Лидия Дятлова
Живое

3

Утро выдалось морозное, погожее. Пушистый снег укрывал всё вокруг на многие километры. Куда ни глянь, повсюду безмолвная белая гладь, кое-где испещрённая следами животных. Снега выпало уже достаточно, чтобы передвигаться на снегоходе. Это было знаком для таёжных охотников, что пора отправляться на свои участки в глубь тайги. Старый охотник позвонил сыну сообщить, что завтра он уходит в тайгу на сезон охоты. Сказал, что чувствует себя отлично, что ещё после прошлого сезона сбора ягод и грибов в лесных избушках на своём охотничьем участке он оставил довольно провизии в металлических баках под замком, которые обыкновенно имеются в охотничьих избушках, чтобы оставлять провизию, до которой не смогут добраться мыши и прочая живность, а главное – медведи, которые периодически наведываются в избушки, наводя там сильный беспорядок, и, бывает, даже оставляют избу в непригодном для проживания состоянии. Раньше старый охотник брал с собой в тайгу очень много всего: инструмент для починки избушки, капканы и другие принадлежности для охоты, одежду и прочее, необходимое для жизни в тайге. Раньше всё это возилось на санях на лошади, но времена изменились, и теперь практически никто не отправлялся в тайгу на долгие месяцы на упряжке с лошадью. У всех были снегоходы или мотособаки, которые в тайге больше пользуются спросом. Мотособака – родственник обычного снегохода, но её сборка проще, и она приспособлена для перевоза большого количества груза. Зачастую собирают такой транспорт местные умельцы, стоит она дорого по местным меркам, но, в общем-то, почти каждый охотник, занимающийся промыслом, может позволить себе купить этого необходимого в тайге помощника. К мотособаке крепятся сани, бывает, и не одни, в зависимости от количества вещей. Старый охотник за пару дней до отъезда собрал всё необходимое и проверил свой транспорт на исправность. Вещи он собирал заранее, чтобы потом в течение пары дней докладывать, что забыл положить сразу, как это обычно бывает.

К старому охотнику пару дней назад наведался сосед, немного моложе него, чтобы сообщить о своём отъезде в тайгу. Обычно охотники, не имевшие семьи, ставили соседей в известность о своём отъезде, чтобы те на всякий случай знали, куда и на сколько уехал одинокий житель. Сосед старого охотника не был одинок, он зашёл к нему на чай больше с целью осведомиться о планах старика, о погоде, о прогнозах цен на пушнину. У соседа были грандиозные планы на сезон, он мечтал побить рекорды своих прежних сезонов и добыть как можно больше пушнины. В ответ старый охотник лишь улыбнулся и сказал:

– Ну дай бог.

Соседи общались не очень долго, у каждого впереди была долгая дорога, и нужно было хорошо подготовиться и отдохнуть, они пожелали друг другу удачного сезона и возвращения целыми и невредимыми.

