Лесса Каури
Пять сердец Сопряжения. Том 2

– С чего ты взяла, что Крифоллер – его женщина? – изумился тайерхог. – Она так же свободна, как и ты!

– Ты же сам ее все время по этому поводу подкалывал! – воскликнул фриммец. – Насчет согласия родителей и так далее…

– Ну, так она отвечала тем же, – довольно осклабился Уоллер. – Умную женщину исключительно приятно выводить из себя!

– Белка, мне кажется, или у них это взаимное? – Рианон вопросительно посмотрел на Изабеллу. Его глаза смеялись.

– Стоп, Уолли! – возмутилась она. – Ты с самого начала знал, что Зара – не пара Вафа Дорфоллера?

– Конечно, знал, – возмутился в ответ тайерхог и постучал себя по кончику носа. – На ней нет его запаха. Они просто друзья и единомышленники.

– Тогда какого дьявола ты доставал ее?!

– Она – моя пара, – пожал плечами Виллерфоллер. – Нам с ней будет весело вместе!

В затянувшейся паузе рев Ольгертваала казался оглушительным.

– Белка, подбери челюсть, – посоветовал первым пришедший в себя Рианон и перевел взгляд на тайерхога. – Друг, а она об этом знает?

– Узнает, если мы останемся в живых, – кивнул тот. – Вот увидишь, сама приползет ко мне на брюхе и будет умолять приласкать ее!

Изабелла и Риан, переглянувшись, сказали в один голос:

– Десять к одному!

– Что? – не понял Уоллер.

И в этот момент Белки коснулся край черного одеяния Смерти. Она ощутила его, как холодное лезвие, мазнувшее по спине, но пока не порезавшее кожу, как чужой неприятный взгляд, как сквозняк, что выдувает все мысли, оставляя в сознании животный ужас. Резко обернувшись, она воочию увидела, как замедляется время. Клинки подземного огня вспороли склоны горы и ближайшие к вулкану деревья мгновенно стали пеплом от волны жара, что двигалась впереди… гигантского облака, густо подсвеченного зарницами.

– Боги, что это? – побелевшими губами прошептал Рианон.

Изабелла лихорадочно просчитывала варианты. Счет шел на секунды – пирокластический поток двигался быстро. Без рекурсии у них не было ни единого шанса спастись.

Мысленно воззвав к Спасителю, Белка притянула к себе спутников. Они обняли ее в ответ – слова были не нужны. Перед лицом стихии люди прощались, даря друг другу свою поддержку и тепло тел. Однако Изабелла прощаться не собиралась! Она вогнала себя в транс мгновенно – ректор фон Тарс был бы ею доволен. Слишком много причин у нее было, чтобы не сдаваться! Ради Риана, который еще не знал, что Монти отвел от него палаческий топор рипа в сонной артерии. Ради Уолли, так неожиданно нашедшего свою пару. Ради Джея, у которого не было никого ближе, чем она, Белка. И ради того, чтобы посмотреть в глаза Монтегю…

Под гнетом ее ярости материя дрогнула, поддаваясь. Вначале тягучей патокой, затем сияющими вихрями взметнулась вокруг, раскрыла объятия. Ощущая на коже нестерпимый жар облака-убийцы, кальмеранка шагнула в пустоту, увлекая за собой друзей. В сознании всплыли координаты, написанные Сандором Валишем на листке бумаги в баре на тридцатом уровне Башни Спокойствия.

Усилие, которое Изабелла приложила, чтобы переместить Уолли и Риана, оказалось для нее критическим. Удерживая перед внутренним зрением координаты, она рванулась в нужную точку и… провалилась в темноту.

* * *

Анджей Карл Вильгельм фон Рок старался скрыть сочувствие, но Изабелла слишком хорошо его знала, поэтому не смотрела в трансир.

– Я очень прошу принять мое приглашение, – повторил Джей. – Хватит сидеть в четырех стенах, отклонять вызовы и… пить.

Взгляд кальмеранки ожег его ненавистью. Как загнанный в угол зверек она показывала зубы, собираясь биться за свое горе. Биться насмерть.

– Белка, я приеду, – голос командора прозвучал угрожающе. – Если ты не откроешь, я рекурсирую в твой номер, насильно тебя одену и поведу гулять. Потом кормить. Потом снова гулять.

