Линар Фархутдинов
Дело Ильназа Галявиева
Далее я выстрелил в других учеников, сидящих за партами, и добил их, убил на месте, других я ранил, кого-то еще убил. В целом, находясь на третьем этаже здания гимназии, я убил не менее семи человек, но возможно и более, многих я ранил. Возможно, они умерли".
В этом отрывке Галявиев говорит, что убил Эльвиру Игнатьеву в кабинете третьего этажа, и с третьего же этажа стрелял по детям на спортплощадке. Согласно обвинению, это произошло на втором этаже, в кабинете 206. Галявиев на этом допросе не помнит, где была убита Игнатьева, и не помнит, убивал ли кого-либо на втором этаже.
Далее, согласно протоколу этого допроса, Ильназ вышел из кабинета, выбросил ружье и спустился на первый этаж, увидел на крыльце полицейского с оружием и сдался. Заканчивается этот допрос утверждением, что он бог и не раскаивается в содеянном.
Дополнительный допрос 18-19 мая 2021
На дополнительном допросе 18 мая Галявиев еще раз показал, что не знает обстоятельств, при которых была взорвана бомба.
"Далее я должен был двигаться налево до класса, возле которого я по факту в ходе нападения оставил бомбу. По моему плану, я должен был зайти в класс, в котором находились ученики и учитель. Я должен был зайти и убить учителя, а бомбу поставить посередине класса, чтобы погибло как можно больше учащихся в классе. Уточняю, что по моим планам под угрозой убийства я должен был получить от учителя ключ от класса, после чего ее убить, после чего запустить детонатор бомбы, оставить ее посередине класса, закрыть класс, чтобы учащиеся в нем не могли скрыться от взрыва, а самому убежать, чтобы не пострадать".
Жестокий и хладнокровный план, учитывая, что в кабинете находились второклассники.
На продолжении допроса 19 мая Галявиев ответил на вопрос следователя, почему его план по взрыву кабинета 107 не удался.
"Далее я пошел закладывать бомбу в класс номер 107. Дверь в класс была закрыта, но стрелять в затворное устройство в двери я не стал, потому что не хотел. В классе было тихо, я не знал, были ли там школьники и учитель, не пытался это выяснить. Я поставил на пол прямо у двери указанного класса изготовленное мной и принесенное в рюкзаке серого цвета взрывное устройство".
Однако на записях камер было ясно видно, что дверь в кабинет 107 открыта и Галявиев это видит. Также есть показания учеников и учителей кабинета 107. Учитель Дина Гильмуллина подтвердила, что дверь кабинета 107 была раскрыта. Через открытую дверь она видела, как была застрелена Айзатова, ранее вышедшая из этого же кабинета. Гильмуллина не стала закрывать дверь, так как не хотела мелькать перед убийцей в открытом дверном проеме. Вместо этого она отвела детей назад, "чтобы он нас не увидел", и по пути открыла окна, чтобы ученики смогли выпрыгнуть.
Таким образом, Галявиев второй раз повторяет, что дверь в кабинет 107 была закрыта, хотя это не так. Более того, открытая дверь предоставляла ему идеальную возможность осуществить якобы имевшийся план: зайти в кабинет, взять ключи, убить учителя, поставить бомбу в середине класса и затем запереть детей в классе. Однако он не воспользовался этой возможностью, для чего-то выдумав, что дверь была закрыта.
Затем в ходе этого же допроса Ильназ рассказывает, что делал дальше. На этот раз он вспомнил, что убивал на втором этаже. В классе 206 он встретил молодую учительницу и выстрелил ей в голову один раз: "Хочу уточнить, что в молодую учительницу я произвел только один выстрел, я это точно помню".
Далее Галявиев из этого же кабинета дважды стреляет в окно в сторону бегущих по спортплощадке детей.
Затем он прошел мимо кабинета 207, мимо выхода на лестницу, и зашел в туалет. Там он оставил рюкзак с патронами, "так как он был тяжелый и мешал стрелять по людям".
