Л. Дж. Шэн
Бессердечные изгои. Падший враг

L. J. Shen

Fallen Foe

© 2023. FALLEN FOE by L. J. Shen

© Журавлева В., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Посвящается Пи и Эй.

Я говорила, что у нас закончатся люди, которым можно посвящать наши книги. Нам нужно начать знакомиться с другими!

Я теперь знаю, понимаю, что в нашем деле – все равно, играем мы на сцене или пишем – главное не слава, не блеск, не то, о чем я мечтала, а умение терпеть.

Антон Чехов «Чайка»

Часть 1

Глава 1. Арсен

В Портофино крыши другие.

Более плоские, широкие и старые.

Пастельные здания вырастали из-под земли, настолько тесно прижимаясь друг к другу, что между стенами, даже если очень постараться, и зубочистку не просунуть. Яхты в гавани аккуратно пришвартованы на одинаковом расстоянии друг от друга. Средиземное море блестело под последними солнечными лучами, пока наступали сумерки.

Я сидел на балконе своего номера в гостинице с видом на Итальянскую Ривьеру, наблюдая, как на мраморных перилах божья коровка вращалась на спинке вокруг своей оси, словно планета Венера.

Перевернув божью коровку, чтобы она могла встать, я сделал глоток белого вина. Сегодняшнее меню покоилось на моих коленях. Рагу из дикого кабана было самым дорогим блюдом, из-за чего я обязан был заказать его. Только ради того, чтобы посмотреть, как идиоты из бухгалтерии будут обливаться по́том над своими тарелками с ризотто, понимая, что эта конференция обойдется им намного дороже, чем они рассчитывали.

Корпоративные мероприятия – место, где хорошие идеи умирают. Общеизвестный факт, что ни одна коммерческая тайна не будет обсуждаться даже шепотом на официальном мероприятии фирмы. Ценная информация рынка, например, оружие, будет продаваться за стенами фирмы, где-то за кулисами индустрии.

Мы здесь не из-за моей работы. На самом деле у меня нет работы, в привычном смысле этого слова. Я одиночка. Консультант по количественной торговле с почасовой оплатой от компаний хедж-фондов за помощь в разборе конгломерата потенциальных инвестиций. Во что инвестировать, сколько и как не отставать от годовой доходности, которую ожидают от них клиенты. Мои друзья часто сравнивали меня с Чендлером из «Друзей». То есть никто не знает, чем я на самом деле занимаюсь. Но моя работа довольно проста: я помогаю богатым людям становиться еще богаче.

– Уже примеряю новое платье, – промурлыкал женский голос со стороны балконной двери. – Еще десять минуточек. Не пей слишком много. Даже трезвый, ты чуть ли не дикарь для этих зануд в смокингах.

Кинув меню на ближайший столик, я взял книгу, лежащую рядом, и перевернул ее на следующую страницу. Это была «Краткие ответы на большие вопросы» Стивена Хокинга.

Из-за того что мы жили на верхнем этаже курорта, я мог видеть практически все балконы, выходящие на юг с видом на гавань.

Так я и заметил их впервые.

Пару, двумя террасами ниже от нас.

Они единственные, кто наслаждался последними лучами заходящего солнца. Их светлые головы покачивались в унисон. Его волосы цвета кукурузы. Ее же золотисто-каштановые, смесь золотого и красного, словно выжженный песок пустыни.

На нем строгий костюм, на ней бордовое платье. Что-то простое, дешевое на вид, почти вульгарное. Не девушка ли по вызову? Сомнительно. Магнаты хедж-фондов с Уолл-стрит тратятся на дорого выглядящих девушек. На тех, у кого встроенный дизайнерский гардероб, туфли с красной подошвой и манеры из частной школы. «Красотки» существуют только в сказках и фильмах с Джулией Робертс. На Манхэттене никто не ценит в женщинах обаяние, честность и личные причуды.

Нет. Это деревенская простушка. Может, амбициозная местная жительница, которая забралась в его постель в надежде заработать большие чаевые.

