Легитимный Легат
Ангелы
– У меня украли кошелек, – попытался он перевести тему.
– Господь с ним, с кошельком! Вас чуть не убили! – Снорт еще раз ударил по столу. – Не подумайте, что я желаю вам зла, Джеффри. Но ваша смерть стала бы меньшей проблемой. Вы выжили – каким-то чудом! – а миссис Генсби не может уснуть: как ей положить конец этой напасти, когда все против нее?
Джефф переложил кулек со льдом на другую щеку.
– Мори сказал, что их стало больше.
– Ах, сказал! Надежнейший источник. Теперь мы и вовсе не знаем, сколько их! Сначала вы говорили про одного, в следующую ночь мы увидели троицу, а чуть позже – семерых на складе, пять над городом, и…
У Джеффа снова затрещала голова. Похоже, просить сейчас о пистолете – еще более безнадежная затея, чем вчера.
– Проспитесь, ради всего святого. И больше не мешайте. Я вас впервые о чем-то прошу, – нагло врал Снорт. – Просто отдохните, а мы все сделаем, как надо.
Джефф не стал уточнять, что выспался он весьма недурно возле складов, а потом – в служебном автомобиле полиции. Хуже претензий Снорта была только его снисходительная жалость.
– Я попробую, – уклончиво ответил Джефф. В голове бил колокол.
– Вы уж хорошенько постарайтесь!
«Матушка, гордитесь – сам инспектор заискивает передо мной, чтобы я чего-нибудь не испортил. Какая власть!»
Из главного управления, куда его из сочувствия подвезли люди Снорта, Джефф вышел мрачнее, чем проклятый город.
«Если что-то не складывается, попробуйте иной подход», – сыпал общими фразами Динкси, старый зануда из академии. Иногда и старые зануды оказываются правы.
Переодевшись дома и наскоро умывшись, детектив посмотрел на часы.
– Ну-ка, Джефф, к кому ты еще не заглядывал? Кто у нас компетентен в вопросах чудес? – в старом доме только скрипели половицы, не подсказывая. Джефф вздохнул. – Небесная канцелярия.
Все можно стерпеть: и плохую погоду, и слетевшую шляпу, и поганца-инспектора, и даже одиночество. Все, кроме бессилия. Возможно, именно от бессилия люди и идут к пасторам.
***
Дом Господа переживал вечную модернизацию. То расширяли парадный вход, то перекладывали плитку. Видимо, на более богоугодный орнамент. Прежний Господу чем-то не угодил.
Джефф вытер ноги на порожке и постучал в дверной косяк – массивная створка ворот оставалась открытой. Возможно, даже в ночь. Здесь точно не боялись ангелов.
Под сводами раздались шаги человека, у которого есть все время мира – именно так, медленно и небрежно, к порогу подошел пастор Уоллес.
– Доброго дня, – зевнул он.
Казалось, прилети сюда одна из хищных тварей, Уоллес в той же манере предложит ей причаститься.
– Доброго. Я к вам за…
«Зачем?» – эта мысль только сейчас пришла Джеффу в голову. В последнее время ничего дельного в нее и не приходило.
– А, понимаю, – не дождавшись ответа, кивнул пастор и вытер губы рукавом. Похоже, Джефф пришел в обед. – Проходите.
Вышагивая вдоль скамей для прихожан, Джефф не удивлялся. Те же своды, тот же скудный свет и тревожное пламя свечей. Ничего нового.
– А можно без, – Джефф сумбурно покрутил пальцем, указав на исповедальню.
Уоллес безразлично пожал плечами:
– Везде его дом. Вотчина. И за порогом каются, и молитвы читают в пути…
«И заворачивают рыбу в святые писания», – промолчал Джефф.
Они присели на скамью. Пастор не спрашивал, он утверждал:
– Вас беспокоят ангелы.
– Пожалуй, они беспокоят весь город, – сдержанно сказал Джефф. – Скажите честно, вы верите в наказание с небес?
Пастор Уоллес сочувственно улыбнулся, подложив руки под пухлый живот.
– Это испытание. Для вас, для меня. Для города, – закивал Уоллес сам себе. – Вы видите собственными глазами. Какие уж тут вопросы веры? Кары небесные так просто не…
– За что же покарали вашего коллегу?
