кровь приливает к лицу с такой силой, что немного кружится голова. Сердце ошибается на пару ударов, а потом, пытаясь восполнить пробел, заходится, как бешенное.

Хрустит пластик. Я так сильно сдавил ключ от машины, что тот, не выдержав натиска, рассыпался в моих руках. К такому нельзя быть готовым.

Она стоит передо мной удивлённая не меньше, а может даже больше.

Волосы убраны в строгую прическу. Белая блузка, обтягивает умопомрачительную грудь. Юбка-карандаш облизывает её бедра, подчеркивая каждый изгиб. Черные колготки, а, может, чулки, притягивают взгляд к стройным ногам, обутым в сексуальные лодочки.

Вся кровь от лица, мгновенно приливает к другому органу, заставив тот напрячься.

Какого черта?

Он помню её совсем иной: юной, неопытной, наивной.

Но сейчас передо мной, словно, стоит другой человек. Черты лица стали острее, придав облику утонченную завершенность. Взгляд – жестче. От той доверчивой малышки не осталось и следа. Фигура стала сочнее, хотя, талия, по-прежнему, тонкая. В её облике сквозит неуловимая грация, женственность, которая не была заметна ранее. Что-то в ней изменилось. Девушка-подросток отошла на второй план, уступив место более искушающей версии.

Я чуть приподнимаю бровь. На миллиметр. Отступаю на полшага вглубь кабины, как бы намекая.

Войдешь?

Кейт облизывает пересохшие губы. Мой взгляд опускается к ее алому рту. Она это замечает и рвано выдыхает, сделав маленький шажок назад.

Удивленно вскидываю брови.

Нет?

Выстреливаю рукой, хватаю Кейт за грудки. Сминаю полы ее белоснежной рубашки, сгребаю их в кулак и рывком втаскиваю ее в кабину.

От неожиданности она едва успевает сообразить, что происходит. Створки сходятся, отрезая нас от внешнего мира. Лишая ее пути к отступлению.

Лифт начинает движение.

Мы не двигаемся. Стоим, глядя друг на друга. Боимся даже дышать. Я все еще сжимаю ее блузку в кулаке так, что сладкий пудровый аромат пропитывает мои пальцы насквозь. Он проникает в легкие, душит чем-то давно забытым. Душит, и мне становится сложнее держать себя в руках.

2-й этаж… Прихожу в себя, отдергиваю руку, отступаю, кисть огнем горит, будто блузка Кейт была измазана ядом или кислотой.

3-й. Кейт торопливо расправляет одежду, стыдливо прервав зрительный контакт. Она будто только пришла в себя, так же, как и я, и теперь судорожно соображает, как выйти из ситуации если не победительницей, то хотя бы живой.

4-й. Слежу за ее неловкими движениями. Тонкие пальцы дрожат, давая понять, что эта встреча выбила ее из колеи так же, как меня. Кейт опускает руки. Ведет ладонями по бедрам, как отличница у доски. Взгляд голубых глаз ползет по мне выше, будто ей не верится, что это реальность. Натыкается на мой тяжелый взор и тут же отводит глаза. Сглатывает. Жилка на шее бьется сильнее…

…

9-й. Тонкая шея, белая кожа. Мой рот наполняется слюной, как у гребаного вампира. Она наверняка пахнет пудрой так же ярко, как ее блузка.

10-й. Кейт нервно теребит часики на запястье. Смотрит, который час. Прикрывает глаза. Нервно поглядывает на табло ползущих этажей.

11…

12…

13-й. Я больше не могу бороться с этой разрывающей яростью. Медленно тянусь к консоли и ударяю по кнопке «стоп».