Парочка наслаждалась персиком и липкими, сладкими поцелуями. Сок стекал по их губам, когда он передал ей фрукт. Она ухмыльнулась, откусывая мякоть персика, не прерывая с ним зрительный контакт. Мужчина впился в ее губы жадным поцелуем, и, прежде чем он успел отстраниться, чтобы прошептать ей что-то на ухо, она сильно укусила его за нижнюю губу.

Девушка откинула голову назад и рассмеялась, показывая бледный, длинный изгиб шеи. Я заерзал на стуле, моя книга прикрывала заметное нарастающее возбуждение. Не знаю, что больше заводило. Персик, девушка или тот факт, что я официально стал вуайеристом. Скорее всего, все вместе.

Мужчина опустил голову и, не упуская возможности, начал слизывать длинную дорожку нектара. Они опирались на перила, его тело крепко прижималось к ее.

Что-то пробежало между ними. Что-то, из-за чего волосы на моей шее встали дыбом. Чем бы ни наслаждались эти двое, это было то, чего я лишен сейчас.

А я из тех, кто привык добиваться всего, чего хочу.

– Ты уже попробовал белое? – Стеклянная дверь со скрипом открылась. Я бросил взгляд на человека, которому принадлежал голос.

– Слишком много аниса и трюфеля, да? – моя спутница усмехнулась и надула губы. Она все еще была в халате. Сколько часов нужно, чтобы надеть проклятое платье?

– По мне, на вкус неплохо. Мы опоздаем, – сказал я, делая глоток вина.

– И с каких пор тебя волнуют опоздания? – Она выгнула бровь.

– Не волнуют. Но я голодный, – категорически ответил я.

– Будешь хорошо себя вести, и я, может, стану твоим десертом, – дьявольски улыбнулась она, добавляя к словам подмигивание.

– Нет десерта, нет свидания. Услуга за услугу, и я не филантроп, – заметил я, взболтнув вино в нетронутом бокале.

Она закатила глаза.

– Можешь хотя бы притвориться терпимым?

– Можешь притвориться, что я нравлюсь тебе? – в ответ выплюнул я.

– Конечно, ты нравишься мне. Почему еще мне быть с тобой? – она вздохнула.

– Я могу подумать о тридцати трех миллионах причин, – проговорил я, имея в виду свой собственный доход до получения предстоящего наследства.

– Боже, ты грубый. Моя мама была права насчет тебя. – Она хлопнула дверью перед моим лицом.

Я положил книгу на стол, возвращая внимание на парочку на балконе. Они все еще там, целуются, не думая ни о чем в мире. Он наматывает ее волосы на кулак, оттягивая и поднимая ее лицо, и снова грубо целует. Их языки эротично переплетались. Она обхватила его за лицо, задевая верхними зубами его нижнюю губу. Мой член снова напрягается. Не сложно догадаться, она полностью его. То, как она слепо принадлежала ему и то, как ей спокойно было от этого факта. Факта принадлежности другому человеку. Это вызывало у меня желание вынести ей мозг, чтобы доказать свою точку зрения.

Никто не принадлежит тебе, как и ты никому. Мы все лишь падшие враги, которые пытаются выжить в этой вселенной.

Он провел губами по ее шее, обхватил руками ее грудь, поднимая к своим губам. Край ее розового соска торчал из-под платья. Она опомнилась только тогда, когда его губы достигли ложбинки на груди.

Девушка оттолкнула его, тяжело дыша. Может, она знала, что за ними наблюдали. Если она ждала, что мне станет неловко, лучше ей смириться, потому что этого не произойдет. Это они трутся друг об друга на всеобщее обозрение. Я просто человек, который наслаждался притязательным бокалом вина в этот летний ленивый день.

Стеклянная дверь снова открылась, и Грейслин Лэнгстон на этот раз вышла в черном шифоновом блестящем платье. На ней была одежда бренда Akris, которую я купил ей на следующий день после того, как она приползла ко мне в кровать в тысячный раз за последнее десятилетие.

В этом была вся Грейслин, или, как я называю ее, Грейс. Спала со мной. Бросала меня. Возвращалась ко мне. Она всегда удивлялась тому, как она оказывается на пороге моего дома, задумчивая и иногда пьяная, но всегда униженная.

Однако это никогда не удивляло меня.