Пастор не растерялся, только скорбно опустил лицо:
– Стяжательство, распущенность, греховные деяния…
«Удобная байка, быстро переобулись. Во всем Воньшеке не найти человека без греха», – промолчал Джефф.
– Теперь Господь запер его в преисподней и учит добру?
Уоллес помолчал. Потом поднял глаза и всматривался в Джеффа, будто подбирал слова.
– Говорят, Господь не отправляет людей в преисподнюю. Они приходят туда сами в посмертии, поскольку в их сердце нет места для хорошего. Из всех врат им милее те, за которыми вечные муки: свои ли, чужие…
– Это официальная позиция церкви, пастор? – усмехнулся Джефф.
– Нет, что вы, – испуганно отмахнулся Уоллес. – Просто я читал писания, и…
– В этих писаниях встречались летучие хищные твари?
Уоллес не переставал улыбаться:
– Сотни их!
– Похоже, у священников много свободного времени.
– …и все оно посвящено службе во имя Его, – не оскорбился Уоллес. – Вот и сейчас, когда в городе знамения, наша задача – их растолковать…
Дом Господа обещал спокойствие и простые ответы. Похоже, Уоллес и сам это все искал, да так и не смог найти. Джефф покосился на иконы:
– Интересно, есть ли своя преисподняя для тех, кто плохо выполняет свою работу.
Уоллес мягко промолчал. Пухлое блаженное лицо всегда вызывало больше сострадания, чем злости. Может, потому все священники Воньшека таковы.
– Так что же, пастор. Если это кара небесная – нам, горожанам, остается только выйти и лечь к Скарбику в ночь, принять свою долю? Только так они исчезнут?
Уоллес замотал головой:
– Что вы! Ангелы забирают лишь тех, кто нагрешил. А каждому грешнику еще не поздно покаяться и встать на путь праведный.
Из уст святого лица теперь что угодно могло звучать угрозой. Джефф повел плечами.
– Покаяться, значит. И оплатить общегородской молебен? Возвести новый дом Господу…
– Это не обязательно, но… вы сами увидите. Скоро Воньшеку не хватит трех пасторов и одной церкви, – скорбно покивал Уоллес.
– Очень выгодная беда, выходит.
Они снова помолчали. Джефф вздохнул:
– Говорят, бог сотворил нас такими. Порочными, страждущими. Чтобы мы тянулись к удовольствиям, а без них оставались несчастны. И не могли бы узнать счастье без греха, – усмехнулся Джефф. – Звучит жестоко, не находите?
«Но все это так, детские игры. По сравнению с тем садистом, который построил Воньшек».
Пастор не выглядел оскорбленным. Наверняка слышал что-то подобное по семь раз на дню.
– Бог милостив. При жизни или в посмертии, врата искупления открыты для каждого, – кажется, пастор хотел сказать «сын мой», но осекся. Возможно, детективы не приходятся никому сыновьями даже в доме Господа. – Всевышний прощает всех.
Выглянувшее солнце заиграло в крохотном витраже у потолка.
– Это дело понятное, – уклончиво сказал Джефф. – Одно не ясно. Может ли человек простить самого себя.
***
Этой ночью по улицам курсировали полицейские автомобили с надписью «Генсби на страже города!». Джефф лично видел, как стреляли в пустое небо. Он провел ночь без сна, наблюдая за Воньшеком из бинокля, с самой высокой точки в городе. Ангелов не объявилось.
– Зализывают раны, плодятся или отправились к новой кормушке, – вздохнул детектив. – Похоже, лучше всего дела обстоят, когда я ничего не делаю, верно?
Наутро у киоска не было очередей. Джефф остановился перед ним по пути домой. Почесал затылок и буркнул:
– Дайте свежую газету.
– Какую?..
– Свежую! – огрызнулся Джефф.
Со второй страницы «Дэй Экспресс» улыбалась миссис Генсби.
– …спасшая город от летучей нечисти?! – воскликнул Джефф. Продавец в киоске старательно его не замечал. – За особые заслуги, далее-далее, благодарственная табличка в саду при церкви Воньшека. Так-так. А новая встреча с избирателями пройдет, – Джефф нахмурился, – в вечер пятницы!
Детектив поднял глаза к небу и почти взвыл.
– Сегодня же пятница, верно?
– Да как хотите, – огрызнулся продавец.
– Господи, там же соберется целая толпа, – Джефф его не слушал, приложив ладонь ко рту, – мне срочно нужен пистолет…
По ужасу в глазах продавца детектив понял, что сболтнул лишнего.