– Не приедешь, у тебя работа! – мстительно сказала она и вырубила трансир.

Соблазн выпить и завалиться спать был велик, но она не ела… А сколько она не ела? Два? Три дня?

Раздался решительный стук в дверь. Так стучать мог только один человек. Тяжело вздохнув, Изабелла отправилась открывать.

– Надо проветрить, – первым делом сказал Джей и прошел внутрь гостиничного номера, который она сняла после того, как съехала с их общей с Монти квартиры.

Пока он открывал окна, собирал и выкидывал пустые бутылки, одноразовые тарелки и стаканчики, она стояла перед пустым холодильником, разглядывая его белоснежные недра, и ненавидела командора всеми фибрами души.

Закончив прибираться, тайшелец за плечи развернул кальмеранку к себе, оглядел, отправился в комнату, где так и стояли неразобранными несколько сумок. Вернулся не скоро. Видимо в наспех собранных вещах не так-то просто оказалось найти что-нибудь подходящее.

– Одевайся.

Изабелла обернулась. Ну почему, когда ей хочется кричать и крушить все вокруг от отчаяния, Джей спокоен и собран? Не потому ли, что его сердце свободно?

– Не буду.

Фон Рок отошел к столу и сел.

– У меня увольнительная на весь день, поэтому я подожду, – это раз! – скучным голосом сообщил он. – Если ты не перестанешь пить, мне придется забрать тебя в поместье и с рук на руки передать маме. Это два. Уоллер ждет внизу, а у него гораздо меньше терпения, чем у меня, – это три. Одевайся.

– Я тебя ненавижу… – пробормотала Изабелла, выхватила у него одежду и отправилась в ванную.

Когда она, одетая в черные брюки, черную футболку и неожиданно красную куртку, появилась на пороге, командор пружинисто поднялся.

– Идем.

– Куда? – скривилась кальмеранка. – Я есть хочу.

– Уже что-то… – философски заметил он, взял ее за руку, как маленькую, и повел за собой.

Виллерфоллер ждал их, облокотившись на капот щегольского крылара, и щурился на мягкое тайшельское солнце, как большой и сытый кот.

– Поехали завтракать, – коротко ответил Джей на его вопросительный взгляд.

Тайерхог кивнул, чмокнул Изабеллу в макушку и занял место пилота.

Раньше Белке нравилось летать. Иногда они с Монти брали крылар и летели, отключив навигатор, куда глаза глядят. Им было все равно, куда. В термосе плескался горячий кофе, в специальных упаковках сохраняли свою свежесть восхитительные булочки с повидлом. Мягкие сиденья в кабине можно было не только разложить, чтобы заняться любовью, но и вытащить под небо цвета зефира и бездумно валяться, считая облака, снимая с губ друг друга медленные сладкие поцелуи. И все вокруг имело цвет, объем и запах…

А сейчас Изабелла равнодушно смотрела в окно. Небо казалось акварелью серых тонов. Улицы и люди – графическими элементами, нарисованным простым и не очень острым карандашом. Кальмеранке все больше чудилось, что она умерла и теперь разглядывает всех с того света – чужая, холодная, равнодушная.

Вкуса еды Белка не почувствовала. Джей и Уолли разговаривали о чем-то, изредка поглядывая на нее с тщательно скрытой болью.

– Куда идем гулять? – после завтрака преувеличенно радостно поинтересовался тайерхог.

Анджей посмотрел на Изабеллу, та пожала плечами.

– Выбирай: парк, театр или выставка? – не отставал командор.

Она уцепилась за последнее слово.

– Пусть будет выставка.

– Сейчас в Серебриуме проходит выставка-продажа работ художников разных миров, – тут же сообщил Уоллер, который всегда обо всем знал, – вернисаж под открытым небом – что может быть лучше?

«Бутылка виски!» – чуть было не ляпнула Изабелла, но промолчала.

Серебриум – кольцевой парк в центре Арлеи – получил свое название за рощи деревьев с серебристыми листьями. Когда дул ветер, по ним пробегал блеск, подобный сдержанному блеску тайшельской стали. Под кронами деревьев был разбит цветочный лабиринт с обилием искусственных прудов и каскадов, мест для отдыха, гротов и беседок. Здесь можно было провести весь день, не пройдя дважды по одной и той же тропинке. Несколько подвесных мостов, размещенных на большой высоте, позволяли сверху любоваться великолепием парка.

