Кэт Лорен
Научи меня жить. Книга 2
Пролог
Дмитрий
– Вы что совсем охренели что ли? Хоть знаете, кто это?
Сидя на стуле, я пялился в пол в одну точку, пока на заднем фоне бушевал директор аэропорта, с которым мы совсем недавно разговаривали по телефону.
– Я вас поувольняю всех на хрен!
Мне было абсолютно все равно на то, что сейчас вокруг меня происходило. Меня волновал только лишь один факт: девушка, к которой я испытывал все мыслимые и немыслимые чувства, бросила меня, и я не смог ее остановить.
– Не надо никого увольнять, – сказал я, прерывая его разгневанную тираду.
Встав со стула, я вышел из кабинета, желая вернуться домой и нажраться до усрачки.
– Дмитрий Сергеевич, постойте, – окликнул директор аэропорта, догоняя меня в коридоре. – Простите, пожалуйста, за это недоразумение. Обещаю, все виновные будут наказаны.
Я медленно повернулся в его сторону, пристально глядя на его раскрасневшееся лицо.
– Какую часть из фразы «Не надо никого увольнять» вы не поняли? – грозно спросил я, сузив глаза.
Он что-то пытался промычать в ответ, но я не слушал его. Резко развернувшись, заторопился на выход, где на парковке ждал Никита.
Сев в машину, я откинулся на пассажирское сиденье и закрыл глаза.
– Что, не успел? – спросил Никита.
Я молча покачал головой. Мне не хотелось говорить.
– Димас, мы найдем ее. Москва – большой город, но разыскать обычного человека в нем, который не знает, как скрываться, не составляет труда. Позвони Андрею. Его люди быстро найдут ее.
Я вновь покачал головой, одновременно соглашаясь с его предложением и отвергая.
– Я не буду ее искать, – коротко пояснил я.
– Дим…
– Она захотела уехать. Это ее решение. Пусть, блять, бежит. Я слишком устал гоняться за ней.
– Куда теперь? Поедем напьемся? – предложил он.
Я рад, что мои друзья всегда были рядом со мной, готовые поддержать в любой момент. Моя благодарность к ним была безгранична.
– Поехали обратно в клуб. Не хочу домой.
Мне не хотелось ехать домой, особенно сейчас. Это место всегда навевало не очень хорошие воспоминания из моего детства, а теперь к ним добавилась звенящая тишина. Потому что все в этом доме напоминало мне о Роме.
Никита тронулся с места и направился в обратном направлении. Всю дорогу мы не произнесли ни слова. Мне не хотелось говорить, и Никита уважал мои границы, разделяя со мной молчание.
Черт.
Я всегда строил четкие планы, обдумывая все шаги наперёд, но вся моя жизнь сейчас летела вниз с огромной скоростью, остановить которую я был не в силах. Не помню, когда последний раз испытывал такое отчаяние. И испытывал ли когда-нибудь.
Ничего не было идеально в моей жизни, но я старался оттачивать механизмы многих сфер, чтобы все работало как часы. Но с Аней это не сработало. Я стал косячить еще с первых дней нашего знакомства, и теперь пожинал плоды. Девушка была убита горем, я понимал и разделял ее чувства. Но она не желала моей поддержки, которую я мог ей оказать. Она всегда бежала от меня, пока я не заставил ее остановиться. Но этот побег будет последним. Я, твою мать, не собирался больше этого делать. Она хотела одиночества, пусть получит его.
Подъехав обратно к клубу, Никита заглушил двигатель и остался сидеть в машине, видя, что я не торопился выходить. Мы оба молчали. Я тяжело вздохнул и уперся лбом о ладони.
Блять.
Какого хера? Может, я сплю? Почему все это происходит?
– Дим, как бы по-философски это сейчас не звучало, я хочу сказать, что время действительно лечит. Кто бы что не говорил, но это действительно так.
Я фыркнул на его слова, поднимая голову обратно.