Затем он поднялся на третий этаж, по пути зарядив ружье. Увидел, что дверь кабинета 310 закрыта на тряпку, поэтому прошел мимо кабинета 311 к кабинету 310. Далее он описывает, как стрелял в учителя и детей.
Затем Галявиев утверждает, что вышел из кабинета, повернул направо, дошел до углового кабинета 307 и выстрелил в замок двери этого кабинета, но "попал правее на 10 сантиметров от двери".
Этого выстрела нет ни в протоколах осмотра видеокамер, ни в протоколах осмотра места происшествия, ни в самих показанных в суде записях.
"Из аудитории я услышал крик. Ломать дверь класса 307 я не стал из жалости к учителю и ученикам. Оттуда я вернулся в класс 310, где занял то же место в дверном проеме и продолжил стрельбу".
Это парадоксальный абзац: Галявиев не хочет убивать учеников кабинета 307 из жалости к ним, но после этого возвращается в кабинет 310 и снова начинает убивать и добивать учеников.
Затем он заявляет, что бросил ружье возле кабинета 310.
Далее следователь указал Галявиеву на противоречие его слов записям камер: согласно камерам, он выстрелил в дверь кабинета 316, а не 307, а ружье бросил возле кабинета 317, а не 310.
Ильназ ответил, что настаивает на своих показаниях.
Отметим, что в этих показаниях Галявиева он не ходит по периметру этажа, не стучит в кабинеты и все время остается на "задней" половине здания. В Игнатьеву он стреляет один раз.
Протокол допроса от 20 мая 2021
Далее был озвучен протокол допроса от 20 мая 2021 года.
Следователь спрашивает, были ли у Галявиева во время нападения на школу сообщники. Ответ Галявиева: "Нет, я действовал один"; "абсолютно все я спланировал, подготовил и осуществил один". Ни с кем не советовался, о плане нападения никто не знал.
Где находился Ильназ в момент взрыва бомбы? "Мне кажется, что в момент взрыва бомбы я был на третьем этаже, конкретное место не помню", – отвечает следователю Галявиев.
Далее он рассказывает, что принес в гимназию две пары берушей, но во время нападения забыл их надеть. Зачем одному человеку две пары берушей, не объясняется.
Затем он снова объясняет, как действовал в школе. В третий раз повторяет, что поставил бомбу у двери 107, зажег фитиль.
"Сам быстро поднялся по ближайшей лестнице на второй этаж. Примерно через одну-полторы минуты произошел взрыв бомбы. По пути на второй этаж я дозарядил ружье патронами. На втором этаже я сразу же от лестницы повернул налево, зашел в кабинет 206, в котором находилась молодая учитель английского языка. Она стояла у окна. Я прямо из дверного проема дважды выстрелил в нее из ружья. В первый раз я не попал, а второй раз попал, она упала на пол. Далее я зашел внутрь в данный класс. Примерно от доски я увидел, что на спортивной площадке во дворе школы дети были на уроке физкультуры. Я сквозь стекла произвел два выстрела по ним, ранил ли я кого-нибудь, я не видел. Выйдя из кабинета 206, я ушел налево, сразу за лестницей в туалете я оставил рюкзак с патронами и другими предметами, вернулся на лестницу, поднялся на третий этаж".
Здесь Ильназ снова меняет показания, говоря, что выстрелил в Игнатьеву два раза, хотя на предыдущем допросе сказал: «Хочу уточнить, что в молодую учительницу я произвел только один выстрел, я это точно помню».
Так в этом допросе он довел свои показания до указанных в протоколе осмотра кабинета 206 четырех гильз: два выстрела в Игнатьеву и два в окно.
"На третьем этаже я повернул направо, зашел в кабинет 310, где убил учительницу и стрелял в учеников. Там было примерно двадцать человек. Затем я вышел из класса, пошел к кабинетам 307, 308, 309, где я хотел найти других учащихся, но двери были закрыты. Там я полностью зарядил ружье, с которым вновь зашел в кабинет 310 и продолжил стрелять по ученикам, в том числе по двум, один из которых сидел в окне, а второй стоял рядом с ним.