Вдоль центральных дорожек, под тентами, расположились художники пяти миров со своими картинами. В последние дни все люди слились для Изабеллы в один невнятный человеческий образ, а сейчас и картины объединились в единый раздражающе яркий фон. Используя краски и кисти, люди с разной степенью мастерства кричали о красоте окружающего мира, но, увы, их никто не слышал. Словно кошка от сильного запаха, Белка отворачивалась от полотен, однако их было слишком много. Ее раздражение постепенно нарастало. Она сдерживалась, но уже искала глазами место, где можно выпить.

Изабелла никогда не любила алкогольные напитки. В родном мире пила, когда заставлял Беронец, а в другое время не брала в рот ни капли. Но после ухода Монти спиртное дарило тяжелое отупение, отключало чувства. Чувства, которых у нее, оказывается, было с избытком.

Над головой вознеслась стрела подвесного моста. В небе нет места горечи. В небе есть место облакам.

По краю зрения промелькнуло что-то… Коснулось сердца. Как слабый голос. Как тихий плач.

Белка повернулась и шагнула к юноше, землянину, стоявшему рядом с несколькими картинами. Бесхитростными пейзажами, какие рисуют все студенты Художественных академий. Ее взгляд сразу нашел то, за что зацепился – небольшую картину маслом, изображающую первоцвет на скудной земле. Изабелла не смогла бы сказать, что именно привлекло ее. На рисунке не было движения, его бо́льшую часть затеняли трухлявые прошлогодние листья и черная земля, лишь в центре возносил на тонком стебле лазоревую головку перезимовавший под снегом цветок. Стебель казался хрупким и полупрозрачным, такой не удержал бы и каплю росы, но вот, поди ж ты, – он тянулся к небу с удивительным упорством, невзирая на холод неласковой весны.

– Вы откуда? – краем уха услышала Белка вопрос Уолли. Тайерхог любил общаться с выходцами из других миров и делал это с легкостью.

Ответа она не услышала. На миг накрыло пониманием того, что ее жизнь подобна этому цветку, чьему существованию угрожают снега и морозы. А он все тянется и тянется вверх… Зачем? Для чего? Ведь вокруг ничего не осталось, кроме трухлявых листьев!

Спустя мгновение Изабелла стояла на верхней точке моста. Рядом никого не оказалось. Положив руки на тонкий парапет, кальмеранка перегнулась вниз. Разноцветная земля опасно колыхнулась. Разжать руки и сделать шаг в пустоту…

С моста Серебриум был виден, как на ладони, да и Арлея представляла красивейшее зрелище. Город золотых и серебряных башен, город, который принял ее, как родной, под небом цвета розового зефира. Маленькая, но сильная ручка герцогини фон Рок, ставшей ее близким другом. Синие глаза императора, в которые она не осмелилась бы заглянуть снова. Тепло в сердце от близости Джея и Уолли. Печаль о Дэль, противоречивой, то злой, то доброй, то хохочущей, а то срывающейся на гадости. Фартум. Пляшущие в маглорах огоньки и пение служек в кальмеранских храмах. Темные балки потолка и тихий смех мужчины и женщины…

– Хороший вид, – раздался из-за спины голос Анджея, и его тяжелая рука легла на ее, пригвождая к парапету. – Решила полюбоваться без нас?

– Или полетать? – Уоллер обнял кальмеранку за плечи. В его голосе не было усмешки.

Белка повернулась к тайерхогу, и в серых глазах он на мгновение увидел начало пути. Пути туда, откуда не возвращаются.

– О чем ты говорил с тем парнем? – хрипло спросила Изабелла. – С художником.

– О том, что участие в выставках ему не по карману ни в одном из миров, – сглотнув, ответил Виллерфоллер. – Он последние деньги наскреб на билет на мегапорт, чтобы побывать на здешнем вернисаже – на Земле охотнее покупают художников, у которых хотя бы одна картина осталась на Тайшеле. Он и надеется продать хотя бы одну…

Против нежного весеннего первоцвета с ярко-лазоревыми лепестками было все – время года, спящая холодная земля, погода. Но он держал хрупкую спину прямо и не собирался сдаваться.

