Лариса Соболева
Всадница без головы

– Зоя, ты королева шантажа! Я любовался тобой! Красиво ты его сделала: спокойно, уверенно, логически выстроила каждое слово… Я заслушался!

Соловей прямо! На самом деле он едва не подох без ножа и пистолета, а всего лишь от зоологического страха. По его гадкой рожице с заискивающими глазенками потоки пота текли, будто Илюша парился в сауне, а должен был помогать Зое обрабатывать Кривуна. В конце концов, кто из них адвокат, кто обязан брать на себя доказательную базу? Да он от страха чуть в штаны не наложил, оттого не мог выговорить ни одной буквы.

– При чем здесь шантаж? – нехотя вымолвила Зоя, хотя на языке вертелись для него другие слова: все нецензурные. – Кто-то должен был огреть дубиной всех этих бандитов при исполнении без стыда и совести.

– Ну, месть…

– И не месть. К сожалению. Месть, Илюша, не щепетильна в средствах, жестока и кровожадна. Она наносит удар за ударом, не щадя ни родных, ни друзей, цель – сначала заставить страдать, потом апофеоз, когда открываются карты, и далее физическое уничтожение. В моем понимании именно данная тактика называется местью, а я преследовала другие цели.

– Да, но мы договорились об одном и вдруг – изменения! Я не успевал сориентироваться, понять, что к чему.

Договорились! – вот засранец! Нет, она позже напомнит ему о договоре и его обязанностях, а пока довольно и отговорки:

– А я по ходу пьесы родила идею.

– Но как неожиданно было для меня: «Мой бизнес купите вы, Ульян Тарасович»! Ха-ха-ха… Главное, не предлагала, а утверждала: «И выложите реальную стоимость»! Остроумно! Но, дорогая, ты могла бы меня предупредить. Мы же не так договаривались…

Остроумно? А ей было не до жонглирования словами…

В какой-то миг Зое померещилось, что Илюша сдаст ее Кривуну. Спонтанно сдаст, переметнувшись во вражеский стан. В самом деле, ощущение предательства заполнило салон, вытеснив воздух, а Зою охватил приступ удушья, и щемящая одинокость поползла под кожей, вызывая панику… Что она против четверых мужиков? Сейчас все эти мужи договорятся, прикончат ее и навсегда забудут, где зарыли Зою. И тогда, понимая, что до смерти осталось всего полшага, отчаяние понеслось режиссировать ситуацию не по сценарию. В сущности, Вольская куражилась над собой (доверчивой дурочкой) и огрызками из так называемого мужского сословия, ведь настоящий человечище не станет цинично грабить женщину и тем более убивать ее. Зое Павловне пришла безумная идея – заставить Кривуна купить ее бизнес, раз он спать-кушать не может – так приглянулись ему с зятем маленькие, но успешные предприятия. И не постеснялась заломить…

– Так уж и быть, вам продаю даром. Десять миллионов.

– Что?!

Кривун взревел – это понятно, но и личный адвокатишка, блеснув диоптриями очков, что-то подобное тявкнул мокрыми губами, только почти беззвучно. Однако в тот миг слух Зои Павловны уловил бы шум крылышек сонной мухи, если бы та летала в салоне. Уже не надеясь что-либо выгадать, тем более получить, она попросту злила свою смерть – зажравшегося Кривуна, уточнив сумму:

– Долларов. Десять миллионов долларов. Сегодня.

– Ты охренела! – затрясся от жадности государственный служака. – У меня нет таких денег…

– Есть, есть, – заверила Зоя, внешне демонстрируя завидное самообладание. – Я даже знаю, в каком месте вы храните ящики с валютой… В гараже…

– Хватит! – рявкнул Кривун.

– Под гаражом, – не унималась она.

– Ну, ты и шкура! (Кто бы говорил!) Ты не знаешь, с кем имеешь дело…

– Прекрасно знаю. Только не стоит убеждать, что у вас все схвачено, я девочка большая, к нашей встрече тщательно готовилась. Итак, мои условия: мы едем к вам, вы изымаете из тайника десять миллионов… Надеюсь, вы будете помнить все это время, что я должна остаться живой, и не пошлете своих боевиков убить меня с господином Бисеровым. Иначе все материалы…

– Зоенька, не надо напоминать, – наконец прорезался сладкий голос у адвоката, – Ульян Тарасович обладает великолепной памятью.

