Лина Филимонова
Котяра

Глава 6

Костя

Чуть не трахнул ее. Серьезно. Член колом, сперма в яйцах кипит, в глазах красные черти, а в башке только одна мысль: хочу!

Хочу вставить по самые помидоры, так, чтобы упереться в гланды, и насаживать… насаживать… пока мы оба не задымимся и не сотремся в труху.

Давно меня так жестко не накрывало. Все было как-то лениво. Трахаться было в лом и скучно. А тут вся скука вдруг внезапно испарилась.

Но, блин… Нафига мне это бревно в панталонах? А это реально были панталоны. Я в жизни таких антисексуальных трусов на девчонках не видал! Обычно я созерцаю попки в стрингах, в чем-то кружевном и эротичном. А это… Почему у меня вообще встал?

А, впрочем, жесткий стояк был еще до того, как я увидел бабушкины труселя.

Не, я не собираюсь ее трахать. Хрен знает, зачем я вообще к ней приперся. Сам не понял.

Вчера поболтали, сегодня я увидел Михея, поинтересовался, в какой школе работает Ника… Как покупал цветы, вообще не помню. Был в состоянии аффекта. Только так можно все это объяснить!

Таскался с ней в супермаркет, помогал готовить, выслушивал нудные учительские нотации, что материться плохо и надо мыть руки перед едой. Еще и одежду ей для свидания выбирал! Но это ладно. Там все было по плану.

Но какой, нахер, у меня план в перспективе?

У училки Ники есть зануда Валерчик, за которого она явно собирается замуж. А я жениться не собираюсь. Это исключено.

И у меня есть Варлам, старый друган, который легко забудет о нашей дружбе и нахер оторвет мне женилку, если я обижу его двоюродную племянницу…

Риски слишком высоки.

Может, это меня и заводит? В крови бурлит адреналин, в обоих бошках пожар, в горле пересохло… Давно ничего подобного не чувствовал.

* * *

Я уезжаю не сразу. Сижу в тачке, дожидаюсь Валерчика.

Вижу типа при галстуке и с пидорским портфельчиком, сразу понимаю: он. Вылез из “Ситроена” цвета тухлой сливы, огляделся по сторонам, размазал волосенки по лысине и – почесал к подъезду.

Фу, бля. И он ей нравится?

Училка не только трахаться не умеет, но и выбирать мужиков. Хотя, может, ей такой и нужен. У него пиджак под стиль бабушкиных панталонов и либидо на шесть часов. Она ж нормальных пацанов со стояком на хер шлет…

Ладно, хрен с ним. Я погнал на работу, еще пара дел нерешенных есть на вечер.

Трогаюсь. Смотрю на дорогу. Перед глазами – училкина жопка в панталонах. Мля… что за наваждение?

Мне просто надо потрахаться! У меня секса не было… да наверное, целый месяц! Пацаны бы узнали – оборжали бы. Мне нельзя такое афишировать. У меня репутация. Я – мартовский Котяра, который трахает все, что движется. Двадцать четыре на семь.

Торможу у обочины. Листаю телефон. “Лена Тройка”. “Юля Горло”, “Марина Раком”.

О. Вот эта свеженькая, пока без отличительных характеристик – “Наташа Автосалон”. Помнится, горячая такая брюнеточка с губками. Я ходил новую тачку смотреть, она меня обслуживала. Пока только как консультант. Но я уверен – обслужит по первому разряду и во всех других смыслах.

Пишу ей без всяких предисловий:

“Хочу тебя”.

“Неделю думал?” – прилетает ответ.

“Был в командировке, – нагло вру я. – Только вернулся. Давай встретимся. Через час”.

“Через два, – пишет она. – В “”Устрице” на Мира”.

“Давай лучше у тебя”.

“Так сразу?”

Ну а чего, блин, сопли разводить? Взрослые люди, оба знаем, чего хотим. Я – потрахаться. Она – в дорогой рестик сходить в компании охуенного парня.

“Заеду к тебе, а потом отвезу в “Устрицу”, – пишу я.

“Ладно”, – легко соглашается она.

Я же говорил, все будет пучком. Сначала деньги, потом стулья.

