Левон Миансарян
Я – менеджер

ИП Таргонский Пётр Викторович

© Л. Миансарян, текст, 2022

Глава 1
Моё «образование»

Раннее московское утро. Таганская. Первая пара. В учебной аудитории четыре десятка студентов. Несложно было догадаться, что это первый курс: все приехали заранее, сидели в рубашках, от запаха прилежности немного резало нос. Через годик-другой их ряды значительно поредеют: кто-то в такую рань предпочтёт отсыпаться, кто-то найдёт себя в другом деле, кому-то просто не хватит терпения пройти этот квест под названием «высшее образование» до конца. Но до этого ещё далеко, ведь мы находились в самом начале истории.

«Что я вообще тут забыл?» – в который раз думал я. На тот момент студенчество казалось мне естественным продолжением жизненного пути: окончил школу, поступил в университет, устроился на высокооплачиваемую и престижную работу, женился. Всё понятно, просто, и ничего изобретать не надо. Единственный минус – уже на самом старте начала одолевать скука.

Изо дня в день приходя к первой паре, студенты тратят самый важный ресурс жизни – время – на прослушивание унылых лекций, и я был в их числе. А сегодня преподавателя и вовсе ещё не было, и время тянулось так медленно, будто остывающую карамель переливали из одного стакана в другой.

Сидевший за первой партой мой приятель Лёша, уже тогда познавший ценность времени, читал психоаналитика Юнга. Другой сокурсник смотрел в окно на скользящий по небу самолёт. Возможно, думал о том, как бы сложилась его жизнь, если бы он всё сделал по-другому. Я давно обратил внимание на этот взгляд людей, следящих за самолётом. Он у них как будто ассоциируется с недосягаемой мечтой и свободой. Впрочем, он мог думать и о том, как вернётся домой и с удовольствием засядет за свой новый игровой комп. Поди угадай, что у другого человека на уме.

Скрип медленно открывшейся двери нарушил дремотную тишину. Мы встали, приветствуя преподавателя. Это был высокий солидный мужчина в классическом чёрном костюме и с золотой цепью на шее. Мы постарались не выказать удивления, хотя никак не ожидали, что человек по имени Никанор Романович Сурков мог выглядеть именно так.

Судя по имени, он должен был выглядеть каким-нибудь вельможей из XIX века или мудрецом с длинной седой бородой и в бедной одежде, а не преподавателем из 2014 года. Но наш Никанор был совсем другим – доктором биологических наук, занимавшим особое место в столичной научной элите. Как видно, люди науки умеют удивлять и ломать стереотипы о том, что их внешность должна быть непрезентабельной и серой.

Прикрыв за собой дверь, он внимательно осмотрел стоявших перед ним студентов и молча направился к противоположной стороне аудитории. Походкой он напоминал пингвина, которого заставили ходить на модном показе. Затем он с крайне сосредоточенным видом запрыгнул на высокий подоконник и высунулся из окна. Возможно, одного взгляда на нас было достаточно, чтобы понять – биологи из нас никудышные, но это же не повод бросаться в окно.

Мы продолжали стоять в оцепенении. Наконец Никанор Романович всё же решил почтить нас вниманием и спрыгнул с подоконника на паркет.

– Холодно, – заметил преподаватель с видом человека, открывшего как минимум новый закон логики, и лёгким движением руки разрешил нам сесть.

«Вот это персонаж», – подумал я и покосился на Льва, соседа по парте. Кажется, новый преподаватель тоже его впечатлил. И не со знаком плюс.

Никанор Романович начал вещать монотонно, не рассчитывая вовлечь нас в диалог. Начал он с описания теоретических основ биологии, а закончил почему-то торжественным восхвалением торта «Наполеон» из ресторана «Прага», параллельно успевая всунуть пару посредственных анекдотов и поделиться своим мнением о современной геополитике. Почему вообще вузовские преподаватели так любят анекдоты? О еде на своей лекции он говорил больше, чем о термодинамике живых систем, а мы внимали, наивно ожидая узнать что-то по теме. Что ж, думали мы: не освоим биологию на данном курсе, так хотя бы научимся готовить штрудель.

