Кэти Труман
Отис
© Оформление. ООО «Издательство Эксмо», 2022
© Кэти Труман, 2022
Глава 1
Утренние заботы
Стояло туманное тихое утро. Вяло подавали голос птицы, вдалеке шумел ветер, качал кроны скрипучих деревьев. Рядом с заросшим кустарниками лесом простирались пшеничные поля. Пейзаж сменялся неестественно. Зелёная листва и поросшие мхом тропинки переходили в бесчисленное множество сухих золотистых колосьев, как и деревья, качающихся под дыханием ветра. Обыкновенно пшеницу собирали осенью, а сейчас, по весне, только-только начинали всходить новые побеги. Пролетали мимо редкие птицы. Солнце не торопилось выходить из-за облаков.
В маленьком деревянном домишке посреди комнаты в мягком кресле восседал Отис. Перед ним на столе лежал помятый клочок сероватой бумаги, на котором он с трудом выводил букву за буквой.
– «Всё в порядке, живу хорошо…» Нет! Никуда не годится! – восклицал он, снова перечеркивая пару только написанных фраз. – Надо что-то повеселее. Пободрее, что ли. Придумал! «Дела обстоят прекрасно, скучать некогда». Вот, намного лучше. Так-так, дальше…
Бормоча себе под нос около получаса, он всё-таки закончил тщательную работу над посланием. Через несколько минут в дверь постучал почтальон. Дверь отворилась. Почтальон представлял из себя низкого длинноносого карлика. Его глаза сверкнули при виде письма, и он протянул впёред короткую ручку.
– Ты как раз вовремя. Я закончил писать, – сообщил уставший Отис, протягивая свой труд.
– Да-да, – проворчал карлик. – Угостил бы чем, путь-то не близкий.
– Секунду, – Отис скрылся в глубине домика. Что-то закряхтело, опрокинулось и притихло.
– Вот, держи, – вручил он карлику нечто похожее на булочку с корицей или пеплом. – Сам пёк.
Поморщившись, почтальон поблагодарил приятеля за угощение и удалился. «Ну и глаза у него, прямо в душу смотрит! Ещё зелёные такие, как тина. Брр! Лучше самому относить письма», – подумал Отис. Дверь захлопнулась, и он вновь погрузился в кресло, а вместе с ним и в раздумья. Думал он о тех, кому предназначалась отправленная телеграмма. То было его семейство, проживающее в лесу, до которого идти не близко, но и не далеко. Родители Отиса построили небольшой уютный домик на окраине лесной чащи. Перед домом росла поляна с посаженными цветами, кустами ягод и орехов. Две сестры Отиса, младшая и старшая, каждая занимались своим делом. Старшая имела талант к мастерству, изобретению всевозможных безделушек или нужных вещиц: корзинок, занавесок, ковриков, украшений, деревянных фигурок. Иногда даже шила одежду. Младшая сестра любила рисование, воплощая картины лесной жизни в своих миниатюрах. Изобретательство и художественный талант почитали среди лесного народа.
Как же вышло, что Отис оказался посреди поля один в собственном доме, не отличаясь яркими способностями? Раньше всё семейство обитало на Лунных Полях, там, где Отис находился один в нынешнее время. Не всегда поля стояли столь пустынными и обособленными. Множество маленьких семейств строили жилища по соседству, вели хозяйство, гуляли на реку и в лес. Года летели, сменялись целые поколения. Но однажды пришли перемены. Люди представляли главную опасность для маленьких существ и вызывали опасения будучи попросту упомянутыми. Хоть поля и располагались вдали от так называемой цивиллизации, широкая людская нога оставила след и на них. Менялся мир, принесший странных великанов, разворовывающих земли маленького народа, затем бесследно пропадающих, оставляя после себя лишь горы мусора. В дальнюю часть поля гиганты долго не вторгались, однако их прихода избежать было нельзя. Собирали пшеницу, косили траву, иногда рубили многовековые деревья. С печальным и смиренным треском падали они к ногам чужаков, вторгшихся в их мирное царство. После вторжения, хоть и не длительного, многие твёрдо решили покинуть Поля и переместиться в лесные края. Теперь они казались безопаснее, чем прежде. Отис, не желая поддаваться всеобщему настроению к переменам, продолжал ухаживать за семейным домом и садом, а рядышком пристроил свой личный домик. В просторных комнатах семейного жилища ему становилось неуютно. Шагать до леса не было чересчур близко, так что у Отиса сложилась привычка время от времени отправлять весточку родным. С радостью родители отвечали сыну, в каждом ответе приглашая его наконец переселиться к ним. И как можно мягче в каждом ответе Отис отказывал, с вежливостью и участием сообщая, что дом его всегда будет на Лунных Полях.