После того я пошел по коридору сначала в направлении кабинета 314, там повернул направо в сторону кабинета 316. Перед выходом в кабинет 316 были распашные двери, одну из которых я открыл ногой, пнув по ней.
Кабинеты 316, 317 были закрыты. Тогда я произвел выстрел из ружья по замку двери в кабинет 316, но не попал, снаряд пришелся в полотно двери. Оттуда я услышал крики детей, мне их стало жалко, тогда я пошел сдаваться полиции. Я подошел к лестнице, не доходя до кабинета 30132, где бросил на пол ружье в направлении коридора, в сторону кабинета 305. Оно самопроизвольно выстрелило. Затем я по лестнице, пройдя через второй этаж, спустился на первый этаж гимназии, там разделся, с поднятыми руками вышел на улицу, где сдался сотрудникам Росгвардии".
В этом показании Галявиев отказывается от заявленного ранее выстрела в кабинет 307 и соглашается, что стрелял в кабинет 316. Эти кабинеты находятся в противоположных углах здания, по диагонали друг к другу.
Затем допрос раскрывает нам происхождение следов выстрела на стене возле кабинета 302: предлагается считать, что эти следы оставил выстрел от брошенного на пол ружья, о котором рассказал Галявиев. Согласно протоколу осмотра места происшествия, эти восемь полос от картечи расположены на стене коридора «на высоте от 48 сантиметров до 63 сантиметров», «почти горизонтально относительно пола».
Проверка показаний на месте преступления 25 мая 2021
На следующий день, 24 марта, прокуратура продолжила читать протоколы допросов Галявиева. Из протоколов следует, что 25 мая 2021 года Ильназа привезли в гимназию №175 для проверки его показаний на месте. В этих показаниях снова местами отсутствует логика.
11 мая на крыльце гимназии Галявиев встретил девушку, Алину Садыкову. Согласно протоколу проверки показаний на месте, Ильназ стал кричать на нее нецензурной бранью, чтобы она ушла.
"Я увидел девушку, стоявшую на крыльце гимназии, и в нецензурной форме потребовал от нее уйти, так как ее убийство не входило в мой план нападения. Изначально я убивать ее не хотел. Она меня не послушалась. Тогда я поставил свою бомбу и сделал в нее три выстрела, но, по моим ощущениям, не попал", – рассказал Галявиев.
Это соответствует показаниям детей, которые учились в кабинетах, окна которых выходят в сторону крыльца: они слышали, что кто-то громко ругается матом и кого-то прогоняет. Также об этом рассказала сама Садыкова на заседании суда 17 ноября 2022: «Он поднялся по лестнице и начал кричать мне, чтобы я убегала. Но я не поняла сначала, что происходит. Была в шоке. Он зарядил ружье, направил на меня и выстрелил. Тогда я поняла, что нужно убегать". Картечь по касательной задела ей шею. Девушка убежала домой.
Галявиев говорит, что прогонял Садыкову, потому что ее убийство не входило в его план. Но ведь Садыкова и не мешала осуществлению плана, она стояла в стороне от двери: Ильназ мог не обращать на нее внимания, войти в школу и действовать по плану, не привлекая заранее лишнего внимания на улице.
Далее Галявиев повторяет, что на третьем этаже стрелял по двери кабинета, но "почувствовал жалость" к находящимся за дверью детям, поэтому вернулся в кабинет 310 и снова стал расстреливать остававшихся там детей. Это противоречие было и в показаниях, озвученных накануне.
Затем опять говорит, что не помнит, что стрелял по детям из окна кабинета 206 и снова предполагает, что стрелял по ним с третьего этажа. Такого же мнения он придерживался на первом допросе 11 мая. 18 мая он говорил, что стрелял со второго этажа. Теперь, 25 мая, он снова сомневается в этом.