И первая нехорошая мысль посетила меня именно в тот момент. «Зачем ходить на пары, если там нам рассказывают о чём-то абсолютно постороннем?» – подумал я и собрался обсудить это со Львом в перерыве.

На середине потока сознания нашего уважаемого оратора книжка Юнга тайком открылась приятелем на оставленной главе, а в поле зрения нескольких однокурсников появился уже новый самолёт на «экране» окна. Но «пингвина» это совершенно не волновало, он вещал из своего мира, не заморачиваясь интеграцией с нашим. Немое кино завершилось так же внезапно, как и началось: Никанор Романович коротко попрощался, глядя на часы, и покинул аудиторию. Наверное, торт занимал его больше, чем мы.

Мы направились в столовую, и сегодня этот маршрут показался нам длиннее, чем обычно. Все эти запутанные коридоры будто и не собирались заканчиваться.

Глава 2
Разговор со Львом

После пары настроение паршивое, и я надеялся, что вкусный обед ситуацию исправит. Лев всё это время шёл с непроницаемым лицом и только в столовой, оказавшись в очереди, нарушил молчание:

– Должен сказать, что прихожу к печальному выводу – вся система высшего образования построена на лицемерии: один делает вид, что учит, а другие – что учатся, – сказал Лев в своей обычной, слегка витиеватой манере, параллельно оплачивая обед.

– Думаешь? Мне родители чуть ли не с первого класса твердили, что без университета ничего путного из человека не может выйти, обучение даёт и знания, и умение системно мыслить.

– Образование, безусловно, важно – без развития любой человек быстро отупеет, всё, что не развивается, неминуемо деградирует. Да и профессионалом своего дела не станешь без учёбы. Лично я стараюсь прислушиваться ко всему полезному, что есть в лекциях, всё конспектировать и разбирать, но начинает складываться ощущение, что наш, с позволения сказать, университет отнюдь не лучшее место для развития, – доедая последний кусочек бутерброда и запивая его остывшим кофе из автомата, произнёс мой товарищ.

– Знаешь, я много чего хотел: престижную работу, денег, заниматься любимым делом, приносить людям пользу, признания, в конце концов! И считал, что для всего этого необходимо получить нормальное образование. А теперь я не понимаю, как добиться своего, – недоумевал я.

– Что значит «как»? Оглянись вокруг! Мы живём в такое время: если есть желание, найдётся тысяча возможностей, а для нежелания – тысяча причин. У тебя в кармане свободный доступ к миллиону открытых источников. Как можно не знать, как развиваться в интересной тебе сфере? Тем более что всё же у нас есть и толковые преподаватели, можно ходить на открытые лекции в другие вузы и так далее.

– А знаешь, ты прав. Я раньше об этом даже не думал, до поступления сюда жизнь казалась более понятной и определенной. Это я в тебе и ценю – ты постоянно подкидываешь что-то интересное для размышлений

– Спасибо! Не хочешь сходить за ещё одним кофе? Там как раз очереди нет.

После обеда мы со Львом попрощались до завтрашнего дня и поехали каждый в своём направлении: я – к себе домой в Выхино, а Лёва – гулять в лесопарке в Кузьминках. Как я понял, наряду с чтением и компьютерными играми это любимый вариант досуга Льва – я обратил внимание, что, несмотря на большой запас знаний, широкий кругозор и превосходное чувство юмора, мой сосед по парте предпочитает те формы отдыха, которые рассчитаны только на одного человека, и не слишком охотно пускает новых людей в личное пространство.

В ожидании своего поезда я обдумывал наш сегодняшний разговор. Как меньше чем за час можно поменять мнение по такой важной теме? Внутри будто ком застрял.

Получается, что я добровольно заключил «сделку с дьяволом». Абсолютно несправедливо, что в таком юном возрасте от нас ожидают решения о том, чем мы будем заниматься всю оставшуюся жизнь. Если не выбрал направление и не поступил, то всё, ты – «пропащая душа», «непутёвый сын», и место твоё там, где кричат: «Свободная касса!» Даже не верится, что в современном мире, где существует искусственный интеллект, роботы и частные космические корабли, мы верим, что мышление могут расширить только лекции в душных аудиториях.

