Лже-Нерон – Лион Фейхтвангер

Очередная попытка заинтересоваться творчеством немецкого классика потерпела крах. Оказывается, я уже достаточно прочитала из его библиографии, но пока впечатлила меня только Семья Опперман. Сильно, злободневно и напряжённо.

Исторические-же романы автора каждый раз мне даются с большим трудом, как и в данном случае....Как всегда у автора, роман целиком и полностью погружает читателя в разыгрывающуюся драму, а значит, изобилует количеством действующих лиц, масштабом описываемого и обилием исторических подробностей, скрупулезно воссозданных автором в попытке осмысления самой природы власти и последствий шагов, предпринимаемых людьми, вовлечёнными в процесс.Почему люди жаждут власти, как она отражается на них самих и окружении, к каким последствиям может привести то или иное действие в масштабах региона, страны, мира....

В ходе повествования обязательно затрагиваются темы любви и предательства, о ведомых и их кукловодах, о зависимости, лживости и предательстве.С этой точки зрения, идеи, заложенные в сюжет, впечатляют, но сам текст порой провисает из-за авторской скрупулезности и дотошности, а аллюзии, к коим подталкивает аннотация, скорее мешают, чем способствуют продвижению. Но попробовать в любом случае стоит.

Через 13 лет после смерти императора Нерона в восточном городе Эдессе появляется его двойник, запасшийся легендой о своём выживании, претендующий смести с трона узурпаторов Флавиев и продолжить своё правление Империей. Пока ещё нет открытой войны восточных царств с Римом, но завязываются интриги, которые становятся всё более сложными, так как всё больше лиц в них вовлекается. Есть часть населения, есть легионы, восточные цари и города, которые поддерживают лже-Нерона, он становится «новинкой», волна его популярности сначала идёт на подъём, затем на спад и – закономерный финал гибели мошенника. Таков сюжет романа.И действительно, согласно античным летописям, в римской истории был такой лже-Нерон, и даже не один, но дошедшая до нас информация об этом очень скупа, возможно, эпизоды с лже-Нероном (или лже-Неронами) были весьма кратки, и попытки воскресить Нерона быстро пресечены. Всё, что описано у Фейхтвангера – это фантазия на тему, как бы это могло быть, и описано подробно, как значимый исторический эпизод. Но штука в том, что при ближайшем рассмотрении, это не роман о Римской истории. Тут нет антуража античности, скорее, тут очень много из 20-го века, начиная от военных чинов (фельдмаршал, полковник и даже фельдфебель) до взаимоотношений и психологии героев.Собственно, роман этот вневременной, он об общечеловеческом – о психологии власти, о взаимоотношениях власти и толпы, о личности, двигающей историю. Очень хорошо показано, что нельзя утверждать, будто историю сотворяет одна личность, на самом деле личность даёт толчок, начало, а дальше всё катится как снежный ком, и процесс становится для одной личности всё более неуправляемым– в него втягиваются всё новые и новые факторы.Варрон – римский сенатор (на самом деле, бывший сенатор, впавший в немилость на Палатине) живёт на задворках империи, в восточной провинции Сирия. Это прекрасно расписанный пример политического авантюриста. Он берёт за предлог мелкую распрю с губернатором провинции Цейоном по поводу уплаты налога в 6 тысяч сестерций, что и для казны, и для многомиллионного состояния Варрона – сумма ничтожная. Однако, Варрон решил наказать Цейона, а заодно и поиграть с Римом, попугать воссевшего на троне Тита Флавия, для чего готовит «выпустить в свет» двойника Нерона. Он и идеологическую базу подвёл под свою затею, придав ей благородный оттенок – идею объединения Востока и Запада.«Созданием» Варрона стал горшечник Теренций, похожий внешне и усвоивший манеры и речь Нерона. Теренций – посредственность, которую вознёс поток событий на вершину власти, оболочка без идеи, форма без содержания, иллюзорное изображение, копия. Однако, воображаемый ореол «божественной власти» настолько вскружил голову этому «Созданию», что он почти теряет себя в этом раздвоении – он Теренций Нерон, внутренний Теренций сливается с внешним Нероном, но гармонии не получается. А от такой дисгармонии недалеко до того, чтобы «сносило крышу».Варрон, выпустив своё Создание, теряет над ним контроль, но в то же время выйти из игры он не в состоянии, поток несёт его и увлекает всё, что было дорого и ценно для Варрона – дочь, близких людей, благосостояние, положение – всё он вынужден бросить в пасть своей идее. Идея и её представитель – Нерон Теренций – становится настоящим монстром.спойлерВозвышение, пребывание на вершине, скатывание под гору и окончательное падение – закономерный путь каждого политического авантюриста. И если монструозное создание беспощадно уничтожается, то кукловода автор пощадил – Варрон отказывается от западного деятельного образа жизни и принимает восточный образ созерцающего странника, безымянного бродяги, он оставляет себе только одну радость – просто жить.свернутьДругие персонажи в романе получились тоже очень яркие, например, Цейон – педант, служака, не отличающийся особой дальновидностью и широтой взглядов, дрожащий за своё кресло, поэтому он хитёр и осторожен, но мелковат. Или Кнопс – раб, мечтающий стать господином. Или три таких разных женских типа – Марция (аристократка с образованием и идеалами), Акта (богемная светская женщина), Кайя (практичная простолюдинка).В романе много иронии, и вполне правомерно увидеть в нём аллюзии на Германию 1930-х годов.