Далее Галявиев оставляет рюкзак с патронами в туалете второго этажа, поднимается на третий этаж. Поворачивает направо. "Заглянул в учебный класс 311, констатировал, что там никого нет. Потом прошел дальше по коридору. Остановился в дверном проеме, дверь была открыта в учебный класс 310. Я вспомнил: там, в учебном классе 311 я не стрелял, все происходило здесь, в кабинете 310", – рассказал Галявиев.
Но в кабинете 311 он не только не стрелял, но и не заглядывал в него. Этот кабинет был заперт и в нем были ученики 7А вместе с учителем Рамзией Габдулвалиевой, шел урок татарского языка. Из этого кабинета есть множество показаний. Никто в него не заглядывал, но ручку двери кто-то дергал.
Затем Галявиев по памяти описывает обстановку в кабинете 310, так как в момент проведения эксперимента в нем нет парт. Описывает, как стрелял в учителя и в детей.
Затем снова повторяет, что после этого вышел, дошел до конца коридора направо и стрелял в дверь кабинета 307. Следователь спросил, почему тогда на двери нет следов выстрела. Ответ Галявиева: "Значит, я стрелял в другом месте". Напомним, что уже на допросе 20 мая Ильназ согласился со следователем, что стрелял не в дверь кабинета 307, а в дверь кабинета 316, но через пять дней на месте преступления снова возвращается к прежним показаниям.
Вернувшись второй раз в кабинет 310, Галявиев продолжил стрелять. Вопрос следователя: "Вы произвели восемь выстрелов, у вас закончились патроны. Вы перезаряжали ружье?" Ответ Галявиева: "Нет, потом я выкинул ружье".
Это неверно, потому что после кабинета 310 стрелок пошел к кабинету 316 и выстрелил в его дверь, и лишь после этого выбросил ружье. Также это неверно, потому что на предыдущих допросах Галявиев показал (и далее повторил в ходе этой проверки на месте преступления), что, когда он бросил ружье, оно от удара об пол выстрелило. Его ружье вмещает не более 8 патронов: 7 в магазине и 1 в стволе. Следователь говорит, что Галявиев произвел 8 выстрелов и у него закончились патроны. Если это истинно, то ружье при падении выстрелить не могло.
Затем Галявиев снова пытается вспомнить, откуда стрелял в детей, находившихся на спортплощадке. Они возвращаются в кабинет 206. Галявиев смотрит на разбитое окно и соглашается, что стрелял в детей на улице из этого кабинета. "Теперь я приобрел уверенность", – говорит он.
Далее был зачитан протокол еще одного допроса. Галявиеву показали видеозаписи из гимназии, на которых он опознает себя. Ему показали те же самые файлы, которые затем показывали в суде, с теми же названиями.
Галявиев объясняет, зачем взял с собой более пятисот патронов: хотел их все расстрелять, но не ожидал, что полиция приедет так быстро.
Вопрос следователя: "Что помешало вам продолжить стрельбу по детям, находившимся в гимназии? Или вы остановились, потому что таков был ваш изначальный замысел и вы полностью реализовали свой план?"
Ответ Галявиева: "Приехали сотрудники полиции, я услышал сирены и увидел в окна машины с проблесковыми маячками. Это помешало мне продолжить расстрел. К тому моменту взрыв уже произошел, я много стрелял и видел убитых, поэтому посчитал, что дальше продолжать нет смысла. Решил сдаться. Если бы они не приехали, то я продолжил бы расстреливать людей".
Вопрос следователя: "По какой причине вы перестали расстреливать людей?"
Ответ: "Я перестал расстреливать людей в школе из-за того, что приехали сотрудники. Я был вынужден сдаться, я выбросил ружье. Оно было исправно, я просто его выбросил после того, как понял, что приехали сотрудники полиции".
Это ложь, потому что Галявиев бросил ружье в 9:30 (или 9:31), за три минуты до приезда полиции. Никто не мешал ему стрелять дальше, искать открытые кабинеты или простреливать замки. Поэтому нет никакой связи между прекращением стрельбы и приездом полиции. Согласно камерам, он спустился на первый этаж без оружия, еще 3 минуты оставался там в ожидании приезда полиции, и вышел только тогда, когда увидел полицейского на крыльце.