К сожалению, в наших головах укоренилось понятие важности «корочки», которая позже действительно оказывается просто «корочкой», пригодной только к тому, чтобы пылиться на полке около телевизора у родителей дома или быть использованной в качестве доски для нарезки хлеба. Если так подумать, эта «бумажка» – одна из самых дорогих бумажек в нашей жизни. А зачем она и для чего? До сих пор ответа не нахожу.

Не знать, кем ты себя видишь через десять лет, – это нормально. Ошибаться с выбором направления и переосмыслять свой путь совсем не страшно, даже отлично. Гораздо хуже вписаться в нескончаемую рутину: дом – работа – дом, и жить от выходных до выходных. Подобный формат жизни будет скорее напоминать существование, а не настоящую жизнь. Вокруг нас огромное количество прекрасных вещей и моментов, но как часто мы обращаем на них внимание? Когда в последний раз мы решались на приключения в реальной жизни, а не довольствовались ими в кино или книгах?

Глава 3
Толковый препод

Я решил отогнать тяжёлые мысли. Завтрашний день обещал быть более содержательным: в расписании у нас стояла пара по дополнительной дисциплине с единственным толковым преподавателем на курсе. Звали его Юрий Владимирович Богомолов. Как это часто бывает с хорошими преподавателями, он был довольно строг и требователен, но глаза при этом смотрели на окружающих по-доброму, с лёгким прищуром и ироничным выражением, что лично у меня сразу вызвало доверие. На вид ему было около тридцати пяти лет, может, чуть больше – с точным определением возраста у меня постоянно проблемы, глаз не намётан.

Юрий Владимирович никогда не позволял себе прийти на пары как попало. Одет он был всегда с иголочки, как на встречу с президентом: идеально выглаженный тёмно-синий костюм, белая рубашка, тёмно-красный галстук и красный носовой платок в левом кармане пиджака – истинный джентльмен. Качество, которое отличало этого преподавателя от всех прочих, – умение держать внимание аудитории. Богомолов не читал с бумажки – рассказывал от себя, причём делал это интересно, что редкость. Таких людей невольно хочется слушать и впитывать то, что они говорят. Но одних знаний преподавателю недостаточно, чтобы быть авторитетом для студентов, – необходимо иметь собственный жизненный опыт, полученный из реальных ситуаций, а не из умных книжек.

С такими мыслями я заснул. А мой настойчивый будильник погнал меня с самого утра по уже протоптанному маршруту. Ничто, даже самый крепкий в мире кофе, так не тонизирует с утреца, как выхинское метро. Ежедневный транспортный коллапс, этот атомный взрыв, оставил свой неизгладимый отпечаток на моей памяти. В 7:30 я трясся в вагоне метро, ощущая себя как на российском курорте лета конца девяностых: так же грязно, тесно и потно. Единственное, что радовало, – я знал, что в этот раз точно проведу время в университете с пользой.

Приехав вовремя, к первой паре, я встретился со Львом в гардеробе. Его сложно было не увидеть даже в толпе из-за довольно высокого роста – около 180 сантиметров. Только мой друг уже буквально вбегал в корпус, чтобы успеть переодеться и дойти до аудитории без опоздания. Он был искренне увлечён биологией и историей, а также литературой, философией. Наверное, поэтому уже в ту пору его мало интересовал разудалый студенческий досуг вне университета. В его полный знаний и книжных открытий мир мог попасть далеко не каждый.

Есть что-то очаровательное в этой наивности первокурсников, спешащих на пару или переживающих за посещаемость. На тот момент я не понимал, почему старшие курсы с некоторой усмешкой смотрят на нас. Что ж, теперь понимаю…

Придя в аудиторию на пару по биофармацевтике и биомедицине, которую преподавал нам Юрий Владимирович, мы оба заняли самые лучшие места в первом ряду.

– Ну что, Лев, сегодня планируешь снова мне в шахматы проиграть? – спросил я с лёгкой ухмылкой, подтрунивая над его увлечением. У Льва был математический склад ума, да и проигрывать он не любил.

