Леонид Максимович Черняк
Мы были первыми. Воспоминания офицера ПРО
© Леонид Максимович Черняк, 2021
ISBN 978-5-0053-9638-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Житомирское Краснознаменное Военное училище
Наш взвод
Прощай ЖКВУ
Вот и все. Житомирское Краснознаменное Военное Училище успешно закончено. Три года напряженной курсантской жизни остались позади. Получен диплом об окончании военного училища, присвоено первое офицерское звание – лейтенант. Прошел и выпускной бал в теплой обстановке прощания с родным училищем, с преподавателями и командирами. Впереди войска, впереди служба, впереди неизвестное и таинственное ПРО – противоракетная оборона. В кармане отпускной билет и предписание явиться в часть 31 мая 1967 года. Прощай родной и такой уютный, весь утопающий в зелени, город Житомир. С его красивыми улицами, с гостеприимной и незабываемой Богунией, с потрясающей рекой Тетерев и не менее потрясающим парком. Что запомнилось, чего нам будет не хватать в будущей офицерской службе. А запомнилось очень многое. Многого будет не хватать в дальнейшем. Начиная от первой в жизни армейской проходной, через которую частенько и с большим удовольствием, мы, молодые курсанты, отправлялись в увольнение в город. Проходные, наверняка, будут и в дальнейшем, воинские части просто не бывают без проходных. А вот повторится ли крутой подъем и крутой спуск от чулочной фабрики к родному училищу, это вряд ли. А мне этот спуск, а особенно подъем запомнится надолго. Ведь при практическом вождении автомобиля нам частенько приходилось преодолевать этот крутой подъем на мощном грузовике. Так вот, если успешно совладаешь с переключениями скоростей и въедешь на самый верх без сбоя и остановки, хорошая оценка по вождению обеспечена. В противном случае придется крутить заводной ручкой для запуска двигателя. Да и оценка будет не очень. А получать двойки курсанту ну никак не надо. И в увольнение не пустит командир взвода, да и на собраниях не раз вспомнят. Вот и старались и преодолевали этот крутой подъем с первого раза. Увольнение для курсанта, особенно первого курса, дело святое, нужное и очень желанное. А препятствия для его неосуществления есть. Об одном препятствии я уже сказал. Но это еще не все.
Курсантские будни, физкультура, увольнение.
Главное для успешного попадания в город на законном основании, это же, конечно, учеба. Никаких текущих двоек не должно быть и в помине. С двойкой даже и заикаться не стоит об увольнении. Командир взвода, а это он давал курсанту право на увольнение, никогда не отпустит. Частым, прямо таки камнем преткновения, для успешного увольнения, была личная физическая подготовка. И здесь уж никак не увильнешь от командира курсантского взвода. Ведь именно он и проводил занятия по физической подготовке со своими курсантами. Вот здесь, особенно на первом курсе, у многих курсантов начинались трудности и проблемы. Один болтается на перекладине, как тряпка, другому трудно дается бег, кому то не осилить прыжок через коня или козла. Но со временем эти трудности преодолевались путем усиленных тренировок на снарядах или практическом беге. К слову сказать, бегать приходилось много. Одна зарядка чего стоила. Через день мы бегали три километра утром на этой самой утренней зарядке. А для тренировки на снарядах, брусьях, перекладине, козле у нас были свои подвальные спортзалы, которые по вечерам были весьма оживленным и заполненными. Спорту в нашем училище внимания уделялось много. Припоминаются боксерские баталии на первенство училища. В нашей батарее было два перворазрядника по этому виду спорта. Да еще двоих они подготовили к соревнованиям. В итоге четверо наших ребят стали чемпионами училища. А было это на первом курсе. Прекрасно их помню, Юра Потлов, Юра Воинов, Вася Зинган и Саламаха. Имя Саламахи позабыл. С Юрой Потловым и Васей Зинган мы и служить попали в одну часть. С Юрой так и вовсе попали в один отдел передающего центра. Говоря о боксе в нашей батарее, вспомнилось вот о чем. Еще на первом курсе нам показали художественный фильм под названием «Ключи от неба». В этом фильме довольно точно и правдиво показана жизнь ЗРВ, а вернее жизнь и боевая работа зенитно ракетного дивизиона С – 75. Реально показана боевая работа офицера