– Вот и прекрасно, – бросила она. – В таком случае продолжаю: потом мы едем ко мне. Своих дармоедов, – она указала подбородком на лобовое стекло, в котором маячили две фигуры, – оставите в машине у ворот на тот случай, если через пятнадцать минут вы не выйдете, тогда они поднимут шум. За эти пятнадцать минут мы с вами подписываем документы, обмениваемся расписками, при вас удаляем из двух компьютеров информацию о вашем семейном клане – для этого отформатируем диски, а компроматы в бумагах забираете и на досуге любуетесь ими дома. Завершив сделку, я звоню своим дублерам, ставлю их в известность, что жива, через смартфон мы наблюдаем, как они удаляют информацию, после вы идете в свою машину. Если вдруг надумаете штурмовать мой дом, у меня тоже будет время поднять шум.

Кривун думал, правда, недолго. Слишком очевидны минусы, тут и дураку ясней ясного, может быть, он искал способ уничтожения наглой бабы, вздумавшей его шантажировать. Да что он мог найти против ее убойных аргументов? Однако и Зоя не отпустила ему много времени:

– Понимаю, денег жалко: берешь-то чужие, а отдаешь свои. Но и мне жалко дела всей моей жизни, идя к своему успеху, я слишком много потеряла, чтобы вот так просто взять и подарить все вашему семейству.

– Мы можем договориться, – нашел, как ему показалось, самый бескровный вариант Кривун. – Тебя никто не тронет, даю слово, вернемся к отправной точке, твой бизнес останется у тебя…

– Нет, – перебила Зоя Павловна. – Не договоримся и не вернемся. Я хорошо вас знаю, вашим словам не верю, вы найдете способ уничтожить меня. Слава о клане Кривуна идет давно, поэтому и компромат собирали люди разные, не сговариваясь. К тому же одно из условий при передаче материалов было поставлено мне жестко: не идти с вами на компромиссы.

– Гарантии, что ты отдашь все документы? – выдавил Кривун.

– Что касается меня, отдам все, что у меня есть, не в моих правилах обман, я девочка правильная. А за всех отвечать, кто собирает на вас досье, не берусь хотя бы потому, что далеко не всех знаю. Ну? Что выбираете, Ульян Тарасович?…

Зоя заслужила самых искренних слов восхищения, и Бисеров, умеющий услаждать слух, не скупился на них:

– Ты потрясающая женщина! Умение владеть ситуацией – высший пилотаж, дипломатов этому учат много лет, но далеко не все осваивают данный прием. Развела дракона, как пацана зеленого!

– Еще не развела, неизвестно, чем кончится…

– Брось скромничать. Дракон следует за нами, как на поводке, он сдался. Что там дальше придумает вместе с зятем, когда опомнится, уже неважно. С такими бабками можно быстро найти уголок на островке и жить – не тужить… Ха-ха!

– Считаешь, этих денег хватит, чтобы жить и не тужить? – не разделила она его оптимизма.

– Нет, мы договорились о пяти лямах, но рублей, за компроматы на его семейство, и вдруг слышу: десять! Но баксов! Ха-ха-ха…

– Жалею, что не запросила больше. Он бы дал.

Бисеров снова закатился заливистым смехом. Отчего ж ему не смеяться – он рассчитывает на двадцать процентов – таков был уговор. Как же ей надоел этот пустозвон! Никогда она не забудет состояния ужаса и паники в машине Кривуна, никогда не хотела бы пережить второй раз решимость, с какой сделала вызов смерти. Не случайно воспеватель ее достоинств сидел в машине Кривуна, засунув язык в одно место, он взвешивал шансы, она ощущала это на уровне биополя… Фу, как противно. Предстояла тяжелая процедура выяснения отношений с Бисеровым, этим она займется завтра же, впрочем, уже сегодня. И вооружиться нужно хитростью, а не показывать ему всем своим видом, что он ничтожество.

– Остров? Не люблю замкнутых пространств, – сказала Зоя, вспоминая состояние безвыходности в салоне авто Кривуна. – Вокруг вода, вода… с острова никуда не убежишь.

