Леонид Александрович Машинский
Толпа
Вращение
Переполнен, переполнен
Всеми о’бразами мира –
Уж к закату близок полдень,
Истрепала струны лира.
Плод созрел, ещё немного –
Потечёт невкусной жижей.
Откровенье эпилога
Всё отчётливей и ближе.
Жили-были, пили-ели,
Снова око одиноко.
В самом центре карусели
Мне досталась роль пророка.
Но загнулось время кругом
На колу, меня вертящем:
Сны и дни – не друг за другом –
Всё толпится в настоящем.
Что же раньше? Что важнее?
То, что ярче – то и свято?
Или – в беге есть идея?
Или – он за грех расплата?
Для чего вращенье это,
Где замкнулась вереница?
Мне бы хоть клочок сюжета –
Я бы знал, к чему стремиться!
Пестротою грозной мучим
Я, но всё ж не загнан в угол.
Снизу ноги, сверху тучи –
Значит я макушкой к дому.
01.09.10
Пьяницы и наркоманы
Когда последнего урода
Себя губящего не этим,
Так тем из способов известных,
Публично призовут к ответу,
Вздохнут счастливые народы
И, воспретив всё это детям,
Из побуждений самых честных
В розарий превратят планету.
Тогда настанет столь прекрасный
Период, что и птицы даже
Свистать научатся по нотам,
Не видя жизни без науки.
И ежедневно, ежечасно
Помчатся в космос экипажи,
Поближе к неземным работам
Неся специалистов руки.
Мир впредь исполнен будет смысла,
Труда, суда и развлечений
Здоровых, техники и всяких
Возможных благ, и прочих штучек.
Но станет вдруг от смысла кисло,
Зачахнет от порядка гений,
Ослабнет на низинах праздных
Сомненья дух, томясь о кручах.
И внутреннее разложенье
Опять возникнет в населенье,
Исподтишка разогревая
Сердца и головы, и души,
Будя в одних воображенье,
В других слепое вожделенье;
И снова поведёт кривая
До сей поры вперёд идущих.
Вновь пьяницы и наркоманы
Нагрянут этак лет чрез двести;
И будет им совсем непросто,
И будет много им работы.
Они напишут вам романы,
Прочтут стихи, исполнят песни;
Потом произнесут вам тосты
И перескажут анекдоты.
19.11.10
Ловец
Реальность – слишком плотная вода,
И всё трудней мне попадать туда.
Нырну, плыву, но короток мой путь –
Спешу скорее всплыть передохнуть.
Я понимаю, что вот этот суп,
Где каждый человек ещё не труп,
Где движется вселенская возня,
Заварен в том числе и для меня.
И я всё это пью, всё это ем;
Но чувствую, что я мешаю всем,
Когда, стремясь в глубины по прямой,
Я прохожу планктона толстый слой.
А там, во тьме и в холоде, на дне,
Всё непосильней делается мне
Искать крупинки смысла. Те места
Я изучил, но грудь моя пуста.
Мне не хватает воздуха, жесток
Мой голод; и, как лёгкий поплавок,
Расталкивая гущу скользких тел,
Я снова вылетаю за предел.
Усталость всё мучительней моя;
В чём состоит задача бытия? –
Хотелось бы узнать, но не даёт
Опомниться пьянящий кислород.
И вновь готовлюсь я уйти туда,
Где самая тяжёлая вода.
Жемчужину найти б ещё одну! –
А там, глядишь, спокойно утону.
12.05.11
Завтра снова придут
Завтра снова придут,
Завтра всё отберут –
Только ты не бузи,
Только не прекословь.
Миллионы иуд
Транспаранты несут:
Это вовсе не кровь –
Это просто морковь!
Нынче – просто слова,
Завтра – скажут «ать-два!»
Нынче – платишь налог,
Завтра – голову с плеч.
Всюду грязный асфальт,
Где шумела трава –
Ничего не укрыть,
Ничего не сберечь!
Миллионами троп
Наступает потоп –
Смертным хочется пить,
Смертным хочется жрать.
Провалилась Земля
В темноту, словно в гроб,
А над ней – тишина
И бетонная гладь.
Нам бы грех побороть –
Только немощна плоть –
Толпы вновь поднимают
От жадности вой.
Кто нам сможет помочь? –
Только Святый Господь,
Только Он утолит нас
Водою живой!
03.08.11
Из почти далека
Пребывая едва, но пока наплаву,
Я почти издалёка смотрю на Москву.
Напрягая усталые чувства,
Вижу странный бесформенный сгусток.
Сразу трудно понять из почти далека:
Не желудок ли это больного быка?
Не кусок ли какого-то клея,
На который все никнут, хмелея?
То ли там муравьи? То ли полчища мух?
Но над нею клубком подымается дух
И, тяжёлый, катится к востоку,
И на пажити капает соком,
Золотой ядовитой мочой.
И, гадливо кривясь, я целуюсь с Москвой –
Потому что, кода ты далёко,
То становится так одиноко!