наведения, операторов сопровождения. И немного командира полка и дивизиона. Все показано вполне реально и правдиво. Конечно, мы в то время об этом комплексе и его боевой работе, ничего не смыслили и не понимали. Это потом уже можно судить о правдивости этого фильма. Офицера наведения играл артист Бессараб. Так вот при показе этого фильма была встреча с этим артистов, сыгравшего лейтенанта Кириллова. И еще в то же время была встреча с известным и знаменитым боксером СССР, Владимиром Мусалимовым. Неоднократный чемпион Союза, призер чемпионатов Европы, призер олимпиады. А возрастом он был как мы, первокурсники. Каково было нам, пацанам, смотреть, разговаривать, задавать вопросы нашему ровеснику и кумиру. Да и встреча с актером фильма была интересной. Тем более что в рядовых, эпизодических ролях фильма снимались офицеры нашего училища, например, мой командир взвода Селецкий. Дальше, при изучении комплекса С – 75, мы побывали не раз, на этих рабочих местах, которые и показаны в фильме «Ключи от неба». И не только побывали. Проводили контроль функционирования комплекса на время, это был обязательный норматив при боевой работе. Крутили штурвалы, смотрели на метки индикаторов, знакомились с запросной аппаратурой и многое другое. Тогда это все еще предстояло впереди. А на тот момент мы только что поступили в училище. И мечтали об увольнении. Так вот, о курсантском увольнении. Это не просто рядовое мероприятие. Это целый ритуал, который неукоснительно исполнялся строго по своим правилам и законам. Вначале надо было заранее обратиться к своему непосредственному начальнику отделения строго по установленной форме. Если разрешение получено, тогда можно было готовиться к увольнению. А это значило, что надо привести свой внешний вид в порядок, постричься, побриться, все, что гладится погладить, почистить до блеска сапоги, бляху ремня, пуговицы. В увольнение отпускали в субботу с обеда, а в воскресенье с утра. Командиры отделений представляли самих увольняемых для осмотра старшине батареи. Все увольняемые заносились в книгу учета. Старшина проводил строгий осмотр, выдавал увольнительные записки и вел всех к дежурному по училищу. Там еще проверка дежурным по училищу или его помощником и только после этого можно было покидать расположение училища. Прибыть с увольнения надо было к вечерней проверке. При этом надо было сделать обязательную отметку о прибытии у того же дежурного по училищу. С увольнений не опаздывали, к положенному времени обязательно прибывали. Но прибывали, как правило, впритык к положенному времени. Дел в городе всегда было много, а вот времени маловато. Чтобы не опоздать из увольнения случалось бежать с центра города в район Богунии. Транспорт иногда и подводил. Вот и приходилось бегать внеочередные кроссы, чтобы успеть вовремя вернутся в училище. Помню свое первое увольнение в город. Города еще толком не знали, держались кучкой и просто гуляли по городу. Так вот, в этот первый выход мы пошли компанией земляков – Валик Овчар, Ваня Швец, Толик Портянкин и я, Леонид Черняк. Все мы были с Шепетовки и были хорошо знакомы. С Валиком и Ваней я знаком еще со школы. Да и жили мы в одном районе, известном Шанхае, так прозывали наш район. Толик проживал в районе 3 школы, поэтому до училища я лично не был знаком с ним. Потом, со временем, в увольнение ходил и один. Появились некоторые знакомые, да и город помаленьку осваивали. Куда мы ходили в увольнениях. Обязательно в городской парк. Он живописно располагался на берегу Тетерева, поэтому часто катались на лодках всей компанией. Ходили на городские танцы, посещали студенческие вечера, устраивали и посещали КВН в районе чулочной фабрики, там было какое то студенческое заведение. В увольнения ходили, конечно, в курсантской парадной форме – глухой, на крючках, китель, синие брюки в хромовые сапоги, форменная фуражка и кожаный ремень с начищенной до блеска бляхой. Расстегивать мундир, а тем более снимать ремень или фуражку было непозволительно. Некрасиво, да и патрульная служба в Житомире была строгая. А попадать в комендатуру никому не хотелось. Ну а если в увольнение не попал, то приходилось свободное время, а его в выходные было предостаточно, проводить в стенах училища. Но ничего страшного.
