Лена Диминн
Беговая лошадь, или Праздник начинается
–Мам, ты чего молчишь. Я тебя зову, зову.
–Размечталась, – засмеялась я.
–О чём?
–Домик захотела здесь, чтобы жить и наслаждаться.
–Так ты же языка не знаешь, как жить собираешься без него?
–Смотришь в самый корень! Помечтать нельзя? – спросила я.
Напротив, сел Юра:
–Где мы сегодня завтракаем? Роза Моисеевна еще спит?
–Я уже здесь, завтрак готов? – послышался голос за кустами.
На террасе появилась раскрасневшееся Роза.
–Сашка, пойдем на кухню, вместе что-нибудь состряпаем, держи горячие круассаны.
–Только всего и побольше, – попросил Иван.
Мы быстро приготовили завтрак – круассаны, масло соленое и сладкий конфитюр, из напитков – чай и кофе. Уплетали мы все с аппетитом. Иван и Юра пошли на пляж. Мы взяли кофе с Розой и развалились в креслах на террасе:
–Как побегали? – спросила я.
–Великолепно! Бежала и думала, вот здесь мне бы хотелось скоротать оставшиеся деньки! Сколько бы их не было! Детям и внукам Америка нравится, а я там не смогу.
–Я тоже об этом думала, как проснулась! Вот только работа! Я без неё не могу. Привыкла сама на хлеб зарабатывать. А здесь язык нужен.
–Здесь конечно без языка никуда.
–Не ладится у меня с обучением французского. На курсы ходила, чтобы время скоротать! Говорят – с мотивацией лучше учить. Успехов больше. Не знаю в чем дело во мне или в мотивации, – усмехнулась я.
–Конечно в тебе. Работа для хлеба – это рабство, да и только. Работа радовать должна, а если радует, то и без хлеба не останешься. Радует работа, а?
–Первые девять лет радовала, а сейчас хожу лишь потому, что привыкла. Боюсь без работы остаться и без денег.
–А ты дальше бойся, и совсем превратишься в тряпку. Больше страха, давай!
–Вы опять издеваетесь?
–А что мне над тобой издеваться. Ты рассуждаешь как безвольная. Работа, хлеб. Еще ярмо надень и вперед. Дальше – бояться и унижаться. К новым страхам и оправданиям никчемности, ну давай. Что опять насупилась? Запомни, ты человек. Свободный ч е л о в е к. Ты можешь все изменить, если сама захочешь. Оглянись. Все вокруг прекрасно, если смотреть на это другими глазами, а не глазами забитого зверька.
–Да, может быть Вы правы. Только мне всё равно обидны ваши слова.
–Я что, тебя жалеть должна? Не дождешься. Ты отлично с этим сама справляешься. Я призываю тебя вылезти из шкуры жертвы и стать львицей, но хотя бы кошкой. Посмотри, как они достойно себя ведут. Ни лишней суеты, ни подобострастия. Движения плавные и мягкие. А ты?
–А я как?
–Как собачка цирковая. Служить за лакомство готова и хвостиком вилять.
–Роза, а помните? Несколько лет назад, вы мне говорили: «Стань счастливой!». Аутотренинг тогда помог, но ненадолго. У меня есть обязательства и ответственность не только за себя. А сейчас Вы заставляете стать независимой от всего. Но это слишком громкие слова.
–Все подлости на свете делаются со словами «у меня были обстоятельства, обязанности, долг». Ты понимаешь, если ты стоишь на коленях или унижаешься, то твое чадо это видит. Вырастит или таким же ничтожным, или потеряет к тебе уважение. Единственный твой долг – оставаться человеком.
–Я не совсем понимаю, как это сделать, – раздумывала я. Научите меня, подскажите.
–Договорились. Три недели – это конечно мало, но шанс у тебя есть… О, мальчики вернулись, – засияла Роза Моисеевна!
–Мам, Вы все ещё сидите? Я Юре уже и Старый город показал, и Стену. К Одд и Тьери зашли.
–К кому? – уточнила я.
–Вы же собрались французский изучать?
–Я хотел познакомиться и договориться, насчёт нашей мини группы, – сказал Юрий.
–И что?
–Завтра начинаем заниматься, все вместе, – объявил Юра. – Сейчас давайте обедать, а после идем гулять…
–Мы, за! А потом ужин, – вставил Иван.
–Естественно, но потом, – парировала Роза.
Я быстро приготовила зеленый салат и отварила бретонские сардельки. Пообедали мы на террасе.
–Ну мы с Юрой пошли, ок? –сказал Иван.
–Куда вы без нас собрались, а мы?
–Да вам не интересно будет, тут эхо войны недалеко. Мы пойдем посмотрим на Форт – дзоты, бункеры и остатки орудий.
–Ну тогда идите, а мы себя сами развлекать будем, – подытожила Роза.
Я с интересом посмотрела на Розу Моисеевну.
–Сегодня мастер-класс по выпечке фирменных бретонских галет, – многозначительно уточнила Роза. – Часа на четыре.
–Роза Моисеевна, вы что блины печь не умеете?
–Поторапливайся, по дороге расскажу.
И мы пошли в Ателье де ля Креп. Оно представляло собой мастерскую с изысканной дубовой мебелью и с большой открытой кухней, на ней работали несколько поваров.
–Это школа для поваров?
–Да, – деловито ответила Роза. – Здесь готовят специалистов, по блинной техники, международного класса.
–Вы думаете за четыре часа мы всю технику освоим?
–Сегодня день для любителей. Посмотри сколько желающих, – Роза сделала паузу и стала рассматривать шумный зал. – Я предполагаю, что нас научат тесто делать, на круглых плитах блины раскатывать, переворачивать, красиво складывать. А потом самих заставят это и съесть.
–Если ещё и Сидр предложат, то думаю мы осилим, – обрадовалась я.
―Юр, а ты думаешь, там всё настоящее? – спросил Иван, по дороге к Форту. – Долго ещё идти?
–Вот на тот холм, – Юра показал на вершину полуострова. – Здесь всё осталось со Второй мировой войны. Это сооружение сделали немцы – они от американцев оборонялись.
–Здорово! Вот бы посмотреть, как это было на самом деле. Как битвы происходили.
–Ничего хорошего в этом нет. Это была трагедия. Многие пострадали. И смотреть на это, а тем более участвовать это не только глупость, а …
–Что «а»?
–Ничего, мне не нравятся эти разговоры. Пойдем отсюда.
–Хорошо… Юр, я давно хотел спросить. Вот вы с мамой познакомились, а до этого у тебя была семья?
–Да, семья была, но мы расстались девять лет назад. Сын взрослый.
–А что тебе нравится?
–А что значит нравится? Сегодня мне нравится одно, завтра другое. Ты конкретно спроси.
–А ты французский сам выучил? – уточнил Иван.
–Да, мне интересно учить язык. Я с детства фильмы любил с Де Фюнесом, Бельмондо. С них всё и началось. Позже начал смотреть эти фильмы на французском, скачивал субтитры, и переводил их на русский. Потом грамматику стал учить. Ну а потом с твоей мамой познакомился на курсах.