В планах старика был лишь тот минимальный ежегодный план по пушнине, который позволял ему оставаться хозяином своего участка и не сходить со счетов у администрации. Он был уверен, что тайга, как и прежде, даст ему то, за чем он пришёл, ведь они были заодно. Старый охотник любил исконных таёжных обитателей всем сердцем, и, казалось, они это знали и чувствовали. Удивительно, но с тех пор, как старик перестал быть добытчиком и стал охранителем своего участка, тайга со своими жителями стали раскрываться совсем с другой стороны для своего друга и единомышленника. Охотник ещё раньше замечал, что когда он идёт в тайгу без ружья, то рябчики садятся на ветки чуть ли не над его головой, зайцы не спешат убегать прочь, а могут застыть, сидя недалеко, и внимательно разглядывать старика. Путики для ловли пушных зверьков он более не ставил очень далеко от избушки, как делал это ранее, так как старику нужно было добыть совсем немного зверьков, поэтому и ружьё, отходя недалеко от избушки, он обыкновенно не брал. Но иногда всё же приходилось брать с собой ружьё, и тогда ни зверя, ни птиц не было рядом, все разбегались и разлетались, только завидев его на горизонте. Когда в одной избушке по приезде обнаруживались следы медвежьего дебоша, приходилось отправляться в другую избушку в надежде, что в ней всё в порядке, в целости и сохранности. Избушек на участке было несколько, все готовы к проживанию в сезон охоты, находились они довольно далеко друг от друга, и в дороге от одного домика к другому могло сучиться что угодно. Охотник не боялся дикого зверя, он переживал, что техника может подвести или случиться что-то другое, что заставит его провести долгие дни в тайге под открытым небом. Провизии он брал с собой достаточно, но если вдруг она иссякнет, то может и ружьё пригодиться. Это может быть тот случай, когда охотнику придётся поступиться спокойствием своей души и лишить жизни птицу или другую мелкую дичь, какую придётся, чтобы сохранить свою жизнь. Такого случая, к счастью, не случилось ни разу, но охотник знал, что в тайге может произойти всякое. Случись, что он остался в тайге и провизия иссякла, он, возможно, со спокойствием принял бы свою кончину, смирившись и не пожелав лишать кого-то жизни, но, имея при себе заряженное ружьё, он давал себе возможность выбора. Старый охотник давно уже не хватался за жизнь, он просто был благодарен за новый день и наслаждался им, понимая, что другого может и не быть. Каждый вечер, лёжа в кровати, он делал глубокий вдох с улыбкой на губах, вспоминая то хорошее, что подарил минувший день, и не было ни одного дня, в котором он не нашёл бы чего-то замечательного, ради чего стоило ему улыбнуться и сказать: «Спасибо».

4

Старый охотник отправился в дорогу. В лесу было тихо и спокойно. Казалось, что все обитатели леса спят, и лишь многочисленные следы на снегу говорили о том, что в тайге кипит жизнь. Старик был рад, если не происходило встречи с животными. Встреча с мелкими хищниками и грызунами могла быть забавной, но с крупными животными, даже травоядными могла принести неприятные и даже трагические последствия и охотнику, и самому животному. Конечно, случись такая встреча, старый охотник сделал бы всё, что в его силах, чтобы все мирно разошлись, но старик знал, что в крайней ситуации ему придётся воспользоваться ружьём, а он очень этого не хотел, поэтому был крайне благодарен, когда на его пути никто не встречался. К счастью, обычно так и происходило. Сегодняшняя дорога по тайге не стала исключением: он видел только небольшие стайки крошечных птиц да одну ласку, быстро перебегавшую с места на место, занятую поиском не особо внимательных мышей и совершенно не обратившую внимания на проезжающего мимо человека.

Прибыв на место, старик обнаружил свою избу целой и невредимой, что принесло ему радость и облегчение. Охотник никогда не знает, сможет ли отдохнуть в первой избе, или ему сразу же придется отправиться во вторую. Дрова были заготовлены заранее и лежали под навесом на улице, совсем немного дров лежало в избушке возле печи, чтобы по приезде её сразу можно было растопить. Избушка была совсем небольшой, с низким потолком. В ней располагался широкий деревянный настил, служивший кроватью, кирпичная печь, стол и пара стульев. На многочисленных полках стояла необходимая посуда и прочая, нужная в таёжном быту утварь. Изба находилась у подножия холма, на берегу огромного озера, которое уже покрылось тонким льдом, припорошенным снегом. Взору представлялась белая равнина, и, не зная, что здесь есть озеро, можно было бы и не догадаться, что под снегом скрывается вода.

Старый охотник заглушил мотор своего «железного коня» и улыбнулся, глядя на озеро, как будто увидел своего давнего друга. Именно такие чувства он испытывал к окружавшим его избу деревьям и озеру, которое многие годы щедро угощало старого охотника чистой водой и рыбой.

Старику нужно было разложить привезённые вещи, растопить печь, что часто не получалось сделать с первого раза после долгого перерыва, и отдохнуть. Все движения охотника были спокойны и неспешны. Он не строил планов, зная, что спешить некуда и можно наслаждаться своим присутствием в снежной бескрайней тайге. Первым делом охотник растопил печь, чтобы изба успела наполниться теплом и уютом, пока он будет заниматься устройством своего лесного быта. На ужин сегодня у старого охотника была варёная гречка и сладкий чёрный чай с сухарями. Охотник опускал сухарик в чай на несколько секунд, а потом откусывал, так он любил делать с детства. В печке потрескивали дрова, тусклый свет свечи наполнял избу атмосферой безмятежности и спокойствия, которая быстро навеяла сон на уставшего с дороги путника. Закончив ужинать и посидев немного на кровати, охотник задул свечу и отправился в мир сновидений.