Сразу чувствуется, что книга написана человеком немецкой культуры – раньше, чем познакомят с главными героями, на целую главу разъяснят особенности налогообложения в Римской Империи и политические взаимоотношения Рима с Парфянским царством.Аннотация говорит, что Лже-Нерон – аллюзия на Третий Рейх и Гитлера. В принципе, предпосылки к такому прочтению есть. Зловещая империя, готовящая экспансию на Восток, «мелкий лавочник», пришедший к власти, и даже эквиваленты поджога Рейхстага и «Ночи длинных ножей» можно найти. Но все-таки, по моему скромному мнению, аналогии такого уровня можно придумать к чему угодно, и это скорее синдром голубых занавесок. Либо, автор та-а-а-к старался все завуалировать, что в итоге без аннотации и не догадаешься.Опальный патриций Варрон на восточных окраинах Империи решает выдать горшечника Теренция, поразительно похожего на умершего Нерона, за «чудом спасшегося» императора. Теренций соглашается на эту авантюру, и, естественно, игры с сильными мира сего для него ничем хорошим не закончатся.Как ни странно, многие отрицательные персонажи здесь вызывают симпатию. Возможно, потому что положительных считай и нет, а кому-то сочувствовать хочется.Мой абсолютный любимец, жаль, его убили даже не на середине, – перешедший на сторону лже-императора римский военачальник и «благоразумный авантюрист» Фронтон. В сомнительной ситуации лучше не делать ничего, чем принять неверное решение, пятьдесят один процент гарантий, а все-таки чтобы проверить любопытную теорию, можно плюнуть на благоразумие и влезть в любую авантюру.

Я всегда стремился вести жизнь красочную, интересную и все же на пятьдесят один процент сохранять обеспеченное положение и право на пенсию. Право на пенсию у меня есть. Если бы боги сверх того даровали мне нечто красочное, непредвиденное, «авантюрное», не затронув этот пятьдесят один процент, я принял бы такой дар, как нежданную милость.Варрон – пожалуй, главное действующее лицо (в том смысле, что он чуть ли не единственный, кто действительно действует, и чьи поступки определяют сюжет). Интересно, как в нем сочетаются трезвый расчет и страсти. С одной стороны, проект «чудом спасшегося» Нерона разработан с далеко идущими сугубо прагматичными политическими целями. С другой стороны, спусковым крючком послужили лишние шесть тысяч налога и школьные обидки между Варроном и новым императорским наместником. Даже после полного краха авантюры с императором-самозванцем, Варрон уходит безнаказанным. С одной стороны, он потерял положение, имущество, дочь и целую цивилизацию. С другой стороны, его это мало огорчает, и вынужденное бегство на Восток он воспринимает как интересный поворот судьбы, открывающий новые горизонты.Теренций – натворил дел в качестве «императора», a согласно аннотации – вообще аллюзия на Гитлера. Но решения и действия, которые были совершены Теренцием, а не энергичными людьми через него, можно по пальцам пересчитать. При этом расплачиваться за все ему пришлось почти в одиночку. В конце концов, он – слабый человек, тронувшийся умом от осознания своего униженного социального положения и неспособности что-то изменить. Так что его даже жаль немного. Ну и конечно, на его примере можно поразмышлять о том, что важнее – внутренняя суть, или внешнее впечатление.