– Но как ты решилась? Зоя, это был неоправданный риск.

– Да? Хм! Выходя из дому, кто даст гарантию, что вернется живым и невредимым? Споткнулся, упал, ударился головой… или машина сбила… Видишь, мы рискуем каждый день, каждый час.

– Все же так неожиданно…

– Существует миф, будто отжимают лишь крупный бизнес, но сколько говнюк Кривун отжал малых предприятий? И что характерно: прежний хозяин прекрасно управлял своей маленькой фирмой, а когда бизнес переходил в руки семейства Кривуна, быстро терпел крах. Знаешь почему?

– Как-то не думал… А к чему это ты?

– Малый бизнес, дружок, держится на таланте, работоспособности, добросовестности и главное – на мозгах одного человека – самого хозяина. Сносят голову и – дело летит в тартарары. Но тупым Кривунам этот секрет никогда не постигнуть, они отнимают чужой успех, держать его на уровне не умеют, поэтому продают. Мне выпала очередь стать их жертвой. А с какой радости я должна отдать ненасытным тварям свое детище? Меня муж бросил, связался с бабой, у которой не было амбиций и желания вырваться из нищеты, она готовила ему котлеты и гладила рубашки, а у меня времени на быт не было.

– Тебе звонят, – сказал Бисеров, отреагировав на мелодию.

Вовремя позвонили, а то понесло ее язык без тормозов. Зоя достала смартфон из кармана пиджака, выслушала явно короткую фразу, потому что почти сразу сказала:

– Нет-нет, все отлично. – И сунула трубку назад в карман.

– Кто звонил так поздно? – осведомился Бисеров.

– Моя страховка, – отговорилась Зоя. – Все, приехали…

– О! – поднял он брови, глядя в сторону. – А это чья машина? Почему приклеилась к твоей ограде?

Зоя лишь пожала плечами, остановила автомобиль точно перед въездом во двор и ждала, когда рядом припаркуется Кривун, после этого нажала на пульт, чтобы открыть ворота. По условиям сначала двое из ларца должны внести баулы с денежками в дом…

3
Пиф-паф! Ой-ой-ой…

– Быстрей! – нервно подгонял ее Ник, ползая по полу. – А, вот мои брюки… Быстрей! Если она застанет нас… Черт, куда я дел пиджак, не помнишь?

– Почему я должна помнить про твой пиджак? – ткнувшись лбом в пуфик, огрызнулась Аля. – Мои вещи где? Что за манера разбрасывать их? Как я поеду?

– Нашел, нашел! – шепотом радовался он. – Сейчас твои шмотки найдем… А что на тебе было? Короткая юбка…

– Платье! – рыкнула Аля. – На мне было платье! Брендовое! Кучу денег стоит. Где оно? И жакет из… А бюстгальтер! Блин, это не бюстгальтер, а шуба! По стоимости… Мог бы свет нормальный включить в гостиной, открыли бы дверь спальни, и не пришлось бы ползать…

Он обнаружил платье на журнальном столике, замахал им над головой:

– Есть! Есть! Твое платье, кажется…

– И у меня есть… – подала она недовольный голос у противоположной стены. – Мой жакет. Ищи бюстик…

– Какого он цвета?

– Беж… Да какая разница? Здесь все равно ни черта не видно!

Ник бросился к кровати, так как это последняя вещь, которую он снял с девушки, по логике – бюстгальтер должен быть…

– Наконец-то! – вздохнул Ник, схватив бюстик. – Бежим!

– Куда? – притормозила Аля, когда он поймал ее за локоть. – Может, сначала оденемся?

– Сначала спрячу тебя, пока мамуля не вошла, потом оденешься.

– В шкаф, что ли, спрячешь?! Я первый раз в идиотском…

Он буквально выпихнул ее из комнаты на балкон, но Аля вспомнила о сумочке и вернулась за ней – там же все: паспорт, газовый баллончик, телефон, деньги, водительское удостоверение. Без этого набора в большом городе ночью противопоказано находиться, машинально девушка повесила сумочку через плечо, чтобы – упаси бог – не потерять. Как только она вышла назад на балкон, Ник сразу же заставил Алю присесть, спрятавшись за расписным щитком и приложив палец к губам. Надо сказать, Аля не понимала, чего он так пугается: ну, увидит их мамуля, ну, скандал закатит и выгонит развратную девку сына – неприятно, конечно, но не смертельно. Прячась, словно воришка, она, чтобы не злиться на Николку, принялась рассматривать щит, а он, оказывается, не расписан, то есть роспись как бы внутри стекла…

А в это время вошли двое мужчин с большими тяжелыми баулами в каждой руке, поставили их прямо на дороге и вышли.

