– И с какого перепуга они все топчутся именно по этому холму?
– Не знаю, этого она мне не сказала.
– И сколько их там? Знаешь, как много людей умирало здесь? Они бы весь холм заняли, ― продолжил отстаивать своё мнение Рик.
– На холме оказываются не все духи, а только те, которые умерли на холоде, их тела замёрзли, и дух долго не мог освободиться, а, когда смог, его путь на небо уже закрылся. И, чтобы духи не блуждал по всему Полуострову, их всех собрала на холм Дева Снегов. С него они могут ненадолго заглянуть на небо, а потом снова возвращаются на землю. И, как раз когда они спускаются с неба, их можно увидеть, ― закончив, Аврора отправила в рот оставшийся морковный огрызок.
Мальчишка изо всех сил сдерживался, что бы не перебить собеседницу своими колкими шуточками и возражениями, но, как только он собрался вывалить на неё разом всё, что успел придумать, но девочка неожиданно айкнула, глаза её на мгновение испуганно округлились.
– Что такое? ― тут же забеспокоился Рик.
– Зуб… Он шатался и наконец выпал, ― выплюнув зуб в кулачок, Аврора улыбнулась и спрятала его в карман.
– Не забудь под подушку для феи положить, ― усмехнулся мальчик. ― Или бабуське отнеси, может она тоже за него монетку даст.
– Можешь и дальше не верить, но я её видела по-настоящему, ― девочка спрыгнула с забора. ― Пойдём ко мне? Я зубик дома оставлю, чтобы не потерять.
Рик кивнул, и они зашагали вдоль ограды.
– Про полевых рыжиков ты тоже говорила, что видела, ― напомнил мальчишка. ― И про хлюпиков в колодце, и про остальную бредятину.
– Тогда я просто хотела напугать тебя, а в этот раз ― всё по-настоящему… Чья это там такая коровка красивая?
Посмотрев туда, куда указывала Аврора, Рик увидел одинокое животное. Корова, и правда, была красивой: молочно-белая, за исключением торчащих чёрных ушей, с ровными, как полумесяц, рогами.
– Не знаю… Кто-то недавно купил, наверное…
– Ну вот, а говорил, что всех здесь знаешь, ― хихикнула Аврора, направляясь к животному. ― Привет, гулёна. Что ты здесь делаешь одна? ― ласково проговорила она.
– Странно, ни бирки, ни клейма… ― заметил мальчик, задумчиво разглядывая корову. ― Но ухоженная, значит точно чья-то. Потерялась, наверное.
– А может и не потерялась. Может она сама по себе такая, ― бесстрашно подойдя к животному, девочка погладила его по шее. ― Просто путешествует… Да, красавица? Ты коровка-путешественница? Коровка-пилигрим? Пилигримочка….
– Ну да, конечно. Наверняка это корова той бабуськи с клубками.
– Хватит тебе бубнить. Смотри какая она хорошая, ― Аврора заглянула в глаза корове. ― У обычных коров взгляд бестолковый, а у неё такой… Задумчивый, мечтательный… Она точно сама по себе, просто прогуливается.
– Сама по себе она бы давно уже сдохла, или её бы загрызли волки в лесу. Надо поспрашивать в поселении, пока она не ушла далеко, ― Рик скрестил руки на груди.
Корова протяжно замычала и тряхнула головой, будто протестуя. Аврора чуть отошла и рассмеялась:
– Видишь? Она против.
– Она просто мух отгоняет. Идём, надо спросить у Грэхема ― может это его корова, ― жестом позвав подругу за собой, Рик направился вниз по зелёному склону.
– Слышала, Пилигрима? Если не хочешь, чтобы тебя закрыли в коровник, лучше поторопись, ― предупредила Аврора на прощание.
В разное время Рора периодически упоминала о том, что видела где-то Пилигриму, но я не предавал её словам значения, думал ― как всегда фантазирует. Глаза у Пилигримы, и правда, не по-животному осознанные, смотрит так, будто собирается заговорить.
– Ну и чего тебе? ― бормочу я тихо.
Пилигрима подёргивает своими чёрными ушами. Её взгляд не даёт просто пройти мимо.
– Нет больше Авроры, можешь не ждать… ― фраза, которую мне стоит чаще повторять самому себе.
Подняв голову, Пилигрима смотрит в сторону лысого холма. В такие моменты становится не по себе, в памяти выплывают все сказки и выдумки Роры. Полевые рыжики, которые утаскивают и до смерти щекочут детей, хлюпики из колодца, которые завывают ночами и убеждают спуститься к ним вниз, запечные шуршавлики, которые через уши вытягивают хорошие сны, и, разумеется, духи умерших на холоде людей. Отвожу взгляд от Пилигримы и устремляюсь дальше по дороге. Не знаю, какого чёрта эта корова всё ещё бродит одна по полуострову, и не хочу знать…
Раз за разом повторяющийся кошмар с чернотой и холодными пальцами Роры, кричащие, вопреки прогнозам погоды, чайки, теперь ещё и эта блудная корова… Так и с ума сойти недолго.
К моему ужасу, следующие минут двадцать пути словно выпали из моей памяти, разума и реальности. Понять не могу, как оказался на другом конце поселения метрах в двадцати от пустующего дома, где когда-то жила семья Роры. Лучше бы я не просил у Грэхема выходной. Сейчас бы стучал топором по деревянным брускам или таскал воду ― точно было бы не до воспоминаний. Сжавшая грудную клетку боль просовывают свою лапу вверх через горло, скребёт когтями внутри головы, где-то в области бровей и переносицы, выдавливая из глаз слёзы.