Утром, открыв глаза и посмотрев в окно, охотник понял, что ещё довольно рано и только-только начинает светать. Сегодня старик хотел прогуляться недалеко от избы, доделать кое-какие дела и приготовить всё для насторожки путиков – особых приспособлений, которые охотники используют в тайге для добычи пушных зверьков. Старому охотнику нужно было насторожить совсем небольшое количество ловушек сравнительно недалеко от избы. Подумав о сегодняшних делах, охотник снова уснул. В тёплой избе в полной тишине спалось особенно сладко. Конечно, старик мог позволить себе провести в отдыхе много времени, например, читая книгу, пару-тройку которых он всегда брал с собой в тайгу и перечитывал, каждый раз находя то, на что прежде не обращал внимания или воспринимал по-другом, или разгадывая кроссворды, которые он очень любил и тоже всегда прихватывал с собой в некотором количестве, но он помнил, что ему всё же нужно добыть какое-то количество пушнины, чтобы не пришлось попрощаться со своими родными местами и переживать, что же с ними сделал другой охотник. Несмотря на поставленные себе задачи, охотник довольно долго, как бы сказали другие промысловики, бездельничал. Они не могли себе позволить такого вольного времяпровождения, отправившись в тайгу на сезон охоты. Они пытались поймать рыбу, но везло в этом занятии совсем немногим. В таёжных озерах зимой её крайне сложно поймать, в определённый момент осени рыба уходит на большую глубину и начинает ловиться только весной. Другим охотникам нужно было добыть себе дичь, чтобы питаться мясом. Им нужно было насторожить как можно больше путиков, чтобы добыть как можно больше пушных зверьков за сезон и, следовательно, получить как можно больше денег после продажи шкурок скупщикам. У старого охотника уже давно не было таких целей, он освободил себя от этих забот и просто наслаждался красотой зимней тайги. Конечно, посёлок, в котором жил старый охотник, тоже находился в тайге, и, казалось бы, сиди, старый, дома и ходи гулять в тайгу недалеко от дома, когда хочется, отдай свой участок и успокойся. Но такие мысли даже не приходили в голову охотника. Этот участок был для него таким же родным, а может быть, ещё роднее, чем дом в поселке, и потерять этот участок значило для него потерять свой родной и любимый дом. Все звери, птицы, деревья на его участке – его дорогие и любимые друзья, за которых он в ответе, а он гость для них, ведь он приходит к ним в дом и должен вести себя подобающим хорошему гостю образом. Он чувствовал единение со всеми существами, и он был рад, что многие из них находят здесь убежище и покой в попытке уйти от охотников с других участков.

Охотник проснулся довольно поздно. День был чудесным. Солнце светило ярко и серебрило снежную пыльцу, мерцающую в воздухе. Где-то вдалеке кричал ворон, а возле избушки стайка маленьких птиц перелетала с ветки на ветку, звонко переговариваясь друг с другом. Старик решил завтракать на улице. Он вынес походные столик и стульчик на ещё вчера расчищенную от снега небольшую полянку, укутался в одеяло и наслаждался своим завтраком, состоявшим из варёного риса с обжаренным лучком. Завершал завтрак большой кусок хлеба, намазанный толстым слоем душистого варенья из морошки, и черный чай. Охотник пил чай очень медленно, наслаждаясь каждым глотком, подставляя лицо зимнему солнцу. Старик смотрел в даль снежной равнины, тщательно скрывавшей озеро в своих объятиях, там, вдалеке, большая чёрная фигура неспешно переходила озеро. Зрение у охотника было довольно хорошее, но фигура была так далеко, что трудно было понять, кто это. Охотник предположил, что это медведь или одинокий олень, хотя последние обычно передвигались стадами. У старика был с собой бинокль, но за ним нужно было идти в избушку, а старому охотнику было так уютно, что он не хотел двигаться с места, да и неинтересно ему было, кто это идёт. Просидев так довольно долго, охотник встал, аккуратно собрал крошки хлеба в ладонь, смахнул с пенька, стоявшего возле дровницы, снег и высыпал на него крошки, чтобы кто-то из мелких обитателей тайги мог устроить себе небольшую трапезу. Ему было приятно понимать, что такая мелочь может принести кому-то радость.