Я смирился с тем, какие мы. Неблагополучная, испорченная пара, как и наши родители. Только в нашем случае без физического насилия.

С годами я усовершенствовал мастерство по управлению своей сводной сестрой. Пользуясь ее взрывным характером в своих интересах.

Теперь я могу определить точный момент, когда Грейс собиралась бросить меня. Обычно это происходило, когда наши отношения начинали казаться настоящими и серьезными. Когда похотливая пелена от секса со сводным братом спадала и она оставалась с последствиями. С мужчиной, которого она презирала. Отчужденным, молчаливым монстром. Социальным изгоем, изгнанным из приличного общества Уолл-стрит из-за двухлетнего надзорного запрета по обвинениям во внутренней торговле.

И словно швейцарские часы, в минуту, когда она уходила, я становился отстраненным, недоступным и начинал обращать внимание на других девушек. На таких девушек, которых она не одобряла. На них было слишком много макияжа, и они копировали наследниц отелей, нося дизайнерские сумки из секонд-хенда.

Это работало просто отлично. Грейс всегда возвращалась. Она терпеть меня не могла. Но еще больше она ненавидела, когда я показывался под руку с другой.

– Застегни, – требовала она теперь, неторопливо подходя, покачивая бедрами. Она повернулась ко мне спиной. Каждый позвонок на ее спине ярко выражен. Ей удается сохранять свою стройную фигуру балерины, хотя ей уже давно пришлось отказаться от своей мечты.

– Сколько людей сегодня почтут нас своей посредственностью? – спросил я, застегивая молнию на ее спине.

– Как всегда, слишком много, – ответила она, держа невидимки во рту, чтобы заправить последние пряди в прическу. – Хотя бы пригласили только двадцать лучших сотрудников и их помощников. Никого из легкомысленных персональных ассистентов, слава богу.

Грейс представляла меня не своим парнем, а сводным братом, даже несмотря на то, что наши родители развелись, как только мы пошли в колледж.

Но она все же представляла меня, ведь я хорошо известен в биржевой торговле. Меня боялись, уважали, но я почти никому не нравился. Она знает мои рычаги давления, мой стиль. Может, я и был паршивой овцой в мире хедж-фондов, но все же знал, как зарабатывать деньги. А людям с Уолл-стрит очень нравятся те, кто знает, как это делать. Это их любимый трюк на вечеринках.

Мои пальцы замерли, когда я увидел шрам на верхней части ее спины. Тот самый, который напоминал мне, что случилось с ней. Что случилось со мной двадцать четыре года назад. Я провожу по шраму подушечкой пальца. Ее тело покрылось мурашками, и она отстранилась, словно я ударил ее.

– Очень видно? – Она теребила прочно застегнутый браслет, прочищая горло.

– Нет, – соврал я, застегивая до конца молнию. Я остановился. Что-то нашло на меня. Необходимость прикоснуться губами к ее шраму. Успокоить ее. Я проигнорировал порыв, вместо чего проговорил: – Готово, Венера.

– Венера?

– Самая горячая планета Солнечной системы. – Я подмигнул, включая своего внутреннего Кристиана Миллера. Мой друг, который каким-то образом усовершенствовал искусство быть в отношениях и наслаждаться ими, а не превращать их во взрослую игру, как это делал я.

Почти слышу, как Грейс пренебрежительно морщит нос.

– Спасибо Господу, что ты скрытный зануда. Только представь, если бы другие люди узнали о твоей астрономической причуде? – она фыркнула, отходя от меня. – Теперь мне нужна пара сережек. Что думаешь, серьги из розового золота с бриллиантами или аквамарины?

Первую пару сережек я подарил на ее двадцать восьмой день рождения, намеренно обыграв ее тогдашнего парня. Она бросила его в тот же вечер, испытывая ужас от перспективы быть с риелтором из среднего класса, который мог купить ей Louboutins только из прошлогодней коллекции. После этого она ждала меня в моей постели в одних сережках. Другая пара была подарком после того, как я прекратил трехмесячную интрижку с Люсиндой, – да, с ее заклятой неприятельницей с детства. Тогда Грейс долго не могла ко мне вернуться после очередного нашего расставания.