Выходные в училище, курсантский быт, немного об оружии.
И дела находились, и спортом занимались, и просто бездельничали. А уж в столовой раздолье. Дело в том, что столы в столовой в выходные накрывались на всех, хотя примерно одна треть курсантов была в увольнении. Смотришь, а за курсантским столом сидит один или два курсанта, а стол накрыт полностью, на четверых. А то и вовсе за столом никого нет. Такой был порядок и он строго и неукоснительно выполнялся. В столовой всегда был строгий порядок. Кормили курсантов весьма недурно. Мясо, котлеты внушительных размеров, отличный плов, емкие первые блюда. Все это было обычной нормой для курсантского стола. За полной выкладкой блюд следили строго, все выдавалось по норме, все было горячим и свежим. Ну а остатки, которые оставались, особенно после выходных, не выбрасывались, а шли на корм свиньям, которых было целая ферма. Их, свиней, строго охраняли. Даже был ночной пост, на который по ночам выставлялся часовой. И ему вменялось в обязанности периодически заходить и проверять этих животных прямо в свинарнике на их, собственно, наличие. Помню прекрасно начальника столовой. Такой строгий и седой капитан, участник войны. Штат поваров был гражданским, отсюда и отменное качество приготавливаемых блюд. Так что, голодными мы не ходили. Да и какие то деньги водились у нас. Ведь нам выдавалось жалование, которое, кстати, росло по курсам учебы. Курсант вполне мог себе позволить купить и булочку, и сладкий пончик, и еще более сладкую сгущенку. И все это запивать сладким лимонадом. Купить все это не было проблемой. Был и магазин военторга, было и куча буфетов, и столовая для офицеров и служащих училища. В месте расположения училища был расположен и жилой корпус для проживания всей многочисленной обслуги процесса учебы. От мест проживания курсантов, от учебных корпусов и специальных площадок для профильной техники разделяла внутренняя проходная. Через нее можно было пройти в большой военторговский магазин. Понятно, что мы, курсанты, составляли значительную часть посетителей магазина, поэтому проход нам был официально разрешен. Ведь за нами нянек не было. Все нужное мы приобретали сами, за свои кровные. По мелочам, конечно. Зубная паста, щетка, носовой платок, крем для обуви, асидол. Сейчас многие и не знают, что это за штука, асидол. А это специальная жидкость для чистки и полировки всяких там металлических предметов. Например, бляха ремня, металлические пуговицы. Для чистки сапог применяли обычный сапожный крем, щетку и специальную бархотку для наведения блеска на обуви. Как правило, бархотка у каждого была своя, личная. Что еще было у нас из личных вещей. Обязательный спортивный костюм со спортивной обувью, например, кеды. Костюм, конечно, простенький, не дорогой. На дорогой у нас и денег не было, да и костюмы эти были всегда дефицитом. Все это хранилось в специальном шкафу с перегородками по числу курсантов взвода. Шкаф этот был прямо в казарме в спальном помещении, под рукой. Кстати, в спальном помещении стояли и шкафы для личного оружия курсантов. Назывались они, правда, не шкафами, а пирамидами для оружия. В наше время это были СКС – самозарядный карабин Симонова. Пирамида эта никогда не закрывалась, прикрыты были только створки. Карабины ставили в свои гнезда, а для удобства там была бирка с фамилией владельца карабина. Поэтому при тревоге не создавалась толпа и давка, курсант самостоятельно брал свое оружие. Хранились здесь и противогазы, подсумки для патронов. На протяжении службы многое было связано с оружием, правилами его хранения. И интересно проследить историю этого вопроса во времени. Как я уже говорил, пирамиды с оружием были всегда открытыми, никакой сигнализации не было. Нам в те времена просто доверяли. Отсюда и караулы с настоящим оружием и патронами. Это Вспоминается отдельный сторожевой пост в районе Гуйвы. Пункт проката или кинобудка. А это было уже вне стен училища. Так вот, караул, в составе начальника и трех караульных, отправлялся на целые сутки и охранял этот пост. Как правило, это был зам комвзвода и тройка курсантов. Несли службу, как