Потрясение – Лидия Юкнавич

Ты не вылечишь мир, и в этом все делоВ романе «Потрясение» есть: история создания статуи Свободы; постапокалиптика с облавами на обитателей водного городка на месте затопленных районов Нью-Йорка; девочка Лайсве, умеющая путешествовать сквозь время и пространство посредством воды; говорящая морская черепаха; ампутанты и протезирование; сталинские лагеря; проблемы лингвистики и семантики; угнетенные трудовые мигранты; прикладная нумизматика; продаваемые в трудовое и сексуальное рабство дети; интерсекфеминизм; проблемы коренного населения; психотравмы, эпистолярный роман, яблоки, перверсии, дети индиго.Странно было бы надеяться, что традиционный роман с линейным сюжетом потянет такое изобилие невиданных зверей. Потому за основу принят постмодернизм с его излюбленными приемами: магическим реализмом, пастишем, пойоменоном, камео и иже с ними. А особенности построения, не то, чтобы напоминают об «Облачном атласе» Митчелла, но прямо-таки кричат о нем. Нормально, сейчас многие пишут приблизительно по такой схеме, из последнего «Море спокойствия» Эмили Сент-Джон Мандел и «До самого рая» Ханьи Янагихары.Девочка Лайсве живет в мире будущего, далеко не таком благополучном, как хотелось бы надеяться. Она ребенок-индиго, отмечена врожденной способностью понимания сложных систем, и она может путешествовать сквозь время, помогая другим детям, находя единомышленников, исподволь меняя мир к лучшему. Настолько, насколько это по силам маленькой девочке, хотя бы даже и отмеченной печатью сверхчеловеческих способностей. В той реальности, где на нелегалов, к числу которых принадлежит и она, периодически устраивают облавы.Статуя «Свободы, озаряющей мир» на Манхеттене: как, когда, на какие средства создавалась. Какие обстоятельства и отношения между творцом и женщиной, ставшей источником его вдохновения, сопутствовали этому. На самом деле, имя Огюста Бартольди ни разу не упоминается в книге, скульптор тут некто Фредерик, а некоторые нюансы его отношений с кузиной – партнершей по переписке, заставляют предполагать, что Лидии Юкнавич описывает альтернативную историю. Скульптор, нежно любящий свою кузину, покупает ей отель, в свою очередь превращенный Авророй Бореалис (?) в приют-школу для покалеченных тяжким трудом детей. Деньги на содержание которого она добывает оказанием нестандартных сексуальных услуг.Сама Аврора ампутантка, потеряла ногу, участвуя в Войне за независимость. Но не во время боевых действий, а в результате нападения врача, чьи домогательства отвергла, и он таким бесчеловечным способом осуществил месть, отрезав здоровую ногу. Однако любящий ее кузен изготовил протез из розового дерева и теперь она может ходить как прежде («мы пришьем ему новые ножки, он опять побежит по дорожке»).Примерно тот же уровень понимания реальных проблем всех групп населения, так щедро охваченных ее вниманием, авторка демонстрирует перманентно. Пара примеров ужасающей расовой, гендерной, возрастной несправедливости одних людей (предположительно белых мужчин англосаксов протестантов) в отношении других, слабых и угнетенных, придавленная коленом слезная железа читателя, приглашение ужаснуться несправедливости и злобе, иногда локальные действия по исправлению, чаще констатация – так плох этот мужской мир.Вопрос не в том, создает ли книга некое цельное и целостное высказывание, по своей сути постмодернизм его не предполагает. Беда, когда сделано неряшливо и бестолково, литературная беспомощность натягивается совой на глобус высокого целеполагания, а элементарное неумение рассказать интересную связную историю забивается количеством квазиактуальных тем. Не без клубнички, которая здесь в изобилии.Обложка замечательно красивая (нужно же закончить хоть каким-то позитивом).

«Потрясение» словно мозаика складывается из многочисленных кусочков. Мне кажется, эту книгу стоит того, чтобы перечитать её сразу же после завершения первого чтения, чтобы выразить правильную последовательность событий. Образы мира Юкнавич неточны и даже фантастичны, и по началу не всегда хватает контекста для полноценного понимания. Однако, это пройдет. Автор осторожно, незаметно, крохотными мазками вводит недостающие части художественного мира.Нельзя не выделить особенности времени повествования. То это история о прошедшем, то о будущем, а то и вовсе о путешествии во времени. И все это органично связано с мотивом воды, которая «вне времени, и может поглотить их целиком». Кроме того, «Потрясение» это соединение реальных локаций, фактов и личностей, с выдумкой, мечтой. Иногда грань реального для меня стиралась и я безоговорочно верила всему написанному.Персонажи прорисованы тонко, и через них автор вводит такие проблемы как эксплуатация детского труда, способная сломать жизнь, изменение климата, утрата близких людей, инвалидность… Но, несмотря на это, книга дает надежду на лучшее, помогает принять себя и двигаться дальше.«Потрясение» – интересный пазл для вашего разума, поэтому, рекомендую к чтению!

Книга начинается с суетливой обстановки. Много непохожих друг на друга людей, говорящих на разных языках. Это иммигранты. Все заняты одной работой: восстанавлением статуи, которую привезли откуда-то по частям на корабле. А потом переворачиваешь страницу и перемещаешься на два столетия вперёд. В будущее. Здесь люди берут лодки и плывут посмотреть на затонувшее чудо света, на ту самую Статую Свободы, которую на прошлых страницах только-только начали выстраивать. Через двести лет случился Всемирный потоп, границы государств стерлись. Жизнь превратилась в выживание, все начинает напоминать сюрреалистичную картину мира. Присутствует несколько центральных героев, о судьбе которых повествует книга. Автор плавно рассказывает о каждой сюжетной линии вне зависимости от того, что их разделяют десятки лет. Со временем становится понятно, что все герои оказываются связаны с двенадцатилетней девочкой Лейсве, умеющей перемещаться во времени благодаря говорящей коробчатой черепахе. Хочется отметить как тонко и детально прописаны персонажи. Каждый герой живет в разное время, незнаком между собой, однако всех объединяет упоминание о войне, похожие переживания, груз страданий, который несёт каждый герой по своему. «Мы много потеряли: семью, язык, личность, сердце.». Истории откликаются, вызывают сопереживание.