Бедная, бедная Люсинда. Ее ждал неприятный сюрприз, когда она вернулась из ее парижского тура в качестве прима-балерины и увидела, как Грейс растягивалась в моей постели.

Мои подарки всегда были пропитаны намерениями, целями и ядом. Они были как грязные и жестокие поцелуи. Смесь страсти и боли.

– Аквамарины, – протянул я.

Она наклонилась ко мне, чтобы запечатлеть холодный поцелуй на моих губах. Мне хотелось, чтобы она отодвинулась и я смог увидеть, занялась ли та парочка двумя этажами ниже сексом на виду у всех. Их извращенность явно лучше нашей. Я бросил взгляд на их балкон. Грейс проследила за моим взглядом.

– Похоже, ты познакомился с моим начальником. В каком-то смысле. – Ее губы изогнулись в ехидной улыбке.

– Ты знаешь этого придурка? – Я сделал глоток вина.

– Пол Эшкрофт? Он новый главный операционный директор компании Silver Arrow. Уверена, я говорила о нем.

Компания, в которой Грейс работала аналитиком.

Пол и его собеседница стояли к нам спинами. Теперь они, похоже, просто разговаривали и держали руки при себе.

– Уверен, что не говорила. Не то чтобы он выглядит как запоминающийся чем-то персонаж. – Я указал подбородком в сторону женщины в красном. – Он становится довольно резвым с помощницей.

– Она – скромное создание, да? Верь или нет, но он надел кольцо ей на палец. Довольно дорогое, между прочим, – Грейс радостно рассмеялась. Ничего не приносило ей большего удовольствия, чем наблюдать, как другую женщину разрушают.

– Он менеджер хедж-фонда. Он преуспевает в рискованных ставках, – цыкнул я.

– Она выпускница Джульярда с Глубокого Юга^[1]. Я ставлю, что их отношения продлятся полгода, – продолжила Грейс, прищурившись, чтобы лучше разглядеть их.

– Какое великодушие с твоей стороны, – посмеялся я.

Я знал таких, как Пол. Манхэттенские акулы, которые превозносят южных красоток со сладкоречивым голосом только ради того, чтобы понять, что противоположности притягиваются, но не подходят друг другу. Такие отношения всегда заканчиваются разводом, взаимной клеветой и, конечно, если женщина подсуетилась, ежемесячным толстым чеком на содержание ребенка.

– Ты меня знаешь. Доброта – мое второе имя. Я пойду надену сережки. Стой, а как же галстук? – Грейс дулась, глядя на меня сверху вниз. На мне был черный кашемировый свитер и клетчатые брюки.

– Последнее, чего мне хочется, так это произвести хорошее впечатление. – Я вернулся к своей книге.

– Ты бунтуешь без причины.

– Наоборот. – Я перевернул страницу. – У меня есть причины. Я хочу, чтобы все оставили меня, к черту, в покое. Пока что все идет удачно.

– Тебе очень повезло со мной. – Она покачала головой.

После чего исчезла в нашей комнате, забирая с собой гигантское мироощущение и соответствующее эго.

Я бросил еще один взгляд на парочку. Пола на балконе уже не было.

Но его жена все еще была там. И смотрела прямо на меня.

Внимательно. С обвиняющей меня в чем-то яростью. Как будто она ожидала, что я сделаю что-нибудь.

Она заметила, что я наблюдал?

В замешательстве я огляделся, проверяя, точно ли она смотрела на меня. Никого больше не было видно. Ее большие, голубые и безжалостные глаза впились в мои сильнее.

Может, она заложница? Хотя вряд ли. Она выглядела довольно радостной, когда целовалась с мужем всего несколько минут назад. Она пыталась пристыдить меня за то, что я наблюдал за ними? Удачи с этим. В последний раз мою совесть видели в десять лет, когда она покидала больничную палату с диким рычанием, ударяя стены по пути.

Я встретился с ней взглядом, не понимая, что происходило, но всегда «за» участие во враждебных противостояниях. Я выгнул бровь.

Она моргнула первая. Я тихо посмеялся, покачивая головой, уже собираясь вернуться к своей книге. Она быстро вытерла щеки. Подождите… Она плачет.