Но тот час ударяет мне в голову смрад,
И хочу я залезть как улитка назад,
В скорлупу своей слабости лютой,
Где все грозы во мне перегнуты
И завязаны прочно в узлы.
Но в кипенье и бульканье мглы,
В сохлых руслах свербящих извилин,
Я ещё не настолько бессилен,
Чтоб порою наружу не вытянуть глаз
И взирать перископом сквозь реющий газ
Со злорадством зарвавшегося червяка
На большую Москву из почти далека.
27.08.11
Тщеславие
В общем, все говорят об одном,
Но зачем-то хотят быть другими -
Перед тем, как уснуть вечным сном,
На Земле утвердить своё имя.
Но ведь это всего лишь на час -
Как же мы безнадёжно тщеславны…
Ничего, время вылечит нас,
Все следы будут стёрты исправно.
А быть может, не кончится век?
Что с того, что конец нам пророчат?
В смерть не верит свою человек,
И история – тоже не хочет.
Вдруг прорвёмся? И так и пойдём
Развиваться – зачем-то, куда-то…
Вдруг? Тогда смысла толика в том
Есть, чтоб что-нибудь сделать, ребята.
21.05.12
Несделанные дела
Много благ я хотел, кое-что я успел,
Но всё больше, всё больше несделанных дел.
Мне страшны вечера, я грущу до утра,
И растёт, и растёт предо мною гора.
Предо мной – сор и шлак, а хотел я не так,
А хотел я собрать свою волю в кулак
И начать, и молчать, молча, мышцы качать,
Завершить и в углу ляпнуть перстнем печать.
Вот – скажу я – мой труд. Всё, что сделано, тут.
Мне не стыдно представить всё это на суд.
На работу свою указуя, стою,
Как былинный герой, победивший в бою.
Было мне каждый день делать это не лень -
Я и ночью трудился – я парень-кремень!
Каждый день целый год я пыхтел как завод -
За работу скажи мне спасибо, народ!
Каждый день, каждый час я старался для вас -
Всё для вас, для людей, для народа, для масс!
Я прославлюсь в миру, а потом я умру,
И поставит мне памятник мир на юру.
Что же это за юр? Отчего он так хмур?
На него я смотрю сквозь брезгливый прищур.
Я в мечтах улетел и упёрся в предел -
Предо мной снова груда несделанных дел.
Слышен крик воронья, и подавленно я
В тень от кучи ложусь, словно в лужу свинья.
19.06.12
Липучка
А знаете, карлики? Знаете, гномики?
Скоро замедлится рост экономики,
И затруднит это ваши движения,
И тогда вас постигнут лишения.
Приступим к наглядному эксперименту:
Возьмём насекомых и липкую ленту.
Они с ней столкнулись и как бы застыли -
Ещё не погибли, но – как в могиле.
Ещё не умерли, они надеются,
Что как-нибудь, потихоньку, отклеятся,
Потом расходятся и разыграются,
И снова чистыми стать постараются.
И бьются они, и маются,
И на месте переминаются.
Но чем сильнее стараются,
Тем вернее они убиваются.
Повод есть, видя это, отчаяться:
Вот что, граждане, с теми случается,
Кто своей ненасытною лапкою
Любит пробовать всякое сладкое.
Ситуация требует гласности.
Все мы ныне в подобной опасности.
Известите родных и знакомых
О несчастной судьбе насекомых.
26.06.12
***
Мы внутри искусственного мира
Позабыли о лесной стране.
Жизнь вдали от тёплого сортира
Кажется немыслимым вполне.
Мы дезодорируем природу,
Нас пугают запахи земли.
Мы с собой из дома на свободу,
Не хромая, тащим костыли.
Нам нужны не ноги, а колёса.
Гроб железный, а не райский сад -
Наш удел. И стал родным для носа
Не цветочный аромат, а смрад.
12.07.12
Гроза меня застала в поле
Гроза меня застала в поле.
Я не хотел. Просил: Иди
Кругом. Мне думалось, что воле
Моей послушливы дожди.
Я взор вперял и делал пассы,
Приняв величественный вид:
Мол, стойте, облачные массы,
Когда к вам гений говорит.
Я даже есть уселся смело -
С погодой долго мне везло.
Меж тем над головой висело
Ненастья тёмное крыло.
И началось. Гром был далёко.
И вдруг – удар! Вблизи кусты
Вскипели. Вот Ильи-пророка
Громокипящие хлысты!
Как страшно стало мне. Однако
Не рассчитал я грешных сил -
Упал ничком, молился, плакал;
А дождь меня в загривок бил.
Земля бурлила пенным лоном,
В неё вцепившись, я лежал
Дрожащим, скользким эмбрионом,
Как точка жалобная мал.
И всё же снова не убило
Меня небесное копьё.
Когда утихло, я уныло
Поплёлся в логово своё.
И мыслил я, считая лужи,
А в них – круги и пузыри,