Позже охотник совершил небольшую прогулку на лыжах, он шёл медленно, в голове совсем не было мыслей, и это было очень приятное состояние созерцания, дарящее душе спокойствие и благодать. Старик знал каждое дерево в округе избы и замечал малейшие изменения, произошедшие с весны. Какое-то из деревьев упало, став домом для насекомых и укрытием для мелких зверушек. Несколько берёз необычайно подросли, превратившись в стройных барышень, которым невероятно шёл королевский серебряный наряд. Было много заячьих следов на снегу, но за всю прогулку охотник не увидел ни одного зайца, чему был очень рад. Он предполагал, что зайцам совсем не хочется встречаться с человеком, и не хотел никого тревожить своим присутствием. Старик считал, что все зайцы, вороны, маленькие птички, олени, медведи и прочие обитатели – хозяева дома, в который он пришёл на время, и он обязан уважать их и стараться как можно меньше тревожить.

Охотник вернулся в избу ближе к вечеру, до захода солнца оставалось совсем немного времени. В зимней тайге сама природа велит ложиться спать рано и просыпаться с восходом солнца, если хочешь успеть сделать намеченные дела при хорошем дневном свете, а не при тусклом мерцании свечи. Старик приготовил путики, собрал в большой рюкзак всё, что ему было нужно для завтрашней длительной прогулки на лыжах. Завтра он хотел отправиться настораживать путики как можно раньше: это длительное занятие и вернуться ему, скорее всего, доведётся уже затемно. Охотник поужинал и выпил немного иван-чая, который заготовила жена внука старика и любезно передала ему в подарок. В тайге тоже местами рос кипрей, но у охотника всё никак, что говорится, руки не доходили, хотя он очень его любил. Старик лёг в постель и принялся разгадывать кроссворды, но треск дров в печи и тусклый свет от свечи очень скоро заставили его погрузиться в сладкий сон.

Сегодня охотник проснулся рано, чувствуя себя отдохнувшим и полным сил. Он неспешно позавтракал и отправился в намеченный путь. День был пасмурный, тихий и безветренный. На лыжах, на этих зимних палочках-выручалочках любого охотника, было намного легче и быстрее преодолевать большие расстояния. Удалившись от избушки на несколько километров, он принялся за дело, как вдруг в голове совершенно ясно появился вопрос: «Ты уверен, что сможешь проверить добычу в путиках?» Прежде никогда такого вопроса не возникало в голове старика, а даже если бы и случилось, то он дал бы себе уверенный положительный ответ. Но сегодня у него не было ответа. Глупо и не по правилам старого охотника было бы расставить смертельные ловушки, не будучи уверенным, что он вернётся за добычей. Ещё несколько минут охотник продолжал свою работу, затем, улыбнувшись, разобрал путик, чтобы он не мог никому причинить вреда. Охотник отправился обратно к избушке, оставив все взятые с собой путики здесь, под деревом. В случае если они ему понадобятся, он сможет их найти, но навряд ли они ему будут нужны – охотник хорошо понимал, что происходит. Он шёл медленно, в хорошем расположении духа. Но в некоторой задумчивости. Старик не думал о том, стоит ли ему вернуться в деревню или лучше остаться здесь. Конечно, он останется здесь, спустя какое-то время он попытается насторожить путики снова, а в случае, если возникший вопрос так и не покинет его голову и не даст тем самым возможности добыть хоть сколько-нибудь пушных зверьков, он скажет, что болел или сезон выдался из рук вон неудачным. Такое случалось с другими охотниками, но не с ним, поэтому один раз ему точно простят. Так он решил на случай, если он ошибается насчёт того, что сегодняшний вопрос ему задала сама Жизнь или Смерть, дав тем самым понять, что его жизненный путь подходит к концу.