– Кто это? – спросила Аля. – Что они принесли?

– Понятия не имею, – шепотом ответил Ник.

Он подхватил ее под руку, мол, вставай, пока никого нет. Но! Опять! Пробежав до лестницы, ведущей вниз, пришлось спрятаться за щитком, так как послышались отчетливые голоса. В гостиную вошли трое: красивая женщина – видимо, Колькина мама, толстый мужчина, похожий на кусок вздутого теста, и старикан со злющим лицом. Началась тягомотина: они подписывали какие-то бумаги, перебрасывались короткими и недружелюбными фразами…

– А я тут должна сидеть раздетая, как идиотка, – возмущалась Аля едва слышно, прижимая к груди свои вещи. Ник, конечно, реагировал бурно – подавал знаки, играя лицом, дескать, молчи. – Слушай, а давай выйдем? Пусть будет что будет, по крайней мере…

Ник закрыл своей ладонью ей рот, прошипев:

– С ума сошла? Мамуля лишит меня субсидий.

Мотнув головой, Аля высвободилась и, находясь на пределе, когда пренебрегают осторожностью, процедила, стиснув зубы:

– На салатик из морковки перейдешь! Полезно и дешево. Я первый раз в таком дурацком положении, мне это не нра…

И вдруг внизу истерично вскрикнула мама Ника:

– Вы кто?!

Оба подпольщика испугались, что их застукали, замерли, вытаращив друг на друга глаза и готовые… Черт их знает, на что оба были готовы, скорей всего, на какую-нибудь глупость, которой все равно не суждено было осуществиться.

Раздались выстрелы. Короткая очередь – та-та-та-та. Людям, не связанным с криминалом, сложно определить, из чего стреляли, да и стреляли ли. Алька не являлась поклонницей боевиков, а где еще она услышала бы эти та-та-та-та и увидела, из чего они вылетают? Нет, разумеется, в кино пулеметы всякие видела, но в жизни… Отсюда закономерен ее вопрос:

– Это что было?

Ник хоть и мужчина, но явно тоже шокирован странными звуками. Он открыл рот, чтобы ответить, да только ответ застрял в горле, потому что! Вторая короткая очередь протарахтела… потом звук падающего тела… Вот теперь оба подпольщика повернулись к щитку и сквозь росчерки абстрактных линий на стекле посмотрели вниз, прижав носы к стеклу.

Злой старик неестественно лежал в кресле, раскинув руки, вытянув ноги, свесив на грудь седую голову. Его бледно-голубая рубашка на груди промокла от… конечно, от крови. О, боже – мама Ника! Она как будто искала место, одной рукой цепляясь за спинку кресла, второй – держась за грудь. И вдруг у нее подкосились ноги, она бухнулась на колени, затем повалилась рядом с горой в сером костюме, на ее груди растекалось красное пятно…

– А-а-а! – завизжала Алька, почему-то закрыв уши ладонями.

Она не хотела кричать, выскакивать из укрытия тем более, как-то так само собой получилось – Алька вскочила на ноги, толком не понимая, что здесь происходит. И увидела еще одного человека в черной одежде, которого сразу не заметила. Он повернулся на ее крик, запрокинул голову в балаклаве с прорезями для глаз, оттого выглядел еще страшней, чем просто убийца. Выглядел неким призраком из жутких фэнтези, способным летать, плавать, ползать по стенам. Но человек в черном стоял и смотрел вверх на Альку, а она видела, как он поднимает автомат… настоящий? Не игрушечный?

Сейчас выстрелит! Убьет! И это не сон, это ужасная правда. Неужели жизнь закончится так глупо, так бессмысленно? Неужели никак не спастись?