Будь ты проклят, Демпси Монтегю! Будь ты проклят! Неужели она, Изабелла Лакрими, слабее цветка?

– Я куплю у него картину прямо сейчас, – словно просыпаясь от тяжелого сна, сказала Белка. – Только отпустите меня! И… я опять проголодалась!

* * *

Сильные мужские руки трясли ее. Не открывая глаз, Изабелла перехватила чужака, перекинула через себя и взяла в захват. Пахло от незнакомца приятным парфюмом с обилием терпких цветочных нот.

– Ты меня задушишь, Лакрими, – послышался сдавленный голос командора Валиша. – У тебя хватка, как у гангера!

– Не сравнивай ее с мерзкой тварью, высокородный, – посоветовал Риан, появляясь в поле зрения кальмеранки. – Белка, отпусти его, все нормально, мы выбрались!

– Благодаря тебе! – Уоллер обнял ее. Затем отодвинул от себя, разглядывая, после чего констатировал: – Впервые вижу у тебя такой чудный цвет лица!

– Это о зеленом? – уточнил Валиш.

Изабелла ощутила, как подгибаются ноги. Из нее, будто из воздушного шарика, выпустили воздух. Тайерхог помог ей добраться до низкого дивана и лечь. Ее мутило.

– Лакрими, – Валиш присел на корточки рядом, – сейчас я сделаю тебе коктейль по рецепту своего дедушки. Он и мертвых на ноги поднимает, а ты покуда жива. А потом вы расскажете мне, что происходит.

Она закрыла глаза – сил говорить не было.

– Сандор, я не убивал твоих людей… – вдруг произнес Уолли. – Надеюсь, что не убивал. Мне очень жаль!

Валиш, распрямившись, оказался напротив него.

Изабелла приподняла веки, наблюдая за мужчинами. Они были одного роста и примерно одной комплекции, и стали бы достойными противниками, случись им сцепиться.

– План меняется, – отрывисто произнес командор. – Виллерфоллер, ты идешь со мной на кухню, и пока я делаю коктейль, поясняешь, что значит твое «надеюсь, не убивал» и все остальное.

К удивлению Изабеллы тайерхог молча направился за ним.

– А я спою тебе колыбельную, Белка, – Риан, улыбаясь, сел на край дивана, однако в его красных глазах она прочитала тревогу.

Прошло немного времени, и кальмеранка начала приходить в себя. Первое, на что обратила внимание – на оранжевый цвет шкалы аккумулятора туманки, закрепленной на спине фриммца. Изабелла зажмурилась, потрясла головой, прогоняя дурноту, и села.

– Риан, попробуй рекурсировать! У нас может быть совсем мало времени…

ТаТерон повиновался беспрекословно: исчез с дивана, появился в соседнем кресле бледный, покрытый испариной и констатировал:

– Как-то… нехорошо!

– Вот и мне, – Белка спустила ноги с дивана. – Но радует, что вообще стало получаться.

– Ты думаешь, слежка за вами продолжится, как только сядут аккумуляторы у ваших приборов? – Валиш стоял в дверях, держа поднос со стаканами.

Она кивнула – нечего отпираться, раз Уолли счел возможным все ему рассказать.

– Выпей, оно довольно приятное на вкус, – командор подошел, протягивая Изабелле высокий стакан с чем-то ярко-красным.

– Для высокородных… – фыркнул Риан.

– А это тебе, ТаТерон, – Сандор не улыбался, но и враждебности в его голосе не было. – Я помню, что тебе нравится «Радужный пай», как и мне.

Рианон пожал плечами, но предложенный коктейль, переливавшийся в стакане разноцветными разводами, взял.

Изабелла отпила напиток, который имел слабый запах каких-то фруктов. После третьего глотка она с удивлением ощутила, что дурнота отступает, а мысли проясняются.

– Мы не можем понять, как нас вычисляют, – она посмотрела на Валиша, севшего в соседнее с ТаТероном кресло, – но за нами явно следят.

– И мы подозреваем в этом Монти! – с нажимом добавил Уоллер, вошедший следом за Сандором. – Потому что костюмы, оружие и оборудование мы получили от него. А перед нападением на Тэльфоллере он нас бросил.