Охотник увидел упавшую толстую сосну, стряхнул с неё снег и присел покушать. После длительной прогулки на свежем воздухе еда казалась особенно вкусной. Несколько бутербродов с маслом и сыром, горячий сладкий чай из термоса прекрасно согрели и прибавили сил. С собой у охотника также было немного чернослива, который он с удовольствием вкусил, запивая чаем. Каждый раз, когда сын или внуки уезжали от охотника, они спрашивали, что привезти в следующий раз. Старик почти ничего не заказывал, но вот сухофрукты и цукаты заказывал всегда. В их деревенский магазин тоже изредка их привозили, но качество тех, что привозили родственники, разительно отличалось в лучшую сторону. Охотник очень любил разные сухофрукты и цукаты, они долго хранились, были удобны в дороге, насыщали и давали много сил и энергии, к тому же они были невероятно вкусными. На дерево возле охотника налетела стайка маленьких белых птичек, которых он так часто видел зимой и иногда встречал летом. Каждый раз, когда он видел их зимой, он изумлялся, как они не промерзают насквозь в лютые морозы, ведь они такие крошечные. За всю жизнь в тайге он так и не узнал названия этих необыкновенных крошек. Окончив трапезу, охотник отправился дальше. К избушке он пришел ближе к вечеру, гораздо раньше, чем предполагал, ведь работу, которую он намечал, не пришлось закончить и даже толком начать. Старик растопил печь, приготовил густой гороховый суп, который был очень вкусен, особенно если бросить в него немного сухариков. Вечер охотник посвятил чтению одной из своих любимых книг, после чего крепко уснул.

Следующее утро было обычным чудесным таёжным утром. Вокруг царила тишина и кипела жизнь, скрытая от посторонних глаз. День обещал быть солнечным и тихим. Проснувшись, охотник еще долго лежал в кровати, глядя в небольшое оконце, выходившее на покрытое снегом озеро. Старик проснулся с ясным пониманием того, что сегодня его последний день. Даже те, кто не верит в Бога, ощущая приближение своей кончины, задаются вопросом: «А что же дальше?» Для охотника Богом была природа, которую он чтил и уважал. Возможно, он станет одной из этих маленьких птичек, возможно, одиноким медведем, а возможно, соболем, коих он добывал все эти годы. Может быть, он станет сосной или берёзой, а может, и вовсе растворится в просторах вселенной. Сегодня охотник больше думал не о том, что будет дальше, а о том, как он прожил свою жизнь. Он был безмерно благодарен за те изменения, которые произошли с ним в этом невероятном путешествии, за то, что он стал воспринимать всех живых существ равными себе. Это сделало его по-настоящему счастливым и избавило от одиночества. Он был благодарен за то счастье, которое он обрёл. Ему было немного жаль, что всего этого не случилось раньше, ещё в молодости, но таков был его путь. Ему сложно было представить жизни лучше, чем прожитая им.

Этот день охотник провёл в добрых размышлениях, в общении с природой и со своей душой. Он благодарил свою душу за все изменения, за всю радость, что она подарила ему. Своему телу он был благодарен за верную службу, за то, что оно не подводило и оставалось крепким и выносливым по сей день. Старик обращался к озеру, которое было его другом все эти годы, к деревьям, к солнцу, он просил тайгу, чтобы она защищала своих обитателей от недоброжелателей. Он прекрасно знал, что лес и его обитатели совершенно беззащитны перед корыстью и злостью людей, но ему хотелось верить в обратное, в лучшую участь тайги.

Когда начало темнеть, в избе погасла печь, и старому охотнику снова пришлось её растопить. Сегодня он заварил побольше чая, поставил на стол все свои самые любимые вкусности, надел лучшее, что у него было с собой. Охотник зажег три свечи, чтобы было светлее, и принялся чаёвничать. Он пил медленно, слушая, как трещат дровишки, и рассматривая блики от печи на полу. Печка была старенькая, покрытая трещинами, дверца плохо прилегала к кирпичной стенке, и сквозь щели было видно тлеющие дрова. Добрая печь верно служила охотнику все эти годы, создавая уют в избе и щедро одаривая теплом.

Вдруг из печи вырвалась искорка и стала быстро перелетать из угла в угол по всей избе, пока наконец-то не упала на металлический порожек перед печкой, защищавший деревянный пол от случайно выпавших из печки угольков. Искорка зашипела, как будто горящий уголёк окунули в воду, и неожиданно чихнула!