– Марины нет уже долгое время. Не скажу, что забыл ее. Это невозможно, но я могу честно сказать тебе, что это действительно так. Как только ты найдешь другой смысл жизни, начнёшь отвлекаться, она превратится лишь в воспоминание. С каждым прожитым днем тебе будет легче. Окунись в работу. Вернись в то, что делал до того, как она появилась. Тем более сейчас перед нами куча дел. Нужно перешерстить наши ряды на предмет крыс. И постараться найти ублюдков. Ты ведь тоже считаешь, что ее отец не мог просто так схватить сердечный приступ? Это, пиздец, как странно.
Я кивнул, соглашаясь с ним. Даже если Аня уехала от меня навсегда, я все же хотел обеспечить ее безопасность. Нужно найти обоих Новиковых.
– Пошли, – коротко сказал я.
Мы оба вышли из автомобиля. Стоя на парковке возле чёрного входа, я замер на месте. Где-то вдалеке слышался вой сирены скорой помощи. Я прищурился, глядя на Никиту, ощущая знакомый звон в ушах. Что он мог означать? Ничего подобного, что могло бы вызвать эти ощущения, не было. Мое сердце забилось о грудную клетку, угрожая выпрыгнуть наружу. Молча взглянув на друга, я увидел в его глазах, что он чувствовал что-то подобное.
– Черт, – прорычал он, с силой толкая меня в грудь.
Я отшатнулся, но не упал. Опустив глаза вниз, я увидел красную точку на уровне моего сердца. Не успев среагировать, я ощутил жгучую боль в груди. Мое тело с силой отбросило назад, и я упал на асфальт.
– Твою мать! – услышал я голос Никиты.
Я лежал лицом вверх, чувствуя, что начинаю задыхаться. Повернув лицо в сторону, я увидел друга, который спрятался в паре метров от меня за кузовом машины.
– Саня, в нас стреляют, – кричал он в трубку, – прямо на парковке.
И тут я почувствовал еще одну жгучую боль. Теперь уже в районе живота. Я пытался дышать или сказать что-то, но из меня выходили лишь булькающие звуки. Как только я почувствовал, как кровь начала стекать из уголка моего рта, все мои надежды на то, что выживу, рухнули.
Никита выполз из укрытия, направляясь ко мне. Я старался отговорить его, но слова не шли из моего рта, только хрипы. Он подставлялся. Я не мог позволить ему словить пулю. Илья не мог лишиться обоих родителей в таком маленьком возрасте.
Никита схватил меня за руку и потянул к себе.
– Димас, держись, – кричал он, но я слышал его слова лишь отдаленно. Мой слух заполнял звон в ушах.
Пока Никита тащил меня, я почувствовал еще одну жгучую боль. Теперь уже в ноге. Он склонился надо мной, обхватывая мое лицо ладонями.
– Не закрывай глаза! – кричал он. – Ты слышишь меня? Не смей закрывать глаза!
Я чувствовал боль во всех частях тела. Каждый вдох делать было все сложнее. Воспоминания унесли меня к событиям многолетней давности, которые до сих пор меня не отпускали. Я слышал крики, но не мог разобрать слов. Только еще один глухой выстрел. И на мое лицо брызнула кровь. Когда голова Никиты упала на мою грудь, я понял, что нам обоим конец.
Глава 1
Дмитрий
Мне казалось, что я умер. Потому что последнее, что я помню – в меня трижды стреляли. Первая пуля попала в грудь. Я не мог выжить по определению.
Черт.
Никита, должно быть, тоже погиб со мной в этот день. Жалко Илюшу. Он потерял обоих родителей слишком рано.
Перед глазами было все белым. Это разве похоже на рай? Я не должен был оказаться здесь, ибо за все мои грехи меня не пустили бы даже в ад.
Белоснежный свет ослеплял глаза всякий раз, когда я пытался открыть их. Веки были слишком тяжелы, чтобы я мог осмотреться нормально по сторонам.
Что-то пищало рядом со мной.
Погодите…
Что?
Я рукой медленно стал ощупывать тело. Она двигалась вверх, пока не достигла груди. Тугая повязка.
Твою мать.
Я в больнице. Неужели я выжил? Как такое возможно?
– Дмитрий Сергеевич, вы меня слышите? – раздался голос из ниоткуда.