полагается, согласно УГиКС. И никаких проблем, никто никуда не сбегал, тем более с оружием. Раз в сутки наведывался дежурный по училищу для проверки. А так все было для нас самостоятельным. Так вот, если проследить историю хранения оружия в войсках. Вначале закрыли все оружейные пирамиды на замки и печати. Далее оградили железными решетками с глухими замками. Но и это еще не все. Оружейные комнаты сделали отдельными, навесили на них сигнализацию с выводом на пульт дежурного по части. А если оружейную комнату надо открыть, что бывает сплошь и рядом, то надо получить разрешение этого же дежурного для открытия. И вскрывать комнату и пирамиду можно только при нем. Вот такая волокита с оружием стала в более поздние времена. Но продолжим говорить об устройстве быта курсанта. Для хранения выходной формы одежды, для личных вещей была предусмотрена специальная кладовая – каптерка, которой управлял каптер под неусыпным оком старшины батареи. Что еще было в курсантской казарме. Главное и самое большое, это спальное помещение. Я бы даже сказал спальные помещения. В большом отсеке казармы было четыре маленьких отсека, отдельные по количеству взводов батареи. В нашем отсеке койки для сна были двух ярусными. Две койки впритык снизу и две также впритык койки сверху. Далее проход и дальнейшая четверка кроватей. Мне лично досталась койка на втором этаже, то есть верхняя. Вполне нормально и комфортно. Правда, было некоторое неудобство на первых порах. Дело в том, что через большие окна спального помещения, в глаза падал свет от светильника, который размещался на дорожке к управлению училища. Но неудобство это было только на первых порах. Потом к свету фонаря привык и он уже не мешал. А далее и вовсе верхнего яруса не стало, верхних жителей переселили вниз. Спалось нам, по крайней мере, мне и большинству ребят, отлично. Ведь курсантская жизнь расписана чуть ли не поминутно, все время в деле, все время чем то обязательно занят. И за этот напряженный день так намотаешься и набегаешься, что только и ждешь отбоя. Лег, перекинулся парой слов с соседом Колей Савчуком, повернулся на бок и все. Спишь как сурок до самого подъема. А это шесть часов утра. А отбой всегда по распорядку в двадцать два ноль ноль. Восемь часов крепкого сна без всяких там кошмаров и сновидений. И так повторяется каждый день. Втягивались в этот напряженный ритм и считали это обычным делом и нормой. В казарме было вполне сносно и комфортно. Перед кроватями большие окна во двор, рядом стулья, на которые можно и присесть. Ложиться на кровати, особенно в рабочие дне, запрещалось. Ну а в выходные эту вольность мы себе позволяли. В выходные и начальства поменьше, да и старшина особенно не придирался. Старшины то бывали всякие. Но наш, Володя Олейник, был вполне нормальным парнем и старшиной. Хотя он был постарше нас, так как поступал в училище с войск. А то ведь бывали случаи, что после выпуска некоторым старшинам и физиономии набивали. Но я про курсантский быт. Что еще нужно молодому и здоровому организму. Конечно же, вода. Совмещенный с туалетом большой умывальник находился вне спального помещения. Вышел с казармы и через лестницу попадаешь прямо и в туалет, и в умывальник. Вода, конечно, была только холодная. Куча холодных кранов и за перегородкой все атрибуты туалета. Вот и все наши удобства. Но ничего, перед сном обязательно мылись, особенно ноги. Ведь весь день приходилось быть в сапогах невзирая лето за окном или зима. И особенно простудами не страдали. Мы и толком то не знали, где там госпиталь или медсанчасть. Ну а смена постельного белья и нашей нижней одежки проводилась в банный день. Строили всю батарею и с песней вперед в баню. Баня находилась вне стен училища. С таким вот днем у меня есть свой особый случай. Как я его называю, курьезный случай. Этот случай – курьезный, почти невероятный, со мною, все же, произошел. А было все до банальности просто. Как обычно, раз в неделю, водили нас, курсантов уже третьего курса ЖКВУ, в баню. Помылись как обычно, переоделись в чистое белье, оделись в форму. А дальше, когда надо надеть ремень, оказалось, что