Старик с огромным изумлением и любопытством смотрел на происходящее. Он читал и видел по телевизору, как к людям приходит смерть, но это было совсем не похоже на неё.

– Извините, – неожиданно для старика произнесла искорка. – В печи очень много золы, её надо бы почаще чистить.

Когда дым вокруг искорки рассеялся, старик увидел крохотное создание. Это был крошечный жеребёнок, переливающийся, как горящий древесный уголёк. Ножки и хвост его были яркого лазурного цвета, как чистейшая вода, ножки напоминали по форме четыре капельки воды, а из-за спины виднелись четыре прозрачных голубых крылышка, совсем как у стрекозы.

– Привет, – весело ответил охотник. – Я действительно давно не чистил печь. Извини, что это доставило тебе неудобства. А ты кто?

– Я – Каплюжар, – радостно ответил конёк. – Будем знакомы.

– Какое необычное имя, – задумчиво и по-доброму подметил старик. – Как ты очутился в печи?

Охотник был очень рад собеседнику. В его голове промелькнула мысль, что он уже покинул мир людей и поэтому его душа встретилась с этим необыкновенным существом.

– Сложно ответить на твой вопрос. Если я спрошу тебя, как ты родился, ты сможешь ответить? Мама-Земля решила, что мне нужно появиться на свет через печь. И вот я здесь, – продолжая стряхивать с себя золу, пояснил Каплюжар.

– О, я понял. То есть я был свидетелем твоего появления на свет? Тогда я поздравляю тебя с днём рождения. Надеюсь, тебе здесь понравится, – радостно ответил охотник, с любопытством разглядывая нового знакомого. – Я необыкновенно рад встретить тебя здесь, в тайге. Обычно я здесь один. Конечно, я знаю, что вокруг меня много жизни, и я не чувствую одиночества, но увидеть такого гостя я никак не ожидал. Это очень приятный сюрприз.

Старый охотник искренне был счастлив. Он верил в существование духов, других миров, в вещи, которые за гранью человеческого понимания, и теперь, видимо, он сам очутился в каком-то другом мире.

– Нет, ты не в других мирах, – Каплюжар внезапно прервал мысли охотника. – Ты всё ещё в своём привычном мире людей.

– Да ты ещё и мысли читаешь?! – с удивлением воскликнул охотник, засмеявшись. – Может быть, я могу угостить тебя чаем или ты проголодался?

– Не-е-е-т, спасибо, – протянул Каплюжар, звонко хихикая, прикрыв глазки-угольки. – Во мне и так много воды, – конёк принялся скакать по воздуху вокруг старика и бить маленькими копытцами, из-под которых при каждом ударе вылетали брызги воды, попадая на охотника.

Каплюжар и старик весело смеялись.

– Видишь, видишь, как много воды! – звонко прокричал конёк, продолжая брызгаться водой.

– Всё, всё, я верю, я вижу. Прекрати, – продолжая смеяться и вытирать капли воды с лица, кричал охотник.

Конёк бухнулся на стол напротив старика, который тут же снова принялся разглядывать необычного гостя уже поближе.

– Твоё тело похоже на раскалённый уголёк, а хвост и копытца из воды. Как вода и огонь могут существовать вместе так близко? – озабоченно спросил старый охотник.

– Ты задаёшь очень сложные вопросы, и я даже не знаю, как на них отвечать. Таким меня создала мама-Земля. А вообще ты уже видел меня много раз. Я везде и повсюду, только в другом виде. Когда ты видишь, как блестит снег на солнце, – это я; когда ты видишь солнечные блики на воде – это я; лучи солнца, пламя огня – всё это я. Я дружен со всеми стихиями Земли, их энергия и есть моя пища, – с серьёзным и одновременно забавным видом объяснил Каплюжар. – Теперь мама-Земля решила, что мне нужно появиться на свет ещё и в таком виде. Не знаю зачем, она не сообщила, – развёл передними копытцами конёк.

– Значит, мы знакомы всю мою жизнь. Удивительно. Теперь ты будешь летать по округе и все тебя будут видеть? Будь осторожен, некоторые могут отреагировать на твоё появление совсем недружелюбно.