Я с трудом заставил себя вновь открыть глаза. Передо мной склонилась голова девушки со светлыми волосами и в маске.
– Как вы себя чувствуете? Я сейчас позову доктора.
Черт.
Не та блондинка, которую я хотел бы видеть.
Интересно, сколько времени прошло?
Я не мог дольше держать глаза открытыми. Слишком было тяжело. Вернувшись во тьму, я продолжил исследовать свое тело. Из моей второй руки торчала капельница. На животе тоже была повязка. Я помню три пули. Последняя попала в ногу.
– Он только что пришел в себя, Виктор Николаевич, – протараторила девушка.
Я продолжал лежать с закрытыми глазами.
– Дмитрий Сергеевич, вы меня слышите? – прозвучал мужской голос.
И тут кто-то поднял мое веко и принялся светить туда фонарем. Мои глаза еще больше заболели от яркого света. Несмотря на то, что руки были ватными, а мои действия медлительны, я попытался отмахнуться от него.
– Отвали, – прохрипел я.
Мое первое слово в новой жизни.
– Дмитрий Сергеевич, как вы себя чувствуете? Нам нужно провести полное обследование вашего состояния. Вы были без сознания слишком долго.
– Сколько?
– Почти две недели. Вам очень повезло. Одна пуля прошла в миллиметре от вашего сердца.
– Мой друг? – спросил я, готовясь к самому худшему.
– Ему повезло больше, чем вам. Мы уже позвонили, скоро они будут здесь.
Я тяжело выдохнул, чувствуя облегчение. Никита был жив. Это главное.
Не знаю, сколько прошло времени. Казалось, что я периодически проваливался в сон, то снова приходил в сознание. Отдаленно слышались какие-то голоса, но слов мне было не разобрать. Пучина небытия снова унесла меня за собой в свой темный омут.
– Что, если он больше не придет в себя? – услышал я голос Сани, когда вновь стал приходить в сознание.
– Заткнись, – рявкнул на него Никита. – Димас не умрет.
– Что значит «если»? – прохрипел я, открывая глаза.
– Твою мать, ты реально пришел в себя, – крикнул Саня, склоняясь надо мной. – Чертовски рад видеть тебя снова, мужик.
Я слегка ухмыльнулся, но ничего не ответил. Я тоже был рад видеть их обоих.
– Отвали от него, – гаркнул Никита, хватая парня за плечи. – Что ты навис над ним? Дай ему побольше воздуха.
Я перевел свой взгляд на друга. Он ничем не изменился. Значит, ему действительно повезло больше, чем мне.
– Ты жив…
– Да, брат, – ответил Никита, хватая меня за плечо. – Ты тоже.
Я прикрыл глаза на мгновение, потому что было тяжело держать их открытыми слишком долго.
– Она вернулась? – сразу же спросил я, надеясь услышать утвердительный ответ, но понял, что он будет все же отрицательным.
Она была бы здесь в таком случае.
– Тебе сейчас нужно поправляться. Как только ты встанешь на ноги, мы найдем ее.
Я устало покачал головой. Аня вернётся сама, когда будет готова. Я не стану ее искать и принуждать вернуться.
– Как ты себя чувствуешь? У тебя что-нибудь болит?
– Отвали, – устало ответил я, отмахиваясь от Сани с его назойливостью.
– Жить будет, – подтвердил Никита. – Этого лося ничем не завалишь.
– Ты чертовски нас напугал, брат. Мы боялись, что потеряем тебя.
Саня сел рядом со мной на больничную койку.
– Сам-то как? – спросил я Никиту.
– Пуля прошла в плечо навылет. На мгновение мне показалось, что мы там и останемся. Саня подтянул наших людей, и они быстро сняли стрелка. Он был на крыше торгового центра.
– Кто послал его, удалось узнать?
Друзья лишь покачали головами.
– Это может быть только один человек. Точнее, один из них.
– Вы нашли их?
– Недоносок купил билет до Бразилии, а старший залег на дно. Мы перерыли все, но концов не нашли. Как змея, заполз в свою нору. Ждёт подходящего момента, чтоб ужалить.