В миг, когда Алькину голову бомбардировали всяческие мысли (исключительно плохие), когда черный человек брался второй рукой за свой инструмент убийства, Ник внезапно втолкнул ее в темную комнату и захлопнул дверь. А из гостиной раздалось: та-та-та-та! Убийца стрелял по ним!

В комнате Аля превратилась в столб, ее как парализовало, даже воздуха добрать не могла, как и выдохнуть. Вернул в реальность Коленька-спаситель:

– Помоги! Быстро!

Вздрогнув, Алька кинулась на голос, кое-как разглядела, что Ник пытается сдвинуть шкаф к двери. Тут уж окончательно вернулось к ней соображение – спасаться надо! Она присоединилась к парню, оба сдвинули шкаф, перегородив дверь. Ник прикатил еще и гардеробные стойки на колесиках с одеждой (комната оказалась гардеробной), завалил их на шкаф, а за дверью слышались торопливые шаги.

– Он поднимается. Бежим, пока у нас время есть! – скомандовал Ник, бросившись к окну, ну, а Аля – за ним, естественно. И ахнула, глянув вниз:

– Высоко…

– У тебя есть запасной выход?

Запасного выхода у нее не было, а человек с автоматом уже ломился в гардеробную, и ни одного шанса, что он не застрелит двух случайных свидетелей. Ник живо перелез через подоконник, стал на какой-то выступ снаружи и спрыгнул. Даже не подбодрил девушку, попавшую из-за него в смертельно опасную ситуацию! Мало того, Ник помчался за угол! Он бросил Альку!

А убийца тем временем выбивал телом дверь, надо признать, делал он это с успехом. Аля поспешила выбраться из треклятого дома, став на каменный узкий выступ, перекрестилась и спрыгнула. Конечно, упала! И ободрала бедро, бок, плечо, так как, падая, скользила вниз по стене. Вскочив на ноги, убедилась, что невредима, как ни странно – боли не чувствовала, и побежала к углу дома, за которым выход на волю…

– Ай! – панически вскрикнула, столкнувшись с Ником, видать, одумался и вернулся за ней.

– Не ори! – проревел он тихо. – Вдруг этот тип не один. Идем…

Он перебегал от вазона к дереву, от дерева к клумбе, на их счастье, двор небольшой. Аля семенила за парнем, шепотом поинтересовавшись:

– Куда ты бегал? Я думала, бросил меня…

– Закрыл входную дверь. Если убийца не один, пусть оба выбираются через окна, а мы выиграем время… минуты полторы точно. Начинаю отсчет: раз… два… три… четыре…

Миновав автомобиль Зои Павловны, сиротливо стоявший на пути, Ник с Алькой добрались до глухих ворот, что там за ними – не видно. Молодой человек осторожно приоткрыл калитку рядом с воротами и посмотрел в щель.

– Кажется, там никого… – обрадовал он Альку. – Тридцать девять… сорок… Ой, нет! Машина стоит перед твоей тачкой, там люди. Сорок четыре…

– Дай мне! – Она оттеснила его и тоже уставилась в щель. – Вижу… Свет в салоне горит… Они не шевелятся, по-моему, спят…

– Пятьдесят пять… Спят?! А выстрелы? Пятьдесят восемь…

– Перестань на нервы действовать своей считалкой!

– Шестьдесят два… А как еще мы узнаем, что время вышло? Шестьдесят семь…

– Ну, не знаю! – раздраженно бросила через плечо Аля, всматриваясь в машину с распахнутыми дверцами. – А почему они не побежали в дом на выстрелы? Это те, кто заносил тяжелые сумки.

– Семьдесят семь… семьдесят во… Слышишь?

Еще бы! Убийца уже был внизу, значит, в гардеробную проник, никого там не обнаружил и, чтобы не ломать ноги, прыгая вниз, кинулся на первый этаж. Да, он пытался открыть входную дверь, сейчас ринется к ближайшему окошку, короче, время действительно вышло.

– Выход только здесь, – догадался Ник, о чем она думает. – У соседей собаки – ноги отгрызут, с другой стороны жлоб по своей стороне колючую проволоку протянул, как на зоне, еще и ток пропустил, а с тыла нас охраняют заросли дикой малины.

Аля мгновенно приняла радикальное решение:

– Значит, так. Что там убьют, что здесь… Может, они правда спят? Я пошла. Потихоньку как-нибудь… Я не хочу, чтобы меня убил этот… который сзади.