– Монти – это Демпси Монтегю, если мне не изменяет память? – уточнил командор.

– Не изменяет, – тяжело вздохнула кальмеранка, допила коктейль, чувствуя, как в тело вливаются новые силы, и поставила стакан на столик.

– Боюсь, ему не до вас, – качнул головой Валиш, доставая трансир. – Сейчас…

На стене засветился большой экран. Сандор передавал на него найденный при помощи трансира выпуск новостей. Картинка показывала дождливый день, море черных зонтов, черные машины. Катафалк, украшенный цветами…

Сердце Белки замерло, а потом куда-то ухнуло. Задрожали руки, и она поспешила сцепить пальцы в замок, чтобы никто не заметил.

За спиной миловидной репортерши в строгом костюме тянулся бесконечный поток тех, кто пришел проводить в последний путь…

«Сэр Патрик Монтегю, скончавшийся в своем поместье в Соммерсвилле на восемьдесят первом году жизни, найдет последнее пристанище в семейном склепе клана Монтегю. Ранее здесь же была похоронена его жена Мэриотт Джейн Монтегю, а также три поколения одного из богатейших земных семейств, сыгравших ключевую роль в расцвете межмирового оружейного бизнеса эпохи Нового Сопряжения. Напоминаем, что в последние годы бразды правления корпорацией «Стальной зверь», которая объединила сталелитейные, машино и судостроительные заводы и оружейный бизнес, находятся в руках его единственного сына – Демпси Монтегю.

Демпси Монтегю – выпусник Фартума, участник боевых операций Унии, занимает первое место в списке самых богатых и привлекательных холостяков по версии журнала «People».

Камера на миг сдвинулась, и Изабелла увидела Монти.

Чужого и незнакомого.

Одетого с иголочки.

Идеально выбритого.

С холодными глазами и полным отсутствием эмоций на лице.

Никто из тех, кто смотрел на него, не знал, не мог знать, что он испытывает, а Белка ощутила всем сердцем, и оно заныло от боли и тоски.

– Когда это случилось? – едва слышно спросила она.

– Пять дней назад.

Изабелла и Уолли переглянулись, и тайерхог отвел глаза.

Командор Валиш терпеливо ждал.

– Нам нужно поговорить с ним, – подал голос ТаТерон. – И как можно скорее! Высокородный, вы можете устроить встречу?

– Рианон, меня зовут Сандор! Если твоя гордыня мешает тебе называть меня по имени, можешь говорить – командор Валиш! – неожиданно вспылил фриммец и тут же расстроенно махнул рукой. – Впрочем, без звена какой я командор…

На темной коже Риана проступил румянец.

– Прошу меня простить… Сандор, – спустя несколько мгновений сказал он. – Я – Риан.

– Отлично!

Улыбка делала синеглазого Валиша еще привлекательнее, однако Изабелле сейчас было не до него. Она встала.

– Белка… – начал было Уоллер, но кальмеранка вскинула ладонь в повелительном жесте, и он замолчал.

– С Монтегю встречусь я сама и немедленно, – произнесла она тоном, не терпящим возражений. – Надеюсь, Сандор прав, и Монти был вынужден оставить нас на Тэльфоллере, получив известие о смерти отца. Но если это не так, и я не вернусь, тогда я прошу вас, командор Валиш, помочь снять с Уоллера обвинение в убийстве членов вашего звена. Пообещайте мне это!

Сандор медленно поднялся. Рядом с маленькой Белкой он, как и Уолли, и Джей, казался гигантом.

– Я обещаю… Изабелла.

* * *

Кальмеранка понятия не имела, где искать Монти, однако делала расчет на систему охраны его особняка на Фримме, которая должна была сообщить хозяину о несанкционированном проникновении. Ожидание не оправдалось, потому что… Монтегю был там.

Когда она шагнула в гостиную, землянин стоял на террасе, облокотившись о парапет, и смотрел вдаль, а рядом поблескивал под ласковым фриммским солнцем бокал коньяка.