– Что Макс забыл в Бразилии?
– Решил свалить подальше. Не думаю, что он вернётся. Скорее он сгниет в одной из фавел.
– Нужно держать ухо востро. Даже если Макс не в стране, от его отца можно ожидать чего угодно.
Каждое слово давалось мне с трудом. Я постоянно чувствовал давление в груди, от которого не избавиться.
– Может позвать доктора?
– Все в порядке. Я просто устал.
– Тебе нужно отдохнуть. Мы придем завтра.
Я махнул им рукой на прощанье, и, к своему удивлению, снова провалился в сон. Не знаю, сколько я спал, но, открыв глаза, понял, что была глубокая ночь. Сейчас мое состояние было лучше, чем в мое последнее пробуждение. Я оглядел палату. Свет в реанимации был приглушен, но не отсутствовал. И тут я заметил темную фигуру, сидящую в кресле. Каждая мышца в моем теле напряглась, насколько еще хватало сил.
Какого хрена?
Человек поднялся со своего места и неспешно подошел. Спустя мгновение я расслабился, узнав непрошеного гостя.
– Дмитрий Сергеевич, рад, что вы живы. Мое руководство сильно бы расстроилось, узнав, что пришлось бы искать другого человека, чтобы управлять портом.
– Я всегда знал, что вы продажные шлюхи. Вас только деньги и интересуют, – процедил я сквозь зубы.
– Вы можете считать нас циниками, и будете правы, но я здесь с дружеским визитом.
– С каких пор контора занимается благотворительностью?
– Считайте это просто помощью. Безвозмездной.
– Вы никогда не делаете ничего просто так. Ищите выгоду всегда и во всем.
– Как хотите, я хотел помочь, – сказала темная фигура, возвращаясь к двери.
– К черту. Говори, зачем пришел?
Он развернулся и подошел к кровати, где только что стоял.
– Мне показалось, что вы хотели бы отомстить.
– Вы что знаете, где эта крыса спряталась?
– Пока нет, но мы работает над этим.
– Вы дадите мне разобраться с ним самому?
Он лишь кивнул, но ничего не ответил.
– Я, мягко говоря, не в том физическом состоянии.
– У вас полно времени на восстановление. Он слишком хорошо спрятался.
– Новиков может напасть первым, пока я здесь беззащитен.
Он навис надо мной, чтобы поближе посмотреть мне в глаза.
– Неужели вы думаете, что в больнице у нас нет своих людей? Сейчас безопаснее места вам не найти.
Он вышел, не сказав больше ни слова. Я остался наедине со своими мыслями. Разумеется, мне хотелось уничтожить ублюдков, только мое тело было, мягко говоря, не в порядке. Интересно, сколько времени уйдёт в этот раз на восстановление? В прошлый раз, когда мы подорвались, на это ушли месяцы. Как бы глубоко эта мразь ни зарылась, он не сможет долго прятаться. Я выкурю ублюдка с его же норы, как только почувствую себя лучше.
Утром меня уже окружала толпа врачей. Они задавали кучу вопросов, тем самым раздражая все больше, потому что мой вопрос «Когда я могу отправиться домой?» так и оставался без ответа.
– Нам нужно убедиться, что вашей жизни больше ничего не угрожает.
– Я в сознании. Значит, не умру. Находиться в горизонтальном положении я могу и дома.
Меня выводила из себя их опека.
– Вы можете сказать четкие сроки, когда меня выпишите?
– Дмитрий Сергеевич, нам необходимо провести полное обследование, потом будет приниматься решение.
Меня наконец-то оставили одного. Я долго лежал и думал.
Твою мать.
Меня уже тошнило от этих больничных стен. Сейчас я должен быть совершенно в другом месте.
– К черту, – пробормотал я и выдернул капельницу с руки.
Насколько было моих сил, я поднялся с кушетки, опустив ноги на пол. Все вокруг стало кружиться, мой взгляд помутнел. Это было последнее, что я помню.
– Мне кажется, что его нужно привязать к кровати как в психушке, – услышал я голос.
