полная версия

Леся Марс
Рокеры на всю голову

– Да, пожалуй, приступим. Как вы поняли, группа создается с нуля. Сегодня мы с вами впервые встретились. Понимаю, что это будет трудно, но давайте решим сразу все вопросы. Чтобы в дальнейшем не было сюрпризов! – сказала я, когда мы уже всей разнопестренной компанией сидели за столиком, в кафе. Компания была более чем странная, каждый со своей историей и с легким прибабахом, но от этого еще интереснее.

– Верное решение! – сказал Леха.

– Хорошо, тогда давайте знакомиться. Только честно, если есть какие-то секреты лучше открыть их сейчас. И мне очень интересны ваши мотивы. Просто сами понимаете, мы все разные, поэтому начну с себя. Меня зовут Валя, но для группы, пожалуй, это слишком банально. Поэтому я выбрала себе псевдоним Валькирия. Мне девятнадцать лет, учусь на третьем курсе факультета Академического пения, нашего дорогого творческого института. Игра на ударных хобби, но знаю много партий, поэтому поводу не переживайте, не подведу. Где надо подтяну. Для вас не секрет, что идея собрать группу принадлежала мне, а Ася ее поддержала. Наверное, у вас возник вопрос, для чего я собрала группу? Слава, деньги… Не буду кривить душой, да. Без этого никак. Но и это не главное. Буквально вчера мне сказали, что я глупая и серая клякса, в ярких строчках истории. Клякса, которая ничего не добьется в жизни.А я, знатете ли с детства пророчила себе большое будущее. А тут вышло, что я никто. Поэтому, я хочу доказать обратное, не только этому человеку. Было бы глупо. Я хочу доказать себе, что я чего-то стою! В свободное время подрабатываю в кафе, барах и ресторанах.

– Сильно! – сказал Леха и одобрительно покачал головой.

– Декан что ли наехал? – поднял бровь Петрович.

– Причем тут декан? – я несильно ударила его по руке.

– А, семейные разборки? – понимающе хмыкнул он, – Наконец-то отвадила этого хмыря лощеного!

– Можно и так сказать! – я пожала плечами и больше ничего не сказала. Мне не хотелось выносить мусор из избы, при малознакомых людях. Петрович был в курсе наших отношений со звездой местного масштаба, поэтому понял все сразу.

– Так, давайте теперь я расскажу о себе. Меня зовут Ася, мне тоже девятнадцать лет. Учусь вместе с Валей, но только на отделении Народного вокала. За шутки про кокошник и сарафан, бью больно! Большой опыт. Для чего группа? Мечта, с самого детства, выступать. Секрет у меня один, я боюсь сольно петь. С игрой все в порядке. Пою в народном хоре института. Ну, и конечно, я выступаю как уравновешивающая сила, в нашем тандеме с Валей. Мы как, газ и тормоз. Если что, ролями газа и тормоза мы иногда меняемся.

– Дай пять! – я протянула руку к подруге, и она отбила «пятюню», ребята улыбнулись.

– Теперь я. Как самый младший! Я Алексей, для друзей просто Леха. Мне семнадцать лет. Заканчиваю школу. Ходил в музыкалку по классу гитары, играю в школьном оркестре на арфе. Родаки пророчат мне профессию юриста, экономиста, чтобы в свое компании потом эксплуатировать. А я всю это хню, не перевариваю. Вот реально, не понимаю, как здоровый молодой пацан может сидеть в офисе? Нахрена? Короче юношеский максимализм у меня. Вот. Музыка у нас не котируется от слова совсем. Ее не считают профессией. Поэтому, я тоже хочу доказать всему сраному свету, что чего-то стою, и что с моим мнением надо считаться! – закончил парень.

– Бро! – я легонько ударила его по плечу, – Докажем, главное чтобы нас не посадили, за склонение несовершеннолетних, к противозаконной деятельности!

– Мне через месяц восемнадцать! – гордо сказал он.

