Исповедь. О жизни – Лев Толстой

Удивительно видеть, с каким тщанием Толстой рассматривает каждую деталь собственной духовной жизни. Кажется, будто он видит внутри себя огромное ночное небо с бессчётным количеством звёзд, а наружу выглядывает, только чтобы понаблюдать за людьми и вывести тот единственно верный закон жизни, в соответствии с которым допустимо жить.Оба произведения базируются на нескольких утверждениях: во-первых, в жизни нет смысла, во-вторых, несмотря на то, что смысла нет, люди продолжают как-то жить. Из книги перед читателем предстаёт образ Толстого, жадного до жизни и обиженного – неизвестно на кого, кстати, – что у неё нет цели. Он похож на человека, который и хотел бы радоваться мгновению, но не может, потому что неудовольствие от его скоротечности перевешивает. Рассудительная обида – худшая разновидность обиды, потому что рассуждениями ума маскируется огромная кровоточащая рана в сердце.

Последствия её таковы, что всю «Исповедь» Толстой пытается решить, убивать себя или нет, сможет он убить себя или нет, нужно убивать себя или нет. Но в его представлении выход из бессмысленной жизни только один. Другое дело, что можно ещё попробовать отыскать смысл, новый, старый ли, – любой убедительный смысл сгодится. Не будет преждевременным сказать, что для Толстого смысл свёлся к вере и жизни ради других людей, – но чтобы понять, как он логически к этому пришёл, надо читать книгу. У него всё в порядке с логикой, так что «Исповедь» может многое для вас изменить (где-то на полчаса, а потом ваш разум взбунтуется и вернётся к прежнему состоянию, если только вы прямо сейчас не раздумываете, а не наложить ли на себя руки – тогда всё в них, в ваших руках).

Так что смысл «Исповеди» вижу единственно в том, чтобы Толстой доказал себе, что не убивать себя – правильно. Ведь он так жадно хочет жить!.. И у него получается!Но вернёмся ненадолго к самоубийству. Из бессмысленности жизни, как я уже писала, писатель видел только один выход, но наблюдения за людьми открыли ему, что человечество иногда обращается ещё к трём вариантам. Первый и второй связаны с незнанием и самообманом, они нас здесь не должны интересовать. Третий уже был назван:

…третий выход есть выход силы и энергии. Он состоит в том, чтобы, поняв, что жизнь есть зло и бессмыслица, уничтожить её. Так поступают редкие сильные и последовательные люди. Поняв всю глупость шутки, какая над ними сыграна, и поняв, что блага умерших паче благ живых и что лучше всего не быть, так и поступают и кончают сразу эту глупую шутку, благо есть средства: петля на шею, вода, нож, чтоб им проткнуть сердце, поезды на железных дорогах. И людей из нашего круга, поступающих так, становится всё больше и больше. И поступают люди так большею частью в самый лучший период жизни, когда силы души находятся в самом расцвете, а унижающих человеческий разум привычек ещё усвоено мало. Я видел, что это самый достойный выход, и хотел поступить так.

Любопытно, что Толстой начал писать «Исповедь» где-то в 1879 году, то есть спустя два года, после того как закончил «Анну Каренину». Разумеется, Анна не подходит целиком и полностью под такое определение, но всё же для меня оказалось внове смотреть на Анну как на тот самый, редкий сильный и последовательный тип человека. Да и сам Толстой предстал передо мной в новом свете.

Впрочем, с его рассуждениями о самоубийстве во многом нельзя согласиться – возможно, лишь потому, что времена нынче несколько изменились. Например,

…четвертый выход есть выход слабости. Он состоит в том, чтобы, понимая зло и бессмысленность жизни, продолжать тянуть её, зная вперёд, что ничего из неё выйти не может.Однако современные люди смотрят на это совсем иначе: сбежать от жизни в разгар неразрешимых проблем – малодушие, а продолжать жить, решать проблемы, пытаться чего-то достигнуть, несмотря на всё то зло, что причиняет нам жизнь, – храбрость. Хотя и Толстой, если подумать, отчасти прав, говоря, что уйти из жизни, когда у тебя всё прекрасно, – храбрость, а испугаться смерти – малодушие. Проблема, как мне кажется, в том, что это бесполезная храбрость и здоровое малодушие.Так или иначе, мало найдётся людей, которые не задавались бы теми же вопросами, что и Лев Николаевич. Он пишет о простых и понятных вещах, которые любому из нас хоть раз приходили в голову, говорит так и этак, повторяя на все лады одно и то же (чтобы не к чему было придраться). Правда, за нагромождением слов мы рискуем забыть, с какого вопроса Толстой начал, пока он не подведёт итогов. Но он пишет об этом, после серьезного душевного кризиса его волнуют именно эти простые и понятные вещи, поэтому мы почти против воли вспоминаем о том, что они действительно важны.Недостаток обоих приведённых в сборнике текстов в том, что они специфические. Это не Толстой for every day, это Толстой, которого нужно читать, только находясь в том же состоянии, в котором пребывал он. Кризис веры, кризис души, поиски смысла жизни, экзистенциальный ужас и уверенность, что кроме самоубийства нет иного спасения. Мне были понятны его мысли, я была на него месте, но именно сейчас я проживаю такой период своей жизни, когда вижу в ней потрясающе много смысла, поэтому мне при чтении постоянно приходилось одёргивать себя, напоминать, что я ничуть не лучше и ничуть не умнее, – и всё ради того, чтобы не бросить книгу, оправдываясь невозможностью объяснить автору свою точку зрения. Это сильно отвлекало от чтения. А книге бы не помешала приписка в аннотации про то, в каком душевном расположении её лучше читать. Что-то вроде:«Если вы вздумали наложить на себя руки, – самое время для “Исповеди”, где автор сперва поддержит вас в принятом решении, а потом несколькими красивыми и логичными пассажами объяснит, почему этого всё же не стоит делать.