Плачет. На роскошном отдыхе в Итальянской Ривьере. Женщины такие переменчивые создания. Всегда им невозможно угодить. Бедный Пол.

Мы снова сцепились взглядами. Она выглядит одержимой. Мне следовало бы встать и уйти. Но она выглядела такой восхитительно уязвимой, такой потерянной, из-за чего часть меня хочет увидеть, что она сделает дальше.

И с каких пор мне не плевать, что делают другие люди?

Показывая хладнокровие, я поднялся и схватил книгу в твердом переплете, развернулся на пятках и ушел.

Возможно, у миссис Эшкрофт проблемы.

Но они не мои, чтобы их решать.

Глава 2. Арсен

Через час Грейс порхала вокруг своих коллег по бело-серому мраморному полу, держа в руке бокал шампанского. Она смеялась, когда это было уместно, сочувственно хмурилась, когда необходимо, и прилежно представляла меня, как своего сводного брата и экстраординарного финансового гения.

Я подыгрывал. Моей конечной целью всегда было показать, что Грейс моя. Чтобы это видели: мой отец, ее мать, мои друзья. Эта женщина вгрызлась мне под кожу. Она навсегда отпечаталась на каждой из моих костей, и я не остановлюсь, пока не выставлю ее своей драгоценной собственностью.

В каком-то смысле я наслаждался тем, как она скрывала наши отношения. Так уж вышло, что чем больше Грейс подчеркивала, что мы сводные брат и сестра, тем мучительнее для нее будет, когда наши отношения станут достоянием общественности.

В моих самых темных и грязных фантазиях Грейслин Лэнгстон, запинаясь, пыталась объяснить, как так получилось, что в итоге она вышла замуж за человека, которого годами представляла своим братом.

Она будет носить мое кольцо. Несмотря ни на что.

Ресторан переполнен людьми. Мы с Грейс общались с Чипом Бреслином, генеральным директором компании. Он жаловался на то, что потратил весь месяц на отмену выгодных сделок из-за ужесточения политики ФРС^[2], поглядывая в мою сторону, чтобы посмотреть, не задумался ли я об этом. Я не давал бесплатных советов. Особенно сейчас, когда развитие моего собственного рабочего портфолио остановлено из-за моего нового двухлетнего запрета.

– Ах, давайте, Корбин, посодействуйте хотя бы немного, – посмеялся Чип, наконец переходя к делу. – Каким вы видите развитие следующего делового квартала? Мой приятель Джим из Woodstock Trading сказал, что вы упомянули только короткие.

– Я профессиональный пессимист. – Я оглядел комнату в поисках отвлечения. – В любом случае, у меня вынужденный перерыв, и я не собираюсь нарушать запрет ради болтовни.

– Оу, я бы даже не подумал! – Он покраснел, неловко смеясь.

– На самом деле, вы только что прямо спросили меня, – учтиво ответил я. Бреслин на это улыбнулся и сказал, что ему нужно найти жену у бара.

– Вы знаете, как это бывает. – Он подмигнул и толкнул меня локтем, уходя.

Если честно, я не знал. Грейс обладала безупречным самоконтролем во всех сферах своей жизни, кроме отношений со мной. Она безэмоциональная, расчетливая и безжалостная эгоистка, как и я.

– Видишь, поэтому ты не нравишься людям. – Грейс постучала квадратными, покрытыми естественным цветом ноготками по бокалу. – Он пытался поговорить с тобой о бизнесе, а ты его просто унизил.

– Есть лишь горстка людей, с которых я не беру плату за свое присутствие, и в настоящее время я смотрю на тридцать три процента из них. – Мой взгляд упал на ее декольте. Похоже, сегодня я пересплю с ее грудью. Грейс не нравилось, когда я кончал в нее, даже с презервативом. Но она была не против всего остального, чего желало мое сердце (и член).

– Ты пытаешься очаровать мои трусики? – ухмыльнулась она.

– Вообще-то я надеялся, что на тебе их нет.

Зал заполнился до такой степени, что стало слишком тесно и потно, но наше место около бара осталось пустым.

– Все стоят в проходе. Что за переполох? – Внимание Грейс переместилось ко входу.