Все эти мысли проносились в голове Отиса. Он задремал.
Облака сгущались во внушительные тёмно-серые тучи. О стены домика бился ветер, прилетевший издалека, шумел колосьями и кустарниками, медленно пробираясь к лесу. Штормовой порыв, ворвавшийся сквозь открытое окошко, разбудил Отиса. Подскочив, он заметался из угла в угол, подхватывая с пола разлетевшиеся бумаги. С грохотом падали банки с кореньями, сухими листьями и другими бесполезностями. Отис собирал их на протяжении нескольких лет, но они лишь пылились на полках. По крыше застучали капли дождя, поначалу робко, затем атакуя всё, на что приземлялись. Шторм окутал Лунные Поля. Отис поёжился, похолодало. Взгляд его упал на шкаф. Распахнутые дверцы выпустили клубок пыли. Закашлявшись на минуту-другую, Отис вызволил из таинственной темноты пару предметов одежды. На свет показалась короткая соломенная курточка пожелтевшего цвета. Вторыми Отис достал штаны, тёплые, связанные из какой-то шерсти, в сочетании с несколькими заплатками. Следом выставил главные атрибуты – любимые деревянные башмачки. Из всего гардероба смотрелись они наиболее достойно, начищенные, будто новые. «Разжечь камин?» – подумал Отис. В доме отсутствовали сухие ветви. «Идти за ветками сейчас кажется безрассудством». Щёлкнув пальцами и закивав самому себе, он взял зелёную шапку. Сотканная из мха, она согревала в холод. В погоду потеплее Отис надевал шапку из жёлудя. Несмотря на нелепый вид, свои функции головные уборы выполняли отлично.
Долго Отис смотрел в зеркало. Ответно на него глядел любопытными глазами полутушканчик, полуэльф. «Как глупо, – произнёс он вслух. – Уши большие, глаза маленькие, и нос от тушканчика достался». Лицо Отиса приняло хмурое выражение. Из задумчивости его вывел троекратный монотонный стук. Эльф-тушканчик замер. Стук повторился. Поморщившись, Отис придвинулся к окну, пытаясь понять, кто пришёл. Темнота и сырость мешали разглядеть как следует. Он отворил дверь.
На пороге переминался с ноги на ногу серый тощий человечек.
– Опять ты, – проворчал Отис, пропуская гостя. – Дождя испугался?
Ответа не последовало, впрочем, эльф-тушканчик его и не ожидал. Серый человечек проследовал в гостиную, заняв хозяйское кресло. Придвигая табуретку к столику, Отис сел напротив, вглядываясь в пришедшего. Тот молчал. На лице гостя бледнели тёмно-серые глазки, сливаясь с невыразительным лицом. Трудно было понять, о чём размышляет это существо.
– Ты правда так боишься шторма? – с долей надежды проговорил Отис. – В прошлый раз ты объявился в похожую погоду. Надо бы придумать тебе имя.
Эльф-тушканчик вновь осмотрел серого человечка.
– Может, Длинноног?
Длинноног молчал. По его взгляду, единственному показателю эмоций, Отис предположил, что имя понравилось. Тишину прерывали резкие порывы ветра. Отис поставил греться воду для чая. Еды в доме не нашлось. Длинноног застыл, пристально уставившись в окно и вздрагивая при каждом раскате грома. Вскипела вода. Две кружки стояли на столе – одна перед Отисом, другая перед Длинноногом. От чая ввысь поднимался пар, озаряя комнату лёгким теплом. Длинноног поднёс к себе чашку, сжимая её в серых тонких руках и согреваясь.
– Жаль, ты молчишь. Зато сколько всего можно тебе рассказать! И ты никому не расскажешь. Верно?
Длинноног медленно наклонил голову.