Далее Галявиев снова повторяет, что не смог взорвать бомбу внутри кабинета 107, как планировал, так как она была закрыта. "Я точно знал, что в кабинете были люди, так как там должен был проводиться урок и должны были находиться ученики, в том числе малолетние. При этом, когда я ставил бомбу и зажигал детонатор, я слышал, что в кабинете находились люди. Если бы дверь кабинета была открыта, я бы установил взрывное устройство внутри кабинета. В этом и был мой изначальный план. Когда я понял, что дверь закрыта, решил поставить ее снаружи", – говорит Галявиев.
Вопрос следователя: "С какой целью вы совершили нападение на гимназию №175?"
Ответ Галявиева: "Я совершил нападение на гимназию №175 из хулиганских побуждений. Мне хотелось самоутвердиться, хотел бросить вызов обществу. Модель действия "колумбайнеров"33 идеально для этого подходила. Именно идеология "колумбайнеров" послужила основанием моего планирования нападения на школу. В школе я ни на кого обиду не затаил. Во время обучения в данной школе у меня все было нормально, никаких серьезных конфликтных ситуаций не возникало. Я просто решил совершить убийство в гимназии 175, так она мне наилучшим образом для этого подходила: я знал прекрасно расположение школы, хорошо в ней ориентировался. Также она располагается рядом с моим домом, я мог спокойно до нее дойти с оружием и приготовленным мной взрывным устройством, не привлекая особого внимания".
Данное показание противоречит показаниям полицейского Ильнара Зайнанова, который 11 мая ехал с Галявиевым в отсеке для задержанных от гимназии до отделения полиции.
"Я сидел сзади в отсеке задержанного, держал ему руки, голову, и так доехали до отдела. Спросил: "Зачем, за что?". Говорит: "Ненавижу". Я говорю: "В смысле, "ненавижу"?". Он говорит: "Они меня унижали, избивали", – рассказал Зайнанов.
Далее в допросе Галявиев добавляет: "Все, с кем я когда-то учился в школе, к тому моменту гимназию закончили. Остались ли там учителя, которых я помнил, я не знал, мне было все равно". И повторяет, что выбрал гимназию исключительно потому, что хорошо в ней ориентировался.
Когда оглашение показаний было окончено, судья Миннуллин спросил у Галявиева, подтверждает ли он достоверность всех оглашенных за время процесса показаний.
Ильназ молчал.
-Вы слышали вопрос, да? – уточнил Миннуллин.
-Да, подтверждаю, – ответил подсудимый.
-Добровольно давали показания?
-Да.
-В начале судебного разбирательства на вопрос о признании вины вы сказали, что вину признаете. По результатам исследования доказательств, по результатам судебного разбирательства, досудебного следствия, ваша позиция изменилась?
-Нет.
-Вину признаете?
-Да.
-По всем инкриминируемым преступлениям?
-Да.
-Ваша позиция согласована с защитником?
-Да.
Затем Миннуллин спросил, узнал ли Галявиев себя на показанных ему записях из гимназии.
-Да, – ответил Ильназ.
Далее судья уточнил, откуда у Галявиева взялись телесные повреждения, зафиксированные после задержания: ссадины на запястье, укушенная рана на руке, ссадины на лице.
Но Галявиеву этот вопрос показался уже чрезмерным.
– Но я же отказался от дачи показаний, – напомнил он.
Миннуллин признал за ним такое право, но добавил, что к нему все же могут обращаться с вопросами.
– Я уже свою позицию высказал по этому поводу, – ответил Галявиев.
– Ясно. Спасибо, присаживайтесь.
Адвокат Нуриахметов попросил предоставить ему дополнительное время для обсуждения позиции с подзащитным.
– Возможно, новые доказательства будут представлены позже, – сказал он.
Показания друга Ильназа
Но никаких доказательств не представил. Вместо этого на следующем заседании 28 марта прокуратура зачитала показания друга Ильназа, Искандера Яковлева. Он был допрошен следователем 15 мая 2021 года.