– Должен сказать, что я настроен взять реванш. До поединков с тобой я не играл значительное время, поэтому я в ужасной форме, однако это дело наживное. Пока же, разумеется, реванш подождет: Богомолова я послушать не прочь.

– Да я тоже дико хочу его послушать.

Лев многозначительно улыбнулся.

– Тебе кто-нибудь говорил, что слово «дико» ты используешь очень часто?

– Мне это говорят дико часто, – улыбнулся я.

– Вот у Богомолова нет вообще никаких изъянов в речи, полагаю, он мог бы преподавать и ораторское мастерство. Странно, что такой нужной дисциплины нет в программе. Ты, например, обращал внимание, как он использует риторические вопросы? Ни один другой преподаватель так не делает. А его притчи? На каждой паре он рассказывает притчу или историю из его жизни, но при этом мы всегда успеваем втрое больше, чем с любым другим преподавателем.

Я со Львом был абсолютно согласен. Мне самому больше всего запомнилось, как на одном из своих семинаров он рассказал одну современную притчу. Итак, представим некое агентство, назовем его ООО «Радость». В HR-отделе этого агентства работают два менеджера: молодой парень и взрослый мужчина предпенсионного возраста. Их задача – за один час отобрать десять лучших резюме из ста имеющихся.

Молодой работник копошится в бумагах, старается что-то делать, ведь времени так катастрофически мало! Что же делает в этот момент второй эйчар? Правильно, ничего! «Чего вы сидите? Мы же так ничего не успеем в срок!» – смотрит молодой сотрудник на него с негодованием. Опытный коллега подходит к стопке, берёт десять рандомных резюме. Остальные девяносто дружно летят в мусорное ведро.

В глазах нашего молодого персонажа встал немой вопрос. «Знаешь, почему я так поступил? Те, чьи резюме я выкинул, – неудачники. Им не повезло, ведь мой выбор пал на других десять кандидатов. А неудачники нашей компании не нужны», – сказал ему старый эйчар.

Мораль сей басни такова:

иногда к вещам нужно относиться проще и искать нестандартные решения. Не всегда объёмное дело стоит того, чтобы в нём разбираться.

После этой истории мы осознали, что Юрий Владимирович совсем не похож на других преподавателей. И как же нам повезло, что мы не стали теми «неудачниками», которые не попали к нему на курс.

Ответить что-либо Льву я не успел: до начала пары осталась одна минута, и в этот момент Юрий Владимирович энергично вошёл, тепло всех поприветствовал и начал говорить.

– Доброе утро всем, кто сегодня доехал до нас к первой паре! А остальным, пусть они и не услышат нас, пожелаем добрых снов! Что ж, сегодня темой нашей лекции будут биофармацевтические препараты и новые направления технологии их производства. Однако прежде, чем начать свой рассказ, я бы хотел сделать вам одно заманчивое, на мой взгляд, предложение.

По аудитории прошёлся тихий гул. Все с интересом начали переглядываться.

– Как вы, вероятно, слышали, в Центральном выставочном зале «Манеж» регулярно проходят различные выставки. На следующей неделе начнётся биологическая выставка Vive ut Vivas, которая продлится три дня – со среды по пятницу. Есть ли желающие поехать на неё в качестве волонтёров? Официальное снятие с пар и вкусные обеды гарантируются! Что скажете?

Помещение вновь наполнилось лёгким гулом.

Без лишних колебаний я решил согласиться на эту авантюру и поехать! На следующей неделе в расписании стояли пары с этим бездарем Никанором Романовичем. Уж скучнее, чем у него на занятиях, явно не будет! Впрочем, тут я слукавил, потому что шахматы с Лёвой на паре спасали положение, но это я уже понял после того, как дал положительный ответ.

Зачем я в это ввязался? Новые знакомства никогда не помешают. Я с детства любил книгу Марио Пьюзо «Крёстный отец». «Связи стоят десятков вооружённых отрядов» – фразу из этого произведения я запомнил на всю жизнь. Знакомства делают многое. Для кого-то это звучит меркантильно и эгоистично, кто-то скажет, что всё можно «сколотить» собственным умом и трудолюбием. Но с возрастом понимаешь, что одного высокого интеллекта недостаточно: нужно быть и умным, и изворотливым, и находчивым, и иметь полезные знакомства.