– Ну, про меня большинство из вас знает. Девчонки, небось, уже накопали инфы в интернете. Поэтому объясню пару моментов. Я Владимир, мне двадцать пять. Играю и работаю преподавателем в нашей консерватории. Для чего мне группа? И почему я вырядился, как гот? Все просто ребята. Мне до чертиков надоел официоз, классика. Как классический музыкант, я уже исчерпал себя и свои резервы. Вся жизнь принимает циклическую форму – работа, репетиции, конкурсы, работа. И так по кругу. Хочу идти в другом направлении. На чистоту и без обид, вы ребята отличный пластилин, а у меня есть связи. И из всех нас можно слепить очень и очень хороший коллектив. Относительно стиля музыки, мне нравится, даже если бы не нравилось, я человек, который принимает любую музыку. При хорошем исходе, можем выйти далеко за рамки нашей страны. Почему такой образ? – он искренне засмеялся, – Оно того стоило. Особенно, когда Ася взвыла раненной белугой, а Валя старалась не засмеяться в голос, когда я попросил пригласить меня! Но вы не выгнали меня, дали шанс. А значит такие же чокнутые, как и я. И с вами можно работать. Если серьезно, это маскировка, как и у Алексея. Образ гота выбрал случайно. Сами понимаете, я несу риски. И пока группа не наплаву, мне желательно не светиться. Статус преподавателя и тому подобное.

– Я так понимаю, что менеджер еще не существующей группы у нас уже есть! – я улыбнулась, – Петрович?

– А что я? У меня вторая молодость. Дети выросли, бес в ребро, жена по командировкам мотается, со своим фотоаппаратом. Скучно мне! Но тоже, желательно, чтобы меня не засекли. А то из ветеранской организации попрут.

– Я знаю, как буду теперь шантажировать тебя в институте! – хмыкнула Аська, в отличие от меня с Петровичем она часто ругалась из-за того, что постоянно теряла студенческий, а он ее хоть и знал, но не пропускал из вредности. А иногда в плохом настроении заставлял звонить в деканат или устраивал допрос по знаниям фамилий преподавателей.

– Моя оче’едь. Я Паша, мне двадцать четы’е. Не знаю, как случилось так, что я освоил около пяти инст’ументов. Музыкой занимаюсь с детства. ’аботаю в фитнес-клубе. Иногда в ночных клубах за пультом и на конце’тах звукачом под’абатываю. Г’уппа, тоже мечта с детства! Ничего не будет, если сидеть на месте! – он пожал плечами и посмотрел на Аську, ой искра-а-а, – Но, у меня, есть большой сек’ет. Если о нем кто-то узнает, вас п’идется убить.

– Ты, что сидел? – ляпнула я, подруга покрутила пальцем у виска.

– Хуже…. – он тяжело вздохнул, – Меня зовут не Павел, как вы могли подумать. Я Павсикакий. Минутная тишина, а потом дикий смех на все кафе, от которого содрогнулись стены и в нашу сторону повернулись все посетители и персонал кафе.

– Ну, ты шутник! – отсмеявшись, сказала я.

– Валь, не смешно! – надулась Ася.

– Ничего я п’ивык, это п’авда мое имя. Назвали в честь п’адедушки. Поэтому чтобы не было воп’осов я ’ешил сазу вас п’едупедить.

– Извини… – я прочистила горло, – Неожиданно. Я никогда не слышала. Честно.

– Да забей. Блябляс тоже жесть! – он улыбнулся.

Когда все было улажено, и оговорено время первой репетиции, парни направились домой, а мы с Аськой решили еще немного посидеть.

На самом деле, мы ждали еще одного человека. Фотографа и визажиста имени Адик, то есть Влад, Владик. Но все его звали Адиком за манерность в поведении и невыносимый характер.

– Господи Иисусе! – пропел он, как оказалось он уже добрых полчаса наблюдал за нашей компанией с дальнего столика, где сидел в компании своего ухажера, – Чмоки, девочки. Что за кунсткамера во главе со старпером?

– Адик! Не бухти. Есть идеи? – спросила я сразу в лоб, чтобы не слушать еще час лекцию о моем ужасном вкусе.

– Я бы назвал вашу, гм… группу не «Кровь Квасира», а ВИА «Дохлые кузнечики»! – он закатил глаза.