У меня свой стиль. Я сначала девушку танцую по полной, а потом ужинаю. Я просто капец какой голодный. И начать хочу отнюдь не с устриц.

Я решаю свои дела, а через полтора часа прилетает сообщение:

“Я дома”.

И фотка – Натали в черном шелковом халатике, распахнутом по самые соски.

“А ниже?”

Мне прилетает еще одна фотка – вид сзади. Трусы-шорты из полупрозрачного черного кружева. Ниче так задница. Я вдую.

“Нравится?”

Я отправляю огонечки.

“А так?”

На следующей фотке тема жопы раскрыта полнее. Трусы другие, поменьше. Танга, или как они там называются. Та-ак… Дальше уже предсказуемо – попа в стрингах. Тонкие ниточки и треугольник.

На следующей фотке, видимо, жопа будет вообще без прикрытия. И это должно меня возбудить. Я же нормальный мужик.

Но, блин… почему у меня упал? И почему перед глазами вертится совсем другая картинка? А пальцы сами набирают:

“Слушай… а у тебя есть бабушкины панталоны?”

Глава 7

Костя

“Панталоны?” – переспрашивает Натали.

Так и вижу ее обалдевшее лицо.

“Это такие большие бабушкины трусы”, – поясняю я в очередной смске.

“Ты извращенец?”

“Ну допустим”.

Тишина. Ничего не пишет, фоток в панталонах не шлет. Я звоню.

– Ты извращенец? – снова спрашивает Натали.

– А тебе не все равно?

– Был у меня один. Заставил надеть белый халат и повесить стетоскоп на шею.

– Стетоскоп?

– Ага, с собой принес. А потом этим стетоскопом… Даже вспоминать не хочу!

– Я равнодушен к стетоскопам, – успокаиваю я Натали.

Но она бросает трубку. И больше не отвечает. Слилась. Напугал я ее панталонами.

А я вдруг понимаю, что чувствую облегчение…

Выхожу из офиса. Сажусь в машину. Еду домой. К себе!

Но через полчаса обнаруживаю себя у дома училки Ники. Что там, бля, за магнит? Вшит в бабушкины панталоны? Какого хера я тут делаю?

Вижу, что “Ситроен” на месте. А время уже позднее. Валерчик остался у нее? Мля… Она же не дает до свадьбы. И вообще не дает.

Или дает так, что делает из тебя импотента.

Я представляю, как Ника застелила постель, надела чепчик, ночнушку до пят и пригласила Валерчика в спальню. А он такой в кальсонах и в носках на подтяжках… Лежат, смотрят друг на друга, не знают, куда конец вставить…

А, может, все не так? Может, они там трахаются, как кролики?

Что, если, она только со мной была как бревно? А с ним зажигает, закинув бабушкины панталоны на люстру?

* * *

Тогда, на дне рождения Юльки, я не сразу понял, какова моя роль. А когда понял – не удивился и не расстроился. Она просто хотела уделать Михея, который предпочел ей другую. Пыталась вызвать ревность, появившись со мной под ручку.

План не сработал. Михей запал на Юльку окончательно и бесповоротно. И попросил меня уйти. Вместе с Никой, которая нервирует его будущую жену.

Я посадил ее в машину, повез в бар, попытался напоить. Но она пила только апельсиновый сок. И смотрела сквозь меня. Страдала по Михею…

– Отомстим ему? – предлагаю я.

– Как? – хлопает глазами.

Прикидывается дурочкой.

– Пойдем. Покажу.

Я этот бар хорошо знаю. И меня все хорошо знают. Если сунуть бармену пятеру, можно уединиться в уютной подсобке.

Я держу Нику за руку. Веду за собой. Открываю дверь в подсобку и заталкиваю ее.

– Что ты… Костя… Что ты делаешь?

Я прижимаю ее к стене. Через окно льется свет уличного фонаря, глаза быстро привыкают к сумраку. Ника растерянно моргает, испуганно прикусив пухлую нижнюю губу. Мля… Смотрел на нее весь вечер. А сейчас не выдерживаю – целую.