Глава 4
Начало выставки

Неделя до выставки тянулась медленно, ожидание было утомительно, ведь в вузе не происходило ровным счётом ничего интересного. Я ни с кем не делился своими мыслями, но с каждым днём во мне росло и крепло подозрение, что, поступив в вуз, я совершил огромную ошибку.

Наконец настал вечер вторника, а затем заветное утро среды. Приехав к 9:00 в Манеж, мы познакомились с руководителем волонтёрской группы, нам выдали рации и объяснили задачи на день. Меня определили в зал, посвящённый человеческому мозгу; это была большая удача, потому что тема – одна из моих любимых. Моя работа заключалась в том, чтобы следить за порядком в помещении и, если вдруг что-то пойдёт не по плану, передать об этом по рации нашему администратору.

Руководителя администраторов в лучших традициях античной Греции звали Платон Демокритович. Вскоре я узнал, что большинство волонтёров его именует на иначе как «Длинный», ведь наш руководитель отличался поразительно высоким ростом: навскидку – сантиметров 210. При этом все обращались к нему с заметным уважением: он умел располагать к себе людей, всё время улыбался, шутил к месту, а его слегка витиеватая речь и дорогие очки-половинки создавали образ всезнающего, мудрого человека.

Итак, простояв весь день в экспозиционном зале, к вечеру я понял, что всё же есть в этом мире что-то и поскучнее пар в моём университете. Отпросившись по рации на обед, я отправился за застройку выставки, в штаб волонтёров. Зай-

дя в волонтёрскую комнату, я встретил своего сокурсника Лёшу Крайнева, который с аппетитом расправлялся с содержимым волонтёрского ланч-бокса.

– Привет-привет! Какими судьбами здесь оказался? – я подошёл к нему и по-товарищески похлопал по спине. Лёша был примерным студентом, всем сердцем любил биологию и никогда не пропускал пары. В ту пору он ещё искренне верил в образование, честно делал домашку, заучивал билеты.

– Привет, старик! Да сегодня не самые интересные пары, вот я и решил тоже приехать. Как тебе здесь? – спросил он, кусая свой бутер и роняя крошки на клетчатую рубашку.

Я налил себе воды из кулера:

– Сама выставка представляется интересной, не удивительно, что у неё такая огромная посещаемость. Я, кажется, ни разу не встречал настолько интерактивную выставку, чтобы на ней вообще не было музейных артефактов. Это, на самом деле, потрясающая мысль – взять классические знания и подать их современно, понятным языком и через удобные технологии. Но… Если быть совсем откровенным, волонтёрство я представлял себе иначе. Даже у Никанора Романовича на паре было бы интереснее, чем тут стоять без дела целый день. А ты что скажешь?

– Честно, ожидал большего, но в общем и целом мне нравится. И кормят, кстати, очень вкусно. Ты пробовал вот эту картошку в сметанном соусе? Полный улёт! Я недавно был в кафе в центре, там она стоила двести пятьдесят рублей, а по вкусу уступает этой. Ладно, старик, скажи, а завтра ты тоже сюда придёшь?

– Ох, вряд ли. Всё-таки, видимо, такая, с позволения сказать, деятельность не для меня.

Алексей едва заметно улыбнулся и спросил:

– Старик, я могу предположить по твоему кислому выражению лица на большинстве пар, что тебе и в вузе не очень-то нравится. Я прав?

– Почему ты всех называешь «стариками»? – попробовал уклониться от ответа я.

– Привычка. Ладно, можешь не отвечать. Ты явно человек энергичный, поэтому тебе некомфортно и в нашем универе, и тут. Но в целом, кстати, само волонтёрство – интересная вещь, в том числе для людей, у которых горят глаза. Есть ведь волонтёрские проекты, где задачи совсем иные, да и уровень мероприятий вполне серьёзный. А с другой стороны, для менеджеров мероприятий волонтёры – отличный способ сэкономить, ведь затраты небольшие, еда да благодарственные письма, это куда дешевле, чем выводить сотрудников на зарплату. – Алексей аккуратно втиснул в свой портфельчик бутылку с водой.