– Вы не подумайте, я не об этом. Ангелы, понимаете?..
– Иди-ка ты отсюда, пока я не…
Джефф и так собирался уходить. Спорить со Снортом, во второй раз оказавшись в управлении – и врагу не пожелаешь.
«Как спасти людей от алчных политиканов и хищных летучих тварей? Обратиться к монстрам куда страшнее, – вздохнул Джефф. – К бывшим военным, у которых даже суд Воньшека побоялся отнять оружие».
До пересечения Бешковой и Удильной Джефф добрался, перебирая все удачные способы поздороваться с человеком, который мог вспылить из-за любой мелочи и сломать головой ворота. Может, даже не своей.
– Если что, Господи, не так уж и много я грешил, – попрощался Джеффри с улицей. – Всего лишь был ужасным детективом, верно?
Старый кирпичный дом пропах сыростью и грязью. Джефф не сразу вспомнил нужный номер и этаж. Шестая по коридору справа, без звонка. Кажется, ни один военный не любил непрошеных гостей. А еще – когда они стучались.
– Фред? – очень осторожно произнес Джефф, услышав шаги из квартиры. – Это я…
– Святый боже! – крупная ручища в татуировках открыла дверь. – Джеффри! Ты еще живой? Заходи, заходи…
– Я, э-э, ненадолго, – надеялся Джефф, неловко потоптавшись на пороге. – Ты слышал про ангелов?..
***
За один день ничего не делалось лучше – это Джеффри знал со школы. Откуда прилетела крылатая напасть, зачем, и куда исчезла? Ответов не знал никто в Воньшеке. Быть может, и сам Господь. Прилетят ли хищники вновь? Казалось бы, дело ясное. Да не для всех.
На перевале Победы разлилось море из людей. Джефф покачал головой: полиции явно не хватало. Если сюда прилетят хотя бы четыре «ангела», будут жертвы. Снорт заметил детектива в толпе и прищурился. Возможно, узнал Фреда с его друзьями.
– Нет большего счастья для человека, чем видеть, как его усилия приносят пользу обществу, – громко сказала кандидат Восточного побережья. Толпа неубедительно захлопала.
В темноте неба зависли облака. Джефф всматривался в них, прогоняя страх.
– Пусть прилетают, – погрозился он перед командой Фреда. – Не на тех напали.
Речь миссис Генсби оказалась скудной. Будто зачитанной по бумажке. В Саутленде бы за нее проголосовал только глухой. Но в Воньшеке и люди вроде Снорта – хорошие инспектора.
В Воньшеке и Джеффри стал детективом…
– Где они? – скалился Фред и постукивал большим пальцем по кобуре.
– Посмотрите, даже главный детектив города пришел поддержать миссис Генсби! – выкрикнул Снорт и помахал рукой. Дружелюбнее, чем было когда-либо в их истории.
Джефф надвинул шляпу ниже, спрятав лицо. Щелк! Фотовспышка.
– Ну где? – не находил себе места Фред.
Толпа закричала. Не от страха или волнения – в поддержку кандидата. Перевал усеивали листовками, повторяли лозунги, а дерьмо на Скарбике отчистили так, что бронза пахла химией.
– Фарс какой-то, – пробормотал Джефф.
Через час, когда даже скучающие старушки разошлись по домам, миссис Генсби послала недвусмысленный взгляд их странной компании.
– Ну, я пойду, – пожал плечами Фред. – Спасибо, э-э, что позвал. Защитить горожан, все дела…
Джефф молчал, как отдраенный Скарбик. Разве что мылом не пах.
Город решал свои проблемы самостоятельно. Даже бронзовый гигант был кому-то нужен, в отличие от детектива.
***
Ангелы не объявились и на следующую ночь. Джефф до утра ходил с фонариком. Возле подъездов и в переулках молились люди. Выпрашивали наказания для соседей, банкиров, бывших жен и мужей.
Небеса оставались по-прохладному пусты и черны. На стенах города висели яркие плакаты с безупречной улыбкой миссис Генсби. Джефф искал перья.
– Почему именно третьего числа?
Водонапорная башня пустовала. На ней не вили большие гнезда.
– Зачем вы прилетели в Воньшек?
На Бешковой все так же копошились бродяжки и расчесывали струпья под грязной одеждой.