– Ну, я бы не сказала, что Паша похож на кузнечика! – хихикнула Аська, которой Паша, кажется, понравился.

– Ася, не смешно! Адик прав. Что мы будем делать с этим оркестром? – Я смотрела в спины прошедших наше прослушивание музыкантов, ничего не хочу сказать плохого, по внешности не судят. Они все реально, мега-крутые музыканты, и я не сомневаюсь в том, что они будут так же круто играть. Но кого я обманываю, вашу ж мать! Мы все разные настолько, что я не представляю, как из нас можно что-то слепить. Если с музыкальной точки зрения, все нормально, и мы вполне можем сыграться, то в визуальной у нас больша-а-ая проблема!

– Ты хотела группу? Хотела! – подруга начала загибать пальцы, – Хотела исполнить мечту детства? Хоте-е-ла. Хотела, как ты там говорила, стать ярким пятном…

– Яркой строчкой в истории! – поправила я подругу.

– Да, яркой строчкой в истории. Хотела. Хотела институтскому хамлу доказать свое превосходство? Хотела. Ну, вот – получай! Твоя группа! А что с этим делать, решай уже сама. Не я это затеяла.

– Мда-а-а-а… – выдохнула я, – Нас спасет только грим и костюмы.

– Угу… – согласно покивал головой, наблюдавший за нашей перепалкой Адик, – Я надеюсь, вокалистом будет секси-качок?

– Не тронь Пашу! Аська первая на него глаз положила! – взревела я.

– Чего ты кричишь, дурная? – парень прикрыл лицо тонкой рукой, его маникюру могла бы позавидовать любая девушка, показывая, какая я дура, – Нужен он мне. Из всей вашей компании он единственный, кто лицом вышел.

– Адик, ты осторожнее в высказываниях, а то ты тоже долго лицом не будешь выходить! Я тебе его подпорчу! – проворчала Ася.

– Ася, ты нормальная-а? – прогундел Влад, – Я про мужиков говорил.

– Ладно, проехали. Давай, говори, что ты там придумал? – не выдержала их перепалки, потому что с Адиком было всегда, как в еще одной неприличной поговорке, не тронь…, вонять не будет.

– Викинги, вот ваша тема! – он довольно поднял указательный палец вверх.

– Викинги? – я удивилась, когда говорила он скандинавской мифологии, то думала, что можно обыграть ролями вроде леприконов, темных эльфов или великанов.

– Да! Особенно если этого рыжего одеть и причесать, ваще бомба будет! – с придыханием ответил Адик.

– А с остальными, что? – спросила я, не рассчитывающая, что придется еще и костюмы искать.

– Вот, Вэл, здесь как раз таки проблема! – он всегда называл меня Вэл, потому что Валя ему категорически не нравилась. Он же до больного модный и современный у нас, – Вы просто комедийная экранизация «Властелина колец», без обид!⁸

– Скот! – прошипела Ася.

– Дурочка-а! – Влад цокнул, – У тебя из всех самая топовая роль Леголаса!

– А я кто? Голлум? А ты моя прелесть? – я не смогла сдержать улыбку, глядя на скорчившего рожицу Влада.

– Как минимум Арвен! – он гордо поднял нос, – А остальные…

– Мне уже страшно…

– Ваш старпер – Гендальф, мелкий – Фродо, рыжий – Гимли, правда, переросток, а вот это маньяк в черной рубашке, вот это Голлум!

Аська расхохоталась в голос, представив все это.

– А чем тебе мистер знаменитость не угодил? М? – почему-то стало обидно за парня, не такой уж он страшный на самом деле.

– Ну, этот полутруп не произвел на меня впечатления… – Адик пожал плечами.

– Ага, знаю, кто произвел. Но туда путь закрыт! – проворчала подруга.

– А этот как? – я показала ему фото Графа без грима.

– О, ничего так…Симпатичный мальчик. А кинь мне ссылочку на его страницу? – он увлеченно листал пальцем фотографии, на моем телефоне, подруга хихикала.

– И это тот, кто говорил, что по внешности не судят! Это твой Голлум, дорогой! – я сделала контрольный в лоб, Адик обиделся.