Я повернулся, чтобы увидеть, на что она смотрела. Пол и его простушка только что вошли в зал. Все сразу же поспешили к ним. Включая Чипа и его жену, которая неуверенно обходила людей и цеплялась за руку мужа. Больше всего внимания уделялось симпатичной блондиночке, жене Пола, главному источнику веселья на вечеринке. Словно картина Энди Уорхола, она была яркой и живой, сияющая в комнате, полной людей в черном, сером или бежевом. Любопытная маленькая штучка. Ее одежда слишком кричащая, улыбка слишком широкая, ее глаза дико смотрели вокруг, исследуя обстановку зала, в которую она вошла. Я решил, что она очаровательно инфантильна, как ребенок.

– Она что, раздает там бесплатные минеты? – спрашиваю я, поддерживая разговор и зная, что моя тайная девушка не любила, когда ее игнорировали. Особенно из-за другой женщины.

– Я бы не удивилась. – Грейс прикусила щеку изнутри, ее ноздри раздувались. – Уинни – маленькая карманная собачка всех вокруг. Она отправляет Пола работать с ковбойскими печеньями по рецепту Лоры Буш и волонтером в детские благотворительные организации, и…

– Ее зовут Уинни? – Нахмурился я, перебив Грейс.

– Уиннифред. – Она закатила глаза. – Странно, да?

– Он женился на мультяшке, – пошутил я.

Девушка была ходячим плюшевым медведем. И она поступила в Джульярд. Школа, которую Грейс выбрала, когда еще думала о шансе стать балериной. Я был удивлен, что она не проявляла к ней более явной агрессии. Может, моя сводная сестра наконец научилась противостоять конкуренции.

– Думаю, нам стоит поздороваться. – В этот момент Грейс выглядела так, будто она бы лучше проглотила собственную рвоту, чем сделала это.

Мне не особо хотелось целовать кольцо настоящей Мэри Сью, которая плакала на своем балконе и злобно смотрела на меня, но я также не хотел, чтобы Грейс жаловалась на то, что я не командный игрок.

Мы подошли к Эшкрофтам, насколько это было возможно. Женщины толпились вокруг Уиннифред, требуя рецепт печений, а Пол собственнически обнимал ее за талию. Грейс протолкнулась к ним ближе и в воздухе чмокнула щеки Пола.

– Ну, здравствуйте. Как приятно вас двоих видеть здесь. – Она продолжила дарить поцелуи уже щекам Уинни, сжимая ее руки. – Ах, ты выглядишь прекрасно, Уиннифред!

Грейс не считала, что эта женщина выглядит прекрасно в этом безвкусном обычном платье и полосатых туфлях на каблуках, которые она, вероятно, купила на распродаже в Walmart.

– Как и ты, Грейс! – Улыбка Уинни щедрая и честная. – Ты выглядишь так, будто снимаешься в кино!

Как Малефисента, вероятно.

– Это мой сводный брат, Арсен Корбин. Мы работаем вместе, поэтому за последние годы мы стали очень близки, – представила меня Грейс, показывая на меня рукой, будто я был аукционным лотом на церемонии по сбору средств. Я ухмыльнулся. Чрезмерное объяснение всегда выдавало ее. Если бы она просто представляла меня как сводного брата, то, возможно, пол-Манхэттена не шептались бы у нее за спиной, что я постоянно сплю с ней.

– Ваша репутация идет впереди вас, мистер Корбин. Как жизнь в мире без торгов? – Я пожал руку Пола, который лучезарно улыбался.

– Такая же бессмысленная, как и внутри него. – Я вынул свою грубую сухую руку из его потной. – Хотя я все равно продолжаю заниматься делами. Сейчас инвестирую в более материальные активы.

– Да, я слышал. Вы приобрели компанию по доставке и перевозке грузов, верно? – Пол погладил подбородок. – Очень умно. В эпоху бума на онлайн-покупки.

Он выглядел, как человеческий вариант овсянки. Привилегированный, вежливый и скучный. Я встречал достаточно мужчин, как Пол, чтобы знать, какой он на вкус и какое у него послевкусие. Он был из тех, кто изменял жене со своей секретаршей, как только первой исполнится тридцать пять. Из тех людей, которые внимательно следили, что делали такие люди, как я. В попытке получить идеи и для себя.

