Лев Толстой
Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Предисловие к роману А. И. Эртеля «Гарденины»

Комментарии В. С. Спиридонова

ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ

Вдова А. И. Эртеля, скончавшегося в 1908 г., обратилась к Толстому с просьбой написать предисловие к подготовлявшемуся новому изданию сочинений ее мужа. Толстой согласился исполнить ее просьбу и, перечитав некоторые сочинения Эртеля, 3 декабря 1908 г. написал о нем небольшую заметку, о чем он отметил в Дневнике 4 декабря (см. т. 56, стр. 161). Это был первый набросок предисловия к роману А. И. Эртеля «Гарденины» (см. описание рук. № 1). Вслед за тем Толстой поправил последовательно три копии этого предисловия. Под последней копией, описанной ниже под № 4, имеется собственноручная подпись и дата Толстого «4 декабря 1908».

Предисловие впервые было опубликовано в 5-м томе «Собрания сочинений» А. И. Эртеля (М. 1909, стр. 7—8). В конце печатного текста предисловия стоит дата: «10 декабря 1908 г.». Печатный текст имеет ряд разночтений с текстом последней авторизованной копии. Очевидно, эти разночтения были вызваны исправлениями Толстого, сделанными или в несохранившемся списке предисловия, с которого производился набор, или в корректуре.

В настоящем издании предисловие печатается по тексту 5-го тома «Собрания сочинений» А. И. Эртеля (М. 1909). Ошибки переписчиков исправляются по автографам.

ОПИСАНИЕ РУКОПИСЕЙ

1. Автограф. 2 лл. почтовой бумаги среднего формата. Начало: «Очень рад был случаю прочесть «Гардениных». Конец: «а изучать Эртеля». Заглавия нет. Первая черновая редакция предисловия.

2. Копия (с ошибками) рук. № 1, написанная неизвестной рукой. 1 л. 4°, сложенный пополам. Заглавия нет. Исправления Толстого немногочисленны.

3. Две машинописные копии рук. № 2. Каждая копия занимает 2 лл. тонкой бумаги стандартного формата. Текст одной из этих копий с исправлениями Толстого.

Поправки Толстого неизвестной рукой перенесены в текст 2-го экземпляра копии, причем допущена была одна ошибка, перешедшая потом в печатный текст: вместо «все слабости этого народа» (5-й абзац) было написано: «все слабости народа». В настоящем издании эта ошибка исправляется.

4. Машинописная копия рук. № 3 (2-го экземпляра исправленной копии). 2 лл. тонкой бумаги стандартного формата. Исправлений Толстого немного. В конце текста подпись и дата Толстого: «4 декабря 1908».

ПРЕДИСЛОВИЕ К ТРИДЦАТЬ СЕДЬМОМУ ТОМУ

В 37-м томе Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого продолжается публикация его произведений, написанных в последние годы жизни. Здесь помещены относящиеся к 1906—1910 гг. художественные произведения, статьи, очерки.

Для правильной оценки включенных в этот том произведений следует учитывать систему взглядов Толстого в целом, в их совокупности, во всей сложности переплетения сильных и слабых сторон. Эти взгляды выражены не только в произведениях Толстого, но также в его дневниках и письмах, в которых читателю раскрывается потрясающая картина мучительных переживаний, вызванных у писателя все более и более ухудшавшимся положением народа, политической реакцией в стране, поисками пути изменения действительности и полным непониманием единственно возможного пути – революционной борьбы.

Годы, к которым относятся публикуемые в 37-м томе произведения, это годы безудержного террора, которым царское правительство стремилось задушить революционную борьбу. Истекающая кровью страна была покрыта виселицами, тюрьмы были переполнены, всякие проявления революционного протеста жестоко карались. Либеральная буржуазия, с ликованием встретившая поражение революции 1905—1907 гг., всемерно помогала самодержавию обманывать народ. Обнищание масс дошло до предела. Но гнев народа не мог быть подавлен никакими репрессиями и нарастал с каждым днем. Настроения пассивизма, непротивления, выражавшие слабые стороны взглядов крестьянства и нашедшие отражение и во взглядах Толстого, стали постепенно изживаться в массах под могучим влиянием пролетарской революционной борьбы и уроков первой русской революции.

Вся эта совокупность условий русской жизни нашла отражение и в эволюции Толстого, писателя, который переживал народные бедствия с такой силой, что страдания крестьянства стали его собственными страданиями.^[1]

В последний период жизни Толстой, при всех кричащих противоречиях своих взглядов, при всей интенсивности пропагандирования реакционной теории непротивления злу, не только не перестал быть обличителем существовавшей политической системы, но сам все отчетливее осознавал свой гражданский долг писателя, срывающего с правящей верхушки и эксплуататорских классов все и всяческие маски.

Великая роль Толстого-обличителя с особенной силой стала очевидной в 1908 г., когда все передовое человечество отметило восьмидесятилетие со дня его рождения. Всемирно-историческое значение Толстого тогда получило оценку от имени революционной России в статье Ленина «Лев Толстой, как зеркало русской революции». Ленин охарактеризовал взгляды гениального художника как отражение силы и слабости крестьянской революционности в эпоху 1861—1904 гг. Он с гордостью писал о Толстом как страстном обличителе существовавшей системы, беспощадном критике эксплуатации и рабства, враге самодержавия, выразителе настроений широчайших масс крестьянства. И в то же время Ленин учил отделять в творчестве Толстого то, что принадлежит будущему, от того, что ушло в прошлое. Великий вождь пролетариата указал на опасность, которую представляло для судеб русской революции «толстовское непротивление злу, бывшее серьезнейшей причиной поражения первой революционной кампании».^[2]