– Мне сейчас не до твоих шуток.
– А что? Ты не согласен со мной? Его не остановишь ни в чем, если он уже что-то решил. Это единственный способ.
Открыв глаза, я тут же их закрыл. Они вновь болели от яркого света.
– Димас, ты меня слышишь? – спросил Никита.
Я кивнул слегка и сразу же почувствовал тупую боль в области лба. Проведя пальцами по тому месту, я обнаружил повязку.
– Брат, какого хрена? Ты что не можешь подождать? Мы сами справимся со всеми делами. Твоя задача, блядь, лежать и выздоравливать.
– Он прав. Еще раз попробуешь встать самостоятельно, мы тебя привяжем ремнями.
– Идите к черту, – сказал я, чувствуя подходящую тошноту.
Я перевернулся набок, и из меня фонтаном полилась какая-то мерзкая жижа. Скорее всего, это от глюкозы, которой врачи пичкали меня через капельницу последние две недели. Открыв глаза, я увидел, что блеванул в какое-то ведро, которое держал Никита.
– Оперативно, – прошептал я, падая обратно на подушку.
– Врачи предупредили, что тебя может стошнить, когда придешь в себя. Они сделали КТ. У тебя сотрясение.
– Ничего не помню, – тихо сказал я, вновь касаясь повязки на лбу.
– Думаю, ты отключился до того момента, как твоя башка коснулась пола.
– Девять швов, Димас. И сотрясение. Это же не шутки. Не смей больше вставать.
Я закрыл глаза, признав их правоту. Мне нужно лежать и набираться сил. Если буду геройствовать, мстить ублюдкам я не смогу. А это, мать его, мое самое главное желание. Даже невозвращение Ани. Это стоит вторым пунктом. Потому что я должен обезопасить нас обоих. До этого момента ей лучше продолжать скрываться.
– Есть какие-нибудь новости о ней? – спросил я Саню.
– Из Москвы она не уезжала. Больше ничего не пробивал. Хочешь, позвоню Андрею и попрошу его людей приглядывать за ней?
Я покачал головой.
– Чем меньше людей знают, где она, тем лучше. Я разыщу ее, когда избавлюсь от Новиковых.
– Мы не знаем, где спрятался старший. Использовали все наши ресурсы, но он как сквозь землю провалился.
– Мне обещали помочь.
– Он приходил?
Я молча моргнул, потому что говорить было тяжело. Меня все еще тошнило.
– Они будут его искать так же, как и заказчика твоего отца? Пять лет? У нас нет этого времени. Ублюдок может напасть исподтишка в любой момент. Не переживай, брат, мы организовали тебе лучшую охрану. Каждый медработник проходит осмотр, перед тем, как зайти сюда. Здесь ты в безопасности.
– Что там дома?
– Да все так же, – ответил Никита скучающим голосом. – Галина Анатольевна все к тебе рвется. Михаил ее не пускает.
– Передавай ей от меня привет.
– Не волнуйся, Димас. Мы со всем справляемся, пока ты здесь. Твоя задача – выздоравливать.
– В делах проблем нет?
Друзья оба покачали головами.
– Все спокойно.
– Слишком, блять, спокойно, – выпалил Саня, на что Никита пронзил его взглядом.
– А что? Я не прав? Меня уже начинает бесить эта нагнетающая обстановка. Я реагирую на каждый шорох. Теперь даже на свиданиях мои главные атрибуты: презервативы и оружие.
– Уверен, что тебе это идет только на пользу. Девушкам нравятся опасные парни, – ухмыльнулся я и тут же скривился от тупой боли в голове.
Твою ж мать.
На любое движение мой мозг реагировал молниеносно. На мгновение я пожалел, что не умер две недели назад. Как долго это будет продолжаться?
– Я привык соблазнять их другими вещами, – улыбнулся мой друг и откинулся в кресле.
– Мы пойдем, – сказал Никита. – Обещай не геройствовать больше. Хорошо, брат?
– Валите, – выдохнул я и закрыл глаза.
Нужно еще поспать, потому что эта тупая боль становилась невыносимой.
– Мы зайдём к тебе завтра.
Друзья оставили меня одного.
Я закрыл глаза и увидел перед собою Аню. Ее светлые волосы развевались на ветру. Девушка смотрела на меня с улыбкой. Изумрудные глаза блестели от счастья, потому что они были направлены на меня. Я подошел к ней и обхватил ее лицо ладонями. Аня была мягкой и нежной. Именно такой я ее запомню. Казалось, даже спустя столько времени, мои губы горели от последнего поцелуя, который мы разделили.
Черт.
Я должен сделать все, чтобы она была в безопасности.
Глава 2
Дмитрий
Меня продержали в больнице еще две недели. И каждый день я старался быть хорошим мальчиком, потому что никакой другой самодеятельности мне бы никто не позволил.
Я переступил порог дома, и на меня накинулась с объятиями Галина Анатольевна. Ее голова едва доставала мне до ключицы, но все же это не мешало женщине сковать меня мертвой хваткой за талию.
– Димочка, родной… Как же я волновалась.
Она уткнулась мне носом в грудь и заплакала.
– Я ведь дома уже. Чего плакать? Все хорошо, – успокоил я ее.
Галина Анатольевна отшатнулась и махнула кухонным полотенцем, ударив меня по лицу.
– Сколько я должна еще оплакивать жителей этого дома? Дима, когда ты уже возьмешься за ум? Хочешь лечь с ними рядом в соседней могиле?
Она не унималась, причитая о том, что никогда не жила в спокойствии, как только стала работать здесь. Михаил положил ей ладони на плечи, тем самым давая понять, что пора заканчивать свою тираду.
– Димочка, ты голоден? Я знаю, что у тебя диета сейчас. Полдня готовила.
– Я не хочу есть пока что. Чуть позже.
Поцеловав ее в щеку, я отправился наверх. Мне хотелось лечь наконец-то на свою собственную кровать и не шевелиться. Проходя по коридору, я остановился у двери Роминой спальни. На мгновение я заколебался. Набрав полную грудь воздуха, я потянулся за ручкой и вошел внутрь.
Комната совершенно не изменилась с моего последнего пребывания здесь. Я приказал, чтобы никто не смел сюда входить и что-либо переставлять.
Обойдя пространство, мой взгляд упал на рюкзак брата. Скоро начнутся занятия в школе, на которые он уже не сможет отправиться. Роме предстояли экзамены в 11 классе, поступление в университет. Но теперь это стало невозможным.
Я лег на его кровать, тупо уставившись в потолок. В последний раз я застал брата в таком положении, когда он накурился.
«Что он видел там?»
«О чем думал?»
Я пытался достучаться до него, но Рома сам решил свою судьбу. Но все же сожаление о том, что я мог сделать для него больше, будет преследовать меня до конца жизни.
Проснувшись под вечер, я поднялся с кровати, осознавая, что уснул в спальне брата. Последнее время сон составлял неотъемлемую часть моей жизни. Организму требовалось восстановление, и я давал его. Моей главной целью была месть, поэтому я должен полностью выздороветь. Каждое движение все еще приносило дискомфорт. Ранение в грудь имело свои последствия. У меня появлялась отдышка, даже когда я просто поднимался по лестнице. О моем возвращении к спорту пока что и речи быть не могло.
Я спустился вниз, чтобы перекусить. Мне была показана строгая диета. Она должна помочь восстановлению организма, и нельзя было нагружать ЖКТ из-за ранения в живот. После Сирии я несколько месяцев питался пресными кашами.
Галина Анатольевна кормила своего мужа на кухне. Увидев меня, она принялась хлопотать и надо мной.
– Садись, мой хороший. Тебе нельзя голодать так долго. Ты спал?
Я слегка кивнул и сел рядом с Михаилом.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– Пойдет, – буркнул я.
Передо мной появилась тарелка овсянки с порезанным бананом. Я скривился и закатил глаза.
– Сынок, ну что я могу поделать? Никита передал строгие наставления от врача. Мне самой больно на тебя смотреть. Ты очень сильно похудел, но тебе нельзя пока что ничего тяжелого.
Я принялся поглощать еду, пытаясь не обращать внимания на пресный вкус. Ненавижу каши.
– Я готов продать душу за хороший стейк и виски, – пробурчал я между ложками.
– Может быть, пару месяцев трезвого образа жизни отучат тебя от этой дряни. Мне не нравится, когда ты пьешь.
– Я же не алкоголик.
– Настоящий алкоголик никогда не признает своих проблем.
Я закатил глаза. Она была мне настоящей матерью. Галина Анатольевна вырастила меня с рождения. Мне всегда импонировала ее опека, потому что это был единственный человек в этом доме, который любил и поддерживал меня.
– Пацаны сказали, что в делах все спокойно. Что ты скажешь? – поинтересовался я у Михаила.
Как только он открыл рот, его жена хлопнула по столу ладонью.
– Никаких разговоров за столом. Особенно о делах.
Мы оба ухмыльнулись и продолжили трапезу. Хотя судя по моей тарелке, это можно было назвать только способом поддержать жизненные силы.
Мы отправились в сад. Расположившись в беседке, Михаил закурил.
– Я вижу, что тебя что-то гнетет. Говори давай. Парни от меня что-то скрывают. У меня чуйка на вранье.
– Знаю… – пробурчал он, делая затяжку.
Я вопросительно посмотрел на него, пока он собирался с мыслями.
– Черт… Поверить не могу, что это маленький говнюк больше не шастает здесь.
– Твою мать, – процедил я сквозь зубы. – Ты же не о Роме хотел поговорить.
Михаил сделал еще одну затяжку, пока обдумывал свои следующие слова.
– К черту! Ты все равно узнаешь скоро.
Я поставил локти на стол и пронзил его взглядом.
– На той неделе начались диверсии. Еще одна взорванная фура. Систему безопасности нашего дома пытались взломать, но мы быстро среагировали. Никита совсем сошел с ума от беспокойства, когда нашел в спальне Ильи фото могилы Марины. Кто и как туда мог забраться – непонятно. Он вывез его с матерью и Глебом за границу. Никто не знает куда. Даже я. Он не доверяет никому из наших людей. Да я и сам понимаю, что среди нас крысы. Парни рассказали мне про Дэна.
Я был в полнейшем шоке от его слов. Мне казалось невероятным то, что я только что услышал.
Какого хера?
То, что я был прикован к постели, не означало, что меня нужно было держать в неведении.
– Успокойся. Они бы винили себя в том, что ты начнёшь геройствовать и сбежишь на хрен с больницы. Парни рассказали бы тебе обо всем, но чуть позже.
Я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и тут же появилась тянущая боль в груди. Я провел по тому месту рукой и поморщился.
– Вот видишь. Тебе нужно время на восстановление. Ты можешь потерять ориентацию или свалиться в обморок. Последствия сотрясения имеют долгоиграющий эффект.
– Как я могу быть спокоен, когда весь мой бизнес летит к чертям?
– Это не твоя вина, – сказал он, кладя руку мне на плечо.
– Ты ничего не знаешь…
– Знаю. Парни рассказали мне все. Это твой бизнес. Наследие отца. И только ты несешь за него ответственность. Но это не говорит о том, что ты не можешь совершать ошибки. Мы все их делаем. В таких делах оступиться может каждый. Ты молодец в том, что делаешь. Я пять лет наблюдал за тобой и гордился тем, как ты справляешься. Уверен, ты найдешь способы все уладить, а мы будем рядом с тобой на каждом этапе.
Я хлопнул его по руке, благодаря за поддержку. Михаил оставил меня одного. Я долго сидел и обдумывал планы безопасности и возмездия. Наконец, я взял телефон и набрал Никите. Он не заставил себя долго ждать.
– Ты можешь с Саней приехать ко мне? – сразу же спросил я.
– Я обещал Илье провести вечер с ним, потом приеду. Или это срочно?
– Хватит кормить меня враньем. Я в курсе событий, – устало ответил я.
– Так и знал, что этот старый мудак не сможет долго держать свой язык за зубами, – буркнул Никита.
– Я жду вас обоих.