– Так могут убить те, которые впереди…

Поздно увещевать, она стремительно и неслышно шагала босыми ногами, обогнув крутой мотоцикл, прямо на автомобиль с распахнутыми дверцами. А в салоне никакого движения. Водитель лежал, упираясь лбом в руль, свесив руки вниз. Пассажир рядом, развалившись в кресле и запрокинув голову с открытым ртом, спал… Что-то не то в его позе и в нем. Только поравнявшись с автомашиной, Аля поняла без подсказки Ника, который оказался рядом:

– Убиты! Давай, Алика, в машину! Иначе и нас…

Оба сорвались с места, всего-то нужно было пробежать шагов десять, но, схватившись за ручку дверцы, Ник запаниковал:

– А ключи?! Боже, боже… Как мы теперь? Он завалит нас!

Паника плохой спутник, Аля машинально схватилась за бок, где всегда у нее болталась сумочка, а та на месте!

– Есть! Есть! Есть! – тихонько и радостно повизгивала девушка, копаясь в сумочке. – Вот они… вот! Уйди, поведу я!

Решительно оттолкнув его, она плюхнулась на место водителя, через мгновение взревел мотор. Нику пришлось бежать со скоростью рыси на другую сторону и вскочить в салон на последней секунде перед стартом, дверцу он уже захлопнул, когда Алька разворачивалась, а колеса визжали на весь квартал.

В этот миг выбежал убийца. Аля вдавила педаль газа в пол, и машину выбросило вперед, словно пробку из бутылки с шампанским, она пронеслась мимо призрака в черном за мгновение. Ник проводил его взглядом, затем развернулся лицом к лобовому стеклу, сообщив неприятную весть:

– Кажется, он решил нас догнать на мотоцикле.

– Пусть попробует. – А через несколько секунд она увидела фару в зеркале заднего вида. – Таки едет, сволочь.

– Мне надо было за руль…

– Сиди молча! – прикрикнула на парня Аля.

Его слегка шокировала девушка, Ник едва знал ее, но, кажется, составил о ней неверное мнение. Она показалась ему неприспособленной, непрактичной, немножко глуповатой и в то же время трогательной, а сейчас? Вцепившись в руль, Алика вертела головой на триста шестьдесят градусов, сверкая хищными глазами и демонстрируя бесстрашие. Крутые повороты заставляли его хвататься за все, что имело твердость, к счастью, он пристегнулся, иначе болтался бы, как консервная банка по салону. Впрочем, на каждом повороте Ник все равно замирал и жмурился, боясь, что ремни порвутся. Ему даже некогда было назад оглянуться и посмотреть – едет ли за ними мотоциклист, а ведь двухколесная таратайка способна настигнуть любую иномарку в считаные секунды, но… вероятно, убийца – неопытный водила.

Однако фара с ярким светом била в затылок, Ник понимал, что мотоцикл преследовал незадачливых любовников и случайных свидетелей. А когда он смотрел вперед – его обуревал ужас от скорости, которую набирал автомобиль, и это в черте города! Оставалось молиться, чтобы не попался на дороге полуночник… и чтобы не врезались… потому что неслась Алика то на столб… то на угол дома… то на ларек…

Пока Ник мысленно плавал в кошмаре под названием «гонки в ночном городе», Аля хладнокровно искала место и способ, чтобы оторваться от прилипалы с автоматом. Она девушка умная, просчитала: в городе стрелять он не станет, ему нужен глухой угол. Аля рвалась из частного сектора на широкие проспекты, где хорошее освещение и камеры видеонаблюдения – очень полезное устройство и действенное средство принуждения мерзавцев к уважению человеческой жизни. Но это ее логика, а какова убийцы – трудно предположить, Аля не знакома с преступниками, понятия не имеет, какие в их головах завелись тараканы.

А пока, чтобы оторваться, она сознательно петляла в частном секторе, не давая возможности мотоциклисту угадать, в какую сторону повернет. Нужно немного времени, совсем чуть-чуть, лишь бы увеличить расстояние между своим автомобилем и преследователем. Наверное, сам Бог услышал ее мольбы, на очередном повороте Аля увидела, как мотоцикл завалился набок и какое-то время скользил по инерции.

