Лидия Тарасова
Малыш медвежонок
Едят ли волки пироги?
Когда медвежонок открыл глаза, было темно. Лапка болела, хотелось кушать и пить. Он пробовал карабкаться вверх, но все было тщетно. Слишком глубоко.
На небо взошла луна. "Аууууууууу," – приветствовал её лес, разбиваясь на множество голосов: волки, лисы, совы и другие обитатели темноты. Смущенная таким вниманием ночная хозяйка неба кокетливо пряталась в кронах деревьев. Медвежонок с тоской смотрел на небо. Сейчас бы сидеть дома, на крыльце, с кружкой теплого молока. И чтоб мама была рядом.
Внезапно, во тьме сверкнули два жёлтых глаза. Холодный лунный свет озарил огромную волчью морду.
– Ууууу, кто тут у нас? – заглядывая в яму, спросила она.
– Йёооо! – закричал малыш медвежонок изо всех сил и встал на задние лапы, как это делала мама в момент опасности.
– Уууу, медведь?! – морда, клацнув зубами, в один прыжок оказалась в яме.
Малыш зажмурился. Волчья челюсть сомкнулась на его холке. Прыжок вверх. И он падает на землю под старую ель.
– И что сын медведя делает ночью в лесу? – раздалось прямо над его ухом.
– Йёо! – заревел, хотя нет, скорее запищал медвежонок, снова принимая боевую стойку. Мама ничего не боится, а значит и он тоже.
– Где твоя мама, малыш? – неожиданно мягко сказала морда.
Медвежонок вдруг плюхнулся на землю и обмяк. "Мэээ," – прошептал он. Слёзы градом хлынули из глаз.
– Погоди, – зашуршала чем-то серая морда. – На вот, поешь. Не малина, конечно, как вы медведи любите. Но тоже ничего.
Возле лап медвежонка оказался берестяной туесок. Малыш принюхался – брусника.
– На пирог вообще-то собирал, ну ладно. Угощайся.
Глаза маленького медведя округлились. Слёзы вмиг высохли. Мама рассказывала про волков, но о пирогах там ни слова не было. Только про острые зубы.
– Что? – обиделась морда. – Ягодный пирог только дурак не любит.
"Это точно, мама печет такие пироги, которые нельзя не любить," – подумал малыш и аккуратно зачерпнул лапой ягоду. Сладкая, спелая она таяла во рту.
– Так, где твоя мама? – снова спросил волк
– Мэ – вздохнул малыш, даже если б он умел говорить, не смог бы ответить.
– Тогда тебе к хозяйке леса надо. Она всё ведает. Дом её тут неподалёку, – волк лапой указал в сторону и, резко подскочив, предложил. – Поехали, подброшу.
– Да не бойся, я маленьких не обижаю, – добавил он и нелепо улыбнулся, будто не серый хищник вовсе, а домашняя собака.
И они полетели: сквозь лесные дебри, ночную мглу, время, пространство и собственные страхи. Маленький медвежонок верхом на огромном сером волке.
– Аууууу! – пел им в спину ветер
– Ауууууу! – радостно вторил ему волк
– Ауууууу! – подхватывал весь лес
–Ауууу! – тихонько подвывал медвежонок.
«Сила дается не для того, чтоб кого-то обидеть, но чтоб никого не бояться» – так говорила мама. "А еще, чтоб кому-то помочь," – подумал медвежонок, крепко держась за жёсткую волчью шерсть. Главное не забыть об этом, когда сам станешь большим зверем..
Дома у хозяйки леса
Наконец волк остановился возле огромного дерева размером с дом. "Всё, приехали, – скомандовал Серый. – Слезай!". Медвежонок послушно скатился на землю. "И где здесь дом хозяйки леса?" – недоумевал он.
– Ты постучи – откроют, – кивнул головой на дерево волк. Малыш медвежонок вопросительного взглянул на него. Но тот отвернулся
– Я не иду с тобой, – сказал он. – Это твоя дорога. А мне уже пора.
И волк растворился в темноте, только глаза, как маячки, сверкнули в кустах. Не любят хищники сантиментов, или делают вид, что не любят.
Малыш снова остался один. Он был растерян. А вдруг его там не ждут? А что если хозяйка леса спит? Ночь все-таки… А может она страшная и злая? Не лучше ли дождаться утра? Но тут дерево тихонько скрипнуло. Внизу, возле сломанной ветки, отворилась дверь. Внутри горел свет. Медвежонок осторожно просунул мордочку в проем: пахло так, будто кто-то печет пирожки. Он пошёл на свет по запаху. Его глазам предстала маленькая уютная кухонка: стол со скатертью в цветочек, чайник, чашки, вазочка с вареньем, а у плиты стояла мама. "Мээээ!" – закричал радостно медвежонок и рванулся к ней. Медведица обернулась: шерсть её местами пестрила сединой и пахла еловыми шишками, не малиной. "Йёо!" – взревел с досады медвежонок, это была не его мама. Он упал на пол и зарыдал. Сын медведя не был плаксой, просто очень устал и до того случая ни разу не оставался без мамы так надолго.