В этот раз рекурсировать получилось быстрее, но все же пространство поддавалось весьма неохотно. Будь здесь Зара Крифоллер, она бы объяснила, что скорость рекурсии зависит от объема задействованных в процессе кровяных телец – носителей способности. Однако Зары не было, поэтому Изабелла сообразила сама: чем быстрее будут задействованы все носители, тем быстрее восстановится рекурсия.

Белка смотрела в спину Монтегю, обтянутую белой тканью футболки, и не знала, с чего начать. Поэтому выбрала самое простое:

– Монти…

Он стремительно обернулся, задев локтем бокал, который полетел вниз.

Два взгляда встретились и сплелись в тугой узел.

– Мы… Я узнала о твоем отце. Прими мои соболезнования! – пробормотала Изабелла, потому что едва встретилась с ним глазами, интуитивно ощутила – не предавал! И от этого понимания стало очень больно.

– Какого черта вы не выходили на связь? – спросил он так спокойно, что Белка испугалась.

Пугаться она не любила, поэтому вздернула подбородок и добавила силы в голос, отчего он едва не зазвенел:

– Сразу после твоего ухода на нас напали! Они гнали нас, как зверей, словно мы для них – развлечение… Что мы должны были подумать о тебе? После того, как нас несколько раз отслеживали, хотя мы прыгали по мирам?.. Что, я тебя спрашиваю, Монтегю?!

Он осторожно отлепился от парапета и пошел в комнату. Изабелла видела, как бугрятся его напряженные мышцы, чувствовала исходящую от мужчины волну силы, и понимала его, как себя: Монти был в ярости. Ему хотелось все здесь разнести. Наговорить ей обидных слов. Наслаждаться своей злостью. Планида Спасителя, она поступила бы так же! И в этом они до сих пор были похожи… Но Монтегю удивил ее. Вместо того чтобы вывернуть с ковра и отшвырнуть кресло, землянин сел в него, закинул ногу на ногу, кивнул на кресло напротив и вежливо предложил:

– Изабелла, присядь.

Вот это «Изабелла» подействовало на кальмеранку как ведро холодной воды. Он никогда не называл ее так и лучше бы не называл и впредь! Едва сдерживая забурлившую в ней ярость, Белка с неестественно прямой спиной присела на краешек сиденья.

– Отец болел давно, но в последние полгода стало совсем плохо, – заговорил Монти. – Он никогда не жаловался, лишь однажды попросил меня, когда придет его время, быть рядом. Я понял, что это для него по-настоящему важно. Там, на Тэльфоллере, вы были вооружены, и с вами был Уолли, который знает каждый уголок родного мира. Я не сомневался, что вы выберетесь, и собирался вернуться, как только… все будет кончено.

Белка на него не смотрела. Злость куда-то подевалась, и теперь кальмеранка вообще не знала, куда девать глаза. Поэтому разглядывала орнамент деревянного пола, который ей смутно что-то напоминал.

– Я понимаю, вы не можете простить мне уход из звена, – все так же спокойно, будто на деловых переговорах, добавил Монтегю. – Понимаю, что Уоллер зол на меня, а Риан со мной едва знаком. Но я не думал, что ты так легко поверишь в мое предательство, Белк!

Эти слова стали для Изабеллы последней каплей. В ее голове в единый миг смешалось все: и выматывающие размышления на его счет, и тошнотворная слабость после рекурсии, и робкая надежда, – оказывается, это была надежда! – регулярно слышать безмолвный голос землянина через мнемосвязь планера. Прошлое накрыло лавиной, сметая, сминая защитные барьеры. Белка вновь ощутила себя ребенком, которого бросают… Вот Монтегю на пороге их общей квартиры… Его неестественно прямая спина. Черные колечки отросших волос на затылке. Сильные пальцы на дверном косяке… Разрываясь пустотой, пространство между мужчиной и женщиной беззвучно кричит, и крик страшен…

У Изабеллы закружилась голова. Она провела рукой по векам, словно снимая невидимую паутину, и вдруг ясно увидела вздымающуюся на горизонте волну, а рядом – сияющую фигуру с глазами, полными тьмы. В рокоте и гуле надвигающей катастрофы прозвучало набатом: «Фартум укроет!»

Почему она вспомнила об этом только сейчас? Была ли причина этого в потрясении, вызванном воспоминаниями далекого прошлого, или память играла с ней в кошки-мышки?