Впиваюсь в жаркий рот, вдавливаю ее в стену, за пару секунд успеваю облапать все, на что давно пускал слюни – грудь, талию, попу…

Ника как замороженная. Не сопротивляется, но и не реагирует. Ну, то есть, я ее целую – она меня нет. Это странно…

Я спускаюсь ниже. Засасываю шею. Прикусываю мочку уха. Ныряю в вырез платья, одновременно отыскивая молнию на спине. Стягиваю платье с плеч, технично избавляя ее от лифчика и целуя грудь. Добираюсь до сосков.

Наконец-то! Маленькие. Сладкие. Упругие. Обожаю такие!

Ласкаю их языком. Щекочу, прикусываю, засасываю.

Я это люблю. Я это умею. Любая девчонка стонет и выгибается, как только я начинаю исполнять эту программу. Любая зарывается пальцами в мои волосы, царапает шею и жарким шепотом просит еще. Любая после этого выпрыгивает из трусов и охотно встает на колени.

Любая! Но не Ника.

Она не шевелится. Вообще! Не стонет, не охает, не шепчет. Застыла, как замороженная селедка.

Она вообще что-нибудь чувствует? Или у нее грудь без нервных окончаний?

Ладно. Сейчас проверим обстановку. Если у нее там сухо… Значит, стопроцентная фригидность. Никогда такого не встречал. Даже не знал, что бывает.

Но вот – пожалуйста. Нарвался.

Задираю платье и лезу в трусы. Очень надеюсь, что там потоп, а училка просто потеряла сознание от кайфа. И поэтому не подает признаков жизни. Глаза закрыты, руки безжизненно повисли, привалилась к стене… И, кажется, не дышит.

Мои пальцы уже почти там. Почти – потому что на ней какие-то нереально плотные десятислойные труселя. Влаги пока не чувствую. Чувствую, как моя самооценка резко обрушивается в преисподнюю. Я не могу завести девчонку…

Или… Надо просто проникнуть дальше… Что это, блин, за труселя такие противосексуальные? Фиг залезешь…

И тут мне внезапно прилетает. Удар по яйцам. Коленом. Сильно и больно.

– Ты что творишь? Мало того, что бревно, еще и отмороженная…

У меня, в отличие от этой селедки, есть нервные окончания. И я адекватно реагирую на неадекватные действия.

Я ору, согнувшись пополам.

А она убегает…

На следующий день я долго извинялся. Она меня отчитывала. А я говорил, что неправильно ее понял. Думал, что она хочет отомстить Михею.

Мы оба друг друга неправильно поняли! И давай останемся друзьями… хотя бы потому, что ты мне напрочь отбила мужское достоинство.

* * *

Ага, мы друзья. А что еще можно делать с фригидной училкой в панталонах? Только дружить!

Ага, ага. Именно дружить я и приехал в ночи… Только, походу, ее сейчас дружит Валерчик. И не дай бог, она стонет и выгибается…

Дверь подъезда распахивается.

Валерчик… О, мля! Что-то я так рад его видеть, что готов чмокнуть в лысину.

Так… А с ним Ника! Подходят к машине. Он что, увозит ее?

Стоять!

Глава 8

Ника

Я замираю, глядя на Валерия. На душе почему-то становится тревожно. Предложение… что он хочет мне предложить?

Вижу, что он трет переносицу, смущенно улыбается, теребит вилку. Волнуется. И я начинаю волноваться еще сильнее!

– Это, конечно, преждевременно… Я прекрасно это понимаю. Просто хочу обозначить свои намерения.

Он замолкает. Я тоже ничего не говорю. Он отпивает остывший чай, ставит кружку и выпаливает:

– Я бы хотел видеть тебя своей женой.

– Валера… – выдыхаю я.

Я ошарашена. Удивлена. Поражена. Но… я не могу сказать, что это неприятное удивление.

– Мы никуда не торопимся, я буду дальше за тобой ухаживать, – поясняет мой гость. -. Я просто не хочу, чтобы кто-то другой вертелся возле тебя…

– У меня нет никого другого! – быстро говорю я.

– Ну вот и прекрасно. Значит, мы договорились?

– О чем?

– О том, куда мы движемся.

– Ну… наверное… да…

Я сама об этом думала. Я рассматривала Валерия как подходящего кандидата в мужья. Он мне нравится! Но это какое-то странное недопредложение…

– Я не требую от тебя немедленного ответа! – продолжает он. – И, когда придет время я сделаю все как надо: кольцо, цветы, и прочее.