– Ладно. Тогда скажу тебе секрет, – Отис выдержал драматическую паузу. – Скоро я отправлюсь в путешествие. Ненадолго. На денёк. Изучу, какие рядом есть поселения, исследую местность.
Он пошевелил ушами, будто проверяя, не подслушивает ли кто.
– Одним словом, это моё решение. А ты? Хотя нет, ты не пойдёшь. Я бы позвал тебя за компанию, особенно потому, что ты без толку не болтаешь, – Отис сделал глоток чая, хихикнув. – И никто пока не знает!
Дождь постепенно утихал. Приближалась ночь, порывы ветра прекратились, и природа вздохнула спокойно. Не найдя ничего более интересного, Отис взялся за чтение книги. Она повествовала о мемуарах какого-то тролля. Погрузившись в историю, эльф-тушканчик не заметил, как Длинноног повернул дверную ручку, запуская холодный воздух.
– Уже уходишь? – Отис проводил гостя на порог. Эльф-тушканчик проследил за отдаляющимся силуэтом, почти мгновенно растворившимся в темноте. На небе сверкнули первые звёзды. Затихали песни птиц, искали убежище грызуны, а хищники, напротив, готовились к охоте. Отис сидел на крыльце, подняв голову к небу. Оно пестрело звёздами, мерцающими в разных уголках тёмно-синего простора, бесконечно простирающейся дали. Из-за чёрных облаков выглядывала луна. Её белое свечение спадало ровно на середину поля, скользя стройной дорожкой, пересекая крышу домика, лесные тропинки, освещая дорогу заплутавшим путникам. Растирая продрогшие ладони, Отис внимал таинственности ночи. Задумке, зародившейся давно, наконец пришло время исполниться. Он захлопнул и запер дверь, несколько раз проверяя замок. Завтра эльфу-тушканчику предстояло первое путешествие вдали от дома.
Глава 2
Дневная нерешительность
Раннее утро почти не отличалось от ночи на Лунных Полях. Единственной разницей, пожалуй, было посветлевшее небо и робкие отголоски песен птиц. Иногда ранним утром появлялись люди, те самые гиганты, разрушающие всё на пути. К счастью, не в то знаменательное утро, когда Отис собрался в поход. Несмотря на скромные размеры домика, в нём ощущалась целостность; в беспорядке сохранялась простая прелесть, уют. На первый взгляд казалось, что в доме живёт целая семья. Дом был обжитым, что спасало его от пустоты, какая присутствовала в его внушительном соседе. Спальня Отиса располагалась напротив гостиной. Находчивая идея соединить спальню с кухней воплотилась в виде дверцы в стене, напрямую соединяющей две комнаты. На другой стене светилось окошко, излучающее приглушённый свет, какой подходил для ленивого сна или праздного времяпрепровождения в постели. Что до кровати, она по праву заслужила звание любимого места хозяина дома. Она напоминала гнездо, сотканное из соломы, мха, покрывал, двух одеял и мягких пуховых подушек. Отис планировал выдвинуться ни свет ни заря, однако в назначенный час сопел под грудой одеял. Он хмурился, пряча слишком длинные для кровати ноги. Постель Отис сконструировал давно, когда был даже меньше нынешнего своего размера, и оттого теперь в неё не помещался. Еле раскрывшиеся глаза по привычке устремились в сторону окна. Картинка приобретала точные черты. Мгновение, и Отис вскрикнул, подпрыгивая и удачливо врезаясь макушкой в потолок. Не слезая с одеял, он распахнул окно. – Ты что тут делаешь? Зачем пугать?
Длинноног, стоящий вплотную к окошку, пожал плечами, как обычно, не произнося не слова.
– Я ведь сказал, ты не пойдёшь со мной, – вздохнул Отис, свыкшись с мыслью, что пора собираться в путь.
Как неприятно порой почувствовать, что живот остался пустым ещё с прошлого вечера. Отис не удосужился добраться до еды в преддверии странствия и только тогда ощутил сполна пустоту в животе, а как следствие этого – и пустоту в голове.
Две одинокие кружки стояли на столике в гостиной. В отчаянии Отис принялся перебирать все закрома, какие имелись на кухне. После зимы в них нашлась лишь не очень съедобная пыль вперемешку с сухими листьями, рассыпающимися от прикосновения. В кухонное оконце постучали три монотонных раза. «Тук. Тук. Тук», – последний «тук» привел Отиса в бешенство, прежде всего причинённое голодом.
– Я же сказал, Длинноног, – Отис запнулся, с удивлением проследив за рукой, протянувшейся из окна. В ней красовалась корзинка с аккуратно сложенными фруктами, грибами, овощами и различными видами корений.
– Это… мне, что ли? – Отис схватил корзинку и, замешкавшись, пустил Длиннонога в дом.
Вместе они позавтракали, запивая еду отваром из листьев малины, простым и единственным угощением, нашедшимся в доме.
– Спасибо, – в конце трапезы буркнул Отис, взглянув на своего спасителя от голодной катастрофы: – Выручил.
Погода оставалась прежней: светлой, но серой. Где-то в запылённом шкафу ждала своего часа сумка, коричневая и потёртая временем. В неё Отис погрузил остатки ягод, корений и пару яблок на случай необходимости перекусить. В то утро он осознал важность наличия еды. На пороге эльф-тушканчик замер, перебирая в уме мелочи, которые теперь будут без присмотра. Облака сгущались над полями, задувал прохладный ветер, но дождь ещё не собирался. На горизонте проплывали тучи. Шапка спадала, из-за влаги превращаясь в зелёный клубок. Холодные порывы пронизывали соломенную курточку уже на пороге, и Отис уткнулся носом в воротник.
– Ну, я пошёл. Спасибо за завтрак, Длинноног, – махнул на прощание он, поправляя ремень сумки и ещё раз проверяя её содержимое.
Длинноног переминался, будто принимая важное решение. Стоило Отису отдалиться, как серый человечек последовал за ним. Сам эльф-тушканчик не знал, куда именно лежит его путь. Известно было одно: это будет новая дорога. Она пролегала через поле, уходя за реку, за горизонт. Стараясь идти незамеченным, Длинноног прятался за колосьями и сливался с ними. Ощутив чьё-то присутствие, Отис обернулся, отчего моховая шапка свалилась на землю.
– Умно! Я тебя вижу! – сдвинул брови Отис, глядя на Длиннонога в упор.
Тот робко показался из-за колосьев, ещё надеясь, что его не рассекретили.
– Останься, – твёрдым голосом произнёс Отис. – Кто знает, что произойдёт. К тому же сегодня вечером я уже вернусь. Мне нужно найти что-то удивительное, понимаешь?
Целую минуту они молча смотрели друг на друга. Наконец Длинноног кивнул, развернулся и направился обратно.
– Присмотри за домом! – крикнул Отис, затем добавляя: – Если хочешь!
Эльф-тушканчик и сам не понимал, почему так проникся к чудаковатому молчуну. «Всё-таки он мой единственный друг», – пришла Отису мысль, когда он брёл среди колосьев по вытоптанной тропинке и прислушивался к шуму воды. Слишком поздно он осознал, что шапка после падения так и лежала позади, ожидая быть кем-то замеченной.
Первый день путешествия проходил на удивление удачно, несмотря на потерю шапки. К вечеру Отис приблизился к берегу реки, разделяющей Лунные Поля и далёкий мир, полный неизвестности. Небо темнело, но дождь приходить не собирался. Задумавшись о том, как пересечь реку, да ещё и в темноте, Отис уселся на землю, доставая провизию из рюкзака и оглядываясь в поисках веток для костра. Колосья пшеницы качались позади, огонь не был им опасен. Еле различая что-либо во тьме, эльф-тушканчик бродил в поисках веток, пару раз спотыкаясь и бурча себе под нос.
– Ни одной! – с досадой фыркнул он. Ночь оказалась труднее дня.
Сон не помогал. Без костра, лежать на холодной земле, измазавшись в грязи, не сильно способствовало приятной дрёме. Отис побрёл вдоль берега, пытаясь придумать выход из ситуации и отыскать тёплое место для ночлега. Шум реки усиливался, а луна торжественно нависала над всеми существами, сообщая о наступлении таинственного, неприветливого времени. Что-то зашуршало в кустах, сопровождаемое медленным, предупредительным рычанием. Отис спрятал шею в воротник курточки, озираясь в попытке разглядеть местность, насколько мог. Темнота приобрела очертания: вдаль уходила река, окружённая клонящимися к земле тонкими деревцами. Стояло безветрие. Нечто выпрыгнуло из кустов в паре сантиметров от Отиса. Тот, не успев вскрикнуть, отшатнулся, еле держась на слабых ногах. Он помчался прочь, врезаясь в деревья и кустарники, так неудачно растущие посреди дороги. Луна, хоть и подсвечивала ночное царство, была не в силах помочь бедному эльфу-тушканчику. Поля, озарённые её светом, ждали позади. Дрожа, Отис совсем позабыл о сне, мчался прямо, преследуемый шустрыми лапами, значительно крупнее его самого. Прыжками и перебежками он ускользал от пыхтящего в спину зверя. Однако подготовки ему не хватало: от резких вдохов кружилась голова, пересыхало во рту, а прыгать он разучился, постоянно сидя дома. До сих пор не осмеливаясь повернуться лицом к опасности, Отис оступился, чуть не падая в воду. Тупик. Дальше только тёмная кромка воды, заходящая на берег. Сверкая в темноте парой глаз, существо подбиралось всё ближе. Оно казалось гигантом в сравнении с крошечным Отисом. А он никак не мог разглядеть, кто же стоял перед ним. «Лиса или волк? Тогда зачем охотится так далеко от леса?» – напряжённо соображал эльф-тушканчик. Мордочка преследователя наклонилась к нему. Хищник и добыча обменялись многозначительным взглядом. Тут Отис совершил, пожалуй, самое опрометчивое действие за своё короткое существование. Словно по команде развернувшись, он бросился в воду, отчётливо уловив звук клацнувших зубов в миллиметре от собственной спины. «Повезло, что нет хвоста», – Отиса озарила последняя ясная мысль прежде, чем его накрыло ледяной речной водой. Легко догадаться, что маленький житель не умел плавать и почти сразу беспомощно забарахтался; его сносило течением. Без ветра река двигалась размеренно, однако с обыкновенной резвостью. Глотая воздух вместе с водой, которая хлестала по лицу, накрывала волнами и перебрасывала туда-сюда, Отис вскоре перестал понимать происходящее. Тёмное небо слилось с рекой, холод поразил беззащитного путника. Чаще и чаще он уходил под воду и безвольным поплавком болтался на её поверхности. Схватиться было не за что, ни одной коряги или камня. Постепенно у Отиса перед глазами начала появляться темнота, но другая, не ночная, а отдалённая, походящая на сон. Бороться с ней сил не оставалось, и эльф-тушканчик поднял голову, запоминая блеск луны, теперь видневшейся ему во всей своей красе. Луна подсветила воду, и река показалась утопающему белой. Впереди простирались невиданные дали. Увы, Отис уже не видел этот сказочный пейзаж.
Глава 3
Спасение
Утренний ропот леса и шум деревьев раздавались отчётливо и даже торжественно. Потеплело. Небо прояснилось, позволяя взглянуть на отдалённое светило, бледнеющее среди пушистых гигантов-облаков. Река текла мирно, как и прежде. Птицы пели громче, по-особенному. Отис открыл глаза. Лежал он в цветочном саду. Поднимаясь, эльф-тушканчик споткнулся о низкое дерево.
– Прости, – пробормотал Отис, погладив его по ветви.
Все растения в саду росли хаотично, словно садовник разбросал семена без всякой цели. Корни сплетались с вьющимися кустарниками, вокруг цветов красовалась ограда из кактусов.
Миниатюрная ель соседствовала с яблоней. Главным украшением царства растений была цветущая гортензия. Белые лепестки прятались под зелёным навесом. Прогуливаясь по неровной садовой тропинке, Отис пытался восстановить картину произошедшего.
– Наконец-то ты проснулся! Цветы и правда творят чудеса, – прощебетал кто-то позади него.
– Кто ты? – Отис развернулся, растерявшись. – Ты меня спас?
Смех незнакомца звенел словно хор праздничных колокольчиков. Несмотря на превосходство в размере, незнакомец не казался угрожающим.
– Пустяки, к тому же ты не первый попал в такую передрягу! Голодные лисы кого угодно съедят.
– Это была лиса?! – опешил Отис, вспоминая вчерашний инцидент. – Не представляю, как ты нашёл меня в темноте.
– Вечером я люблю смотреть на воду. Мне повезло, что дом стоит на самом берегу. Любуюсь видом, спасаю утопающих.
– Меня зовут Отис. Спасибо за помощь, – эльф-тушканчик разглядывал яблоко, клонящееся к земле.
– Куртка как раз высохла! Удивительно, что вообще уцелела! – незнакомец умчался вглубь дома. Пока он носился по комнатам, Отис наконец различил, что за существо стало его спасителем. Дружелюбный, среднего роста зверь выглядел безобидно. Судя по прибранным комнатам, поддерживал чистоту, но не поддерживал порядок. Особенно в гостиной был заметен организованный хаос из подушек, книг и безделушек, различных по цвету и форме. Вернувшись с соломенной курточкой, пострадавшей от воды, незнакомец торжествующе произнёс:
– Вот и она! Высохла полностью, – он осмотрел куртку, добавив: – Кстати, моё имя Хортенс!
– Рад знакомству! Похоже, я обязан тебе жизнью, – Отис забрал свою соломенную одёжку, незамедлительно влезая в неё.
Хортенс напоил гостя горячим чаем. Напиток показался Отису гораздо вкуснее того, что он пил дома вчера. Запах свежих листьев, малины и мяты наполнил комнату. Жилище Хортенса было скромным. Сам он органично вписывался в окружающую обстановку, как статуэтка или украшение. Он напоминал собой кота, отличающегося необычной окраской и видом. Вместо усов на его мордочке росли зелёные стебельки с цветами ромашки на концах.
Узкие зрачки изучали детали вокруг, ускользающие от простых глаз. Над ними красовались брови, похожие на пшеничные побеги. На ушах пестрели полевые цветы и, словно пружинки, тянулись вверх. Хвост походил на еловую ветвь, тёмно-зеленую, с песочными оттенками, кое-где украшенную мелкими цветами. Пёстрый окрас смешивался с лепестками и стебельками, обвивающими задние и передние лапы.
– Куда ты направлялся? – спросил Хортенс, вовсе не смущаясь долгого сосредоточенного молчания.
– Я… – Отис запнулся, сам позабыв, куда держал путь. – Хочу исследовать поселения неподалёку.
– О, как замечательно! Давно я не бывал в путешествии, – кот допил чай, принимаясь за пирожные. – А тебе, наверное, не помешала бы подмога. Учитывая, как легко ты угодил в беду!
Приближался день. Редкие облака лениво проплывали по небу. Стоя на пороге, Отис обернулся, переминаясь на ногах.
– Спасибо за всё. Если я могу как-то отблагодарить тебя, то говори сейчас. В дальних краях я могу найти нечто полезное для дома.
– Нет-нет! – воскликнул Хортенс, убирая чашки со столика. – Не нужно… Пустяки!
Почти перешагнув порог, Отис дёрнул ухом от печального вздоха.
– Если только… Я так давно никуда не выбирался.
– Прости, дружище. Но это путешествие для одного. Кругом опасности, – уверенным тоном произнёс Отис, не желая брать попутчиков.
– А кто спас тебя от опасности вчера?
Воцарилось молчание. Какое-то время эльф-тушканчик разглядывал кота, размышляя: «Ведь будет болтать всю дорогу».
– Мешать не стану! – протараторил кот, вертясь на месте. – Честно!
День неумолимо приближался, а времени терять не хотелось. Нахмурившись и вспомнив о вчерашней погоне, Отис вздохнул.
– Ладно. Но! Правила я установлю.
– Конечно! – Хортенс рванул в дом, через секунду возвратившись с сумкой с цветочным орнаментом. Вид у него получился крайне пёстрый, но гармоничный.
– Нам понадобится еда, – серьёзно проговорил Отис, заглядывая в собственную пустую сумку, потрёпанную не меньше куртки.
– Есть пирожные! – ответил Хортенс, собирая оставшиеся угощения к чаю.
Закончив спонтанные сборы, Отис и Хортенс отправились в путь. Кот плотно затворил дверь собственного домика, мысленно прощаясь с ним и обещая поскорее вернуться. Путь пролегал вдоль реки, уходя в блёклое облако впереди.
– У тебя есть план? – спросил Хортенс, топая на всех четырёх лапах.
– Нет, – Отис повернулся к реке, продолжая шагать. – Я впервые так далеко от дома. Желательно вечером уже вернуться.
– О, вряд ли! – засмеялся кот, виляя хвостом. Тёплое вечернее солнце озаряло его мордочку.
– Почему?
– Мы хоть и разные, Отис, но в чём-то похожи! Не путешествовали вдали от дома. Однако мне известно, что до ближайшего селения идти будет достаточно.
– Глупости! Невозможно, – возмутился эльф-тушканчик, начиная паниковать.
День тянулся. Птицы напевали бодрящие песни. Вода двигалась, не набирая скорости, как и вчерашним вечером. Ни Отис, ни Хортенс не представляли, о чём говорить. Впереди – неизвестность, позади – одинокие, брошенные ими жилища. Солнце опускалось к линии горизонта. Природа на противоположной стороне реки всегда казалась Отису кишащей опасностями, полной непредсказуемых пейзажей, существ, каких он не встречал в родных краях. Даже солнце светило по-другому, в другом порядке плыли облака. Каково было разочарование эльфа-тушканчика, когда глазам его предстали привычные картины полей, редких деревьев, лениво бредущих по небесной глади облаков, напоминающих бесформенные фигуры. Всё было одинаково. А если не одинаково, то хуже, чем на Лунных Полях. Путешественники отдалялись от дома шаг за шагом. Чем быстрее темнела полоса горизонта, тем быстрее поднимался прохладный ветер. Он задувал сначала слабо, затем порывисто, пронизывающе. Отчаяние и непонятная обида от разрушенных ожиданий переполнили Отиса, когда его чуткие тушканчиковые уши уловили ритмичный стук дятла по дереву. Он неразборчиво фыркнул, будто муха залетела ему в нос.
– Я предупреждал, – рассудительным тоном начал кот, прерывая напряженную тишину.
– Это невыносимо! Почему здесь никто не живёт?
– Терпение, друг мой, – ответил Хортенс, пристально вглядываясь в синюю даль. – Вижу нечто похожее на дом!
– Где?! – нетерпеливый Отис вцепился в лапу попутчика, но тут же, опомнившись, отпустил. – Не вижу!
– Да вот же! Дряхлая избушка с обшарпанной крышей! – радость в голосе кота рассмешила Отиса.
– Обнадёживаешь!
Вдалеке и правда стояло нечто, названное Хортенсом избушкой. Здание, сколоченное из брёвен, давно сослужившее свою службу, превратилось в памятник чьей-то халатности. Кроме потрёпанной наружности постройку отличала высота. Обыкновенно в избах потолки не поднимались до небес.
– У меня плохое предчувствие, – полушёпотом сообщил Отис, оглядываясь. Хортенс кивал в замешательстве, не лишенном кошачьего любопытства. Усы с бутонами цветов задевали Отиса, так что ему приходилось сдувать их с лица.
– Тебе бы подстричься. И лучше сбрить усы.
– Усы?! – замешательство кота сняло как дурной сон. – Они моя гордость!
Кот выпрямился, распуская усы во все стороны.
– Что делать будем? – спросил Отис, дрожа от ветра и поглядывая на избушку.
Вблизи постройка стала высотой с башню. Каждое прикосновение ветра сопровождалось скрипом брёвен.
– Может, на верхушке нас ждёт принцесса? – предположил Хортенс с надеждой.
– А если нет? И надо ли вообще её спасать? – стараясь скрыть испуг, спросил Отис.
Наступала ночь. Крепость уже не казалась хорошей идеей, и путники продолжили поход в поисках более подходящего убежища. Звёзды скрывались в дымке.
– Как-то слишком тепло, – констатировал Отис, раздвигая ветки деревьев.
– И что это значит? – тихо поинтересовался кот.
Не успев ответить, эльф-тушканчик встрепенулся, навострив уши в ожидании. Раздался удар грома. Тишина. Гром повторился. Шум дождя наполнил чащу, обрушившись на горе-путешественников. Кроны деревьев не препятствовали дождю, капли приземлялись на листья, еловые иголки и головы Отиса с Хортенсом. Ориентироваться на местности они не могли, так сильно разошёлся ливень. Не могли они и услышать друг друга из-за всепоглощающего протяжного шума. Пытаясь донести до Отиса свою мысль, Хортенс активно жестикулировал лапами и усами, но в конце концов сдался. Эльф-тушканчик, продрогший и промокший до нитки, с усилием щурился. Соломенная курточка, только оправившись от речной катастрофы, вновь попала под воду, пропитавшись насквозь. Махнув рукой, Отис помчался, хватая за холодную лапу возмущенного Хортенса.
– Куда мы? – послышалось сквозь порывы ливня.
– Не знаю! – крикнул в ответ Отис, двигаясь наугад, спотыкаясь и падая прямо в колючие кусты. Хортенс взвалил приятеля на спину, сам находясь на исходе сил. Сквозь стену дождя кошачьи глаза различили знакомую крепость. На Отиса, безвольно цепляющегося за плечо друга, не осталось надежды. Кот протянул лапу к тяжёлой двери и толкнул её. Дверь заскрипела и медленно отворилась. Потеряв всякий страх, Хортенс забежал внутрь, не торопясь захлопнуть дверь за собой. Неприглядная крепость мрачнела каменными стенами как снаружи, так и изнутри. Света нигде не виднелось, а звуков, кроме дождя, не слышалось.
– Где мы? – подал голос Отис, еще не пришедший в себя.
– Снимай куртку. Она насквозь промокла, а ты, думаю, еще хочешь жить.
Слезая с плеча кота, эльф-тушканчик высвободился из куртки, совсем поблёкшей от воды.
– Зачем впускать холод? Это наше укрытие как-никак, а дождь попадает и сюда!
Приняв вид знатока, Отис захлопнул массивную дверь. С протяжным скрипом она бесповоротно закрылась.
– Подожди, Отис! – Хортенс бросился к двери, но лапа его предательски соскользнула с ручки, отчего он врезался носом в стену.
– Что же ты натворил! – кот хотел схватить виновника, однако в темноте не нашел его.
– Успокойся, Хортенс. Наверняка здесь есть другой выход. Я проверю, а ты пока попробуй открыть эту дверь.
– Проверь! – фыркнул кот, потеряв прежний весёлый настрой. Прогулка под дождём не пошла ему на пользу. По правде говоря, Отис жалел о сделанной глупости. Зачем захлопнул дверь? Неужели не представлял, чем обернётся подобный поступок? Возможно, тяга к приключениям, которые всё не начинались, сыграла свою роль. Хотя вероятнее, обыкновенная неосторожность. Покачиваясь, он шагал по тёмному коридору. Он слышал, как позади разъярённо пыхтит Хортенс в попытке вернуть их выход к свободе. Сырой воздух пронизывал эльфа-тушканчика, ему чудилось, что дует лёгкий ветер.
– Хортенс? – окликнул кота Отис, прислушиваясь. Ответа не последовало. «Я уже далеко», – продолжая идти, он беспокоился, что заблудился. Коридор длился бесконечно. Не было в нём петель или крутых поворотов, извилин, он вёл прямо, прямо, не заводя в ловушки или секретные ходы. Как и ожидалось, дверь не поддавалась лапам Хортенса, сколько бы он ни ворчал, растопыривал усы и выпускал когти. Злость и негодование пробирали по натуре доброго кота; обессиленно дёрнув ручку, он сдался, поникнув головой. Проходили минуты, а Отис не появлялся. «Конечно, что-то случилось! Как идея разделиться могла бы принести пользу? Видимо, ума в нём больше от тушканчика, чем от эльфа». Хортенс побрёл по невидимым в темноте следам. Конечно, он осознавал – будет страшно, опасности ждут, но не так он представлял свой первый героический подвиг. Не видеть ничего ни впереди, ни кругом и передвигаться на ощупь пугало и подталкивало развернуться, ожидая подмоги. «Да кто нас спасёт?» – мелькнула досадная мысль у кота. Тут же он вздрогнул. Раздался знакомый голос.
– Хортенс! Я здесь! Ты?!
– Я, я, – с облегчением проворчал кот, шевеля ушами. – Где ты?
– Внизу! Я провалился! – радость в голосе приятеля не вызвала у Хортенса доверия.