Яковлев учился вместе с Галявиевым до 9 класса, в некоторые годы сидел с ним за одной партой.
По словам Яковлева, над Ильназом в классе никто не издевался и не смеялся над ним.
С 4-5 класса Ильназ также дружил с Русланом Набиуллиным и сидел за партой с ним.
Когда у Яковлева появился компьютер, они стали играть с Ильназом "по сетке" в разные игры.
"Когда мы учились в школе, я всегда ленился записывать домашнее задание в дневник и часто звонил на домашний телефон Ильназу, спрашивать домашнее задание. Трубку брал отец и приглашал Ильназа к телефону. Ильназ диктовал домашнее задание.
Что касается его семьи, могу пояснить, что отец его спокойный, вежливый, ответственный, всегда ходил на родительские собрания. Мать его я не знаю, никогда не видел. Инсаф – полная противоположность Ильназа: общительный, веселый, у него много друзей. На семью Ильназ никогда не жаловался. Он был скрытным человеком в этих вопросах, ничего не рассказывал".
В младших классах друзья ходили на карате и дзюдо, в 7-8 классе начали заниматься паркуром.
По словам Яковлева, у Ильназа было два друга: он сам и Руслан Набиуллин.
"Поведение у него в школе было идеально, был послушным, не курил и не употреблял алкоголь. По крайней мере, я такого никогда не видел".
Но учился Ильназ слабо, часто отпрашивался с уроков, ссылаясь на головные боли.
"Болела ли у него голова на самом деле, мне неизвестно. Возможно, это был повод, чтобы уйти с уроков".
В 8-9 классе ребята стали общаться меньше, так как у них появились разные интересы.
"Когда я учился на 1-2 курсе колледжа, встретил Ильназа около подъезда дома. Я подошел к нему, мы поздоровались. Ильназ был таким же, как и в школе: спокойным, агрессии я не заметил. Мы поговорили о жизни и учебе. Он говорил, что ему нравится учиться в колледже. Затем мы разошлись, ничего странного я не заметил".
"В следующий раз я встретил Ильназа 4 мая 2021 года на автобусной остановке на улице Космонавтов. Вначале, когда он меня увидел, он хотел сделать шаг назад, но когда увидел, что я заметил его, он подошел ко мне, мы поздоровались за руку и пошли в автобус №75. Я спросил у него: "Как дела?", на что он ответил: "Вот, разрешение на оружие получил". При этом голос у него изменился, стал более мужественным, тембр и повадки его изменились, он стал гораздо увереннее в себе. В его голосе чувствовалась ненависть к окружающим, в том числе неприязнь ко мне. Его ответы были сухими, в основном "да" или "нет". Я его спросил, как учеба, как жизнь, при этом он у меня ничего не спрашивал.
На правом плече у него висел чехол для ружья, в котором, судя по всему, было ружье. Я спросил: "Зачем тебе ружье?" Он ответил: "Мне в тир, пострелять". При этом прежде, чем мне ответить, он задумался на пару секунд.
По его общению чувствовалось, что он изменился в худшую сторону. Проехав три-четыре остановки, Ильназ вышел на остановке "Малые Клыки" и, скорее всего, пошел домой, так как его дом располагается рядом.
Я после этого был ошарашен и поделился своими эмоциями с одноклассником Хасаншиным Булатом путем передачи аудиосообщения "Вконтакте". Я рассказал ему, что был удивлен встрече с Ильназом, так как 3 мая 2021 года, то есть, за день до этого, мы с Булатом как раз обсуждали Ильназа, мол, как он поживает. Также я сказал ему, что Ильназ похож на парня, который расстреляет класс в школе. Данную запись готов предоставить следствию в случае необходимости.
11 мая 2021 года мне стало известно, что в школе, где я учился, слышны взрывы. В настоящее время в этой школе учится моя сестра Зарина. Я начал переживать, побежал в школу, отпросившись с работы. Добравшись до школы, узнал от матери, что Зарину уже эвакуировали и она с мамой уехала домой. Также я узнал, что на школу напал Галявиев Ильназ с ружьем и убил учеников и взрослых. Знаю, что он пытался войти в класс, где училась Зарина, но не смог зайти к ним, так как класс успели закрыть на ключ.