– Однажды ты уже нас предал! – прошептала Изабелла, начиная приходить в себя, но все еще слыша глухой, будто шедший с большой глубины, голос.

– Нет. Я вас спас.

Он ответил едва слышно. А уже в следующее мгновение она ощутила тепло дыхания Монтегю на своем лице – он опустился на корточки рядом.

– Что с тобой? Ты побледнела! Что происходит?

– Это… последствие рекурсии… – с трудом ответила она. – Способность восстанавливается, но отнимает много сил. Как тебе удалось… уйти с Тэльфоллера?

Сквозь туман в глазах начал пробиваться свет, и она разглядела встревоженное лицо Монти.

– У меня был с собой портативный портал – держал на всякий случай. Рекурсировать я не мог, как и вы. Тебе надо выпить, Белк. Будешь кофе с коньяком?

– Буду.

Он вышел.

Когда землянин вернулся, Изабелла уже справилась с минутной слабостью и стояла на террасе, разглядывая чудесный пейзаж. Услышав шаги, повернула голову:

– Здесь не было разрушений?

– Нет, Октаэлль далеко отсюда.

– Уже выяснили, что было причиной цунами?

Монти поставил чашку рядом с ней. Ноздри Белки дрогнули – кофе пах прошлым.

– Сообщили о землетрясении в ста километрах от берега…

Он не договорил, но она и так поняла – никакого землетрясения не было. Взяла чашку, обжигаясь, сделала первый глоток. Интересно, по чему она скучала больше: по голосу Монтегю или по сваренному им кофе?

– В чем же причина?

Он пожал плечами.

– Информации нет. Ранние сообщения об отсутствии сейсмологических данных объяснили сбоем оборудования, и обывателей вполне устроила официальная версия. Их больше интересует денежная компенсация и гуманитарная помощь, обещанные Унией.

– Там… в лагуне, перед тем, как вернуться к вам, я видела…

– Я тоже это видел, – прервал Монти, – но я не верю в призраков!

– Вот и я не верю…

Глядя вдаль, Белка мелкими глотками отпивала кофе. Между ними все еще так много общего!

– Ты готов вернуться со мной? – спросила она.

Монтегю ответил, не задумываясь:

– Готов.

Она протянула пустую чашку.

– Спасибо, кофе чудесен. Как всегда.

Его взгляд скользнул по ее запястью.

– А где твой планер?

– Мы от них избавились, – Изабелла не отвела глаз. – Решили, что так безопаснее.

– Ясно, – усмехнулся Монтегю. – Дай мне пару минут, чтобы собраться. Что-нибудь еще нужно?

– Костюм для Уоллера. Ему пришлось применить оборот.

Когда Монти был на пороге комнаты, она окликнула его. Землянин резко обернулся.

– Возьми еще один планер.

На его лице промелькнуло разочарование.

– Зачем?

– Не зачем, а для кого. Для командора Сандора Валиша. Теперь мы в одной связке.

Монтегю нахмурился, но ничего не сказал и ушел с террасы. Белка тоже направилась в дом. Ее взгляд снова упал на деревянный пол. Плитки паркета отличались тоном, но волнистые линии на них продолжали друг друга, образуя единый завораживающий орнамент. На миг перед глазами Изабеллы появились совсем другие линии и окружности. Соединись они в рисунок…

Кальмеранка смотрела себе под ноги остановившимся взглядом. Кажется, она только что разгадала тайну карандашных набросков Наймиса Роуза, хаотично развешенных по стенам его мастерской.

* * *

– Ну вот, мы снова вместе, как в старые добрые времена! И что же нам делать дальше, кто-нибудь знает?

В голосе Уолли звучала горькая насмешка. Возвращение Монти не решило ни один из поставленных вопросов.

– Вы должны исчезнуть, – подал голос Валиш. – А я попробую что-нибудь узнать о ходе расследования.

– Я уже кое-что знаю, – вмешался Монтегю, – дело передано в ведение Департамента по исполнению личных поручений императора.

– Откуда ты знаешь? – вскинулась Изабелла.

– От своего, – он усмехнулся, – информатора.

– И что это значит? – воскликнул Уолли. – Что меня признали виновным заочно?