– Ладно, дурочки, мне пора. Вечером скину примерные фото, чтобы понимали, что я хочу.

– Спасибо пупсик! – сладким голосом произнесла Ася, зная, что Влада такое обращение дико бесит.

– Я кинула тебе ссылку, не дуйся! – крикнула я вслед удаляющейся спине Влада.

– Чмоки, Вэл! – он довольно улыбнулся и обидка моментально прошла.

– Ты сейчас просто сделала большую пакость нашему гениальному музыканту! – хихикнула подруга.

– Если бы я не сделала, то о личном фотографе и имиджмейкере, можно было бы забыть! Он большой мальчик, разберется.

– Фотограф и имиджмейкер группы? Я смотрю, ты настроена серьезно?

– Более чем! – я довольно улыбнулась.

***

Битый час, я стучала по тарелочкам, сидя в актовом зале. По совету подруги, я послушала барабанные партии нескольких рок-групп, играющих в том же стиле. Офигела от скорости. Переслушала. И еще раз офигела. Поэтому, теперь в каждое дежурство Петровича, приходила в институт и оттачивала свою игру.

После нашего прослушивания прошло уже больше недели, первую репетицию пришлось отменить. Но, для нас с Аськой, выпал отличный шанс подтянуть все то, что мы забыли. Что уж скрывать, без репетиции, мы бы смотрелись полными лопухами, среди профессионалов.

– Валентина! – в зал влетел довольный Петрович, с басухой в руках, – А давай-ка, мы с тобой сообразим на двоих?

– Звучит двусмысленно, но я за, давай! – не знаю, сколько мы импровизировали, что очнулись только от жиденьких аплодисментов.

– Ой! – сказала я, глядя на серьезного ректора. И какого черта он делает так поздно вечером. Теперь не отвяжется. Я получу люлей, а Петровича выгонят

– Кто бы сомневался, Блябляс! – он слегка улыбнулся.

– Здравствуйте, Иван Филимонович! – как можно дружелюбнее сказала я.

– Валентина, ты из певиц в музыканты решила податься? – он сел в зрительный зал, – Да еще и Николая Петровича склонила к этому?

– Иван Филимонович, вы так говорите, будто я его к преступной деятельности склонила, и мы тут инструменты за границу незаконно перевозим! – я надулась, с этим мужиком нужно быть глупой дурочкой, тогда и спроса будет меньше.

– В какой-то степени, так оно и есть. Он на рабочем посту! – он некультурно показал пальцем на Петровича.

– Так мы для института стараемся, к конкурсу готовимся! – выдала я, чтобы Петровича не выгнали, – Чтобы вы знали, Николай Петрович, военный музыкант в отставке!

– Да вы что? Вот я не знал! – ректор покачал головой, – И почему я не в курсе, что наш Институт участвует в каком-то конкурсе?

– Так его еще не объявляли! – врала я, глядя на Петровича, который покачал головой, – Мне знакомая позвонила, сказала, что ей сказали, что будет конкурс! Вот она и предупредила меня.

– Николай, если бы я не знал тебя так хорошо, то подумал, что у тебя роман с Блябляс. Ты посмотри, как она тебя защищает! – и они вдвоем не просто засмеялись, а заржали в голос. Взрослые мужики, блин!

– Валентина, Иван мой давний друг. Не переживай, все заранее оговорено. Репетировать будем здесь, нечего молодым девчонкам по гаражам шататься! – Петрович пожал плечами.

– Вот ты гад, Петрович! – не сдержалась я, вызвав порцию очередного смеха.

– Взамен на это, выступите пару раз от института! – серьезно сказал ректор.

– Заметано Иван Филимонович! – я улыбнулась ректору, но на Петровича посмотрела хмуро, – Только обещайте, что личности не будут раскрыты. Хотя мне и Бобинчик все равно.

– И она с вами? – ректор удивился.

Иван Филимонович обладал одной супер способностью, он знал практически всех студентов пофамильно, как ему это удавалось, никто не понимал. А тех, кто активно участвовал в студенческих организациях, знал поименно.