Вопрос следователя: "Говорил ли вам Галявиев Ильназ когда-либо, что он ненавидит своих одноклассников, что хочет убить людей?"
Ответ свидетеля:
"Нет, такого он никогда не говорил. Я вообще был удивлен, что Ильназ способен убить людей. В то же время был зол на него из-за того, что он убил невинных детей. Кроме того, в классе, куда он хотел зайти, училась моя сестренка.
Также могу добавить, что за время нашего общения мы с Ильназом никогда не оскорбляли друг друга. Я считал его своим другом, думаю, что он тоже считал меня своим другом".
Этими показаниями завершилось судебное следствие по делу Ильназа Галявиева. Никаких доказательств, кроме положительных характеристик с места учебы, адвокат Нуриахметов представить не смог.
Речь прокурора Нафикова
29 марта начались прения сторон, на которые прибыл прокурор Татарстана Илдус Нафиков.
"Уважаемый суд! – начал Нафиков. – 11 мая 2021 года разразилась трагедия, которая потрясла не только республику, но и всю страну. В результате вооруженного нападения на гимназию №175 Советского района города Казани погибли совершенно невинные семеро детей, двое взрослых, пострадали более 600 человек, которые пережили ужас в ситуации, когда понимали, что их жизнь может оборваться.
Преступление, совершенное в гимназии №175, отразилось болью в сердцах всех людей, разделив жизнь нашего города, история которого не знала такой жестокости, на "до" и "после".
Зверский, дьявольский поступок недочеловека, который по какой-то дьявольской мистике родился 11 сентября 2001 года, в день трагедии в башнях-близнецах в Нью-Йорке, потрясшей весь мир.
У меня язык не поворачивается назвать подсудимого человеком. Он бросил вызов Богу, всему человечеству, сам назвавшись и возомнивши себя Богом, что он вправе распоряжаться чужими жизнями и судьбами.
Галявиев нарушил главный принцип духовного мира, закон перед Богом. Он разом нарушил все основные из 10 извечных заповедей, присущих всем религиям и мировоззрениям человеческого общества: "не убий", "не желай зла ближнему своему", "почитай отца твоего и мать твою", "не произноси имя господа всуе", "не делай себе никаких кумиров, не поклоняйся им и не служи им ", "почитай Бога своего".
Перед нами пример того, что происходит, когда кто-то бросает вызов самому святому. Не менее суровой должна быть кара, чтобы зло никогда не повторилось".
После этого катехизиса Нафиков полтора часа оглашал обстоятельства преступления и доказательства, ранее озвученные в ходе судебного следствия. По мнению прокурора, все доказательства указывают на то, что Галявиев действовал один, также у него не было никаких советчиков и подстрекателей – прокурор подчеркнул это особо.
В заключение Нафиков сказал, что Галявиев представляет "исключительную угрозу обществу", поэтому его нужно приговорить к пожизненному заключению, из которого первые пять лет он должен провести в тюрьме, а оставшиеся годы – в исправительной колонии особого режима.
Потерпевшие не стали участвовать в прениях.
Выслушав речь Нафикова, адвокат Руслан Нуриахметов попросил две недели на подготовку своего ответа. Судья Миннуллин дал ему время до 10 апреля.
Речь адвоката Нуриахметова
10 апреля на заседание пришло не меньше людей, чем на первое заседание в ноябре.
Как и на первом заседании, приставы перед началом разрешили войти в зал журналистам с камерами для съемки Галявиева. Подсудимый показал им всем средний палец и послал на три буквы, затем сел на скамью и укрыл голову капюшоном.
Когда заседание началось, первым выступил подсудимый.
– Прошу убрать из запрошенного приговора пять лет тюрьмы, так как у меня и так пожизненное. Тогда не имело смысла идти навстречу следствию. Прошу прощения у потерпевших, – сказал он.