– Это моя жена, Уинни. – Пол поцеловал в плечо маленькую женщину. Она полностью повернулась ко мне, и, наконец, я понял причину, по которой Пол решил, что она стоила большего, чем пара ночей. Она, если говорить объективно, излучала свет. Ее кожа здоровая и сияющая, ее глаза яркие и любопытные, ее улыбка заразительная и открытая. Она была из тех женщин, о которых обычно говорят, что они освещают комнату. Грейс, напротив, была из тех, из-за которых температура в помещении падала до арктического уровня, где бы она ни появилась. Включая мое сердце.

К счастью, образ Уиннифред в виде примерной соседки не привлекал меня.

– Привет! – Уинни раскинула руки и неуместно полуобняла меня. Либо она не знала, как обижаться, либо не узнавала во мне мужчину с балкона.

Я сразу же отстранился от нее. Надеюсь, у нее не было передаваемой болезни крупного рогатого скота.

– Где ваши места, Лэнгстон-Корбины? – Пол посмеялся, похоже, находя очаровательным незнание этикета своей женой.

– Здесь сказано, что пятнадцатое и шестнадцатое. – Грейс держала наши пригласительные.

– У нас девятнадцатое и двадцатое, похоже, вам придется потерпеть нас еще немного, – бодро проговорил Пол.

Ура, черт подери.

По мере того как продолжался вечер, росло и мое подозрение, что Уиннифред, на самом деле, беременна. Она не прикасалась к алкоголю, предпочитая весь вечер пить минеральную воду. Ей не нравилось мясное ассорти, и она держалась подальше от тех, кто курил сигары или вейп. Ее постоянные походы в туалет тоже заставляли меня задуматься, не спал ли сладко у нее кое-кто прямо на мочевом пузыре.

Грейс была занята бредовыми разговорами с нужными людьми, подлизываясь к ним. Образно говоря, к счастью. Она обсуждала работу с Чипом, Полом и парнем по имени Пабло, который был главным трейдером. Трое мужчин пытались подключить меня к их обсуждениям, но я вежливо уклонялся. Как и всем экзотическим существам, мне не хотелось, чтобы в меня тыкали через решетку, пытаясь разузнать о моих обвинениях в инсайдерской торговле. И у меня не было сомнений, что все здесь хотели бы узнать, что я такого сделал, раз получил запрет.

– Не из хвастливых, а, Корбин? – Пол понимающе кивнул после моего очередного уклончивого ответа на тему того, какие розничные акции я предпочитал. – Уинни такая же. Она вообще не рассказывает о своей работе.

– Это потому, что сейчас у меня ее нет. – Уинни сделала глоток минеральной воды, ее щеки порозовели.

– Чем вы занимаетесь, Уиннифред? – Я повернулся к ней лицом. Во мне вдруг вспыхнул интерес. Она занималась чем-то большим, чем ролью домохозяйки? Это что-то новенькое.

– Окончила Джульярд в этом году. А сейчас я просто… между прослушиваниями, если можно так сказать? – Она выпустила смущенный смешок, ее южный акцент звучал довольно комично. – Не могу сказать, что я занята больше, чем белка в колесе. Сложно пробиться в Большом яблоке. Что тебя не убивает, делает сильнее, так?

– Или ослабляет тебя. – Я пожал плечами. – Зависит от фактора, что именно за этим скрывается на самом деле.

– В этом есть смысл. – Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, маленькая простушка.

– Думаете, у вас есть все, чтобы добиться успеха в Нью-Йорке? – спросил я.

– Разве была бы я тогда здесь? – И снова эта улыбка. Пропитанная надеждой и добротой всего мира.

– Люди приезжают в Нью-Йорк по разным причинам. И многие из них не такие правильные. Как вы познакомились с Полом? – С каждым новым вопросом я словно раздевал ее. Публично. Специально. И, как и все голые люди на глазах общества, она начала испытывать неловкость и ерзать на стуле.