ремня то и нет. Кто то его своровал. Ведь вся одежка лежала, открыто, без всяких замков и запоров. Вот кто то и стащил мой ремень, там ведь мылись не только мы со своей батареей. Ремень свой, конечно, знал прекрасно, кожаный, слегка потертый, ведь носил его уже третий год. Кожаный ремень по нормам выдавался раз на всю учебу, то есть на три года. Да еще и примета на нем была – три зарубки на бляхе, по числу годов учебы. В общем, свой ремень я знал и всегда узнал бы его. Короче, пошел я в казарму без ремня. Но надо что то делать, без ремня ведь не положено. Я и подумал, раз у меня стащили, вот и я сделаю то же самое, вот и будут квиты. Правда, не совсем справедливые. Но об этом не думалось. Утром следующего дня, еще до общего подъема, встал и пошел в другую казарму, на второй этаж с торца. Открыл дверь тихонько, все спят, возле тумбочки стоит дневальный. Все как положено в армейской, а точнее в курсантской жизни. Обычно курсантская форма сложенная лежит на табуретке возле кровати, а сверху формы обязательно лежит ремень. Таков был порядок, и он всегда выполнялся. Подошел я тихонечко к крайней кровати, взял без разбора первый, попавшийся мне ремень, и ушел в свою казарму досыпать. И каково же было мое удивление, изумление, когда я утром одевал этот ремень. Присмотрелся внимательно, а это мой, тот самый мой ремень, который накануне у меня стащили. Вот такие чудеса случаются в жизни.
Наряды
Весьма важным и частым атрибутом нашей повседневной курсантской жизни были наряды. Наряд это понятие весьма емкое и обширное. Нарядов бывает много. Наряды бывают разные. С оружием и без него. Наряды бывают внутренние, то есть внутри казармы, столовой, караулы по охране объектов внутри училища. А есть наряды и внешние, так называемые гарнизонные. Караулы, патрульная служба, наряды по гауптвахте. Все это приходилось нести уже вне стен родного училища. Самый, наверное, простой наряд это дневальный по своему подразделению. В нашем случае это дневальный по батарее. Наряд этот круглосуточный на 24 часа. Начинается с развода примерно в 18.00 местного времени и продолжается целые сутки. Начинается этот наряд с приема дежурства. Для дневального это обычно прием чистоты и порядка в казарме, туалете, на закрепленной территории. Если таковое имеется, то прием различного инвентаря, инструмента, документации и прочего. Но главное в этом наряде это стояние на тумбочке через определенное время по два часа. Потом смена, разные там уборки, отдых. На тумбочке всегда находился телефон и дневальный отвечал на звонки, принимал различные команды, докладывал обо всем этом своему начальнику – дежурному по батарее. При входе в помещение казармы прямых начальников дневальный должен подавать команду «Смирно» и при отсутствии дежурного по батарее докладывать входящему начальнику. В ночное время у тумбочки дневальный обязан находиться постоянно до своей очередной смены. Припоминаю свои ночные дежурства. Со своего места у тумбочки отходить никак нельзя. Тумбочка находилась почти у самой входной двери в казарму. В любой момент мог нагрянуть дежурный по училищу или его помощник. И если дневального нет на месте, это уже нарушение службы и соответствующие выводы не в твою сторону. Вот и стоишь, как положено. А когда положено, то спишь свои положенные четыре часа. Четыре часа, это стандарт для сна при различных нарядах. Для всех солдат, прапорщиков, офицеров. И сон этот не обязательно в ночное время. К примеру, дежурные по частям, имеют это право передохнуть только после ночи. С десяти и до двух часов дня. В ночное время слишком много функций у дежурного по части. Обязательные проверки внутренних, а иногда и внешних караулов, внутренние наряды по различным подразделениям части и многое другое. Какие еще наряды были для нашего брата курсанта. О дневальных мы уже говорили. Их, кстати, в наряде было три. А над ними был и свой начальник по службе – дежурный по батарее. Он отвечал за исправную службу своих дневальных. Выполнение распорядка дня, чистота и порядок в казарме, тишина и покой в батарее после отбоя и до подъема – вот неполный