Да? Даже так? Когда придет время… А когда оно придет?

Я киваю. Чувствую себя странно. Что это было? Подстраховка? Он так неуверен в себе, что пытается заранее меня застолбить? Или он не уверен во мне?

Или просто любит все планировать… неплохое качество, кстати. Он волнуется. Теребит угол скатерти. Это трогательно… Я слишком строга к нему!

– Очень вкусный салат, – говорит Валера, видимо, чтобы сменить тему.. – Такой нежный. Что это за зелень в нем?

– Это шпинат.

– А, вместо листьев салата? Очень хорошо. А я, знаешь, делаю салат с маринованными грибочками и рукколой…

– Как интересно! Что за рецепт?

– Слушай! – Валера бьет себя по лбу. – У меня же в машине как раз пара банок грибочков. С дачи забрал. Хотел тебе принести, и забыл.

– Да ничего страшного.

– Просто я волновался, когда ехал к тебе. Вот и вылетело из головы.

– Да ладно…

– Там мелкие маслята, один к одному. Я сам собираю. Очень люблю это дело.

– Я тоже люблю собирать грибы.

– Правда? Жаль, мы с тобой не успели этим летом. Пропустили сезон. Но в следующем году обязательно… Я тебе такие места покажу!

И мы начинаем увлеченно обсуждать наши грибные приключения.

А через полчаса Валера смотрит на часы и поднимается.

– Проводишь меня до машины? Я тебе грибочки отдам.

Я поднимаюсь. Ловлю на себе взгляд Валерия и внезапно вспоминаю про свой чрезмерно сексуальный наряд. И, прежде чем выйти из квартиры, набрасываю сверху длинный кардиган. Если его запахнуть, то не видно ни груди в пушапе, ни обтянутой попы.

Валера одобрительно улыбается. И мы вместе спускаемся к подъезду. Он открывает багажник, вручает мне банку маслят. И правда, мелкие, один к одному.

– Такие хорошенькие! – улыбаюсь я.

Мне легко и радостно. И очень приятно, что у нас нашлись общие увлечения. И его недопредложение уже не кажется странным… Все хорошо. Прекрасный вечер.

Был! Пока неизвестно откуда не вынырнула наглая морда Котяры…

– Никуся, привет.

Он обнимает меня, целует в щеку. Я вырываюсь.

– Переоделась? Молодец.

Я поплотнее запахиваю кардиган. Валера растерянно смотрит на нас.

– Это Костя, – вынуждена произнести я. – Друг моего дяди.

– Добрый вечер, Костя, – вежливо произносит мой гость.

– Приветули, Валерчик! – развязно отвечает тот, кого я не звала и не ждала.

Приветули? Что это вообще за слово?

– Это что? Грибочки? – Костя почти сует свой нос в банку. – Как мило! Сам солил?

– Мама… Я собирал.

– Ты с мамкой живешь, что ли?

– Ну…

– Эх, Валера, – вздыхает Костя. – Ты, значит, мамина пися…

А это что еще за выражение? Где только он такого набрался?

– Костя! – я дергаю его за рукав. – Что ты себе позволяешь?

– О, а это что?

Он наклоняется куда-то вглубь багажника и принюхивается. Мне хочется схватить его за ремень и дернуть. А лучше – выдернуть ремень из его джинсов и отшлепать этого нахала как следует.

– О, рыбка! – Котяра вылезает со связкой сушеной рыбы в руках. – Какой аромат! Я в слюнях захлебнулся. Лещ?

– Подлещик. Это я на даче на чердаке сушу.

– И ловишь сам?

– Конечно.

Костя радостно бьет Валеру по плечу.

– Валерчик! А ты, оказывается, мировой мужик! Рыбак! Грибник!

– Ну, я…

Валера польщенно улыбается.

– Слушай, а чего мы стоим? Рыба есть… Давай купим пива и посидим как нормальные пацаны.

– Но я…

– Побазарим, перетрем о делах, о рыбалке. Ты часто с мужиками за пивом сидишь?

– Да нет…

– Давай! А что ты все с мамкой да с мамкой. Вон там за углом пивнарь, сгоняй, купи светлого нефильтрованного.

Валера растерянно смотрит на меня.

– Или тебе бабское разрешение нужно? – поддевает его Костя.

Вот манипулятор! И какой умелый…

– Не нужно, – произносит Валера, отводя взгляд.

Разворачивается и уходит.

А я изо всех сил щипаю наглого Котяру за бок.

– Ой! – возмущенно вопит он. – Больно!

– Ты что творишь! Какое пиво? Какая рыба? Мне завтра на работу!

– Так мы тебя и не зовем.

– Ну ты вообще..

– Мы чисто по-пацански посидим. А ты грибочки ешь. Только аккуратно. Вдруг он тебя травануть хочет. Квартиру на себя перепишет, потом грибочками накормит – и адьёс.

– Не говори ерунды!

– А чего он вообще хочет от тебя?

– Не того, чего хочешь ты!

– Я? Я дружить хочу.

– А он жениться.

– Что, уже и предложение сделал? – насмешливо произносит Котяра.

– Представь себе! – выпаливаю я.

– И что ты ему ответила?

– Согласилась.

Передо мной появляется морда кота из Шрэка:

– А как же я?

Глава 9

Костя

Этому я научился у Пашки Кабанчика. Если у тебя есть соперник, то не надо уводить у него девушку. Надо поступить наоборот! Увести у девушки мужика. Кабанчик такой трюк проделывал, когда Маруся использовала меня, чтобы вызвать его ревность. Он просто увел меня пить пиво и трепаться про футбол.

Маруся меня использовала… Ника проделала тот же самое, пытаясь вызвать ревность Михея. Мля… а ведь меня все девки используют.

И никто по-настоящему не любит.

Вон, Ника замуж за жука Валеру собралась. Совсем рехнулась, что ли?

А он меня удивил. Не ожидал я от него такой прыти. Он же мамина пися! В прямом смысле и в классическом варианте. Живет с мамкой, ищет себе удобную жену, которая будет обстирывать, кормить и вообще всячески обслуживать. Желательно с жилплощадью. Ника – идеальный вариант. Ну, он так думает.

А я?

– А как же я? – срывается с моего языка.

– А что ты?

– Беспокоюсь о тебе. Как друг.

– О себе побеспокойся! – огрызается Ника. – Не пора ли тебе домой?

И смотрит за угол магазина, где скрылся Валерчик. Хочет, чтобы я убрался до его возвращения. А я размахиваю связкой рыбы и говорю:

– Пива хочу. И тебя, – добавляю я.

Потому что этот момент кардиган Ники распахивается, и из него вываливаются две офигенные наливные сиськи… Она все-таки надела нормальный топ! И правильный лифчик. Который не прижимает и не прячет грудь, а выставляет ее напоказ. Чтобы я любовался. Вспоминая маленькие упругие сосочки…

Ну да, Ника холодная. Пофиг. Соски-то у нее горячие. Я невольно облизываюсь, представляя, как касаюсь их языком…

– Ты что творишь? – орет Ника.

И лупит меня ладошкой по щеке.

Мля… А что я творю?

Я, оказывается, сжимаю ее грудь. Сам не понял, как мои лапы оказались на запретной территории. Вообще себя не контролирую. Наваждение какое-то!

А дерется училка больно. Щека горит. Я отступаю в сторону. Но по дороге цепляю ее кардиган. Задираю его. И смотрю на попу, обтянутую тесными брючками. Раз уж получил по роже за нахальство – буду нахальным до конца.

– Вау, – говорю я. – Теперь понятно, почему Валерчик сделал тебе предложение. Скажи мне спасибо. Тема сисек и жопки раскрыта полностью.

Ника толкает меня еще сильнее, возвращает на место свой кардиган, запахивается поплотнее. И зло выпаливает:

– Спасибо!

Уже на ходу. Потому что идет она к своему подъезду. А я… Я остаюсь ждать ее жучару. Посмотрим, чем он дышит.

* * *

Я беру у Валерчика пиво и сажусь на лавку.

– Прямо здесь? – он неуверенно озирается.

– Ну да. Мы же нормальные гопники. Ты что, никогда во дворе пиво не пил? И не щемил проходящих мимо пацанчиков?

– Ну… – снова мычит он.

