Ксения Витальевна Дегтярёва
Снег, окропленный безумием
– Не думаете ли вы, что вообразили себя богом, что делать были не в праве?
– А я и не учреждала общество любителей бога. Я убила его потому, что хотела.
Интервью длилось уже четвертый час, и он решил закончить на сегодня. У него была жуткая мигрень, а общение с этой безумной убийцей только усугубляло ситуацию. Он сказал всем закругляться. Ничего, продолжим в следующий раз.
Он уже собрался уходить из этого проклятого дома, когда она, ухмыляясь, напоследок сказала ему:
– Знаете, что происходит с людьми, когда вы их убиваете? Боль их похожа на трепет, когда кричишь слова в бездну, и они возвращаются на поверхность, будучи искаженными до неузнаваемости. И люди плачут, вновь и вновь разрываясь на части. А вместе с ними плачут и небеса. Чертов вселенский потоп. Это не поддается контролю. И это так прекрасно. Словно тысячи тысяч галактик расцветают в вашем теле.
– Вы безумны, – сказал он с отвращением и сел обратно на стул. Возможно, она расскажет ему еще что-то. Что-то стоящее.
– А вы страдаете мигренями и подвергаете своего приемного сына физическому насилию. Думали, я приду сюда неподготовленной? Я помню вас и помню все, что происходило двенадцать лет назад. Вам все так же это нравится, да? Так кто из нас тут безумнее, мистер Льюис? Я никогда не умаляла своей вины, но вы… Вы отвратительны. Старый, грязный, мерзкий, бездушный извращенец. Интересно, ваша жена до сих пор не знает об этом? Не так, – ей до сих пор удобно всего этого не замечать?..
– Ты…– репортер набросился на нее с налившимися кровью глазами – он словно обезумел, – и душил ее, а она лишь улыбалась. Он ухитрился ее поцарапать. Ей нравилось выводить людей на чистую воду, ей нравилось выводить этих тошнотворно мерзких людей из себя, ей нравился привкус собственной крови во рту.
– У каждого из нас есть собственные тайны, мистер Льюис. Как, например, у мальчика, лежащего вот уже двенадцать лет в деревянном ящике в техасской пустыне со странгуляционной бороздой на шее. Как звали того мальчика, не помните, мистер Льюис? Как звали того мальчика, которого вы закопали даже не в гробу, а в деревянном ящике, как собаку?