Медведица села рядом. Она была очень стара. Старее всех, кого медвежонок когда-либо видел. А глаза её необычно голубого цвета будто излучали тепло. "Как небо," – подумал малыш и разозлился. Это была не его мама. Не она!!!
– Я знаю, ты потерял маму, – произнесла медведица тихо и ласково. – Ты очень расстроен и потому так зол.
– Йёо… – всхлипнул медвежонок.
– Ты приехал сюда верхом на волке, на такое не каждый решится. Ты смелый малыш, – продолжила она, положив свою лапу в его лапу. – Я не твоя мама, прости. Но я знаю, где её искать.
Медвежонок поднял мордочку, надежда блеснула в мокрых от слёз глазах.
– Мэ? – спросил он, вытирая лапой нос.
– Да, твоя мама, – сказала хозяйка леса. – Но путь к ней не близкий. А твоей правой лапке нужен отдых. Вот что, дружок, выпей-ка теплого медового молока да ложись спать. Утро вечера мудренее.
Медвежонок не успел ответить, как в его лапе оказалась большая кружка молока, а к ней ароматный сахарный бублик. Старая медведица расстелила постель: мягкое пуховое одеяло, воздушная словно облако подушка и добрые спокойные сны. То, что нужно маленькому храброму медведю перед долгой дорогой. Могла бы она оставить его себе – оставила бы. Каждая живая душа леса – часть её души. Но полотно судьбы плетёт не она. Да и та, что плетёт, вряд ли может что-то изменить. Только творец знает, кому, какая дорога по силе: «Спи, малыш, засыпай.»
Утро нового дня выдалось прекрасным. Так и ластилось по-кошачьи, щекоча солнечными лучиками пятки, а нос кофейным ароматом. Кажется, медвежонок проспал целую вечность. Снилось ему дивное – будто на его спине густым мехом выросли деревья, а где-то промеж лопаток волки водили хоровод. "Мама-мама! Смотри как я могу!" – радостно кричал он, рыбкой ныряя в тёплое тёмное небо. Звёздные брызги орошали всё кругом и мама смеялась. Смех её звучал словно тысяча колокольчиков, сливаясь в одну тихую добрую мелодию. Медвежонок открыл глаза, музыка все ещё играла в его голове. Он вылез из-под одеяла и пошёл на запах кофе.
– Доброе утро, дружок! – приветствовала хозяйка леса, ставя на стол тарелку с овсяной кашей. – Хорошо ли спалось?
– Мммм, – улыбнулся малыш медвежонок, а глаза его тут же пробежались по столу. Сладкие орешки, цветочный мёд, голубичное варенье и тёплый, свежеиспеченный хлеб призывали начать завтрак немедленно.
– Хочешь молока или может кофе? – спросила медведица.
– Мооом, – медвежонок привычно ткнул пальцем в кувшин с молоком. В лесу его никто не понимал кроме мамы.
Медведица согласно кивнула.
– Вот, держи, – она протянула чашку с молоком. – Ты, верно, ещё не отыскал своего первого слова, малыш?
Сын медведя опустил глаза. Старая барсучиха этой весной ворожила, что слова для него слишком тяжелы. И мама сильно расстроилась, хотя и сделала вид, будто нет.
– Не переживай, – старая медведица зачерпнула полную ложку варенья и отправила его себе в рот.
– Много, кто умеет болтать, но говорить, так чтоб слышали – может не каждый, – произнесла она, немного погодя. – Только такие слова имеют значение. Остальное не весит ни грамма.
Теперь малыш медвежонок ничего не понимал. Взрослые так любят загадки, даже больше, чем дети.
– Мээ? – спросил он то, что волновало его больше всего.
Небо в глазах хозяйки леса потемнело. Будто незримая туча затмила солнце изнутри.
– Мама твоя далеко, – молвила она, подбирая слова.
– Мэ? – поднял уши малыш – медведь.
– Как-то вечером, она вышла на крыльцо, сердце её было полно тревоги. Ука – та, что воет по ночам грустные песни, услышала, как стучит тревожное сердце твоей мамы. И забрала ее к себе, – продолжала рассказ хозяйка леса. – Дом её на северном конце леса, за большой лысой горой. Теперь только ты, сын медведя, сможешь её отыскать.
– Уууу? – переспросил малыш медвежонок, хвостик его дрожал. Нет, он не испугался, разве что самую малость. Гадкая, страшная Ука украла его маму. Он должен её спасти!
Хозяйка леса наклонилась так, что нос её оказался возле его носа.
– Ничего не бойся, малыш медвежонок, сила не в размере зубов и когтей, – проговорила она. – Даже самому маленькому посилен тот путь, что указан в книге его судьбы. Слушай своё сердце, оно знает больше, чем ты думаешь.
И она вдруг запела, ту самую мелодию из сна:
"Не знают даже звезды, что путь готовит мне. Эй-я-эйя-я. И их морские сёстры всё шепчутся на дне. Эй-я-эй-я-я. Что долго и далёко идти сквозь снег и страх. И сбудется, что снилось в тех самых дивных снах. Эйя-эйя-эйя – йя – эй-я-эй-йо-йо.."