– Это может значить только одно – тобой заинтересовались в самых высоких кругах, – пояснил Сандор. – Постараюсь узнать подробности, как только вернусь на Тайшел. Мне вряд ли откажут в дополнительной информации. А пока нужно решить, что делать вам.

– У меня все время возникает ощущение, что они взяли наш след, как гангеры, – задумчиво произнес Риан.

– Второй раз слышу от тебя про этих гангеров, – подала голос Изабелла, – кто это?

ТаТерон отчего-то замешкался с ответом.

– Фриммские ящеры, которых в давние времена использовали для охоты, – бросив на него короткий взгляд, пояснил Валиш. – У них очень чуткое обоняние, кроме того, они, как змеи, улавливают колебания почвы и воздуха. Считается, что от вставшего на след гангера невозможно скрыться. Его можно только…

– Убить… – хрипло довершил Рианон.

Изабелла внимательно посмотрела на чернокожего фриммца. В глубине его глаз горел мрачный огонек. Пожалуй, сейчас она не стала бы вставать у ТаТерона на пути, даже несмотря на весь свой опыт!

– Именно, – кивнул командор. – Поэтому я рад, что Монтегю принес оружие. Но если нужно, у меня в подвале тоже кое-что есть.

Виллерфоллер с сомнением покосился на новый планер на запястье. Такие же красовались у всех членов группы, включая Сандора.

– Лишнее оборудование нас только замедлит, – сказала Изабелла и поднялась с дивана, на котором сидела рядом с Уолли. – Тактика прыжков, увы, себя не оправдала. Сейчас нас спасают туманки, но их аккумуляторы почти на нуле. Как только шкала погаснет – нам придется делать ноги, и чем быстрей, тем лучше. Вопрос – куда?

– Могу предложить любое из своих убежищ, – подал голос Монти.

– И выдать себя, если нас поймают? – прищурилась Белка. – Нет. Наоборот, вам с Сандором необходимо сохранить репутации, ведь вы – наша единственная ниточка к информации с Тайшела.

– У тебя есть предложение, Лакри… Изабелла? – командор Валиш не сводил с нее взгляда.

– Есть, – кивнула Белка. – Но если я скажу вам, почему мы отправимся в то место, вы дружно решите, что я сошла с ума. Поэтому, – она улыбнулась, – я не скажу.

– И что же это за место? – заинтересовался Рианон.

Кальмеранка прикрыла веки, вспоминая бесконечные коридоры, лестницы, рекреации с фонтанами, Великого Звездного змея, который кружил над всем этим великолепием, снова и снова кусая себя за хвост, и тихо ответила:

– Фартум.

– Что?! – изумился Валиш.

– Какого черта? – уточнил Монти.

– Зачем? – глаза Уолли были полны недоумения.

Изабелла задумалась, отвечать или нет, как вдруг виски сдавило ощущением близкой опасности. И почти сразу же заверещал аккумулятор ее туманки. Белка давно научилась отстранять эмоции, если речь шла о жизни и смерти, поэтому четко, словно машина, произнесла:

– Координаты в планерах. Сандор, нас вычислили, поэтому тебе придется уходить с нами. Рекурсия на Точку сближения на счет три. Раз, два, три…

Путаная темнота и пустота, которая поддается неохотно.

В заваленной мебелью комнате Изабелла оказалась первой, и успела подхватить Уолли – ослабленный рекурсией тайерхог не устоял на ногах. Следом из пустоты вывалился командор Валиш, поддерживая Монтегю и ТаТерона. Лица у них обоих были с зеленоватым оттенком.

– Фарамиэль! – простонал Риан, падая. – Это и правда Фартум?

Туманка Уолли отчаянно пищала, и он стащил ее со спины, выключил и отшвырнул куда-то в угол.

– Стоп, – произнес Монти, отирая с лица испарину, – если это Фартум, то мы не должны были сюда попасть!

Валиш понимающе кивнул и повернулся к кальмеранке:

– Изабелла?

– Что? – она прислушивалась к собственным ощущениям, поэтому не сразу сообразила, о чем они говорят.

– Да ничего! – нервно засмеялся ТаТерон. – Просто мы только что преодолели защиту спецобъекта, не имея допуска!

У Белки подогнулись ноги. Она села на пол рядом с фриммцем и пробормотала: