Кэтрин Веббер
Две короны

– Я в самом деле иногда задаюсь вопросом, решето ли у тебя в голове или нет. Мы только вчера просмотрели твое расписание, – отчитал он ее и вывел из комнаты. – Идем со мной. Дыхание короля оторвет мне голову, если ты задержишься еще на мгновение.

Рен прикусила язык и последовала за Чапманом вниз по одной винтовой каменной лестнице, а затем по другой, мимо, вероятно, тех же самых дворцовых стражников с суровыми лицами, которых они с Шеном обошли прошлой ночью.

Рен перебрала всех известных ей принцев из соседних стран, но, похоже, не могла вспомнить принца Анселя.

– А теперь скажи, почему ты так хмуришься? – с тревогой спросил Чапман. – Принц Ансель захочет увидеть, как ты улыбаешься на свидании.

– Я просто нервничаю, – быстро проговорила Рен. – Что, если я не понравлюсь принцу Анселю? Что, если он посчитает меня непримечательной? Или испорченной? Или слишком нарядно одетой? Или одетой слишком просто?

«Или АБСОЛЮТНО ДРУГИМ ЧЕЛОВЕКОМ?»

Чапман отмахнулся от ее слов.

– Нонсенс. Ты знаменитая красавица Эаны, и у тебя немалое состояние. И, судя по всему, ваше первое свидание прошло довольно хорошо, не так ли? Хотя я все еще считаю, что ты должна была позволить ему выиграть ту партию в шахматы. Никто не любит хвастливых.

Рен почувствовала некоторое уважение к своей сестре.

– Возможно, в моей голове все-таки не решето.

Коридор перед ними перешел в мраморную арку, выходящую на обширный внутренний двор. Чапман отвернулся от нее, что-то бормоча на ходу, но Рен была слишком ошеломлена, чтобы разобрать его лепет. Теперь она плыла по течению, идя по бледным камням в каскаде золотистого солнечного света.

И вот он стоял там, ждал ее на краю розария. Принц Ансель. Глаза Рен расширились. «Шипящие водоросли!» Ансель был красив.

Быть Розой с каждой минутой становилось все приятнее.

Роза
Глава 6

Бледно-золотая гора неожиданно поднялась из пустыни. Она выглядела удивительно прочной среди зыбучих песков и завораживающе сверкала в лучах полуденного солнца.

Оно светило так ярко, что Розе пришлось прищуриться, но зрелище было приятным. Они ехали уже несколько часов. Мили и мили песка, прерываемые только волнистыми дюнами. Она никогда еще не была так измучена. У нее болели бедра, ныла спина, и она вся вспотела. Роза так сосредоточилась на том, чтобы не упасть с лошади, когда та мчалась по пустыне, что не позволяла себе думать о том, как она напугана происходящим.

В каком ужасе, должно быть, все сейчас в Анадоне. Она слишком хорошо представляла себе, как яростно Виллем допросит стражников и какие наказания им назначит. Всякий раз, когда Дыхание короля приходил в ярость, весь Анадон содрогался. И кто-то всегда за это платил.

И еще была Селеста. Она определенно поддалась панике! Она и сама разыскала бы Розу, если хоть ей дали бы половину шанса. Но прямо сейчас Роза не могла думать о своей лучшей подруге или Анадоне. Она не могла позволить себе расстраиваться. Ей надо оставаться сосредоточенной и бдительной.

Шторм отнесла их к подножию горы, где в скале были прорезаны четыре арочных отверстия. Шен спрыгнул с лошади и предложил Розе руку.

– Я сама, – настояла она, но, когда ее босые ноги коснулись обжигающего песка, колени подогнулись.

Он поймал ее до того, как она упала на землю.

– Стоять!

Она уставилась на него:

– Ты всегда разговариваешь с женщинами так же, как со своей лошадью?

– Ты должна быть польщена. В этом мире нет никого, кого я уважаю больше, чем Шторм, – при этих словах взгляд Шена ужесточился, а его лицо внезапно стало серьезным. – Ты выглядишь так, словно получила солнечный удар. – Роза замерла, когда он прижал тыльную сторону ладони к ее лбу. – Сначала краснеет лоб, – объяснил он и провел пальцем вниз по ее скуле, отчего у нее перехватило дыхание. – А щеки белеют, – добавил Шен, опуская руку и едва сдерживая ругательство. – Мне стоило позаботиться и закрыть твое лицо. Я не думал, что ты так мало времени проводила на солнце.

Роза отступила от него на шаг:

– Я не настолько хрупкая, как ты обо мне думаешь. Я проводила некоторое время на солнце. Я часто выхожу в свои сады.

– И тем не менее тебе надо выпить воды. Идем, здесь ее много.

В пещерах было прохладно. Свет, проникавший через вход, отбрасывал мерцающий калейдоскоп на стены, в то время как сверкающая чистая вода собиралась в естественном бассейне у их ног.

– Я советую пить выше Шторм, – сказал Шен, как раз в тот момент, когда лошадь наклонила голову и жадно напилась из бассейна.

Роза взглянула на бассейн с отвращением.

– Ты хочешь, чтобы я пила рядом с твоей лошадью? Используя свои руки?

Шен сложил ладони и сделал большой глоток.

– Эта вода самая чистая в Эане. Она стекает вниз с гор Мишник, которые находятся к северу от…

– Я знаю, где находятся горы Мишник, – отрезала она, – они принадлежат мне.

– Что ж, как и пустыня, но непохоже, что ты хоть что-то знаешь о ней… – Шен опустил пальцы под воду, а затем провел ими по волосам, убирая непослушные пряди с лица. – Это единственная пресная вода на много миль вокруг, так что пей или умрешь, принцесса. Зависит от тебя.

Роза неохотно закатала рукава ночной рубашки и сполоснула руки в воде.

– О! Она такая холодная! – И вкус у воды был божественным, такая прохладная, чистая и свежая, хотя Роза старалась не показать своего удовольствия.

Шен внимательно смотрел на нее:

– Признай, что эта вода лучше, чем та, которую ты пьешь в душном старом дворце.

– Похоже, ты так же гордишься этой водой, как и своей лошадью.

Он криво усмехнулся:

– Лошадь пустыни, вода пустыни, парень пустыни – лучшее, что ты найдешь в Эане.

– О, прошу!

Он наклонился, чтобы сделать еще глоток воды, и взгляд Розы скользнул через его плечо на стены – они были покрыты странными символами.

Судорожный вздох застрял у нее в горле, как рыбья кость.

– Знаки ведьм!

Они были немногим больше, чем несочетаемые линии и круги, сгруппированные вместе, но Роза знала, что это на самом деле. Такие же знаки были нарисованы на стенах дворца в ту ночь, когда убили ее родителей. И хотя их давно стерли с камня, иногда, когда утреннее солнце заливало дворец, она могла видеть штрихи, оставленные чернилами.

Она попыталась отдернуть Шена от них:

– Отойди!

Он не шелохнулся, и тогда она прыгнула перед ним и подняла руки над головой. Страх окутал ее, когда она махала ими вперед-назад, а затем кругами, выдувая воздух яростными порывами.

– Прочь! Прочь! По воле Великого Защитника прочь!

Краем глаза она заметила, что Шен с тревогой уставился на нее:

– Что ты делаешь?

Роза на мгновение прервала ритуал, чтобы пристально посмотреть на него.

– Я предлагаю тебе держаться позади меня, если не хочешь неприятностей. Все в Эане знают, что именно так можно защититься от проклятия ведьмы.

Шен приподнял бровь:

– Не скажу, чтобы я когда-либо слышал о подобном… предостережении.

– Что ж, тогда тебе повезло, что с тобой я.

Роза вновь собралась с мыслями и надула щеки. Она покачивала бедрами, ее руки дико вращались над головой. Она никогда не сталкивалась с такими свежими знаками ведьм, поэтому не могла сказать, помогает ли ее танец или нет, но у нее начала кружиться голова, и она восприняла это как хороший знак. Ей так сильно захотелось, чтобы Селеста оказалась здесь, что у нее защемило сердце. Всякий раз, когда они случайно натыкались на едва заметные знаки ведьм во дворце, они вместе исполняли танец, защищающий от ведьм. Они кружились и шумно выдыхали, пока их страх не превращался в смех. Рядом со своей лучшей подругой Роза чувствовала себя храброй, как будто могла противостоять чему угодно. Сделать все, что угодно. Но Селеста была далеко от этих проклятых пустынных пещер. И хуже всего: сейчас она защищала несносного бандита, который вряд ли того заслуживал!

Шен заложил руки за спину и обошел ее:

– Значит, ты видела, как работает этот танец? Видела, как он отгонял ведьм?

– Конечно же нет! Дворцовые стражники никогда не подпустили бы ко мне настоящую ведьму! – Роза содрогнулась при одной мысли об этом. – Они тут же убили бы ее – как и положено.

Лицо Шена помрачнело.

– Так, значит, это правда – ты поддерживаешь убийства ведьм.

Роза перестала танцевать и, не дрогнув, встретилась с ним взглядом.

– Я поддерживаю защиту своего народа.

Губы Шена сложились в тонкую линию.

– Скажи мне, принцесса, как твои впечатляюще компетентные стражники вынюхивают этих ведьм?

Роза напряглась от сарказма в его голосе, но не позволила себе поддаться на его уловку.

– Ты должен знать: в Эане всех учат, как распознать их. В основном они одиночки, часто без семьи и друзей. Они боятся воды и не могут находиться слишком долго на солнце, – произнесла она, пересказывая все, что узнала о ведьмах за эти годы. – Но простая истина заключается в том, что, если ты смотришь на ведьм слишком долго, они всегда раскрывают свою силу. Они просто не смогут противостоять искушению своей темной магии. Рано или поздно зло просачивается наружу. Именно поэтому в Анадоне даже подозреваемых в колдовстве должны сурово наказывать. Виллем говорит, что важно дать пример, предупредить остальных, чтобы они держались подальше от города.

– Он делает это и сейчас? – сухим тоном спросил Шен.

Роза снова перевела взгляд на знаки ведьм.

– Несколько лет назад у меня была портниха, которая все время колола меня своими иголками, когда снимала с меня мерки. В первый раз я подумала, что это случайно. Во второй я задалась вопросом, не нервы ли заставляли ее пальцы дрожать. А в третий, что ж… Когда это произошло и в третий раз, у меня не осталось выбора и я рассказала об этом Виллему. И он подтвердил мои опасения.

Рядом с ней Шен стоял неподвижно, как статуя.

– И какие?

– Она собирала мою кровь для колдовства!

Бандит даже не моргнул.

– Ее убили?

Роза задумалась:

– Нет. Я… я попросила, чтобы ей сохранили жизнь. Она была так молода и напугана, и я не была полностью уверена… она отказалась признавать это, даже когда Виллем допросил ее. – Она зажмурилась, пытаясь избавиться от ужасного воспоминания о том, как ее жалоба вырвалась из ее рта, как быстро Виллем ухватился за нее, его забота о ней поглотила его, как ужасное адское пламя. – Такое наказание… мне казалось это неправильным.

– Так, значит, у тебя все-таки есть сердце.

– Не путай милосердие со слабостью, – предупредила Роза, заметив, как легкая улыбка коснулась его губ. – Виллем приказал отрезать ей руки, чтобы она не смогла вновь проклясть кого-нибудь.

Его улыбка померкла.

– И заработать на жизнь.

– Это было необходимо, чтобы защитить мой народ. – Голос Розы задрожал, когда она вспомнила, как она рыдала при Селесте, когда это произошло. Даже сейчас вина за то, что случилось с портнихой, все еще мучила ее. – Защитник учил нас, что магия принадлежит земле, Эане. Если мы присваиваем ее себе, земля страдает. Ведьмы эгоистичны. Их волнует только сила, и их не волнует, что они причинят кому-то боль. Из-за них гибнут посевы, реки разливаются, а заливы замерзают.

Шен фыркнул:

– Кажется, ты думаешь о зиме.

Роза невозмутимо продолжила:

– Они крадут детей из их постелей. Они проклинают влюбленных, чтобы погубить их. Они насылают чуму на города и деревни. Они злые, все до единой. – Сказав это, она повернулась к стене пещеры, уставившись на символы с вновь возникшей ненавистью. – Мой первый поступок в качестве королевы будет заключаться в том, чтобы закончить то, что Великий Защитник начал тысячу лет назад, когда впервые ступил на землю Эаны. Скоро ведьмы станут всего лишь далеким воспоминанием в этой стране, и мой народ, ее жители наконец смогут спокойно спать, зная, что они в безопасности. – Она указала на знаки, словно обвиняя их во всех преступлениях, страх подступил к ее горлу и надломил голос. – И мне никогда не придется беспокоиться о том, что меня постигнет та же участь, что и моих родителей.

– Мне жаль, что ты потеряла их в таком раннем возрасте, – произнес Шен и повернулся к бассейну. Он сполоснул руки, тщательно отскребая грязь с ногтей.

Роза опустила на него взгляд:

– Жалей о том, что сделали ведьмы. Одна из них перерезала горло моей матери, когда мне было всего несколько секунд от роду. Она отравила моего отца. Если бы не Виллем, она убила бы и меня. Он поймал ее, когда она держала тот самый нож, которым убила мою мать, и направлялась ко мне.

Шен стиснул челюсти:

– Что он сделал с ведьмой? Утопил ее? Сжег ее? Станцевал перед ней?

– Она сбежала. – Роза скривилась, старый страх скрутил желудок при мысли о том, что эта ведьма все еще где-то ждет подходящего момента, чтобы закончить то, что начала. – И ты достаточно взрослый, чтобы знать, что произошло дальше. Ее жестокосердая трусость обрекла народ на войну.

– Войну Лиллит. – При этих словах он посмотрел на Розу. В глубине его глаз промелькнула тень. – Названа в честь твоей матери, которая сама была ведьмой, чародейкой, верно?

Роза пристально посмотрела на него, ее щеки пылали от гнева.

– Моя мама была исправившейся ведьмой, – произнесла она, практически прошипев это слово. – Она отказалась от своей магии, чтобы быть с моим отцом. Но ведьмы не смогли простить ее, поэтому они убили ее.

Шен скривил губы и выпрямился.

– А затем твои солдаты убили тысячи невинных ведьм.

– Нет такого понятия как невинная ведьма.

Он скрестил руки:

– Готов поспорить, что нет такого понятия как исправившаяся ведьма.

– Тебе нечего ставить, кроме своего высокомерия. Можешь оставить его себе, – отрезала Роза.

Шен прошел мимо нее, и у него хватило наглости или, возможно, вопиющей глупости провести пальцами по символам.

– Ведьмы не побеспокоят тебя здесь, – произнес он с такой уверенностью, что Роза поверила ему. – Правда в том, что раньше в сердце Ганьев было спрятано королевство. Торговцы приходили и отдыхали в этих пещерах по пути, чтобы найти его. Эти отметины не проклятие, а воспоминания, символы, которые говорят: «Я был здесь». – Он опустил руку, его голос стал очень тихим. – А теперь нет.

Роза никогда раньше не слышала эту историю, что значит, это, очень вероятно, выдумка, но она не могла сдержать внезапного приступа любопытства. И тихое благоговение в голосе Шена тоже привлекло ее внимание.

– И что случилось с этим невообразимым королевством?

– Однажды пустыня поглотила его.

– Какая мрачная сказка.

– Это не сказка, принцесса.

У Розы вырвался короткий резкий смешок.

– У страны Эаны есть только один правитель, и он стоит прямо перед тобой. Не говоря уже о том, что подобная чушь никогда не упоминалась в давних исторических записях Анадона, которые, кстати, я читала много раз.

Шен пожал плечами:

– Может быть, вы никогда не передвигались по пустыне.

Роза моргнула:

– Прошу прощения?

– Ты прощена, – ответил Шен, возвращаясь к журчащему водопаду.

Роза молча кипела от злости. Ей пришлось напомнить себе, что бред ничтожного бандита ничего для нее не значил. Но пока она пила, не могла избавиться от неуверенности, которую посеяли в ней его слова. Это было ее королевство, а не его. Она должна была знать все его потаенные места и истории, какими бы диковинными они ни были.

– Иди за мной, когда закончишь негодовать, – сказал Шен, отвернувшись от воды. Роза сердито смотрела ему вслед, пока он шел вглубь пещеры с ленивой уверенностью бандита, который знал, что ей некуда бежать.

Рен
Глава 7

Принц Ансель походил на солдата, такой высокий, что Рен пришлось задрать подбородок, чтобы рассмотреть его целиком. Его плечи были широкими, а руки мускулистыми, бледная кожа, темные взъерошенные волосы, среди них виднелись медные пряди. Он был в темно-синем сюртуке, отделанном серебряной парчой, черных штанах и черных кожаных сапогах. Его лицо и фигуру можно было назвать изысканными. Широко раскрытые серые глаза – точь-в-точь как море во время шторма, острый край его челюсти смягчался едва заметным намеком на улыбку. Рен, возможно, вообще не заметила бы этого, если бы так пристально не смотрела на его губы.

Они стояли во дворе, и Рен пришло в голову, что, наверное, ей следует что-нибудь сказать.

– Доброе утр… де… при… привет. – Слова вырвались с напряженным свистом. Она попробовала еще раз. – Прости, я опоздала. Я совершенно потеряла счет…

– Не нужно извиняться, мой цветок. – Рен моргнула, но губы Анселя не двигались. Он просто… смотрел на нее.

Из-за его спины вышел гораздо более худощавый мужчина. Он казался молодым деревцем по сравнению с дубом, возвышающимся рядом с ним, с фарфоровой кожей, изящным носом и широким улыбающимся ртом.

– Ты как всегда стоишь того, чтобы подождать.

Он поклонился, крутанув рукой, пряди густых светлых волос упали ему на глаза.

От волнения Рен сжалась. Она опустила голову, пряча свое разочарование за реверансом.

– Ты слишком добр.

Настоящий принц Ансель предложил Рен локоть, и она поспешно схватила его, игнорируя шторм в глазах его молчаливого спутника, когда она пронеслась мимо него.

Они забрели в розарий, где кусты были яркими, а воздух пьянящим.

– Сегодня ты выглядишь немного взволнованной, мой цветок. Надеюсь, постоянное присутствие моего стражника не беспокоит тебя, – при этих словах Ансель вскинул голову, отбрасывая волосы с лица. – Ты знаешь, я полностью доверяю придворным Анадона. Дворец был исключительно гостеприимным с того момента, как мы прибыли, но, боюсь, мой брат настаивает на личной охране, а мы так давно знаем капитана Тора Иверсона, что он стал для нас практически членом семьи. К счастью, он немногословен. Он словно уходит на задний план.

Рен была слишком смущена, чтобы обернуться через плечо. Ансель, возможно, и не заметил ее ошибки, но его солдат был свидетелем ее пускания слюнок в мельчайших, мучительных подробностях.

– Все абсолютно прекрасно, – успокоила она принца и указала на дворцовых стражников, стоящих в дальних углах двора. – Я давно привыкла к молчаливой компании.

– Что ж, у такого прекрасного сокровища, как ты, должен быть хранитель, – сказал Ансель, что, как предположила Рен, было попыткой сделать комплимент. – Знаешь, мой брат уже давно убежден, что в любое время суток по меньшей мере десять человек хотят его убить, – усмехнулся он. – Аларик всегда держит самых преданных стражников на расстоянии вытянутой руки. Даже на семейных обедах! Или, возможно, я должен сказать, особенно на семейных обедах. У моей сестры действительно очень вспыльчивый характер.

Аларик. Волна ужаса пронеслась по телу Рен. Только один король Аларик известен всей Эане, и не благодаря своей доброте. Аларик Фелсинг был безжалостным правителем ледяного королевства Гевра на Северном континенте; молодой жестокий король, который руководил с помощью грубой силы и безграничной жестокости.

– О нет!

– Сядь, мой цветок. Ты не очень хорошо выглядишь.

Они подошли к столу, накрытому посреди сада. Их ждало блюдо с миниатюрными бутербродами с огурцом, а также фруктовые пирожные и дымящийся чайник с мятным чаем.

Тор расположился рядом с высоким кустом желтых роз, с которого открывался вид на внутренний двор и на лес Эшлинна за ним. Рен изо всех сил старалась не смотреть на него, но не смогла удержаться от странного, предательского взгляда. В этот момент она заметила то, что упустила в первый момент: его впечатляющий меч. Рукоять была сделана из матового стекла и блестела на солнце, как сосулька. Ножны были темно-синими и отделаны серебром – теми же цветами, что и его одежда.

Цветами Гевры.

Теперь Рен действительно почувствовала себя нехорошо. Она покачнулась, и Тор протянул руку, чтобы поддержать ее.

– Роза? – обеспокоенно произнес Ансель, сидя на противоположной стороне стола. – С тобой все в порядке?

Рен проигнорировала руку солдата и опустилась на стул.

– Просто немного перегрелась.

Ансель понимающе кивнул:

– Я знаю, что весна здесь мягкая, но после моего детства в Гевре эти теплые дни кажутся мне пустыней.

– Тогда я советую держаться подальше от Ганьев. Твое лицо моментально расплавится, – рассеянно отметила Рен.

Он поднял брови:

– Разве ты не говорила, что не выезжала за пределы столицы?

– По крайней мере, я так слышала, – поспешно добавила она. – И если это поможет, то сегодня намного жарче, чем я ожидала. – Она взглянула на Тора и неловко рассмеялась. – В общем, неважно. Что у нас здесь?

В центре стола стояла изысканно украшенная коробка, полная маленьких деревянных деталей. Ансель указал на нее подбородком:

– Я подумал, что вместо того чтобы снова ставить себя в неловкое положение за шахматами сегодня, может быть, ты захочешь вместо этого пособирать пазл? Это такая сладкая судьба, что мы оба наслаждаемся ходом хорошей настольной игры.

– Ах, легкое благопристойное веселье, – отметила Рен и потянулась за чашкой чая. – Мой любимый.

– Клубничный тарт? – предложил Ансель, доставая кусочек для себя.

Сделав глоток чая, Рен покачала головой, она все время пыталась понять, почему из всех людей ее сестра решила выбрать именно принца Гевры.

– Я вижу, ты держишься хорошо и элегантно, – одобрительно произнес Ансель.

Что ж, так совершенно не годится. Принц или не принц, он не имел права комментировать то, как она ест. Рен протянула руку и засунула в рот целый кусок тарта.

– Я ПЕРЕДУМАЛА, – воскликнула она, крошки полетели из ее рта. – ММ, КАК ВКУСНО!

Ярко-голубые глаза принца расширились.

Рен выразительно жевала, пока доставала деталь пазла из коробки и положила его между ними. Размытое белое пятно.

– С другой стороны, женщина, которая удовлетворяет свои аппетиты, может быть столь же привлекательной, – отметил Ансель, достал следующую деталь пазла и соединил его с деталью Рен. – Ах! Какое многообещающее начало.

Рен судорожно сглотнула и вытерла остатки крема.

– Я не хотела бы спугнуть тебя.

– Это невозможно! – Ансель положил угловую деталь. Серое пятно. Рен порылась в деревянном ящике в поисках другого. Как быстро это занятие стало таким скучным?

– Это самое веселое из того, чем я занимался за последние месяцы, – признался принц с застенчивой улыбкой. Рен признала, что у него красивые зубы, хотя они были ослепительно яркими. – Я не привык к такой очаровательной компании. С каждым днем я все больше и больше благодарен Дыханию короля за то, что он открыл для меня свой дворец.

– Я думаю, ты имел в виду мой дворец, – исправила его Рен и приставила два серых пятна друг к другу, представляя, как сладко хрустнут позвонки на шее Виллема Ратборна, когда они сдвинутся со своего места. Какое у него может быть дело с кровожадной страной Геврой?

– Да, что ж, он отлично позаботился о нем. Особенно после того, что случилось с твоими бедными родителями… – сказал Ансель, потирая шею, его глаза наполнились сожалением. – Какие ужасные обстоятельства! Быть убитыми в том самом месте, которое они называли домом, а затем военные дела. Ты, должно быть, очень благодарна Дыханию короля за то, что он приютил тебя.

Рен старалась контролировать эмоции на своем лице. «Сдерживай свой темперамент, маленькая птичка, – предупредил голос Банбы в ее голове, – даже если это сожжет тебя заживо».

История родителей Рен была столь же трагична, сколь и романтична, их безвременная кончина отозвалась эхом в каждом отдаленном уголке Эаны. Влюбленность в короля должна была заставить мать Рен опасаться за свою жизнь, но кровопролитие Войны Защитника давно прошло, и, судя по всему, отец Рен не испытывал такого же негодования по отношению к ведьмам, как его предки. В конце концов, как бы он мог влюбиться в одну из них? Банба говорила, что именно надежда заставила Лиллит Гринрок открыть свое сердце Валхарту – возможность того, что королевство наконец объединится браком между двумя родами, которые долгое время воевали. Мечта о ребенке, который будет потомком как Защитника, так и ведьм и однажды принесет мир.

Но Лиллит была убита в следующее мгновение после родов, а вместе с ней умерла и надежда. Вскоре после этого король Кейр был отравлен в своих покоях. Виллем Ратборн заявил, что это сделала завистливая дворцовая ведьма-повитуха, которая не могла смириться с мыслью о том, что одна из ее «сестер» выйдет замуж за Валхарта, – утверждение, которое было подкреплено несколькими свидетелями, которые видели, как она вскоре бежала через реку Серебряный Язык.

История Ратборна содержала умную полуправду. Повитуха действительно была ведьмой-целительницей. И она быстро убежала, пересекла Серебряный Язык, но не из-за чувства вины. А ради спасения жизни. Дворцовые стражники, которые видели, как она исчезла, не заметили хныкающий сверток в ее руках.

Они говорили только о той, которая осталась.

История о бедной осиротевшей принцессе Розе и ее убитых родителях была всем, в чем нуждался Дыхание короля, чтобы начать войну Лиллит, кровавую, тщетную битву, призванную закончить то, что начал Защитник тысячу лет назад, чтобы окончательно уничтожить последних ведьм в Эане. Почти все они – чародеи и целители, бури и воины, и даже провидцы – были уничтожены в течение нескольких недель после приказа Дыхания короля. Немногим, кому повезло выжить, удалось сбежать в тайное, продуваемое всеми ветрами прибрежное поселение на западе, которое они назвали Орта – в честь последней правящей королевы ведьм.

И все последующие годы никто – ни Виллем Ратборн, ни сама Роза – не знал о близнеце. А теперь это девушка, которая унаследовала силу своей матери. Девушка, которая возвратилась обратно спустя столько лет, чтобы вернуть свое королевство ведьмам.

На карте стояло гораздо больше, чем гордость, но Рен ничего не могла с собой поделать.

– Виллем был всего лишь советником моего отца. – Щелк! Еще один кусочек пазла. – Значит, на самом деле это я приютила его.

Ансель нахмурился:

– Но ты была всего лишь младенцем.

– Что делает это еще более впечатляющим. Разве нет? – Рен украдкой еще раз посмотрела на Тора. Его взгляд был устремлен на далекие деревья, но по его нахмуренному лбу она поняла, что он подслушивал. Рен сцепила руки под подбородком. – Но давай не будем говорить о зверски убитых родителях. Мы испортим себе весь день.

На щеках Анселя вспыхнул румянец.

– Боюсь, я затронул тему, которую не должен был, мой цветок. Пожалуйста, прости меня.

Он потянулся через стол, и Рен, притворявшаяся Розой, ничего не оставалось, как взять его за руку. Липкость его ладони выдавала его нервозность, но она сделала вид, что ничего не заметила.

– Все прощено.

Она выудила еще одну деталь пазла из коробки и поставила на место… Щелк! Щелк! Щелк! Серые цвета просачивались, превращаясь в белые.

– Я должен был догадаться, что ты будешь чемпионом по пазлам, – восхищенно сказал Ансель. – Я едва поспеваю за тобой.

«Пожалуйста, попробуй, – подумала Рен, доставая следующую деталь, – чтобы эта адская скука поскорее закончилась».

Жужжащий шмель отвлек их от разговора. Ансель взвизгнул, вскочив на ноги, его чашка взлетела в воздух. Рен, не раздумывая, сделала выпад, зацепив ее мизинцем за мгновение до того, как она смогла разбиться о землю.

– Боже, как впечатляюще! – выпалил принц. – Особенно учитывая, что ты случайно опрокинула шахматную доску на нашем последнем свидании. Что ты думаешь об этом, Тор?

Тор слабо улыбнулся:

– Хороший выпад, Ваше Высочество.

Рен подавила стон. Конечно, ее сестра была бы неуклюжей дурой.

– Больше похоже на удачный улов, – сказала она, осторожно ставя чашку обратно на скатерть. Когда она подняла глаза, то ахнула. Белое пятно выскочило из розовых кустов и направилось прямо к ней.

«Гниющий карп!» Она отшатнулась и с грохотом толкнула стул.

– Эльске! Сидеть! – Команда Тора разнеслась в воздухе, как гром. Он прыгнул к пятну, которое оказалось взрослой волчицей, и, обхватил ее сильной рукой, прежде чем она успела прыгнуть на стол.

– Я велел тебе следить за своим зверем, Тор! – завопил Ансель. – Ты до смерти напугал принцессу!

– Она хотела только защитить вас, Ваше Высочество, – он почесал волчицу за ушами, и она лизнула его лицо. Рен нисколько не винила волчицу. – Эльске не причинила бы вреда и блохе, если бы я не приказал.

– Даже если и так. Это не место для игр твоей волчицы, Тор. Ее место на цепи. Из всех людей именно тебе не нужно напоминать, что в Гевре мы обучаем наших животных быть солдатами, а не домашними животными. – Ансель помог Рен подняться на ноги, обняв ее за талию, чтобы защитить. – Тебе нечего бояться, мой цветок. Я бросился бы между тобой и даже самым страшным из зверей.

«Кроме ужасного шмеля», – мысленно добавила Рен.

Тор встал и выпрямил спину. Рен заметила, насколько его задели слова Анселя, но он знал, что лучше не защищать своего зверя. Несмотря на все, что только что сказал принц, Эльске явно была домашним животным.

Рен вырвалась из объятий Анселя. Она никогда раньше не видела волков и была совершенно очарована красотой этого зверя. Она опустилась на колени, чтобы рассмотреть волчицу поближе. Мех Эльске был цвета свежевыпавшего снега, а ее глаза – бледными, как ледники.

– Привет, сладкая девочка, – проворковала Рен.

Эльске моргнула яркими глазами, затем положила голову на колени Рен и начала покусывать ее юбку.

Ансель прочистил горло:

– Дорогая, наш пазл!

– Подождет! – Рен прижалась лицом к меху волчицы Она почувствовала запах диких сосен и приключений. – Ты прелесть, – пробормотала она и почесала волчицу за ухом.

– Обычно Эльске не так дружелюбна с незнакомцами. – Рен почувствовала взгляд солдата на своей макушке и уловила нотку любопытства в его голосе. – Особенно в этой стране.

– Она принцесса, – отметила Рен и откинула голову назад, ее глаза встретились с его. На краткий миг она почувствовала себя совершенно растерянной. – Подобное притягивается к подобному.

– Что ж, принц зовет свою принцессу. – Ансель побарабанил пальцами по столу. – Идем, мой цветок. Мы должны довести наш пазл до его волнующего завершения.

Тор издал резкий свист. Эльске оторвала голову от Рен и подошла к своему хозяину. Рен вскочила на ноги и вернулась к столу с меланхолией заключенного, идущего на виселицу.

С поразительной быстротой Ансель вернулся к тому, чтобы до смерти надоесть ей. Она бросила всю оставшуюся энергию на то, чтобы закончить этот проклятый пазл, а вместе с ним и их свидание. После сегодняшнего дня ей придется придумать способ исключить дальнейшие встречи с принцем из расписания Чапмана. Иначе она могла бы умереть от жуткой скуки еще до своей коронации. Серые и белые детали медленно выстраивались в возвышающуюся крепость, врезанную в сердце ледяного горного хребта. Солнца не было, только бесконечная полоса белого неба.

– Дворец Гринстад! – торжественно произнес Ансель, положив последнюю деталь на свое место. Финальный щелчок закрепил дурное предчувствие. – Как только мы поженимся, мой цветок, здесь мы проведем лето.

Сердце Рен дрогнуло и едва не остановилось. Она в тихом ужасе уставилась на принца.