– Что ж… – Она прочистила горло. – Я…

– Ждала его у столиков ресторана Delmonico? – наугад спросил я. Мог быть и ресторан Le Bernardin. Она выглядела на твердую восьмерку. Может, даже на девятку в правильном платье.

– Вообще-то я была феей на четвертом дне рождения его племянницы. – Она поджала губы, сложив их в тонкую линию, и нахмурилась.

– Кем? – Я бы выплюнул свое вино, если бы она стоила этого. – Прошу прощения, я не расслышал.

Конечно, я все слышал, но мне хотелось услышать это снова. Нестареющее американское развлечение. Учебная версия, как бедная девушка встречает богатого идиота.

Пол был слишком занят разговорами с Пабло и Грейс, чтобы заметить, как я словесно поджаривал его жену, будто она качественный стейк.

– Я была сказочным персонажем на дне рождения его племянницы. Я разукрасила его лицо блестящими красками. Он не мог перестать смеяться и был согласен, даже когда я нарисовала Динь-Динь на его щеке. Я поняла, что он будет хорошим отцом. Поэтому дала ему свой номер телефона. – Уиннифред выпрямила спину и посмотрела мне в глаза, показывая, что не боялась меня.

Готов поспорить, что факт его появления на винтажной машине, которая была дороже дома ее родителей, также прибавил ему шансов.

– Никто бы не удержался после этого. – Пол оторвался от разговоров с Пабло и Грейс, уткнувшись носом в изгиб шеи жены, целуя его открытым ртом. – Она теперь моя на всю жизнь, да, куколка?

Стопроцентно он думал, что это звучало романтично, а не как в рекламах, где обычно были имена женщин и мужчины выбирали себе будущих жен.

– Мне кажется, я слышу звенящий голос, Уиннифред? – невинно спросил я.

Грейс кинула на меня взгляд, который так и говорил: «Прекрати сейчас же». У меня всегда была привычка играться со своими жертвами, вот только сейчас ею оказалась жена ее босса без мозгов.

– Я из Теннесси. – Уинни снова заметно сглотнула. – Недалеко от Нэшвилла. Город под названием Малберри-Крик.

– Родина лучшего яблочного пирога во всех пятидесяти штатах? – Я ухмыльнулся, держа бокал у губ.

– Вообще-то мы больше известны своим печеньем. Ох! И еще врожденными склонностями характера, конечно. – Она одарила меня слащавой улыбкой.

Так она умеет давать сдачи. Не ожидал подобного.

– Да брось, куколка. Не нужно быть саркастичной. – Пол щелкнул ее по подбородку.

Если он еще раз назовет ее куколкой, я сломаю свой бокал и ударю его в шею осколком.

– Почему вы переехали в Нью-Йорк? – снова спросил я. Не нужно даже пытаться спрашивать меня, почему я продолжал докапываться до этой женщины. Я сам не знал, какого черта. Скука? Социопатические наклонности? Любая догадка подходила.

– Из-за больших и ярких огней, конечно же. Из-за «Секса в большом городе»^[3] тоже. Я думала, о божечки, жить здесь наверняка прямо как во всех роскошных фильмах. А еще не забудьте песни Алисии Киз. Просто огромная причина. Огромная.

Грейс наступила мне на ногу под столом, достаточно сильно, чтобы сломать кость. Ее коленка ударилась о край стола, заставляя все затанцевать на столе. Пол немного дернулся назад, удивленный. Слишком поздно. Я уже достаточно завелся, чтобы мне было все равно. Уиннифред Эшкрофт была единственной, что хоть немного развлекало меня на этом вечере. И пировать на ее самооценке было вкуснее любого десерта, который подавали сегодня.

– Уинни немного задевает то, что она не из города. – Пол погладил голову своей жены так, словно она очаровательная чихуахуа.

– Это и правда, как в «Сексе в большом городе», да? – продолжил я, мило спрашивая, пока каблук Грейс сильнее вжимался в мои лоферы, предупреждая и превращая мои ноги в пыль. – Вы нашли своего мистера Бига.

– Пол больше похож на мистера Медиум, если посмотреть на писсуар, – пошутил Чип. Все засмеялись. Все, кроме Уинни, которая смотрела на меня, гадая, что она сделала, чтобы заслужить это.