– Слава плохим дорогам! – воскликнула она, вырываясь вперед.

Ник резко оглянулся. В световом пятне от фонаря на столбе он разглядел поднимающегося на ноги убийцу, которого шатало, издал крик картежника, взявшего банк, и одновременно взметнул кулаки вверх:

– Yes! О-хо-хо! Он отстал!

Не радовалась подруга по несчастью, она и скорости не снизила, а сосредоточенно смотрела на дорогу, выкручивая руль то в одну сторону, то в другую. На условной границе двух районов дорога разветвлялась на три части, между двумя дорогами Аля заметила перед кафешкой пышную иву со свисающими ветвями до самой земли, туда и направила машину. Дала по тормозам, очутившись под деревом, а убедившись, что ветки закрыли их полностью, заглушила мотор и повернулась всем корпусом в сторону развилки.

В скором времени появился он, притормозил перед тремя дорожками, поставив ступни на землю и не глуша мотора. Жалко, очень жалко, что не снял черный мешок с головы, Альке хотелось бы посмотреть – какое лицо у смерти, чем оно отличается от лиц так называемых обывателей, которые ни за что не возьмут в руки оружие, чтобы убить человека. Вот лично она не возьмет. А этот завалил нескольких человек разом и погнался еще за двумя. Что там – в его голове? Что за бесы вселились в него?

В голове убийцы, скорей всего, досада, что упустил двух свидетелей, хотя Алька с Ником описать его не смогут, для этого нужно увидеть человека. Наверняка он раздумывал, по какой стезе догонять свидетелей, да так и не решился отправиться в погоню, развернулся и умчался назад. Только когда мотоциклист скрылся и стало понятно, что он не вернется, Аля упала на спинку кресла и прикрыла веки, чувствуя, как все тело мелко-мелко дрожит. Ожидаемого расслабления не случилось, также не проходило ощущение обрушившейся катастрофы, ее масштаб трудновообразим.

– Так сколько времени ты за рулем? – нарушил молчание Ник.

Нечего сказать, вопрос «своевременный», больше обсудить нечего. И задал его он вяло, уставшим голосом, будто целый день отпахал в поле, не разгибая спины, сил не осталось даже языком шевелить. Одновременно и о себе напомнил, мол, здесь еще я, ведь она по всем показателям забыла про него. Да, забыла, а желательно помнить. Оба стали свидетелями жуткого преступления, с этим действительно нужно что-то делать, убийца-то видел их, а они его – нет. Значит, Альке с Ником пока никуда друг от друга не деться. Она повернула ключ – заурчал мотор, выезжая из укрытия, Аля ответила честно на заданный вопрос, тайн теперь между ними не должно быть:

– С одиннадцати лет меня папа учил.

Ник индифферентно отнесся к признанию, наверное, ему и не нужен был ее ответ, а хотелось говорить с живым человеком, поэтому снова поинтересовался:

– Куда мы?

– Не знаю. А куда в таких случаях едут? В полицию?

Не возразил, значит, им туда. Находясь под впечатлением недавнего ужаса, а картины самых страшных моментов то и дело вспыхивали перед глазами, Аля на автопилоте направилась к центру города, где улицы патрулируют полицейские в любой час ночи. Странные чувства одолели ее: будто попала в другое измерение, там все иначе, чем в привычной жизни, только неясно, что именно не так. На светофоре она остановилась тоже на автопилоте, только потому, что мозг подал сигнал: красный, стоп! Рядом затормозил с визгом шин автомобиль, услышав буквально рядом пыхтение и хихиканье, Аля повернула голову и прямо перед носом (автомобиль соседа праворульный) увидела сияющую пачку лет сорока пяти с восторженными глазами дебила, которому подарили яркий фантик.

– Чего вылупился? – с ленцой бросила ему Аля.

– Э… м… хе… а… хи-хи… – исторг его рот темные звуки.

– Понятно: немой, – фыркнула она, отвернувшись. – Поэтому на наших дорогах столько ДТП.

И надавила на педаль газа – зеленый свет разрешил, но у хозяина праворульной машины прорезался голос:

– Девушка! Подождите! Давайте поговорим… Вы не пожалеете!..