Если вас раздражают своей бесполезностью естественные науки, если вы созрели для критики философии, если вы хотите жить хорошо и осознанно, – самое время для почитать “О жизни”. И самое приятное – вы вовсе не обязаны примерять авторский рецепт на себя, книга просто осветит вам путь».Манера автора разжёвывать очевидное (особенно в «О жизни») раздражала меня только первые десять страниц, потом я поняла систематичность и тонкость этого подхода и успокоилась. Однако людям, у которых быстро рассеивается внимание, проблема с концентрацией или врождённая/приобретённая ненависть к смысловым повторам, – им будет отчаянно тяжело. Но у Толстого хотя бы есть система, оправдывающая и даже способствующая лучшему усвоению информации (что не всегда способно утешить). Когда он хочет выразить какую-то мысль, сперва он обосновывает, почему она важна и должна быть выражена; потом объясняет, как пришёл к ней – от ошибочных суждений к озарению о правильном подходе; потом рассматривает все возможные возражения и исключения (обычно, именно в этой части много повторов); и наконец повторно выводит главную мысль, ради которой всё и затевалось, и – делает выводы. Его поход очень методичен (слово «педантичен» здесь не подходит, потому что Толстой, обладая живым и ясным умом, способен отклоняться от любой системы в пользу здравого смысла), поэтому быстро перестаёт раздражать. Но будьте готовы к худшему.

И откройте навстречу Толстому свой разум, потому что нельзя принимать как должное ни одну из его фраз, совсем не обязательно, что говоря о чём-то, он имеет в виду именно то, что обычно первым приходит в голову. Жизнь – стремление человека к благу, а не то, что вы думаете. Знание – это от рождения присутствующее в человеке понимание жизни, а не то что вы думаете. Личность – это инстинктивные потребности животного организма, а не то, что вы думаете. Перед тем, как узнать, что Толстой думает «О жизни», выбросьте из головы все определения и представления, потому что Толстой имеет в виду что-то своё – а не то, что вы думаете.

Потому что у Толстого всё шиворот навыворот: звёздное небо внутри, а нравственный закон – снаружи.

Ну вот и видны сформированные взгляды Льва Николаевича. Вот и стало ясно к чему привел водопад слившихся рек его размышлений. Открылась позиция о которой он туманно закрывался в Анне Карениной и Войне и Мире. Проникла в суть вещей мысль закравшаяся в его прошлом – о прощение, о добре и иллюзиях. О книге: Назидательная, местами даже слишком. Но откровенно правдивая. То о чем мы с вами стараемся не упоминать или играть с совестью, он начинает облачать и говорить что это все лицемереи. Говорит он мягко – как в истории с Николаем Палкиным. Нет грубости коммунизма в кожанных куртках и партийных билетов. Действительно – наверное самое откровенная его книга, где он открыл себя и распахнул для других душу. Видно он не боиться в нее плевков – уж очень сильная душа, высушит слюни в полете. О Толстом: Все таки книга показывает насколько он близок был к уровню пророка. Жаль, что произошло это очень поздно. Борьба с системой думаю для него было очень мучительной. Борьба с церковью. Точнее Церкви с ним. Все это проносится в книги и как бы показывает жизнь на заднем плане, даже не жизнь, а уровни. Как бы хотелось помочь в этом ему. Но я лицемерю…По мнению Толстого это самая лучшая книга. По моему – это абсолютно не художественное произведение и читать его надо когда морально будешь готов.

Здорово. 21 рецензия на книгу. Наверное, есть и ругательные. Но это хорошо, что люди читают Толстого. Это целый мир. Он самодостаточен. И при этом не замкнут. В этом его уникальность. Это неиссякаемый родник мудрости.

Звонкая пощечина человеку, погрязшему в игре в реальность.