Мне всегда было неловко и, в то же время, невероятно уютно в гостях у Роры. Надеюсь, сейчас её семья смогла оправиться от потери и осталась такой же крепкой и тёплой. Помню, как жутко я волновался перед тем, как впервые прийти домой к Роре на её день рождения. Боялся увидеть отвращение и презрение в глазах её родителей, боялся, что ей запретят общаться со мной. Но ничего подобного, к моему счастью, не произошло. Рора жила с родителями, бабушкой, старшим братом и тремя старшими сёстрами. Кроме того ― семья держала у себя кур, козу Принцессу, большую игривую дворнягу Чао и пакостливого хорька Тика который постоянно норовил утащить мои варежки или стельки из ботинок. Дома у Роры пахло душистыми, высушенными для добавления в чай травами и ягодами, и постоянно царила шутливая, лёгкая атмосфера…
Размазываю по щекам слёзы, соль тут же начинает щипать обветренную шершавую кожу. К счастью, до фермы Грэхема рукой подать, а у него всегда найдётся для меня задание, чтобы занять руки и разум.
Взявшись за ручку наполненной яблоками корзины, Рик на несколько секунд задержал дыхание и выпрямился, подняв её, направился к крыльцу. Навстречу мальчику вышел Грэхем с самокруткой в зубах и в накинутой на плечи шинели, застёгнутой только на верхнюю пуговицу. Выдыхая дым, он посмотрел на затянутое тучами небо:
– Опять дождь будет…
– По радио сказали, что всю неделю так будет, ― заметил Рик. ― Думаю, мы успеем эту яблоню обобрать до того, как ливанёт… Если Рора до этого не слопает все яблоки! ― на последней фразе он нарочно повысил голос, оглянувшись на подругу.
Аврора стояла с безмятежным видом в своей тёмно-зелёной клетчатой накидке и жевала яблоко, рассматривая ползущую по листку яблони букашку. Услышав своё имя, девочка оглянулась:
– Это только третье…
– Я насчитал уже четыре, и это при том, что не особо следил, ― возразил Рик.
– Ну значит это только пятое, ― Аврора пожала плечами.
– До этого ещё были ягоды и печёная картошка, у тебя желудок больше, чем у лошади, ― пробурчал мальчишка, возвращаясь к яблоне с пустой корзиной.
– Я ещё пирожки с вареньем ела дома. Может догонишь меня по росту, если будешь так же кушать, ― девочка улыбнулась.
– Я лопну, если буду так же обжираться.
Слушая детский разговор, Грэхем рассмеялся:
– Рик, хороший аппетит только украшает женщину.
– Моя бабушка тоже так говорит, ― поддержала Аврора, которая в свои двенадцать ещё не особо походила на женщину.
– Слушай бабушку, она у тебя точно знает, как хорошо выглядеть.
– Хороший аппетит делает женщин толще, а не красивее, ― ворчливо отозвался Рик и зачем-то несильно пихнул девочку плечом. ― Помогай давай, троглодит с косичками.
По небу прокатился гром, за холмами сверкнула молния. Аврора замерла, испуганно глядя на небо. После урагана Фиргат она жутко боялась гроз. Налетевший ветер грубо встряхнул ветки дерева.
– Точно ливанёт, все яблоки посшибает, ― держа самокрутку во рту, Грэхем взял пустое ведро и тоже направился к яблоне.
– Я… Наверное пойду домой… ― проговорила девочка, кутаясь в свою накидку.
– Мы могли бы собрать яблоки и переждать грозу здесь, ― предложил Рик.
– Я буду только за, ― поддержал его Грэхем. ― Сварим какао, послушаем пластинки, и любая гроза будет нам не страшна.
– Нет, ― Аврора вновь с опаской посмотрела на небо. ― Простите меня… Но я хочу домой… ― в её голосе звучал неподдельная тревога.
– Тогда я провожу тебя, ― вызвался мальчик. ― Я быстро туда и обратно, и помогу Вам всё убрать, ― обратился он к Грэхему.
Тот кивнул, после чего выбрал несколько самых красивых спелых яблок и вручил их девочке:
– Держи, угостишь своих.
– Спасибо, ― Аврора коротко улыбнулась и сложила угощения в подол накидки.
До её дома дети добежали за пять минут, к этому времени небо совсем почернело. Леннат ― старший брат Авроры ― суетился во дворе, снимая с верёвок развешенное постельное бельё, которое при сильном ветре напоминало вздувающиеся корабельные паруса. Под ногами у него путался Чао, но, увидев Аврору, пёс тут же отвлёкся и с радостным лаем побежал встречать её, повизгивая и прыгая у забора. Рик остановился у ворот и протянул девочке руку на прощание:
– Ладно, я обратно побегу. Может ещё зайду за тобой вечером…
– Смотри, чтобы тебя не унесло, а то я завтра сама контрольную не напишу,― пожав кисть друга, Аврора подалась вперёд и, вместо того чтобы приобнять, просто положила подбородок ему на плечо, так как второй рукой девочка придерживала подол накидки с яблоками.
Бубенчики на её самодельном браслете коротко звякнули на прощание.
– Главное, чтобы тебя не унесло, ― усмехнулся мальчишка, ― а то у меня вообще не будет повода в школу приходить.
– Съем ещё пару яблочек и точно не унесёт. До встречи…
– Увидимся.
Как только Аврора открыла ворота, у её ног завился Чао, будто упрашивая взять его на руки. Коротко потрепав его по голове, девочка поспешила к дому, попутно помахав рукой брату. Рик дождался, пока за подругой закрылась дверь, и только после этого побежал обратно к ферме Грэхема.