Отключившись, я взглянул на телефон. Как только он вновь попал мне в руки в больнице, я поставил Анину фотографию на заставку. Она светилась от счастья. Волосы развевал ветер, а губы растянулись в улыбке. Это был случайный кадр, не постановочный. Я стиснул зубы от осознания того, что этот снимок сделал Макс. Я скинул ее фото с его телефона.
Она дарила ему улыбки, поцелуи, объятия, но самый ценный подарок ухватил я. Не помню, чтобы хоть раз видел ее такой счастливой, как на этом фото. Обычно она злилась или грустила.
Погодите.
Было.
То самое утро, когда мы прыгнули с тарзанки. Аня была напугана до жути, но потом улыбка не сходила с ее лица весь наш путь домой. Хотел бы я, чтобы она не уезжала, потому что был готов делать ее счастливой каждый день, но сейчас это невозможно. Ане нельзя пока возвращаться. Это небезопасно. Я отправляюсь за ней сразу же, как расправлюсь с ублюдками.
Из моих мыслей меня вывел звук открывающихся ворот. Я оглянулся и увидел, как два черных автомобиля один за другим заезжали во двор.
Я встал и направился к друзьям. Обменявшись рукопожатиями, мы молча зашли в дом, по пути встретив Михаила. Никита пронзил его взглядом, но промолчал. Я толкнул друга в плечо.
– Не смей винить его. Я бы вас всех на хрен уничтожил, когда узнал, что вы все мне лгали долгое время.
Мы прошли в гостиную и уселись на диван. Я поморщился от тупой боли в груди и потёр место ранения.
– Ты похож на старого ворчливого деда, – ухмыльнулся Саня.
Я швырнул в него подушку, которую он с ловкостью поймал.
– Да пошел ты.
Никита сел напротив и скрестил руки на груди.
– Ты не можешь нас винить в том, что мы многое скрыли от тебя. Особенно после того, как ты самостоятельно пытался встать с больничной койки в реанимации. Мы бы сделали только хуже.
– Никита прав. После твоего геройства ты бы попытался вновь. Девять швов на лбу и сотрясение. Это тебе еще повезло.
Я закатил глаза.
– Вы приехать читать мне нотации?
– На нашем месте ты поступил бы так же. Тебе незачем нас винить.
– Знаю… – выдохнул я.
Друзья выжидающе смотрели в мою сторону.
– Нужно начать с чистки рядов. Мы знаем, что среди нас крысы. Сам Дэн об этом говорил.
– Что ты предлагаешь? Они годами рыли под нас, а мы оставались в неведении.
– Начнём с дезинформации малых групп. Завтра вы обмолвитесь на складе, что я уехал поправлять свое здоровье в Адлер на турбазу отца. Посмотрим, во что это выльется.
– Ты реально поедешь туда?
– Да, но я буду в другом месте. В номере, где я якобы буду пребывать поставим засаду. Позвони Армену. Он с радостью выполнит это задание. Вы оба поедете со мной. Я пока никому не могу доверить свою безопасность.
Друзья закивали в ответ.
– Должно сработать. Если ничего не произойдёт, значит, утечки со склада нет. Будем искать крыс в другом месте.
– Значит, решили. Встретимся завтра.
Мы обговорили еще несколько деталей, пока я провожал парней до их машин.
Уже была глубокая ночь. Несмотря на то, что я проспал полдня, меня снова клонило в сон. Раньше я не баловал себя этим, но все мое тело кричало о том, что нужно больше отдыхать.
Я лег на свою кровать и потянулся за телефоном. Увидев входящее сообщение от Лизы, я нажал на него, чтобы прочитать:
«Никита сказал, что ты уже вернулся домой. Как ты себя чувствуешь?»
Я сразу же ей ответил. Несмотря ни на что, девушка не была мне чужим человеком.
«Все в порядке. Спасибо, что спросила. У тебя все хорошо?»
«Да. Рада, что ты выжил. Я очень беспокоилась.»
«Меня не так легко убить.»
Я увидел три точки, девушка печатала сообщение в ответ, но так и не получил его, потому что снова провалился в сон.