– Ася, у нас гитарист! – пожала я плечами.

– Вот так студентки. Девушки-загадки! – хмыкнул он, потирая щеку, – Петрович, представь, одна в академическом хоре, а рубит по барабанам, как заядлый рокер, а вторая в народном хоре, при этом на гитаре играет. Еще и такую музыку слушает, как его так называют?

– Дэт-металл! – ответила я.

– Вот… Парадокс. Ладно, Валентина, пора домой! Тебе завтра на пары! Николай на пост, успеете еще с репетициями! Время десять вечера! – он посмотрел на наручные часы.

– Хорошо, сейчас только такси вызову! – пробормотала я, пришел тут, раскомандовался.

– Валёк, вот ты клуша! Какое такси, Иван подвезет! Да Ванечка? – Петрович улыбнулся, – О студентах надо заботиться, ей на другой край города ехать. А времена сейчас, ой какие нехорошие!

– Э..да… конечно! Собирайся и адрес говори! – Иван Филимонович как-то недобро посмотрел на Петровича и вышел.

– Это что сейчас было? Ты чего? А? – я посмотрела на охранника, как кот Бендер из известного видео.

– А это была месть, роман он мне тут приписал, со студенткой! – проворчал мужчина.

– Как малые дети, чеслово! Надеюсь, у меня не будет после этой поездки проблем? Нагоняя от его жены, например? – я ткнула палочкой Петровича в лоб.

– Да ничего не будет! – он махнул рукой.

– Смотри мне! У меня много личностей, одна носит корону, другая смирительную рубашку, третья нимб, а четвертая биту! Вот она прямо-таки просится выйти! – я пригрозила пальчиком.

– Ой, Блябляс, скажи спасибо, бесплатно домой доедешь! – хмыкнул мужчина.

***

Личность с битой, рвалась наружу. Ее вызывала Аська, как некромант со стажем. И уже битый час требовала рассказать, кто меня привез домой на крутой тачке. Сначала я решила немного поиздеваться, но под натиском сдалась, и рассказала. А эта дуреха начала мне читать лекцию, о том, что отношения с ректором добром не закончатся. Нотации длились до тех пор, пока я не позвонила Петровичу, пообещав убить его, вместе с ректором, если он всем не объяснит моей гиперзаботливой подруге. Вся эпопея закончилась к двум часам ночи.

Кто бы сомневался, что следующее утро будет не добрым. Я проспала, вылила чашку горячего кофе в штаны, запутала расческу в волосах и под конец еще сбила коленку, распластавшись на пешеходном переходе, прямо перед автомобилем. Толпа ахнула, бедные люди подумали, что дяденька меня сбил, судя по его бледному лицу, он сначала тоже об этом подумал.

Это уже потом, когда отсмеявшись, я отползла в сторону и показала руку с поднятым большим пальцем, он успокоился.

– Вот скотство! – я сидела на скамейке в парке и припудривала сбитую коленку. Ненормальная скажете вы, может так и есть. Видимо при падении мозги немного взболтнулись, поэтому припудрить коленку, как мне казалось, сейчас было самым разумным действием. Надо же было кофе пролить на джинсы, а другие в стирке, пришлось надеть юбку. Терпеть не могу юбки! В джинсах я бы так ее не стесала и отделалась лишь синяком.

– Что ты творишь? Ты еще духами взбрызни ее! – раздался рядом голос.

– Точно! – я стала рыться в сумочке,

– Валькирия, ты голову не повредила случайно? – он с ужасом смотрел на меня, а я на него.

– Леха? – я подняла голову и увидела паренька, сегодня он выглядел еще интереснее, как ботаник-адепт какой-то учебной секты. В черной строгой рубашке, поверх которой красовался вязаный разноцветный жилет в полоску, в джинсах и с портфелем, нет, не с дипломатом, как вы могли подумать, а с портфелем цвета детской неожиданности, на котором была нарисована белочка с мухомором. На нос нацепил круглые очки, как у кота Базилио, а волосы расчесал на прямой рядок.