– А это мысль. Если я когда-нибудь сам стану организовать мероприятия, непременно буду этим пользоваться. Только, думаю, можно организовать эффективнее, чтобы избежать текучки. Одного Длинного всё же мало: он один занимается волонтёрами, а их тут более ста человек, он едва ли может даже запомнить всех по именам, а очень желательно хотя бы кратко интервьюировать волонтёров, спрашивать, что им было бы интересно делать, поддерживать хорошую атмосферу и дисциплину. Кстати по поводу дисциплины, мне пора вернуться на свой пост, – взглянув на свои синие Casio, ответил я.

Пожав друг другу руки, мы разошлись на дальнейшее дежурство в наши залы.

После общения с Лёшей настроение у меня заметно улучшилось, и в зале я стоял уже с широкой улыбкой. Тут в толпе я заметил несколько знакомых лиц. Поначалу я подумал, что мне всего лишь померещилось. В конце концов, за один сегодняшний день мимо меня прошли сотни, а то и тысячи лиц: мало ли кто теперь может показаться «знакомым».

Как выяснилось, это были две мои одноклассницы: Марина и Нелли. Мы хорошо общались в начальной школе, но потом наши пути разошлись. Я с трудом мог вспомнить, когда видел девочек в последний раз.

Мне надоел обет молчания, который я хранил весь день, поэтому после обычных для такой ситуации вопросов о делах и учёбе я стал им вещать о мозге и его свойствах.

Спустя некоторое время я заметил, что вокруг нас образовалась толпа. Не буду врать, мне это польстило. Чтобы меня было слышно всей аудитории, пришлось говорить громче. Рупора, как у экскурсоводов, у меня, конечно, не было, поэтому спустя какое-то время пришлось перейти практически на крик.

Через пятнадцать минут интерес публики к моей пламенной речи возрос настолько, что вход в зал был просто-напросто забаррикадирован. На рацию, которая трубила об образовавшемся заторе, я уже не обращал никакого внимания. К слову, решения проблемы долго ждать не пришлось – «прилетел» Платон Демокритович, который быстро разогнал толпу, а меня позвал на разговор в волонтёрскую комнату.

Я направился туда. Медленно плетясь, я и не заметил, что моего «греческого философа» по дороге кто-то перехватил из толпы. На моё счастье, Платона «выдернул» Илья Вадимович Есипов, директор выставки Vive ut Vivas, и сказал ему несколько слов по поводу моей самонадеянной, но отнюдь не безуспешной выходки.

В волонтёрскую я шагал как на казнь, но Платон очень вежливо пригласил меня сесть, достал коробку конфет с коньяком и жестом предложил мне приобщиться. Я не очень любил сладкое, но из вежливости взял одну конфету, с радостью понимая, что казнь, видимо, отменяется.

– Твоё поведение, конечно, было вопиющим безобразием сегодня, но, посовещавшись с Ильёй Вадимовичем, директором проекта, мы решили предложить тебе завтра выйти в качестве не совсем обычного волонтёра: помимо твоих стандартных обязанностей мы выдадим тебе громкоговоритель, и ты по желанию можешь делать некие информационные вставки на те темы, которые подходят содержимому зала и не противоречат общей концепции нашей выставки. Что ты на это скажешь, Леонид? Справишься?

У меня внутри от восторга как будто всё перевернулось. Ответил я быстро, тщетно пытаясь скрыть радостную улыбку:

– Думаю, это будет отличным опытом для меня. Спасибо большое за предложение. Я с удовольствием его приму! Да, думаю, я справлюсь.

Позже до меня дошло, что, казалось бы, было очевидно с самого начала: меня просто проверяли «в экстремальных условиях». Платон и Илья Вадимович решили посмотреть, справлюсь ли я с поставленной задачей в такие короткие сроки. А вопрос, который мне задал мой администратор, был его управленческой «фишкой». Это грамотный психологический ход – спросить человека, как он оценивает: справится ли или сдастся. Неочевидно, но весьма эффективно!