Затем судья предоставил слово адвокату.
В своей речи Нуриахметов просил убрать из обвинения выстрел, якобы сделанный Галявиевым возле вахты в сторону убегающих от него людей. Производство данного выстрела не доказано, пояснил Нуриахметов: никто из убегавших о выстреле не сообщал, Галявиев об этом выстреле также не говорил, на видеозаписи выстрела нет.
Также адвокат попросил убрать из обвинения признак "уничтожение", так как школа "сохранила свою целостность, были лишь повреждены отдельные ее элементы".
Затем Нуриахметов обратил внимание суда, что в деле есть результаты двух психиатрических экспертиз. По первой экспертизе Галявиев невменяем и подлежит принудительному стационарному лечению в медицинской организации специализированного типа, по второй – вменяем, следовательно, подлежит уголовному наказанию.
"Из показаний подсудимого следует, что он возомнил себя Богом, пришел в этот мир в облике человека для того, чтобы избавить его от всех живых существ, ненавидел всех людей, считал их своими рабами. Полагаю, что психически здоровому человеку такие мысли в голову прийти не могут. По мнению защиты, при принятии итогового решения по данному уголовному делу, необходимо руководствоваться выводами первичной судебно-психиатрической экспертизы", – аргументировал адвокат.
"Полагаю, что Галявиев, как страдающий хроническим психическим расстройством в форме параноидной шизофрении, подлежит освобождению от уголовной ответственности с применением к нему принудительных мер медицинского характера", – добавил он.
На случай, если судья не внемлет аргументам защиты и все же посчитает Галявиева вменяемым, адвокат напомнил, что подсудимый раскаялся, активно сотрудничал со следствием, давал признательные показания, сам прекратил стрельбу и сдался полиции. Здесь же Нуриахметов перечислил и просил учесть множество имеющихся у Галявиева хронических заболеваний: малая аномалия развития сердца, пролапс митрального клапана, эктопическая хорда левого желудочка, острый холицистит, миопия средней степени, сложный миопический астигматизм обоих глаз, венозная ангиома правой лобной доли, функциональная кардиопатия, язвенная болезнь луковицы 12-перстной кишки, рубцовая деформация 12-перстной кишки второй степени, хронический гастродуоденит, вегетососудистая дистония по смешанному типу, резидуальная энцефалопатия в форме двусторонней пирамидной симптоматики частых краниалгий.
"Конечно, никакое наказание не способно исправить то, что случилось, не вернет к жизни погибших. Тем не менее, с учетом перечисленных мной выше обстоятельств, предложенное государственным обвинением наказание считаю чрезмерно суровым. А также в части отбывания первых пяти лет свободы в тюрьме, полагаю возможным положения части 2 статьи 58 УК РФ не применять", – попросил Нуриахметов. Также он попросил уменьшить суммы гражданских исков (их набралось больше 100 миллионов рублей), чем завершил свою речь.
Судья Айрат Миннуллин объявил об окончании судебных прений и предоставил Галявиеву право выступить с последним словом. Ильназ попросил сделать перерыв на подготовку к последнему слову; судья дал ему два часа.
Последнее слово заняло у подсудимого 30 секунд.
– Я прошу прощения у потерпевших, – начал свою речь Ильназ после перерыва, читая с блокнота. – Знаю, что никакие слова и деньги не вернут погибших, инвалидов не сделают здоровыми, но все же я постараюсь закрыть все иски, работая в колонии. Попытаюсь написать книгу, а деньгами погасить иски. Богом я не был и таковым себя не считаю. Еще раз прошу прощения… за то, что я сделал. Все.
– Суд удаляется в совещательную комнату для постановления итогового судебного решения, которое будет оглашено в 10 часов 13 апреля 2023 года, – объявил судья.
Приговор
13 апреля Миннуллин именем Российской Федерации приговорил Ильназа Галявиева к пожизненному лишению свободы в колонии особого режима, без 5 лет тюрьмы.
Апелляция