Да ежу понятно, что это не он щемил, а его щемили. Таких маминых пись нормальные ребята всегда гнобят. Такие, как я.

Ага, мне сейчас невыносимо хочется дать нему под зад с ноги. Чтобы летел и пердел до самого дома. И дорогу сюда забыл!

– Ника не обиделась? – спрашивает Валера.

– На что?

– Ну… что мы без нее…

– А ты что, везде за ручку с мамкой привык ходить?

Жук Валера бычится и наливает пиво в пластиковый стаканчик. Запасливый, прикупил.

Мне пить вообще не хочется. Тем более, с ним. Но побазарить надо.

– А как же я машину поведу? – вдруг осеняет это недоразумение.

– Я тебе трезвого водителя вызову.

– А… ну ладно.

Он даже не говорит, что вызовет сам! Привык, что мамка ему зад подтирает.

* * *

Валерчик пытается трещать про рыбалку и лещей. Я сам мечтаю дать ему горячего леща, но вместо этого умело перевожу разговор на баб.

– Я вольный стрелок, – заявляю хвастливо. – Подход к телкам знаю. Мне любая даст.

– Да… – завистливо присвистывает Валера. И, набравшись храбрости, выпаливает: – А Ника… она… ты… вы…

Че он там жует своими мелкими зубками? Сопли?

– Ника вообще не в моем вкусе. Она же, между нами, холодная… Льдина, а не женщина.

– Холодная… – задумчиво повторяет Жучара.

– Ну, я, например, люблю страстных девчонок. Горячих. Таких, знаешь, чтобы заводились с полоборота. Понимаешь?

– Ага, – кивает Валерчик.

Ишь ты, понимает он…

– А ты таких не любишь?

Он сначала кивает. А потом выдает:

– Для семьи такие не подходят. Я же не шлюху ищу, а мать своих будущих детей.

Шлюха? Он сказал “шлюха”? Надо же, какие слова знает этот чухан.

– На свадьбу пригласишь?

– Пока рано говорить о свадьбе.

Да? Предложение сделал, а о свадьбе говорить не хочет… Что-то тут не сходится!

Но, блин, мне-то что? Пусть женятся.

Они идеально подходят друг другу. Она – синий чулок, он – мамина пися. Ищет себе вторую мамку. А мамка, ясное дело, сексуальной быть не должна.

Для секса можно найти что-нибудь на стороне…

Бесит он меня. Невыносимо бесит. Так, что хочется взять его за хилую шейку и размазать мордой об асфальт. Прям руки зудят! Но знаю, что нельзя. Ника меня возненавидит… А его пожалеет и приласкает.

Я смотрю на ее окна. Представляю, как она там снимает свои брючки и эту открытую маечку… Мля. Очень тупо сидеть со стояком рядом с Валерчиком!

– Ника, иди к нам! – ору я.

Неожиданно для самого себя.

– Ты что! – испуганно дергает меня Валерчик. – Люди же спят!

– А Ника не спит. Вон, у нее свет горит.

– Ника-а-а!!! – снова ору я на весь двор.

– Эй, заткнись! – рявкает на меня какой-то мужик с балкона на третьем этаже.

– Не заткнусь. Ника-а-а!

Нет, я не пьяный. Просто злой, как голодная псина. И моя злость требует выхода. Хотя бы такого.

– Я сейчас выйду! – угрожающе рычит мужик.

– Выходи! – ору я. – Побазарим. Нас двое, ты один. Что, зассал?

– Нас тут, вообще-то, трое.

На балконе появляются еще два здоровых лба.

– Класс! Давайте, пацаны. Спускайтесь. Разомнем кулаки.

Я смотрю на Валерчика и вижу, что он трясется, как дряблая сосиска. И медленно, но очень уверенно пятится к своей машине. Ссыкун хренов. Даже сказать ничего не может. Язык в жопу затолкал, и тихо гадит в штаны.

И это недоразумение женится на Нике? Что он будет делать, если ее кто-то обидит? Резко и уверенно спрячется под мамину юбку?

Дверь подъезда распахивается. Я подрываюсь навстречу приключениям. Но на ступеньках появляется не мужик. И не три мужика.

А разъяренная училка Ника со скалкой в руке….