– Нет, меня могут видеть только те, кому я сам решу показаться. Если бы я не захотел, чтобы ты меня увидел, то ты бы и не заметил моего появления. Но мне захотелось с тобой подружиться. Твоя душа чиста, насколько может быть чистой душа человека. Ты не категоричен и не скептичен и знаешь, что тебе многое неведомо. Я был уверен, что, увидев меня, ты не упадёшь в обморок от страха и не запустишь в меня сапогом. Я решил, что мне будет весело, если мы подружимся, и был уверен, что ты тоже будешь рад нашей встрече. Ты рад?! – с внезапным оживлением спросил конёк, подняв свои большие глазки-угольки на старого охотника.

– Конечно! Безусловно! Со мной в жизни не происходило ничего более удивительного, хотя я всегда верил в чудеса и порой они со мной случались. Я чувствую, что у меня не будет завтрашнего дня, и я счастлив разделить мой последний вечер с тобой, удивительный друг! – радостным голосом произнёс старик. – Ты сказал, что ты – чадо мамы-Земли. Расскажи мне о ней. Мне очень интересно.

– Мама-Земля и твоя мама тоже. Она – мама всех нас, кто живёт на этой планете. Ты ведь и сам это знаешь. Ты знаешь, что всё вокруг живое, и планета тоже живая, поэтому она всё чувствует и понимает.

– Да, я и раньше это знал, вернее, чувствовал, – задумался охотник.

– Послушай! – резко переменил тему конёк. – Я знаю, что у тебя в душе живёт счастье. Можно с твоим последним выдохом я заберу его себе, а? А потом подарю кому-нибудь другому или самой маме-Земле. Ей так не хватает счастья, в последнее время она часто грустит, – грустно вздохнул Каплюжар.

– Да, конечно, я буду рад оказаться полезным тебе и самой маме-Земле. Она многому научила меня, подарила много счастливых моментов, и, если я могу хоть что-то дать ей взамен, я буду счастлив это сделать. Ты тоже подарил мне много прекрасных мгновений, ведь каждый закат и рассвет, блеск снега, блики на воде прекрасны и неповторимы. Бывает, их и не замечаешь, но стоит обратить на них своё внимание, и мир вокруг преображается, и на душе становится благостно.

– Хм, а если я подарю счастье кому-нибудь другому, не маме-Земле? – задумчиво спросил конёк.

– Мне оно уже точно не понадобится, поэтому забирай, будь счастлив сам и делись счастьем с другими, ведь оно имеет необыкновенную способность расти, когда его отдаёшь, – с доброй улыбкой сказал старик. – Скажи, а почему мама-Земля грустит? Хотя, кажется, я знаю ответ.

– Да, верно, ты знаешь ответ, поэтому ты однажды стал жить так, как живешь сейчас, не ставя свою жизнь выше жизни других существ.

– Я очень рад, что встретил тебя, мой друг. Если ты, ребёнок мамы-Земли, решил показаться мне и не усомнился, значит, я жил правильно. Моё сердце наполнено благодатью и спокойствием, и я с радостью ухожу из этой жизни здесь, в тайге, в своём самом дорогом доме среди моих дорогих друзей. Спасибо, Каплюжар, будь счастлив и прощай, – старый охотник улыбнулся коньку и опустил голову на сложенные на столе руки.

Старик не вернулся после сезона охоты, а его поиски не увенчались успехом. Он считался без вести пропавшим. С годами надежда увидеть дорогого отца, деда и прадеда растворилась, и родные смирились с утратой. Все знали, что он сам выбрал такую жизнь и был счастлив.

Его внук так никогда и не решился уехать в тайгу. Он так и проживал свою жизнь с сожалением, которое уютно устроилось на дне его души и со временем становилось всё сильней. Постоянно находились причины, почему стоило отложить разговор с женой по поводу его желания жить в тайге. Он знал, что разговор, скорее всего, потерпит неудачу, но всё же хотел попробовать, постоянно откладывая: то дети ещё маленькие, то им нужно дать образование, жене нездоровится, он сам себя неважно чувствует… Шли годы…

Часть охотничьего участка старого охотника, на котором находилась избушка, за очень большие деньги выкупила туристическая компания, и теперь избушка сдавалась в аренду желающим уединиться для отдыха в тайге, вдали от суеты цивилизации.