Лина Лирой
Ворожей

– Георгий Иваныч, что ж делать-то? Где искать окаянную, вторые сутки пошли? Не отелилась бы в поле. Ох, поди волки задрали горемычную! – жаловалась мужу Алевтина Нестеровна.

– Ладно, не горюй, схожу к Яшке-колдуну, пусть ворожбой своей найдет, – ответил муж и стал собираться.

Георгий Иванович сунул в карман брюк 5 монет по рублю каждая, обулся в сенях и вышел во двор. Верный Полкан энергично завилял хвостом, приветствуя хозяина. Погладив пса, мужчина вышел за калитку и посмотрел по сторонам, в надежде увидеть возвращающуюся домой рогатую беглянку. Но улица была пустынна. Полуденный зной загнал домой даже деревенскую детвору. Он вздохнул и пошел в сторону леса, на окраину села. Подойдя к ветхой избушке Иваныч выругался матом, затем перекрестился и со словами “Прости Господь мою грешную душу” толкнул калитку. Калитка завизжала заржавевшими петлями, извещая хозяина о госте. В центре голого двора стоял мрачный дом. Черные от многолетней грязи окна избушки, были почти незаметными на фоне закопченных стен. Георгий сунул палец в зияющую дыру и потянул дверь на себя. В доме царил полумрак.

– Ааа Иваныч! Корову чай потерял? Сколько дашь? – послышался скрипучий голос из глубины хижины.

– Здорово Яков! Да 3 руб, все что есть, – соврал Иваныч.

Заскрипели половицы, и из комнаты вышел согбенный, лысый старик. От левого виска до рта колдуна растянулся широкий шрам. Старик подошел к Георгию Ивановичу, посмотрел ему в глаза и расплылся в беззубой улыбке.

– Брееешишь, вижу, что 5 принес, все давай! – дыхнул он перегаром прямо в лицо пришедшему.

От старика разило давно немытым телом, Иваныч отпрянул.

– Черт с тобой, бери, корову только найди, нетеля¹ она, жена места себе не находит, – согласился Георгий и протянул всё содержимое кармана колдуну.

Колдун схватил Иваныча выше локтя, монеты посыпались на пол.

– Но-но, ты чего? – стал упираться мужчина.

Но колдун вглядывался в лицо гостя, словно выискивал в нем ответы на все вопросы бытия. Иваныч стал пятиться и шарить рукой позади себя в поисках двери. Он был уверен, что не отошел от нее ни на шаг, но нащупать не мог. Повернуться же ему что-то не давало, лоб покрылся испариной, сердце бешено колотилось. Колдун продолжал таращиться и жутко улыбаться, а потом резко отпустил и отступил.

– Далеко забрела – в лесу она, почитай возле болота, ты совсем немного не дошел до нее, когда искал, раза три разминулись вы. Ты в одну сторону, она – в другую. Если сейчас пойдешь, возле поваленного дерева найдешь, промедлишь – снова разминетесь, – рассказал ворожей.

Георгий молча кивнул и на ватных ногах поспешил из сего обиталища. Захлопнув дверь, он как ошпаренный выскочил за калитку, добежал до ближайшего дерева в лесу, прислонился и сполз, обессилев, на землю. Придя в себя отправился к болоту, где и нашел пропажу.

* * *

На следующий день Георгий Иванович пришел с другом в местный трактир пропустить по кружечке медовухи.

– И что, прям где сказал, там и нашел? – выспрашивал подробности Серпион.

– Прямо там, возле поваленного дерева и паслась, будь она неладна! – громко рассказывал Иваныч.

За соседним столом сидел не местный парень лет двадцати пяти и прислушивался к разговору друзей. Волосы его были засалены, редкая бороденка топорщилась в разные стороны. На столе у него лежала ветхая книга и не менее потрепанная тетрадь, в которую он что то постоянно записывал.