– Боже, зачем ты доверяешь руль идиотам? – заворчала Аля, отрываясь от дорожного поклонника.

Ехали, ехали, объезжая центр, полиция не попадалась. Наконец Аля остановилась возле круглосуточного продуктового магазина и, достав купюру в целлофановом пакетике из-под коврика-липучки для телефона, она протянула деньги товарищу по несчастью:

– Сгоняй в магазин, купи воды. Пить хочется…

– А ты не уедешь? – забеспокоился Ник, не взяв деньги.

И это мужчина! У него друзей нет, что боится остаться один посреди улицы, брошенный беззащитной девушкой, попавшей из-за него в смертельно опасный переплет? Но Аля не зверь, самой страшно после всего, потому заверила:

– Я тебя не брошу. Тот урод будет искать нас обоих, нам обоим сначала надо в полицию. Иди.

Обрадованно кивнув, Ник взял деньги и вышел из авто, но не сделал и нескольких шагов по направлению к магазину, как Алька испугала его совершенно диким воплем:

– Ник! Не ходи! Вернись!

С перепугу он кинулся назад в салон, думая, что убийце удалось их догнать, однако Аля и не думала заводить мотор, выражение у нее было…

– Ты чего? – спросил Ник. – Что случилось?

– Ты… ты… голый.

– Хе-хе-хе… Как это?

Как тут не проверить себя? Ник опустил голову и чуть сам не закричал нечто типа «караул»! На нем действительно не было одежды. Он с опаской повернулся к Але, она так и сидела – повернувшись к нему корпусом, безумно вытаращив глаза и приоткрыв ротик. В отличие от него девушка почти одета – в трусиках, которые он не успел снять с нее, зато свои… Тем временем она и себя оценила, стоило ей посмотреть на свое тело, Аля схватилась за голову:

– Боже мой… Мы же не успели одеться, наша одежда осталась в твоем доме… Поэтому мужик на дороге… Фу, как стыдно! И что нам теперь делать? Какая полиция! Нас арестуют за непристойный вид… И посадят в обезьянник прямо вот так… Ой-ой-ой…

Ужас, с каким она рисовала их скорое будущее, заставил работать извилины Ника:

– Так, так, так… Давай поедем к тебе?

– Я не одна живу, не могу привести с собой парня, к тому же голого.

– Не паникуй, сейчас подумаем, что можно сделать… Позвонить… Да! Да! У меня классный друг… настоящий… – Но дотронувшись ладонями до своего тела, обнаружил, что… – Телефона нет!

– У меня есть. Надеюсь, номер ты помнишь?

Девушка протянула ему свою допотопную трубку, а Ник не брал ее, ибо номера, как все нормальные люди, не помнил. Закапал дождик. Собственно, дождь не страшен, крыша-то над головой есть, одежды нет.

– Пить хочется, – вздохнула Аля. – И есть хочется. Однажды я потеряла телефон, после этого значимые для меня номера запоминаю наизусть.

– Поехали, – скомандовал Ник. – Буду показывать дорогу.

Друг по имени Петя жил в старом районе, значит, в центре, ведь в давние времена города прирастали вокруг первого поселения. Далеко ехать не пришлось, но, свернув несколько раз по команде навигатора, Аля обалдела: это же трущобы. В центре города! Опоясывающие улицы сверкают праздником, по ним ездят крутые автомобили, спешат красивые люди, а внутри многих кварталов понастроены курятники – одноэтажные и в несколько этажей, не в том суть. Здесь бедно и уныло, ночью особенно неприглядно, просто царство разрухи. Остановившись между несколькими зданиями разной величины, стал вопрос: как идти в квартиру? Да, поздно (или слишком рано), народ здесь не бродит, но вдруг кто-то встретится?

– Слушай, у тебя нет мешка? – спросил Ник. – Можно прорезать дырки для головы и рук…

– И ножниц нет, – мрачно сказала Аля.

– Ну и как я пойду?

– Предлагаешь мне сходить? Я, конечно, красоты неописуемой – особенно в этом экзотическом виде, но, к сожалению, не знаю твоего Пети. Боюсь испугать.

– Ладно, другого выхода нет. Я пошел…

– Стой! Снимем чехлы и завернемся в них.