перечень дел, за которые непосредственно отвечал дежурный. Как правило, дежурным ставили сержанта, но были и исключения и дежурным ставили и курсанта. Через этот наряд, как правило, проходили все рядовые курсанты. Все таки это практика для будущих командиров. В нашем училище был и такой наряд, посыльный у дежурного по училищу. Название этой обязанности уже говорит само за себя. Дежурный мог послать посыльного в любое место и с любым поручением. Что то передать, кого то вызвать или найти и прочее. На посыльного возлагались обязанность и по поддержанию чистоты и порядка в штабе, где и находилась обычно дежурная служба училища. В штабе все должно блестеть и сверкать. Ведь в управлении или штабе находится все командование училище. В общем, весь наряд проходит со шваброй и метлой с перерывами в виде различных поручений дежурного. Приходилось иногда бывать и в простеньких нарядах, типа дежурного или дневального по плавательному бассейну. Или дежурного и дневального по тиру. Конечно, на деле никакого бассейна не было. Отгораживалась часть реки или озера, где и купались курсанты. А порядок при купании у нас был такой. Половина курсантов плавает, а другая половина наблюдает с берега за плавающими ребятами. И при этом каждый наблюдает именно за своим, заранее указанным тебе курсантом. Такая своего рода подстраховка. Просто и надежно и никаких ЧП на воде. Конечно, вся территория должна быть в идеальном порядке. Никакого мусора, бутылок, тем более битых не должно быть и в помине. За все это и отвечал данный наряд. Такой же простенький наряд был и по тиру. Когда стрельб нет, тогда просто отдыхаешь, читаешь или пишешь письмо. А при проведении стрельб подаешь сигнал о начале и окончании стрельб. И первая обязанность это оцепление. Слева и справа от самого тира в направлении стрельбы, чуть в стороне и сбоку надо внимательно смотреть и никого не пускать к стрельбищу. А это может быть или какой то гуляка, или просто заблудившаяся корова. Вот и действуй. Гуляку предупреди, корову попросту отгони в сторону. Нормальный наряд, не тяжелый, да и поспать можно вволю. Есть в армии еще один вид наряда, в котором неоднократно и сам принимал непосредственное участие. Я говорю о патрульной службе. Этот вид наряда, нам, курсантам, особенно нравился. А все дело в том, что этот наряд, как правило, связан с выходом в город. Состав патруля небольшой – офицер и парочка патрульных, то есть курсантов. Ходи себе по городу не спеша, смотри по сторонам, можно подъехать и на городском транспорте. В городе, особенно в простые, рабочие дни, военных, а точнее рядового состава, как правило, нет. Патрульная служба превращается в простую прогулку. Иногда присядешь на лавочку передохнуть от хождения, или просто перекусить в столовке или кафе. Да и в выходные дни патрульная служба особо не тяготит. Курсанту всегда хочется сменить обстановку, отдохнуть от напряженной учебы, просто побродить по городу. А здесь такая возможность. Были и другие прогулки по городу. Иногда особист или секретчик училища прихватывал с собой пару курсантов и отправлялся в неизвестном для нас направлении. Вернее направление то известное, а вот цель непонятная. Вот был случай. Вышли с проходной, сели на транспорт и проехали по Богунии, минут двадцать. Далее вышли, наш капитан ушел, а нам приказал погулять здесь часика два и подождать его. Куда он ушел нас вовсе не интересовало. Погода была отличная, теплая. Мы одеты в легкую хлопчатобумажную форму, на голове пилотка, а место тихое, зеленое, есть лавочки, где можно и посидеть. А что надо нам для полного счастья. Совсем немного. Хорошая погода, красивое место. Купили из съестного в ближайшем ларьке, перекусили. А там и наш капитан появился и мы благополучно прибыли в родное училище. Может простому гражданскому человеку это покажется странным и несущественным пустяком. Но нам, молодым парням в погонах, такие прогулки доставляли немало радости. А то, что жили по распорядку, подчинялись приказам, ходили в наряды и немного ограничены в свободе, так это был наш, вполне осознанный выбор профессии – профессии родину защищать.