– Я, мы тут клип снимаем, на день учителя! От нашего класса! – он показал в сторону толпы школьников, одетых, так же как и он, – Где тебя угораздило так?

– Господи, я думала, ты опять у друзей одевался! – я улыбнулась, глядя на это чудо, – Упала, на ровном месте. Спешила на пару, но теперь видимо, нет смысла туда идти.

С видом знатока, он осмотрел колено, что-то поразмыслил.

– Серый, сгоняй за пластырем! – крикнул он парню, который стоял ближе к нам, – Только смотри большой купи.

– Ок! – крикнул в ответ парнишка и ретировался в ближайшую аптеку.

– Как ты играть теперь будешь? Прямо на сгибе сбила! – он покачал головой, и почему-то сейчас я почувствовала себя семнадцатилетней школьницей.

– Нормально, кстати, Петрович нашел нам место для репетиций, в институте. Центр города. Удобно добираться.

– Круто! Только тсс! – он приложил палец к губам, а к нам подошел парнишка с упаковкой пластырей.

– Баран, ты че принес? – Леха с ужасом смотрел на детские цветные пластыри, с уточками и цветочками.

– Слышь, сам иди, покупай тогда. Как думаешь в таком прикиде, что мне продадут! – он показал на свою одежду, а я невольно улыбнулась.

– Не ругайтесь. Мне нравится! – я выхватила пластырь с желтыми уточками и заклеила колено, – Красота!

– Твоя крашиха? Отъехавшая, но мне нравился. Да и упакована ниче так! – дурашливо выдал он триаду непонятных слов. Вроде бы и разница в возрасте всего два года, а уже пропасть. Я как старая бабка, не всегда понимаю, что они говорят.

– Серый, исчезни! – рыкнул Леха.

Серый исчез, громко хохоча, он убежал к своим одноклассникам.

– Дебил! – проворчал Леха, который странно отличался от своего друга, по развитию.

– Ты что несколько раз на второй год оставался? – спросила я.

– В каком смысле? – он возмутился.

– Ты отличаешься от сверстников. Серьезен не по годам, скажем так!– я пожала плечами.

– С детства самостоятельности учат, культуре, мать ее, речи. Дома, как на приеме у английской королевы. Скоро двинусь. Ты не представляешь, как мне приходится вертеться, чтобы не сказать дома ролф или кринж, а в школе не назвать девчонку мадмуазель, как алкаш у подъезда! – он вздохнул.

– Станем богатыми и знаменитыми, будем вести себя, как нам хочется. А сейчас волю в кулак, боец! – я подставила кулак, для удара, он слегка стукнул в ответ.

– Твои слова да в … – Леха не успел договорить, как его позвали, – Ладно, до среды, Валькирия.

– Пока, Лютый! – сама не поняла, как, но кажется, только что придумала прозвище нашему гитаристу.

Он побежал к одноклассникам, а я хромая побрела к институту.

***

– Проказница-мартышка, осёл, козёл, да косолапый мишка! – пробормотал Граф, глядя на нашу так называемую группу.

– Эй, ты кого ослом назвал? Я не посмотрю на твою известность и набью тебе морду! – было бы интересно посмотреть, как Леха будет бить морду, Графу, которому был, грубо говоря, по пояс.

– Я образно! Успокойся. Это басня Крылова, если ты не знал! – Валдемар, он же Граф, он же просто Вовчик, что-то обдумывал.

– Знаю я. Не дурак! – проворчал Леха.

– Где Павсикакий? – спросил он.

– Оспадя, не называй его так! – скривилась я, как бы я не хотелось, но это имя просто резало слух, – Паша – Викинг!

– Ха, Валя у нас генератор прозвищ! – улыбнулась Аська, которую я нарекла Ассом, в честь основной группы богов в германо-скандинавской мифологии, но написав имя латиницей, Аська сначала долго хохотала, потом сделала вид что обиделась. Но не сдержалась, снова рассмеялась, и объяснила мне, глупой, учившей немецкий язык, что на английском языке ass – это задница, а не ацетилсалициловая кислота, как это было на немецком языке.

– Паша в клубе, у него занятия. Будет через час.

– Отлично, тогда, дабы не мучить бедного вокалиста, у нас час, чтобы немного сыграться. Хотя бы на элементарной мелодии. Приступим! – скомандовал Вовчик, который сегодня выступал в качестве дирижера, руководителя оркестра и преподавателя, – Валя начинай с фанка, по моему знаку переходи на 12/8, далее на шаффл.⁹ Сегодня тренируемся на малых скоростях и постепенным увеличением скорости.

– Ок, слушаю и повинуюсь! – я постучала палочками, призывая всех к тишине, – Поехали!

Как и приказал, наш несравненный князь тьмы и всея консерватории, я начала с самого распространенного ритма, с акцентами на слабых долях. Сейчас игра на барабанной установке казалась чем-то обыденным, кстати, а когда все идет через одно место, неплохо позволяет выпустить пар. Впервые дни, когда я только начинала учиться, мне казалось, что нужно быть осьминогом успевать одновременно, стучать по тарелкам и наступать на педальку. Сейчас, все это делалось на автомате.

Сначала мы играли гаммы и арпеджио, пытаясь синхронно попадать в такт, потом этот изверг заставил нас играть «В траве сидел кузнечик», смотрелось это жутко, да и слушалось тоже. Начиная медленно, мы быстро наращивали темп. Я сразу вспомнила Адика, когда он назвал на ВИА «Дохлые кузнечики», а сейчас мы играли свой гимн. Мне стало смешно, и я выронила палочку.

– И еще раз, Валя! – крикнул Граф, – Не спи!

До прихода Паши, мы были похожи выжатый, а вернее пропущенный через мясорубку лимон. Наш звездный мальчик гонял нас за любую оплошность. Изверг! Я пыталась отдышаться, как после марафона. Ноги болели так, что казалось, будто я пробежала не меньше сотни километров. А руки, по ощущениям свисали вниз, как у гориллы. Аська шипела, охлаждая пальцы в стакане с прохладной водой. Он запретил ей пользоваться медиатором. Что бы натренировать пальцы. Петровичу было абсолютно поровну, он у нас тертый калач, впрочем, как и Лехе.

– Из вас кто-то имеет опыт игры в рок-группе ранее? – спросил Граф.

– Я раньше играл, но не долго! – сказал Леха.

– Хорошо! – пожал плечами Граф, – Продолжим.

Мы, конечно, не поняли, почему хорошо и зачем ему это знать, но продолжили играть. В сравнении с тем, что мы играли в самые первые часы репетиции, это уже можно было назвать музыкой. Мы даже немного начали втягиваться в игру, гитаристы успевали пообщаться, Паша на радостях, что наконец-то услышал музыку, а не набор звуков, радостно рычал в микрофон. Все было замечательно, до тех пор, пока посреди песни Валдемар с адским хохотом не побежал на четвереньках по залу. Я не преувеличиваю, вот прям как есть, на четвереньках, как в фильмах ужасов. Меня обдало холодным потом, я тут же перестала играть, Аська как впечатлительная девушка завизжала и попыталась залезть на стул, будто бы он ее спас. У Паши вместо слов в микрофон раздалось «Э-э-э… вызывайте экзо’циста!», а Леха и Петрович с интересом наблюдали за сверхъестественным забегом Графа.

– Валь, дай-ка деревянную палочку, на всякий случай, не осина, но тоже сойдет! – прошептала Аська.

– Зачем? – я не поняла, но палочку подала.

– Если он сейчас полезет на стену, я его заколю! – и она ухватила ее, как меч, выставляя перед собой.

Граф долго метался по залу, на четвереньках, пока не выдохся. И утерев пот со лба, спокойно сел на пол. Аллилуйя, что на стену не полез!

– Бобик сдох… – брякнула я, Аська даже внимания не обратила на свое прошлое прозвище, настолько она была впечатлена происходящим.

– Что и требовалось доказать! – как ни в чем ни бывало, заключил Граф, глядя на собравшихся в кучку людей.

– Т-ты чего? – я подала голос.

– Я ничего, а вот, как вы собираетесь в толпе выступать не понятно! – судя по его выражению лица он что-то обдумывал.